神に選ばれた者

Запах сырости и лекарств — это то, что пропитало насквозь холодные стены. Всё помещение освещают потрескивающие люминесцентные лампы; их свет как будто мёртвый, даже глаз режет. Из коридора то и дело раздаются приглушённые шаги. Впрочем, всё это со временем становится родным, особенно, если ты практикующий психиатр, работающий в этом унылом месте уже четвертый год. Таковым и является Миками Теру, в данный момент заканчивающий свой получасовой утренний перерыв. Бросив беглый взгляд на настенные часы, Миками понял, что пора допивать свою законную чашку кофе, собирать все документы и бежать к новому пациенту — ведь времени осталось всего каких-то шесть минут. Будучи человеком крайне пунктуальным, Теру никогда не позволял себе опаздывать. А посему, мужчина сделал последний глоток кофе, и открыл ящик стола, дабы вспомнить, к кому ему вскоре предстоит отправиться. В ящике всё было разложено весьма педантично, поэтому найти нужную папку не составило труда. Казалось бы, всё было как обычно, но лишь завидя громкую надпись "принудительное лечение", Миками мысленно вернулся на неделю назад. Ведь именно неделю назад, тридцатого января, между работниками психоневрологического диспансера возник серьезный вопрос. Вопрос о том, найдется ли такой человек, кто захочет в ущерб себе вести новоиспечённого "заключённого". Прослышав о том, что "тот самый" поступит именно сюда, даже среди руководства больницы поднялась кутерьма, что уж говорить о должностях пониже. Конечно, нетрудно догадаться, кому в итоге достался пациент, который уже одним своим громким именем успел всколыхнуть здешние стены. Однако стоит отметить, что практически весь отдел пытался отговорить Миками браться за этот случай. "Он неизлечим", "Он опасен", "Это дело — пустая трата времени" — все эти слова звучали крайне убедительно, но только не для Миками. Ведь он — человек высоких принципов, ответственно относящийся к своей работе. К тому же, у него очень высокий показатель успешных практик. В общем и целом, для Миками не было больше никаких поводов задерживаться в кабинете. Часы показывают без двух минут десять, а это значит, что мужчина уже положил необходимый протокол в кожаный портфель, также захватив диктофон, блокнот и ручку, и отправился в соседнее крыло. К человеку, что навсегда изменил историю страны. И имя ему — Ягами Лайт. Взгляд карих глаз бегло прошёлся по оголенной стене. В этой комнате мужчина находится впервые, однако он уже успел не только рассмотреть весьма скудный интерьер, но и прикинуть свои немногочисленные возможности. Единственное, что парня обрадовало — это настенные часы, чьё тихое тиканье особенно громко звучало в столь волнительный час. Сейчас, уже через несколько минут, он наконец-то сможет взглянуть в глаза тому несчастному человеку, что решил взяться за его дело. Лайта никогда не интересовали лица. Все люди, в большинстве своём, представляли из себя незаурядные механизмы, тупо работающие по заданной программе. С самого детства у Ягами присутствует ощущение, что весь мир заполнен картонными человечками, до которых лишь стоит докоснуться, и вот они уже лежат на полу, не подавая никаких признаков жизни. Его забавлял сей факт. Не раз он наблюдал, как люди делают последние вздохи. Некоторые экземпляры проявляли отважность и упорство, стараясь даже со сквозной дырой в груди сделать хоть что-то, другие же сразу смирялись и спокойно уходили на тот свет, как будто и были для того рождены. В любом случае, никто из покойников Лайту интересен не был. Хотя, некоторым живым персонам все же удавалось пробить Ягами на чувства отличные от скуки и торжества. Одним из таких оказался Рьюзаки. К огромному сожалению, гениальные умы не всегда хотят бороться с несправедливостью, ведь куда легче держать лидерство пребывая в мире, доверху забитым идиотами. И одним из подобных случаев оказался Л. Впервые прослышав о таком гениальном детективе, у Лайта загорелись глаза. Найти и поведать Рьюзаки правду об окружающих его людях и нормах, стало чуть ли не главной идеей Ягами, но план дал осечку. Донести великую мысль не удалось, и Лайт лишился всех своих привилегий, в то время как Л так и остался упиваться своим выдающимся разумом на свободе. В один день у Ягами отобрали помощников, честь и веру. Веру в лучший мир и способность изменить ситуацию. Похоже, люди еще слишком глупы. Очередная судорога прошлась по всему телу, и мужчина быстро пришёл в чувства. Выпадать из реальности, с головой погружаясь в собственные мысли, было ему не в диковинку ещё со времен детского сада, однако подобные эпизоды стали происходить куда чаще, стоило Лайту оказаться в мягкой комнате наедине со смирительной рубашкой. Ещё раз взглянув на часы, Ягами вновь повернул тяжелую от мыслей голову в сторону входной двери, и, закусив правую щёку, продолжил покорно ждать своего гостя. Каждый новый пациент таит в себе множество неожиданностей. Даже если в его карте написаны все диагнозы и поведенческие черты, в жизни всё выглядит иначе. Какие бы точные описания и методики не сформировала современная психиатрия, а в каждом больном симптомы проявляются по-разному. А потому, к каждому нужен свой уникальный подход. Эти правила Миками считал чуть ли не догмами успешной клинической практики. Такой подход действительно очень помогал в работе. И вот, идя по узкому коридору, Миками уже неосознанно возвращается к давно знакомым установкам. А вот и нужный кабинет уже в поле зрения... — Стойте! — вдруг раздался звонкий голос. Мужчина столкнулся взглядом с молодой медсестрой, преградившей ему путь к точке назначения. — Слушаю вас. — Мне сказали вас проинструктировать, прежде чем вы... пойдёте на сеанс. От такой неожиданности Теру даже слегка нахмурился: — Не припомню, чтобы психиатру с шестилетним стажем работы требовался инструктаж. — Да, вы правы. — оживлённо продолжала девушка, — Но это особый случай. "И который по счёту человек мне это говорит..." — продумал Миками, молча кивнув. — Нет, нет, вы не понимаете. Я не о том, что он может на вас наброситься или что-то в этом роде...Хотя, это тоже. Дело ещё и в том, что он...— девушка замялась, — Он может вам мозги промыть. Теперь уже Миками был удивлён не слегка, а очень даже сильно. Агрессивные пациенты — будничное дело, но чтобы о больном говорили такое... — Что вы имеете ввиду? — Ну...Он же стольких людей переманил на свою сторону, манипулировал ими...Вы же врач, сами понимаете. Теру взглянул на наручные часы — надо же, этот "инструктаж" задерживает сеанс уже на две минуты. — Так...