Too sweet

      Чонгук громко смеется и откидывается назад на спинку мягкого дивана. В руке у него стеклянная бутылка пива, не понятно какая по счету. Парень перестал считать выпитое после седьмой открытой. С тех пор прошло уже более нескольких часов.       На улицу уже давно опустилась непроходимая теплая темнота. Время наверняка перевалило за четыре утра. Гук включал разряжающийся телефон для проверки некоторое время назад, но сколько прошло уже с тех пор — вопрос. Сегодня настала уже среда. В четверг будет первое сентября и нужно идти в университет. Новый учебный год подобрался настолько неожиданно, что, если бы Хосок не позвонил и не сказал про предстоящую вечеринку в честь окончания лета, Чонгук не обратил бы на это своего внимания. И дальше работал бы в своем темпе и наслаждался теплом солнца, что в этом году сильно припекало, сделав его кожу нежно-шоколадного цвета. Ему нравилось. Так он заставлял себя думать, что сделал достаточно за три месяца.       В доме Хосока, даже под ранее утро, людей слишком много. Все смеются и громко о чем-то переговариваются, пытаясь перекричать друг друга и реповую музыку с дорогих колонок хозяина дома. Если бы здесь не было столько пива, голова Чонгука давно бы лопнула от гомона.       Пропуская очередную шутку Сокджина мимо ушей, Чонгук откидывает голову на спинку дивана и вдыхает густой воздух из сигаретного дыма. По его немного влажному от духоты телу блуждают чужие тонкие пальцы с наманикюренными ногтями. Отвлекают от всего вокруг и заставляют переключить все внимание именно на них. Он чувствует, как на его колени девушка закидывает длинные, гладкие ноги и сразу же кладет на них руку, сжимая светлую кожу, не скрытую никакой тканью. Несильно мнет ее и получает в ответ тихий вздох куда-то в шею. Светловолосая девушка с распущенными, выкрашенными волосами до самих ягодиц пытается придвинуться ближе, накрашенными губами с улыбкой захватывая его мочку.        Вообще, Хосок запретил курить простые сигареты в помещении. Разрешил лишь электронные, так как они не пахнут так сильно. Проветривать потом весь дом нужно будет слишком долго и это, пожалуй, сложно. Но сейчас уже всем на это наплевать. Каждый тут находящийся веселится и расслабляется, провожая беззаботные летние дни, которые уже завтра сменятся учебой и постоянными лекциями и семинарами.       – Блять.       Чонгук слышит хриплый голос сбоку, из-за чего поднимает голову и смотрит на хмурого Минсу. От того разных вариаций матов можно наслушаться на жизнь вперед, но услышав простое «блять» — жди беды. Гук поднимает свои густые брови и лишь одним взглядом спрашивает друга, что произошло. Пиво до сих пор находится в бутылке, бутылка — в руке. Девушка с длинными ногами и темными, густыми волосами все еще сидит рядом и иногда с шаловливой улыбкой что-то шепчет ему на ухо, без зазрения совести блуждая руками по бедрам и оставляя алые разводы яркой помады на шее. Повода для такого хмурого настроения совершенно нет. Только если… Чонгук кидает взгляд в сторону, видя несколько ящиков с пивом. Нет, проблема не в этом.       – Развелось же… – шипит себе под нос Минсу, отряхивая руки как будто дотронулся до самого грязного журнала восемнадцать плюс. Девушка рядом с ним лишь сейчас несильно отодвигается и непонимающе на него смотрит. Почему он вообще обращает внимания на кого-то, кто не она?       Закидывая руку на спинку дивана, Чонгук оборачивается и выискивает в толпе позади себя причину чужого настроения. Хосок на фоне пытается привлечь внимание к себе, спрашивая что-то у Гука. Сокджин снова травит слишком пошлые и глупые шутки, нервно посмеиваясь и заставляя некоторых девчушек рядом краснеть от этого. А Чонгук в это время находит то, что заставляет его злостно заиграть жилками на щеках и отвращено сузить глаза.       Гребаные педики, чтоб их побрало.       Отставляя в сторону свою бутылку с недопитым пивом, Гук отталкивает от себя руку с яркими ноготками и длинные ноги, после чего встает с пригретого места. Разминает шею и потирает ее своей широкой ладонью, облизывая края губ.       – Чонгук, может обойдемся сегодня без драк? – спрашивает Хосок, хоть и знает, что ему или ничего не ответят, или пошлют куда подальше. В этом вопросе у них все очень даже просто: ты или помогай, или молчи в тряпочку где-то в сторонке.       Медленной походкой, как будто ему совершенно это не интересно, Чонгук идет в сторону лестницы, за которой виднеются два парня, целующихся в засос и даже не стесняющихся этого. За ним идет Минсу, всегда его в этом поддерживающий. Он, как говорится, за любой кипишь. Особенно когда можно с кем-то подраться. Особенно когда бок о бок с Чоном.       