— спокойно начал Миками. — Если вас действительно попросили меня проинструктировать, то передайте, что психиатр — достаточно устойчивый к манипуляциям человек, и за меня им беспокоиться не надо. Медсестра сразу притихла, чувствуя, что собеседник настроен скептично и не разделяет её ажиотаж по поводу "страшного маньяка манипулятора". — Ну ла-адно...— протянула она. — Тогда я пойду. — ещё раз взглянув на Миками, девушка быстрым шагом пошла в противоположном направлении коридора. Мужчина остался наедине со столь противоречивой информацией. Но медлить нельзя, он и так задержался. Открыв дверь ключом, предварительно предоставленным ему руководством, Миками вошёл в типичное во всех смыслах помещение. И тут же его внимание сфокусировалось на впереди сидящей фигуре. — Добрый день. Наконец... Ох, наконец помутневшему взгляду явилась столь интересная персона. Быстро окинув взглядом стройную фигуру, Ягами моментально составил себе примерный портрет врача: высокий, опрятный, и до чертиков правильный мужчина с ровной осанкой и дотошно точным расписанием. С самого порога он возвышался над сидящем пациентом. Однако, Лайту всегда было откровенно плевать на то, какое положение занимает собеседник, на каждого человека он умел смотреть свысока. — Здравствуйте, доктор. — искусанные губы плавно растянулись в насмешливую улыбку. Темные глаза слегка блеснули. — Проходите, присаживайтесь... — Лайт постарался изобразить доброжелательный жест, указывая на свободное место напротив себя, однако сковывающая движения одежда быстро пресекла его попытки. — Вы не представляете, как я вас ждал. — продолжая все таким же приторным голосом, мужчина не стеснялся тянуть гласные. — Жаль, только, что вам так не захотелось приходить... Приём задрежан аж на три минуты! — театрально закатив глаза, Ягами тяжело вздохнул, будто всеми силами стараясь походить на плохого актёра. Слова Ягами так и сочились саркастичным осуждением. Была ли это намеренная попытка задеть собеседника или обыкновенная манера общения, только предстояло выяснить. В любом случае, Миками ответил эмоционально-нейтрально как и полагается врачу его специальности: — Что ж, рад слышать, что вы меня ждали. Но, к сожалению, расписание может меняться, по совершенно не зависящим от меня обстоятельствам. Ещё раз бросив взор на пациента, Миками сел напротив, доставая из портфеля всё необходимое. Но было здесь кое-что странное...Что же именно? Глаза. От взгляда карих глаз, смотревших из под спадающей на лоб чёлки, так и веяло замогильным холодом. "Бред." — тут же мысленно осёкся Миками. Будто заметив все эмоции собеседника, Лайт моментально вскинул голову, одновременно убирая мешающие волосы и открывая себе полный обзор на представшего пред ним человека. Взгляд темных глаз, изредка отливающий янтарём, ещё агрессивней впился во врача, как будто стараясь испепелить высокую фигуру. — А вы, судя по всему, совсем меня не страшитесь. — широкая улыбка не спадала с острого лица. — Зря вы так, доктор, очень зря... — постепенно приглушая тембр голоса, Ягами все больше скалился, тем самым начиная походить на Чеширского кота. Быстрый рывок всем телом, и пациент уже сидит вплотную к столу, вытягивая длинную шею и стараясь детальней рассмотреть замолчавшего собеседника. — Неужели вы не слышали о моих героических поступках, что я умудрился совершить, еще пребывая на свободе? Ах да, у вас, кажется, принято называть подобное преступлениями... Миками выглядел так, будто пытается изобразить заинтересованность, на самом деле выжидая, пока пациент закончит тираду пафосных слов. Но на деле Теру вполне вникал в смысл сказанного. "Это уже замашки на комплекс бога..." — мысленно Миками уже начинал составлять портрет. А теперь неплохо бы вывести диалог в менее хаотичное русло. Хотя куда там, если говоришь с душевно больным. — Да, разумеется, я слышал о вашей деятельности. Но я здесь не затем, чтобы анализировать ваши поступки с точки зрения морали. Это уже сделал суд. Ягами лишь молча смотрел в одну точку. — Я хочу помочь вам. Кстати, я не представился. Миками Теру — ваш врач-психиатр. — мужчина положил на стол диктофон. — Все наши разговоры будут записываться. Лениво переведя взгляд на диктофон, Лайт, не стараясь скрыть огорчения в голосе, ответил: — Помочь мне? Хах... — улыбка, постепенно начинавшая пропадать с лица, вновь растянулась пугающей ниточкой. — Вы, право, шутите, доктор. Вновь подняв голову, Ягами было сфокусировался на собеседнике, но мигом потеряв интерес, отвёл глаза в неопределённую сторону. — Мне показалось, вы достаточно мудрый человек, весь такой аккуратный и... Правильный. — глубокий вздох ненадолго прервал говорившего, но пациент не собирался помалкивать. — От ваших действий прям воняет профессионализмом! Так с какого перепугу вы решили, что Я нуждаюсь в помощи? — чуть покачивающаяся голова Лайта неожиданно плавно уложилась на стол. — Хотя, я мог сделать слишком поспешные выводы... — твёрдая поверхность неприятно царапала острый подбородок, однако Ягами это совсем не волновало. Он всё также продолжал неприятно скалиться исподлобья, как будто стараясь увидеть всю душу Миками сквозь многочисленные слои его старательно выглаженной одежды. Миками слегка сощурился. Стоит сказать, что на весьма эксцентричные действия Ягами он даже никак не отреагировал. — Я прекрасно понимаю вашу позицию. Вы хотите быть независимым, и помощь вам, разумеется, в таком случае не нужна. Но раз уж вы оказались здесь, значит вы не так уж и свободны. Так почему бы меня не выслушать? Смотря на фигуру напротив, Теру начал задумываться о том, что выйти на контакт с Ягами просто необходимо. Ведь в противном случае его состояние просто придётся заглушить многочисленными препаратами. Нет, Миками слишком сильно хотел исследовать то, о чём думает прямо сейчас этот вполне себе развитый мозг. Какие нейронные сигналы мгновенно преобразуются в речь, срываясь с искусанных губ. Он не готов это упускать так просто. И не упустит. — Наверное, я и правда поспешил с рассуждениями, док. — судя по всему, давление, оказываемое на подбородок перешло границы приятного, и потому Лайт резко уронил голову набок под аккомпанемент глухого удара. — Вы не первый человек, что пытался достучаться до меня подобными банальностями... Жаль, что в наше время людям так сложно придумать что-то пооригинальнее избитых фраз. — пустой взгляд уже не пытался поймать фокус, и со стороны могло показаться, что Ягами слеп с рождения, и уже десятки лет он выживает в суровом мире лишь при помощи чуткого обоняния и восприятия окружающих звуков. — Если вы захотите, мы можем провести обычный сеанс, идеально уложившись в поставленные вами, ну или вашим начальством, нормы времени. — голос пациента кардинально отличался от того, которым он пару минут назад старался задеть своего собеседника. Казалось, Лайту мгновенно отрезали все эмоции и интонацию. — Я прекрасно подготовлен ко всем вопросам, что вы можете задать, исходя из вашего регламента, а после сеанса вы легко составите отчёт и получите заслуженные деньги. Идёт? "Вот оно как. Ожидаемо. Он видит свою и только свою точку зрения, будто выстроив перед собой бетонную стену. Или, проще говоря, хочет, чтобы от него отвязались." Миками продолжал сохранять абсолютное спокойствие, параллельно включая диктофон. — Нет, что вы. Мне нужно совсем не это. Прописать вам по справке пожизненный срок в этом месте я всегда успею. Но я хочу услышать ваши собственные мысли. Я вижу, у вас их высказывать получается на ура. Может, вы окажетесь человеком достаточно щедрым, чтобы ими поделиться? Наконец оторвав сальную, но от того не менее лохматую голову от стола, Лайт вновь взглянул на врача всё тем же отстранённым взглядом. — А вы точно читали моё досье, Миками Теру? — слегка склонив овал лица, Ягами недоверчиво прищурил глаза и понизил голос, при этом наполнив его стальным холодом.— Я буду гнить тут всю оставшуюся жизнь при любом раскладе событий, и у вас вряд ли получится как-либо повлиять на сей факт. Это заявление ощутимо било по душевному состоянию пациента, и без того лишенного всякой свободы. Признаваться самому себе, что ты уже никогда не сможешь освободить мир от идиотов и полудурков, что так удобно его заполонили, казались Ягами самой несправедливой вещью в мире. Однако куда более обидным фактом являлось то, что именно эти ослы и посадили Миссию в холодны карцер, как будто стараясь силой отбить у него все рассуждения и мысли на их счёт. — Знаете, быть может, я бы и поведал вам много новых, интересных вещей, но я не вижу в вас того человека, что не только сможет достойно меня выслушать, но извлечь из моих слов хоть жалкую крупицу сути. Понимаете, о чём я? Неожиданно, Миками наклонился максимально близко к своему неординарному подопечному. Вблизи тот ещё больше походил на труп. Огромные тёмные впадины под покрасневшими глазами, кожа белее офисной бумаги, и абсолютно пустой взгляд. — Знаете...Получив амнистию, у вас появится возможность предстать перед судом, а значит и нанять адвоката. Да и сбежать из зала суда по предварительному сговору проще, чем отсюда...Хах, в каждой шутке есть доля правды. — Теру ехидно приподнял уголок губ. — Я понимаю, что вы никогда не признаете свою слабость, но в моих силах также организовать вам не самые лучшие дни проживания здесь. Неужели не хочется хотя бы предпринять попытки к бегству? Или вы уже опустили руки? Прискорбно. Подсознательно мужчина чувствовал, что играет с огнём, но сейчас он был слишком увлечён этим словесным поединком. Услышав подобное, Лайт заметно оживился. Уголок губы вновь игриво поднялся вверх, и голова, проследовав за ним, оказалась откинута на спинку стула, тем самым открывая пациенту обзор на серый потолок. — Знаете... Уж чего я точно не ожидал от вас услышать, так это размышлений о побеге. 1-0, доктор, признаю, вы меня удивили. —истерзанный рот ещё больше растянулся в звериноподобной улыбке, оголяя при этом два острых, будто специально заточенных клыка. — И в ваших шутках есть доля истины, Теру, возможно, мне и правда не стоило начинать разговор так агрессивно с подобной вам личностью. Ещё один рывок, и Лайт вновь тонет взглядом в глазах напротив, при этом разминая порядком затёкшую шею. — Мне кажется, пора выводить разговор в чуть более узконаправленное русло. Думаю, я всё же найду, о чём вам рассказать — И в какое же русло вы хотите вывести разговор? Я весь внимание. Ягами безусловно умел нагнать интригу, но ведь всякому терпению приходит конец, верно? Хотя если и выдавать премию за образцовое терпение, то Миками будет главным претендентом. Но кому знать, может подопечный просто блефует? "Нет, выводить его из себя сейчас нельзя, иначе он потеряет весь свой одухотворённый настрой." — размышлял Миками. "Люди с таким складом характера должны постоянно чувствовать, что играют по их правилам, иначе сделают всё назло". — Не стройте из меня столь плоскую личность, док. Вы правда считаете, что я могу завести дискуссию, ну или монолог, всего на одну тему? — насмехающийся взгляд карих глаз лихорадочно бегал по скудной комнатке, будто стараясь выцепить тему для разговора буквально из ниоткуда. — Я могу завести полуторачасовую лекцию про молекулярную физику, могу припомнить любопытнейшие исторические факты, способные изменить ваше мировоззрение, ну или, на худой конец, рассказать детскую сказку. Я был не только старательным учеником, но и неплохим старшим братом. — холодный взгляд резко упал на диктофон, и очень скоро тяжёлая голова рухнула в том же направлении, демонстрируя собеседнику тёмный затылок. На несколько минут помещение погрузилось в давящую тишину, пока хрипловатый голос в очередной раз не рассек холодный воздух. — Но вы ведь не это от меня услышать хотите, верно? В то время как Ягами уже сменил множество вариаций позы сидя, Миками успел разве что наклониться чуть ближе — акт неосознанного любопытства. — Вы сами себе противоречите...— пробормотал себе под нос психиатр. — Всё это очень интересно, но, к сожалению, не имеет никакого практического смысла. Сделав глубокий вдох и поправив очки на переносице, мужчина продолжил: — Хорошо, поставлю вопрос по-другому. То, что вы попали сюда, является результатом конфликта. Полагаю, настолько глобального и сложного, что не всегда понятна суть. Но это всё ещё конфликт. Так с кем же вы так не поладили? — Ох, Теру, зря вы это начали... — леденящий кровь в жилах шёпот показался чересчур громким и отчётливым, однако Лайт долго не стал задерживаться на подобной тональности. — Я уверен, вам доводилось слышать балладу о всемогущем сыщике Эл — последние слова были выплюнуты настолько небрежно, что складывалось полное ощущение, будто совсем скоро весь стол будет блестеть капельками ядовитой слюны. — И мне досталась честь узнать этого человека куда ближе, чем кто-либо может себе вообразить... Все также не поднимая головы, Ягами полностью застыл, будто моментально превратившись в каменное изваяние. И лишь слабо шевелящиеся губы напоминали врачу о реальности его подопечного. — Люди, подобные Эл, во-истину уникальны, док. Вот за такими нужно наблюдать, с такими нужно сотрудничать. Один ареал таинственности чего стоит, что уж тут говорить про его гениальный склад ума... Вот только одно в таких худо — скосив взгляд на Миками, рассказчик зло закончил фразу. — Не все они готовы сделать правильный выбор. Миками внимательно слушал разномастные интонации, не пропуская ни единого слова. Эл. Тот, кто не живёт в изоляции от окружающего мира, хоть раз слышал о выдающемся детективе. Своей деятельностью он ежедневно оказывает огромную услугу всему миру. Эл может в одиночку разгадать то, над чем весь Интерпол ломает голову. Не было ещё ни одного преступления, которое бы ему не удалось раскрыть. Не обошлось без этого громкого имени и в деле Ягами Лайта...