Останавливаясь прямо напротив зажимающейся парочки, Чонгук складывает руки в карманы темных, свободных джинсов и опускает взгляд, чтобы вздохнуть поглубже. На них уже начинают смотреть все вокруг, зная отношение этих двоих к людям нетрадиционной ориентации. Они немного притихают и ожидают начала неизбежной драки. Заранее знают кто будет победителем и ожидают зрелища, после которого можно будет спокойно начать новый учебный год.       Дергая несильно головой, Гук громко прокашливается, привлекая внимание двоих парней. Те отлипают друг от друга и оборачиваются на него, широко открывая свои глаза. Где-то уже говорилось, что буквально все знают их отношение к «цветным»?       В глазах парней читается неподдельный страх. Они отходят друг от друга на несколько шагов, поджимая губы и начиная часто дышать, толи от недавнего поцелуя, толи от мыслей, что будет дальше.       – Ну чего же вы? Продолжайте, я еще не налюбовался. – усмехается Чонгук, кивая им головой.       Этих парней Гук видит не впервые. Они всегда крутились вместе и попадали под его взор держась за руки или о чем-то тихо переговариваясь, посмеиваясь. И Чонгук не против каких-то близких отношений между парнями. Хорошая, крепкая дружба на уровне братьев ему не чужда. С тем же Сокджином он может тоже сплетничать или дурачиться, поддерживать за руку или локоть, вытирать грязь с лица салфеткой. Дружба бывает разной, но настолько страстные и глубокие поцелуи сто процентов говорят о переходе от этой стадии к другой. Может быть ко стадии конфетно-букетного периода, а может и к простой стадии любовников.       Задумываясь о последнем, Чонгук морщится и своим видом выражает самое большое отвращение, на которое вообще возможен. Это заставляет парней гулко сглотнуть.

***

      Чонгук открывает глаза и протирает их кулаками обоих рук. Потягивается и хрипит от удовольствия, после чего широко зевает. На улице только-только начинает светить теплое солнце, никто не нарушает тишину и покой, продолжая отдыхать и отсрочивать начало первого учебного дня.       Вставая с постели и поднимая занавески на окнах, чтобы впустить в свою комнату свет, парень разглядывает светлую, пустую улицу, причмокивая губами из-за желания пить. Во рту слишком сухо, выпитая за прошедший день бутылка минералки не сильно помогла.       Вчера, к слову, в свою комнату в общежитии Чонгук вернулся лишь вечером. На ночь после вечеринки у Хосока, второй предложил всем остаться у себя, чтобы никто из друзей не шел никуда пьяным. А после того, как все проснулись, то заставил заняться уборкой, лишь одного отправляя на кухню, чтобы тот приготовил что-то поесть. Они провели вторую половину дня просто расслабляясь, допивая несколько оставшихся бутылок пива под монотонный шум телевизора с какой-то старой комедией.       В комнату общежития он пришел лишь ближе к восьми. Принял холодный душ, обработал сбитые костяшки пальцев на руках, чтобы не так сильно ныли, и заварил травяной чай, всегда помогающий ему крепко спать. Лишь ближе к десяти он решил наконец-то разрешить себе отдохнуть. Как лег под тонкое одеяло, так сразу же и провалился в сон.       На часах телефона через пятнадцать минут будет шесть часов утра. Просыпаться в такую рань он привык. Ему нравится наблюдать за тем, как студенты просыпаются и начинают группками куда-то направляться. Всегда ближе к десяти утра, на площадку с волейбольными кольцами выходят студенты, желающие немного размяться. Они всегда громко о чем-то переговариваются и смеются, отбивая мяч рукой. Кто-то выходит из подъезда вовремя, как по часам, кто-то спешит и еле удерживает в руке термос со своим теплым, утренним напитком. И пока они в спешке пытаются все успеть, Чонгук медленно начинает свою рутину: поднимается с постели и сразу же делает легкую зарядку, чтобы размять затвердевшие за ночь мышцы. Благо у него нет пока что соседа по комнате, и места немного больше. Также он принимает холодный душ и умывается, разглядывая свое лицо в зеркале и выискивая неровности. В их крыле общежития на каждые две комнаты выделили по крохотной душевой и умывальнику, что установлен в совмещенном коридоре между теми самыми комнатами. Это достаточно удобно, так как не нужно пытаться выловить момент с пустой душевой, как это делают в общежитии чуть дальше от них. Там вообще лишь две душевые на весь этаж. А Чонгуку вообще пока что везет. Его соседи в комнаты рядом пока что не вернулись в страну. Комната за ними закреплена, но сами парни, являющиеся друг другу братьями, уехали по обмену в Японию на предыдущий и настоящий семестр. А соседа по комнате ему, видимо, в этом году тоже не поселят. Ну, или парень пока еще тоже не заехал в общежитие, как это часто бывает.       