Вернее будет сказать, Эл сыграл в расследовании ключевую роль. Нашёл ту маленькую брешь в планах убийцы. Но неужели их связывало что-то иное, о чём так страстно пытается поведать мужчина в смирительной рубашке... Убийца... Надо же, перед Миками прямо сейчас сидит серийный убийца, недавно всколыхнувший умы мировой общественности, а Теру разговаривает с ним как ни в чём не бывало... — Я ознакомлен с материалами дела. — сухо произнёс мужчина. — Но вы говорите, что вас с Эл связывало нечто большее? Что это было, расскажите. — Ах он ознакомлен, простите-простите, как я мог забыть... Вы же у нас такая важная шишка... — нахальная улыбка уже не спадала с лица рассказчика, однако сейчас в ней блеснуло нечто потустороннее. — Вы, Теру, наверняка чувствуете себя героем, да? Взяли себе такого сложного пациента под крыло, несмотря на все предостережения и советы. Так вот, открою вам глаза, так уж и быть. — закинув нога на ногу, Ягами надменно задрал подбородок. — Нашими разговорами вы не только ничего не добьётесь, так и вдобавок сделаете хуже. Меня не излечить. Я не болен, в конце концов. — холодный взгляд смотрел в одну точку. — А вот вам бы стоило начать пить успокоительные, дёргающийся глаз меня ужасно раздражает. Последняя фраза была сказана так легко и весело, как будто вот-вот пациент разразиться задорным смехом от переполняющих его чувств. Однако такое ощущение держалось недолго, ведь внешний вид Лайта был всё так же холоден и апатичен. — А что касается нашего умнейшего сыщика во вселенной, так это моё с ним сотрудничество. Наверняка, об этом тоже было написано в документах, так почем зря разводить тираду. — улыбнувшись, Ягами закончил и тут же бросил беглый взгляд на Миками, будто стараясь разглядеть в нем что-то новое. Нет, это ни в какие рамки не лезет. Он просто издевается. Иной человек уже хорошенько бы встряхнул этот мешок с костями. Но это явно не то, что входит в полномочия квалификационного психиатра. А посему, надо было выходить из ситуации другим образом. В многолетней практике Миками встречались абсолютно необыкновенные люди. Но подобные случаи наиболее проблематичны. Ягами — будто бешеный зверь, злобно скалящий зубы при виде человека. А бешеных обычно разве что усыпляют... — Поверьте, вы — не единственный, кто так считает. В этом нет ничего уникального и принципиально нового. Более того, мне это говорит каждый второй. — холодно отчеканил Теру. Он знал, что эти слова ни коим образом не повлияют на направление диалога. Но раз так, его надо хотя бы достойно завершить. — Что ж, я не могу насильно заставить вас говорить. Возможно, в следующий раз вы будете более настроены на разговор. И пока вы не заговорите, увы, ваше лечение будет сугубо медикаментозное. Одним движением мужчина выключил диктофон и закинул его куда-то в сумку, даже не глядя. — Надеюсь, это не последняя наша встреча, господин Ягами. С ухмылкой победителя на лице, Лайт проводил врача взглядом до самой двери, и когда Миками уже почти покинул помещение, крикнул ему вдогонку. — Я тоже, Теру, я тоже очень на это надеюсь! Возможно, Лайт и не был полностью откровенен, когда говорил эти слова, однако ему было неописуемо весело наблюдать за напряжением собеседника на протяжении всего диалога. В целом, опыты с моральным состоянием людей были любимой забавой Ягами, и после долгих дней изоляции от кого-либо, его нахальство и задорность перешли все видимые границы. Впрочем, их у Лайта никогда и не было. 6 февраля Пациент оказался сложнее, чем я думал. Нет, я предполагал, что столкнусь с трудностями, но совсем другого рода. Он очень старательно пытается убедить меня, что лечиться ему вовсе не надо. Скорее это нужно мне. Превосходная манипуляция. Но ведь он убийца. А человек, способный на убийство, должен быть действительно болен. Однако его цели...Они весьма необычны. Он убивает только тех, кто так или иначе преступил закон. Ужасающий парадокс. Ягами Лайт будто пожертвовал собой, дабы избавить мир от преступников. Но он сам всё ещё является преступником, и я поделать с этим фактом ничего не могу. Мне лишь приходится выполнять свою работу. 15 февраля Каждый раз, когда при встрече речь заходит о принципах, я понимаю, что взгляды Ягами мне максимально...близки. Это странно — сочувствовать преступнику, но в этом случае я вполне его понимаю...Да и к тому же, я рад, что он вообще решил мне об этом рассказать. 18 февраля Я уже сам начинаю задумываться о степени своего здравомыслия. Я всегда могу поставить пациенту диагноз, но вот здесь...Как специалист, я могу сказать, что у Ягами наблюдается разве что чрезмерная самоуверенность. Но это лишь черта поведения, не более. Мне порой кажется, что лечить таких, как он — действительно неправильно. Такие люди могли бы возглавлять государства. В конце концов, массовые репрессии — тоже убийства. И никто ведь не станет сажать политика в психбольницу, верно... 19 февраля Странно признавать это, но мне жутко с ним разговаривать. Каждое его острое слово моментально рушит всю "линию защиты"... Я уже не понимаю, это сеанс психотерапии или кружок по интересам? Я пытаюсь его вылечить или он меня... Утро двадцатого февраля было таким же пасмурным и мрачным, как и вчерашнее. И позавчерашнее тоже. Впрочем, у самого Миками в душе давно сгустились тучи. Сегодня очередной приём с Ягами Лайтом. Миками чувствовал, что отчаянно не хочет идти, но его туда будто что-то тянет. Остановиться уже невозможно. Теру пришлось отказаться от остальных пациентов, которых он раньше вёл одновременно. Руководству он это объяснил тем, что трудный подопечный требует слишком много сил и времени. В этом, безусловно, была доля правды. Только вот было что-то ещё...Нечто пугающее, в чём даже самому себе признаться страшно. Миками устало взглянул в зеркало, стоявшее у него в кабинете. Сейчас только начало рабочего для, а он уже весь вымотан. И снова коридор, и снова одинаковые люди, проходящие мимо, и снова заветная комната. Интересно, сколько времени уже Лайт заточён в этом пропахшем медикаментами здании? Неделю, месяц, год? Он уже давно сбился со счёта. Да и дни не особо радовали разнообразием. Сутки за сутками Ягами проводил в примитивной белой клетке, где можно только ходить, сидеть, лежать и думать, думать, думать... Он успел вспомнить всю свою жизнь от самого начала и до настоящего момента, прикинуть дальнейшее развитие событий внутри больницы, и даже немного за ее пределами, однако его осведомлённость насчёт последнего оставляла желать лучшего. Врачи усердно старались, чтоб информация о внешнем мире не доходила до заключённых, и делали они это довольно старательно. В любом случае, мысли Лайта всё больше заполонялись одним единственным человеком, и имя ему — Миками Теру. Оказалось, что врач не такой пропащий, чем больший процент остального окружения. Ягами нравилось наблюдать за его повадками, эмоциями и даже за периодически дёргающимся плечом. Казалось, что Миками искренне понимает Лайта. Каждый раз, когда пациент распинался о мироустройстве, врач становился необыкновенно серьёзен, и что-то неуловимое менялось в его поведении. Будто, он слушает рассказчика не ради отчёта и дальнейшей работы, а с неподдельным интересом. Подобный феномен несказанно интересовал Ягами, и всё чаще он по собственной инициативе начинал обсуждать своё буйное прошлое, порой даже посвящая слушателя в различные секреты некогда провёрнутых операций. Лайт наконец увидел собеседника за маской холода и профессионализма. И вот, с минуты на минуту произойдёт очередной сеанс. Пациент уже приведён в нужную комнату. Чуть поскрипывающая дверь открывается и знакомое лицо радует рассеянный взгляд. — Теру, а вот и ты! Я уж было заволновался, что ты про меня забыл — ехидный смешок, и карие глаза жадно впиваются в преданного слушателя, быстро подмечая каждую деталь, будто стараясь определить: не подменили ли врача на какую-нибудь дешёвую фальшивку? — Да...И вам доброго дня. Уж не думаю, что я бы забыл про своего единственного пациента. — вздохнул Миками, садясь напротив. — Перейду сразу к делу...— тон голоса мужчины был как будто слегка приглушённым. — Вам, наверное, очень неудобно сидеть в смирительной рубашке целыми днями. Тем более мне кажется, что вы не проявляете никакой агрессии. Понимаете, о чём я? Не пора ли избавиться от этого неудобства? Теру наблюдал, как разливалось коварное блаженство на лице Ягами. А вот в глазах самого Миками в последнее время свет только угасал. Улыбка, казалось, достигла абсолюта. Лицо заключённого уже походило на жуткую карнавальную маску, настолько бледное и коварное, будто сотворено оно из чистого пластика. — Ох, Теру, мне безумно нравится эта идея... Я так рад, что ты сам её предложил! Тебе, наверное, даже сложно представить, насколько подобный механизм досаждает. У меня успела затечь абсолютно каждая часть тела, это просто отвратительно! В общем, мой ответ крайне положительный. — ужасающая улыбка переливалась всеми оттенками красного во время такой пламенной речи, однако глаза оставались стеклянными. Лишь изредка в них сверкала искра безумия. — Отлично. Тогда скажу, чтобы вас сегодня же освободили. — хмыкнул Миками, изображая некое подобие улыбки. Мысль о том, что Ягами теперь не будет ограничен ни смирительной рубашкой, ни наручниками, признаться, пугала. Но ведь он в действительности оказался не таким уж психом, верно? Да и приёмы проходят в оборудованном помещении, где есть тревожная кнопка и санитары под боком. Но что, если когда-то всё изменится? Если придётся остаться лишь один на один... Как будто прочитав мысли собеседника, пациент хитро улыбнулся. Подобная реакция могла означать только одно — у Лайта наконец сложился единый пазл из тысячи маленьких кусочков. У него появился план. — Отлично, док, просто отлично. — довольно скалясь Ягами сверлил взглядом фигуру напротив. — Я уже не могу дождаться того момента, когда руки мои наконец смогут пощупать окружающий мир... А то мне уже кажется, что я совсем забыл какого это, представляешь?! — ядовитый смешок слетел с истерзанных губ. — Думаю, мои навыки осязания успели достигнуть дна... — недовольно поцокав языком, Лайт скорчил недовольную гримасу, однако даже сквозь маску напущенной досады можно было легко разглядеть злорадство невооруженным взглядом. — Кстати, Теру... — пододвигаясь ближе к столу, Ягами аккуратно наклонил голову к собеседнику, как будто стараясь дотянуться до чужого уха. — Мне кажется, тебе стоит навестить меня после снятия оков. Я нуждаюсь в подобной встрече. — закончив фразу, пациент быстро отшатнулся, и как ни в чём не бывало взглянул на врача невинным взглядом. По спине Теру пробежал холодок, постепенно скапливаясь и в солнечном сплетении. "О чём он говорит?...Если б речь шла о простом сеансе, то он бы и вовсе не стал просить. Да и сами сеансы у них почти каждый день, просто незачем." Миками безмолвно взглянул на собеседника, будто ожидая дальнейших объяснений. Но их не последовало. — Простите, что вы имеете ввиду? — Ягами молчал. Неужели ждёт, что врач сам догадается. — О какой встрече идёт речь?..— уже чуть тише повторил вопрос мужчина. Недовольный цокот языка нарушил застывшую тишину. Зрачки Лайта устало закатились под верхние веки, а наморщенный нос всеми силами старался показать всё недовольство своего хозяина. — Ох Теру, Теру, Теру... Ну что же это ты, совсем в своих бумажках закопался и уже не можешь воспринимать простую речь? — окинув собеседника таким взглядом, будто он впервые его видит, Ягами вновь натянул на себя подобие улыбки. — Я говорю об элементарном визите вашей персоны в мою безопасную, и столь любимую своим заключённым палату, где я бы мог поговорить с вами во внеурочное время, смекаете? — всю фразу пациент выдерживал такой тон, будто он вынужден объяснять маленькому ребенку очевидные вещи, и этот фактор делал общую картину страшнее в разы. Нарастающая тревога сменилась резким осознанием. Миками будто остолбенел, на несколько мгновений выпав из реальности. Самые худшие ожидания оправдались. Ему придётся провести некоторое время один на один с опаснейшим преступником. И что тому взбредёт в голову, остаётся только гадать. Но почему именно "придётся". Теру всё ещё свободный человек, самостоятельно распоряжающийся своими действиями. Или уже нет... — Но в мои полномо...