По возвращении в свою комнату, Чонгук выпивает стакан теплой воды и медленно, никуда не спеша, идет в общую кухню для их этажа готовить себе простой завтрак под настроение, а также неизменный, черный кофе. Сегодня ему захотелось сэндвича с яйцом. Гук моет помидор, огурец и зелень, параллельно жаря тосты и следя за яйцом, чтобы серединка осталась жидкой. После этого он соединяет все и добавляет немного соуса и специй. Лишь когда он собирается возвращаться в свою комнату на кухню начинают входить сонные студенты. Вместе с крепким кофе, парень медленно все пережевывает и наслаждается просыпающимся общежитием.       Чонгук проверяет свое расписание на сайте университета и кивает. Ему сегодня к первой паре, в девять. Лекции и семинары бухгалтерии всегда проводились на первых парах, так как их учительнице так было более удобно. Они не возмущались, по четвергам, в последний день учебы для них на этой недели, долго торчать в университете не сильно хочется. Двух пар до половины первого достаточно для них.       Вчерашняя вечеринка, в принципе, прошла достаточно хорошо. Если не брать во внимание случай с теми парнями, конечно. Чонгуку, на самом деле, все равно кто и с кем спит до тех пор, пока люди не выносят все свое белье на обозрение общества. Нет, ко всем «цветным» его отношения всегда было и будет негативным. Просто если ему, например, какой-то Ли Дону не скажет, что он гей, хотя им и является, Гук не будет устраивать допрос с пристрастием и подозревать его в отношении к нетрадиционным. До тех пор, пока он не будет знать, человек для него остается адекватным человеком.       На самом деле, для Чонгука все люди нетрадиционной ориентации относятся к числу людей с каким-то психологическим отклонением. Где-то кто-то не досмотрел в детстве, или же наоборот, смотрел слишком тщательно, и вот вам результат — «цветной». Чонгука бесит, что люди считают это нормальным. Тот же Хосок, относится к таким кадрам совершенно спокойно. Ему все равно кто с кем спит даже когда те с гордостью об этом начинают трепаться на все четыре стороны. Хосоку просто-напросто фиолетово, как и Сокджину. Но вот Чонгуку, вместе с Минсу, смотреть на лобызание людей одного и того же пола достаточно противно. Достаточно для того, чтобы наглядно тем это показать.       За своими мыслями, Чонгук пропускает время, когда ему уже стоит начать собираться в университет. Смотря на часы в телефоне, он вздыхает и отгоняет все эти неприятные мысли куда подальше. Портить себе настроение не хочется. Для этого у него нет ни желания, ни времени, на самом деле. Его голова несильно пульсирует. Кофе помогло облегчить резкость боли, но все же не убрало полностью. Придется выпить таблетку, чтобы не мучаться весь день.       Чонгук быстро выпивает обезболивающее и начинает рыться в шкафу, чтобы найти одежду на сегодня. Он достает чисто-белую футболку и черные брюки. Находит несколько колец и цепляет на губу украшение. Осматривает себя, кивает и брызгает духи Lacoste Match Point с древесными нотами, что так сильно ему нравятся в последнее время. Из дома Гук выходит с сумкой в которой лежит лишь легкий маленький ноутбук и полупустая бутылка воды, которая неизвестно сколько валялась под его столом.       В университете как всегда в начале учебного года громко и многолюдно. Перед университетом стоят группы первокурсников, ожидающие своих кураторов, которые должны будут провести их в большую аудиторию для вступительной речи ректора и его заместителя. Все выглядят достаточно свежо и счастливо. Общаются между собой, найдя однокурсников, и ни о чем не переживают. Нервничают лишь одиночки, стоящие в сторонах. Они ничего не понимают и боятся пропустить что-то из-за своей нелюдимости. Но потеряться тут сложно. В коридорах университета стоят специальные таблички с надписями и стрелочками, чтобы в случае чего найти нужную им аудиторию для сегодняшнего дня самостоятельно.       Проходя мимо всего гама первокурсников, Чонгук уверенной походкой заходит в прохладный коридор и кивает некоторым знакомым, разговаривающим в стороне. Они не учатся в одной группе, но их потоки на первых курсах часто соединяли на некоторых парах. На третьем же курсе их соединяют лишь со студентами по обмену их же курса.       Идя вперед, Чонгук заворачивает к лифту и сразу же шипит ругательство, когда на него налетает кто-то и чуть ли не сбивает с ног. Столкновение было настолько сильным, что Гук машинально отходит на шаг назад и прикладывает ладонь к груди, потирая место ушиба. Хмурится и уже собирается спросить какого черта вообще произошло, когда натыкается на сидящего на полу парня. Блондин, потирая одной рукой плечо, второй собирает какие-то бумаги, рассыпанные в результате их столкновения. Он что-то шепчет себе под нос и не специально, из-за явно неудобной ситуации, мнет листы, сидя на своих коленях.       