— по инерции начал Теру. Однако мужчина чувствовал, что если сейчас откажется, то будто упустит величайшую возможность. В каком-то смысле, он даже боялся разочаровать Ягами?... Напряжение добавлял немигающий взгляд тёмных глаз напротив, заставляя как можно быстрее обдумывать ответ. На полуслове Миками осёкся. — Кхм, впрочем, я подумаю над этим. — тут же добавив, — Вы же понимаете, что это не совсем законно? Как будто серийного убийцу остановят слова о незаконности происходящего. Немного ещё посверлив врача взглядом, Ягами резко откинул голову и залился противным смехом. Подрагивающие губы как будто нарочно демонстрировали звериные клыки, дабы напомнить Миками об опасности сидящего напротив человека. — Ты думаешь, что я настолько глуп?! — срываясь на смех начал Лайт. — Так говоришь, будто у меня уже все мозги должны были свариться от пребывания в этой несчастной больнице. — стараясь перевести дух, Ягами ещё сильнее скалился, попутно сверкая тёмными глазами исподлобья. — Хах, вот умора... Вернув голову в привычное положение, пациент слегка наклонил ее влево, из-за чего непослушная прядь спутанных волос плавно съехала ему на лицо, закрывая собой правый глаз и делая внешний вид мужчины таинственней и опасней в разы. — Но я не идиот, Теру, я прекрасно знаю все твои полномочия. И переживать не о чем, вряд ли кто-то узнает. — приторная улыбка так и сочилась ядом. В этот день чувство, не дававшее покоя уже довольно давно, обострилось вновь. А именно, Миками ощущал, что теряет так называемую "лидирующую" позицию. Ягами уже откровенно смеётся над ним. Так ещё и предлагает столь сомнительную сделку...А Теру даже не в силах отказать. Скомкано закончив сеанс, мужчина быстрым шагом направился в уборную для персонала. Здесь было куда спокойнее, чем в шумных коридорах. Знакомая фигура показалась в зеркале. Но Миками не смог долго смотреть отражению в глаза. Судорожно потирая переносицу, он зажмурился, другой рукой опираясь на бортик раковины. — Вот чёрт...— выдохнул Теру. Проговаривать все свои переживания вслух абсолютно не хотелось. Они стали в некотором смысле противны. Как будто мысли уже переполнили голову, и череп вот- вот расколется от их изобилия. "Может, хоть освежиться..." Но прохладная вода, к сожалению, не смоет всех опротивевших дум. Вернувшись в свой кабинет, Миками почти сразу рухнул на небольшой диван, засыпая тревожным сном. В то же время один из заключённых всё не мог насытиться дарованными ему возможностями. Раз за разом пересекая свою скудную камеру вдоль и поперек, он походил на птицу в неволе, которая вот-вот сломает себе хрупкие крылья о твердые прутья злосчастной клетки. Однако один главный фактор отличал Ягами Лайта от несчастной птахи. Разум. Наконец прервав свой одиночный парад победы, Ягами уселся в позу лотоса и, упёршись локтями в костлявые колени, положил лохматую голову на скрещенные пальцы. Скучающий взгляд ни на секунду не отлипал от входной двери, которая являлась единственным путём из гигантской больницы в крохотную камеру. Лайт думал. Внешний мир замолк, создав мертвую тишину, и заключенный наконец-то может отдохнуть, заодно спокойно обдумывая происходящее. Ягами редко спал по ночам. У него всегда находились дела поважнее. Слегка мотнув головой, заключённый прикрыл веки, разрешая себе полностью погрузиться в собственные мысли. Тут же твердь начала уходить из под ног, закручиваясь быстрой спиралью вокруг мужчины, а воспоминания принялись лихорадочно всплывать одно за другим, как будто показывая своему носителю цветной фильм о его жизни. Пересматривая и анализируя их, Лайт все больше приближался к чёткому плану своих действий. Все шло в точности так, как он и планировал. Ягами упивался этим фактом. Резко открыв глаза, заключённый прервал показ довольно однообразного кино, ему оно больше ни к чему. На эту ночь у Лайта есть дела куда интереснее. Почему тут так необычайно тихо...Тишина буквально сдавливала голову. Миками попробовал пошевелиться. И увы, тут его ждал крах. Он был просто напросто прикован к кровати. От осознания мужчина тут же судорожно дёрнулся. Но безуспешно — кожаные ремни весьма неплохо ограничивали движения. — Тише, тише...— откуда не возьмись раздался зловещий шёпот. Это заставило Миками снова вздрогнуть. Через несколько секунд в поле зрения Теру показалась фигура таинственного гостя. Тот был одет с иголочки. Можно даже сказать, без изъяна. А что ещё более любопытно, это без сомнения был Ягами Лайт. — Почему я здесь?... — Разве это не очевидно, док? Ты сошёл с ума. — довольно заявил Ягами. Наклонившись как можно ближе, он продолжил: — И всё, что тебя теперь ждёт — это принудительное лечение. — Но что я такого сделал?...— слабым голосом поинтересовался Миками. Лицо собеседника озарило театральное удивление. — Ах, неужели ты не помнишь? Жаль, очень жаль. От непонимания паника только росла. Но Ягами явно не собирался раскрывать все карты. — Кстати о лечении. Тебе ведь прописали успокоительные. Но ты, как мне кажется, спокоен...— мужчина выдержал паузу, — Однако, устав есть устав. Интуиция подсказывала Теру, что ничем хорошим это всё не закончится. Но не успел он об этом задуматься, как его голова была подвергнута на девяносто градусов. Тут же Ягами неприятно щёлкнул пальцами по шейной артерии своей "жертвы". — Помимо всего прочего, Теру, ты знал, что мышечные судороги это весьма болезненно? Ощущая иглу под кожей, Миками инстинктивно попытался вырваться из крепкой хватки. Однако это создавало ещё более омерзительные ощущения. Невольно взглянув на оголённое запястье, Теру с ужасом обнаружил, что бледная кожа была вся испещрена синяками от уколов. Но этот факт тоже надолго в голове не задержался. Внезапно зрение будто помутнело, а вскоре всё и вовсе поплыло перед глазами. Далее последовало какое-то необычное расслабление. Но и это было ненадолго...Вдруг в шею будто воткнули сразу несколько лезвий. Всё, что смог сделать Миками, так это прохрипеть: — Эй...Постой...те... — Нет-нет, я должен оставить тебя в одиночестве. — без ноты сожаления звучал знакомый голос, постепенно удаляясь. Перед глазами всё хаотично кружилось. А ужасающая боль уже расползалась по всему телу, заставляя судорожно хвататься за свои же оковы. Миками вскочил, часто вдыхая воздух, будто его только что пытались задушить. Несколько минут он просто смотрел в пустоту, пытаясь отойти ото сна...Это был сон, неужели...Давно же Теру не просыпался в холодном поту от таких-то кошмаров. А часы, между тем, отсчитали полтретьего ночи. Немного опомнившись, Миками понял, что голова просто раскалывалась. Холодные глаза плавно бродили по комнате, очерчивая бесконечную восьмёрку, в то время как язык заключённого ритмично цокал, как будто отсчитывая секунды до какого-то ключевого момента, который должен вот-вот нагрянуть. Сейчас Ягами чем-то походил на бомбу, такой же тихий и даже безобидный с виду, однако внутри себя таящий столько взрывчатки, сколько потребуется для стирания всей Земли со света Божьего. Любопытная обманка. Не прекращая однообразных действий, Лайт от безделья вновь прокручивал в голове дозревающий план, стараясь проанализировать его от корки до корки. Сделать это было довольно трудно, уж слишком много переменных, играющих в задумке главные роли, могли вести себя хаотично, и потому обдумывать действия можно было бесконечно долго, вновь и вновь обнаруживая иные варианты развития событий, но Ягами только забавляло это занятие. Он до одури любил нагружать свои мозги подобным. Сейчас сквозь головную боль лейтмотивом играла лишь одна мысль — надо идти. Миками осознавал, что нарушает все мыслимые и немыслимые правила, но это осознание покоилось где-то в дальнем уголке сознания. Ещё немного посидев в подобии прострации, Теру всё же поднялся и на слегка ватных ногах направился к выходу из кабинета. Очки он оставил где-то на столе, благо совсем небольшая миопия позволяла обходиться без них. Итак, чтобы попасть в запертую комнату, нужен ключ, верно? А вот чтобы добыть ключ...О, напускной пафос тут ни к чему, в случае Миками всё было крайне прозаично. Все ключи хранились в подсобном помещении. И, как весьма уважаемая личность, пользующаяся всеобщим доверием, Теру имел к нему доступ. Какая удача. Ночная больница производила угнетающее впечатление, особенно на встревоженный разум. Крыло, где находилась подсобка, за ненадобностью почти не освещалось. В коридоре царил зловещий полумрак и абсолютная тишина. Дежурные наверняка были в ординаторской, так что коридоры оставались тонуть в пустоте. И вот, перед Миками ключи от камер. Надо же, он может прямо сейчас выпустить всех заключённых и больных...И бог знает, что будет с этой больницей тогда. Но это всё лишь теории. На самом деле мужчине был нужен вполне конкретный ключ. "Комната 213". Если по пути в подсобку тревога ощущалась не так явно, то сейчас Миками понимал, что его следующая остановка — конечная. Учащенный пульс вместе с головной болью бешено колотились в висках. А заветная комната уже совсем-совсем близко. И вот, холодной ладонью берясь за ручку, Теру делает глубокий вдох, будто перед погружением в беспросветную тьму океана. Как только слабый скрип тяжёлой двери долетел до барабанной перепонки пациента, помещение моментально окуталось гудящей тишиной, в которой невозможно было расслышать даже дыхание заключённого. Создавалось ощущение, что в беспросветном мраке камеры уже не осталось ни одного живого существа, а ранее находившийся там убийца давно покинул свою клетку и теперь развлекается на вожделенной свободе, перерезая одну за другой подрагивающие глотки, как будто стараясь заполнить все образовавшиеся пробелы за то время, что глупые санитары старались его до беспамятства запичкать различными лекарствами. Однако реальность не была такова. Зверь всё ещё точит свои когти о прутья дрянной решётки. Не уходя в размышления, Лайт плавно поднялся на ноги, и, бесшумно двигая конечностями, в несколько больших шагов оказался у двери. На лицо его вновь натянулась пугающая улыбка, однако теперь на губах переливалось ещё одно чувство. Торжество. — Стучать тебя не научили, верно? Этот голос был совсем как в том сне. Чуть только услышав его, Миками вздрогнул, чуть отпрянув назад. Всеми силами мужчина пытался скрыть свой страх. Однако любой зверь чувствует ужас своей жертвы... — Извините, если потревожил...Вы, помнится, просили зайти...— подрагивающим голосом промямлил Миками. Все нервы Теру сейчас были как одна единая струна, которая вот-вот лопнет с оглушительным звоном. Ему казалось, что когтистые руки из комнаты вот-вот утащат его, чтобы потом мучительно разорвать на части. — Ох, Теру, память тебе не изменяет. — в кромешной тьме блестели лишь безумные глаза отражая тот свет, что поступал в помещение через приоткрытую дверь. — Я так рад вас видеть, доктор... Жаль, только, вы меня вряд ли хорошо можете разглядеть... Зрение зачастую нас подводит после резкой смены освещения. Да и ваших прелестных очков я что-то не наблюдаю... — невероятно нежный голос так и лился из уст пациента, и от того он становился похожим на диковинное растение, заманивающее беспечных мушек к себе в пасть дурманящим запахом. — Но не стоит же стоять на пороге, прошу тебя. Проходи внутрь, располагайся, чувствуй себя комфортно, здесь куда уютнее, чем может казаться. Миками от страха постоянно уплывал из диалога, всё больше уходя в себя, но при этом каждое слово, сказанное Ягами, отдавалось в голове чертовски отчётливо. Теру отчаянно пытался не упустить ничего важного, но страх, казалось, отрезал все шесть чувств разом. Однако для понимания здесь много ума не надо. "Меня, вероятно, приглашают зайти." — Да-да...— тихо проговорил Теру, вглядываясь в беспросветную темень за спиной стоящего напротив него мужчины. Стоило заметно помятому мужчине сделать несколько шагов вглубь помещения, дверь тут же со скрипом захлопнулась под давлением костлявой руки пациента, вновь окуная камеру в кромешную тьму. — Вот тут я и коротаю свои дни... Впечатляет, не правда ли? — разведя руки, начал Ягами. Все его жесты вряд ли будут замечены растерянным врачом, однако уже привыкшие глаза заключенного замечательно видели все происходящее. — Тут не так много пространства, хотя... Жаловаться не буду. Неожиданно подойдя со спины к гостю, Лайт легко положил шершавые ладони на обрамлённые тканью чужие плечи и, вытянув шею, совсем тихо, на ухо, прошептал: — Но давайте к сути, не зря же я вас попросил зайти ко мне в столь поздний час. Миками вдруг показалось, что он ослеп. Обволакивающая тьма лишала всякой возможности видеть. Даже в двери не было ни единой щёлочки. Это вызывало ужасную панику. Однако ещё больше пугал зловещий голос за спиной. — П-подождите...Тут так темно... Пожалуй, мне надо привыкнуть. — Миками не особо думал над тем, что сказать. У него буквально подкашивались ноги. И даже незначительное давление на плечи казалось невероятно сильным. Казалось, он вот-вот упадёт. Теру никогда никогда даже не предполагал, что с виду обычный человек может производить столь жуткое впечатление. Едкий смешок слетел с сухих губ заключённого. — К чему же тут привыкать, Теру... — растягивая гласные, начал Ягами, одновременно с речью скользя цепкими ладонями вниз, очерчивая пальцами каждую складку, образовавшуюся на официальной одежде врача. — Тут вовсе не так темно, как может казаться. — ловкие руки уже обвивали Миками за талию, совершенно не смущаясь своих действий. — Тем более, вы же профессионал... — приторный шёпот раздался у самого уха напуганного мужчины. — Вы должны уметь работать в любых условиях. Резкое движение, и Лайт с Миками уже стоят лицом к лицу, в то время как руки пациента всё также нахально сжимают чужую одежду. — Но, если тебе так страшно, можем немного выждать. — сумасшедший взгляд был намертво прикован к глазам собеседника, как будто Лайт старался донести до врача нечто иное при помощи одних лишь глазных яблок. Мужчина было хотел что-то ответить, но его будто парализовало. В любом случае, даже если он что-то и скажет, это не возымеет никакой ценности. "Никакой ценности..." В мире есть множество отвратительных чувств. Но страшнее всего для Теру было, наверное, чувство беспомощности. Так уж сложилось, что с самой юности он только и делал, что решал свои проблемы самостоятельно. Ему попросту не на кого было положиться. Кругом безответственные люди, которым ни за что нельзя довериться. Именно поэтому Миками чувствовал себя спокойно только тогда, когда всё было по полочкам и согласно графику. А что сейчас? Сейчас он стоит перед своим же пациентом, не в силах сказать и слова от леденящего кровь ужаса. Ей-богу, как маленький ребёнок. И кому доверить все свои душевные терзания? В какую пропасть упасть, лишь бы не чувствовать всего этого? — Простите... Ни за что в жизни Теру бы не поверил в то, что это происходит на самом деле. Но он стоит, вцепившись в чужую спину и уткнувшись в чужое плечо, громко всхлипывая. Совсем тихая усмешка вряд ли была услышана поникшим мужчиной. Хотя, сейчас он больше походил на маленького мальчика, который упал со своего велосипеда из-за ямки на дороге и, вцепившись в любящую мать, проклинает все беды выпавшие на его несчастную головушку. По крайней мере Лайту эта картина виделась именно так. — Ох, док, ну что же ты... — казалось, голос откровенно сочится сочувствием, однако внимательный человек обязательно бы заметил нотку злорадства в этом тоне. — Неужели я так сильно тебя напугал? — ладонь пациента аккуратно опустилась на мягкие волосы Миками и начала плавно поглаживать врача, в попытках утешить. — Тш-ш-ш, ну тише-тише. — в это же время свободная рука Ягами поползла дальше, и остановилась где-то в районе лопаток. — Всё в порядке, я рядом и никого больше, все под полным контролем. — сладкий шепот так и лился в уши напуганному врачу. Тут у Миками совсем отказало здравое мышление. Его больше не волновала ни степень откровенности сказанного, ни порядком намокшее плечо собеседника. — Нет, тут дело...Даже не в этом...— запинаясь, с трудом произнёс Теру. — Знаете, я такое ничтожество на самом деле...Я просто делаю вид...— всхлип, — Что всё под контролем. А на самом деле я просто пытаюсь не стать позором хотя бы для самого себя... Почему, почему Ягами выглядел так спокойно и уверенно. Как святой отец, которому хочется рассказать о всех своих прегрешениях. А что, это вполне похоже на исповедь. Сейчас даже факт того, что перед Теру серийный убийца, сделался ужасно незначительным. Да к чёрту, он убивал с определенной целью. Он абсолютно точно знал, что делает. Коварная улыбка хитро спряталась в складках чужой одежды, пока ее обладатель, все глубже зарываясь пальцами в чёрные волосы, нежно гладил изливающего душу человека. — Ах Теру, Теру, Теру... Ты знаешь, что все наши проблемы идут прямиком из детства? — голос пациента казался удивительно спокойным и уверенным. Казалось, теперь Лайт примеряет на себе роль врача-психиатора. — Не знаю, кто успел сотворить с тобой такое, но ты вовсе не ничтожество, Мик. — прекращая монотонные поглаживания, Лайт высвободил руку из капкана волос и, нежно прикоснувшись к чужой щеке, утёр полосу блестящих слёз. — Ты уже многого добился, Теру. И многого ещё добьешься, я не сомневаюсь в тебе. — ладонь плавно пошла вниз, и вдруг худые пальцы требовательно подняли мокрый подбородок. — Посмотри мне в глаза. Перед тобой человек, не сумевший оправдать собственных ожиданий и показать людям лучший мир, который теперь вынужден сидеть в этом жалком подобии больницы. — голос оставался все таким же мягким, в то время как карие глаза смотрели на врача с неким холодом и отчуждением. — Но я же не плачу. — Верно...— отчуждённо произнёс Теру. — Но вы же не хотите сказать, что опустили руки? В темноте этого никто бы не заметил, но Миками с вожделением смотрел в глаза напротив. Хотя сам Теру не сомневался — Он всё понимает. Теперь мужчина ещё больше хотел погрузиться в тайны этой тёмной души. Слёзы неприятно щипали лицо, но сейчас эта боль скорее была болью искупления. Должно быть, бог очень милостив, раз платой за все грехи считаются всего лишь слёзы. — Вы ведь не считаете, что ваши дни сочтены, верно? Но раз так, то какие же мысли тогда каждодневно будоражат Ваш разум? — с каждым словом эмоциональная окраска только повышалась. Чуть отстранившись, настолько, чтобы видеть лицо собеседника полностью, Лайт зло улыбнулся. — Ох, Теру, какие изумительные обороты речи, мне так нравится. — слабый смешок прозвучал непривычно мягко и весело. — Вижу, тебе стало легче. А ведь пару секунд назад ты и слова сказать не мог. Забавно. Шершавая ладонь медленно опустилась с подбородка на чужое плечо, и неожиданно резко сжала его, доставляя слушателю явный дискомфорт. — Поверь мне на слово, Мик, сводить концы с концами в этой треклятой больничке — в стальном голосе невозможно было расслышать иные эмоции, помимо злости. — это не самое ужасное испытание, через которое мне доводилось проходить. И единственная мысль, держащая меня на плову, это сладкие грёзы, где я вновь помогаю несчастным гражданам чувствовать себя спокойно, находясь в суровых реалиях современности. Однако... — тон оратора резко стал тише и спокойнее. — В этот раз, мне не удастся так просто выбраться сухим из воды. Пришел мой черед ждать поддержки и помощи от благодарного народа. И я искренне — теперь взгляд заключённого так и сочился откровенным требованием. — надеюсь на её скорейшее оказание. — Неужели вы... Имеете ввиду меня? — как заворожённый, Миками пытался рассмотреть силуэт во тьме. Иллюзия это была или нет, но с каждым новым взглядом он будто становился всё отчётливее. "Я же не могу подвести единственного человека, что меня понимает..." — Знаете... Сегодня я встретил того человека, что меня наконец-то выслушал...И вы не начали говорить какую-то банальщину вроде... Впрочем, не важно. Вы увидели во мне не исполнителя, а личность. Это можно было заметить не сразу, но голос Миками явно дрожал. Он одновременно чувствовал тягость и свободу. А что ещё можно чувствовать, опустившись на колени перед существом, которое ты сам счёл богоподобным. Миками походил на брошенную марионетку в поисках своего хозяина. — Я готов на любые риски, но вы должны быть на свободе. Во имя лучшего мира.