Закатывая глаза и делая пометку, что парень наверняка первокурсник, Чонгук приседает и начинает помогать. Рассматривает какие-то надписи на листах и еле сдерживается от смешка. Там напечатаны расписание пар и описание предметов, которые у него будут в этом семестре. Парень, видимо, или слишком напуган предстоящим обучением, или слишком щепетильно к этому относится, что заставляет его отнести к отличникам.       – Спасибо. – благодарит незнакомый парень, принимая из его рук несколько распечаток. Он несколько раз кланяется, до сих пор сидя на коленях, после чего поднимает голову, показывая свое лицо со смущенной улыбкой.       И Чонгук клянется, что он перестал дышать, слышать, чувствовать и в принципе жить. На него смотрят две светло-коричневые вселенные. Они блестят и бегают, изучая его в ответ. Выглядят нежно и застенчиво. С вытянутых, мечтательных глаз Чонгук отводит взгляд чуть ниже. У парня немного впалые щеки, ровный нос, несколько мелких родинок, привлекающие внимание, и розовые губы, на которые Гук смотрит чуть дольше положенного, из-за чего первокурсник их облизывает и поджимает нижнюю, пытаясь встать с пола. Ноги совершенно не держат, трясутся от легкого испуга, колени саднят из-за грубого падения. Видя все это, Чонгук еле заметно улыбается и встает первым, после чего помогает блондину, аккуратно хватая за локоть.       Парень снова кланяется. Прижимает к груди стопку бумаг, как какое-то сокровище, и с улыбкой благодарит, после чего сбегает, пряча свои глаза под светлой, длинноватой челкой.       Первокурсники всегда для Чонгука будут слишком смешными и немного зеленоватыми, а этот, дополнительно ко всему, будет милым и немного мечтателем, оставляющим за собой легкий шлейф чего-то слишком приторно-сладкого.

***

      – Ненавижу первое сентября. – хмуро бормочет себе под нос Хосок, пробираясь через толпу студентов.       И, пожалуй, Чонгук с ним согласится. Первое сентября это не только начало учебы и пар, а еще большое, просто огромное количество студентов. Первогодки в свой первый день после вступительной речи всегда, чтобы познакомиться поближе, идут в кафе. Возле их кампуса их всего два, но оба сейчас наполнены под завязку. Парням не нужен столик, чтобы сесть, в помещении все равно нельзя будет курить, но стоять более десяти минут в очереди, чтобы заплатить за несколько стаканов кофе после двух пар это самое нежеланное сейчас дело. Первогодки тут лишь после часа речи ректора и встречи с кураторами, которые должны были рассказать им что их будет ждать. А у них уже пары были, где их завалили заданиями на семестр. Голова разрывается от полученной информации и новых профессоров.       Выходя на улицу и становясь в тени, парни закуривают и начинают разговаривать ни о чем. Они все учатся на одном потоке кроме Юнги, который подошел к ним чуть позже, благодаря за то, что ему тоже вязли излюбленное американо со льдом.       – У нас с вами снова нет совмещенных пар? – спрашивает Юнги, отпивая прохладный напиток и прикрывая глаза.       Чонгук на это качает головой. Он не проверял, но наверняка нет.       – Нет. – отвечает за всех Сокджин. – Все наши пары вы или прошли уже, или они вам не нужны.       Юнги лишь кивает, морща нос. В своей группе у него не так и много друзей, лишь знакомые, с которыми ему удобно делать групповые проекты. Ну и Намджун, который первый месяц будет носиться с первокурсниками и пропускать большое количество пар.       Пока парни переговариваются, Чонгук обводит взглядом улицу. Везде стоят студенты, по образу которых можно легко понять на каком они курсе. Особенно по девочкам, которые своими нарядами пытаются произвести впечатление. В каких-то коротеньких платьях или юбках с каблуками. Старшекурсники уже это прошли и поняли, что на каблуках на шестой этаж подниматься не удобно. Когда приходишь, по расписанию, на вторую или третью пару, лифты всегда будут забиты под завязку. Да и красоваться тут не перед кем. Просто иногда хочется надеть что-то красивое из-за того, что это необычно после школы с установленной формой.       Натыкаясь на одинокую фигуру, Чонгук сразу же впивается в нее взглядом. Тот самый парень стоит в стороне ото всех и постоянно крутит головой, кого-то высматривая. Прижимает к груди излюбленные бумаги, почему-то не складывая их в подаренный университетом шопер. Он стоит и топает одной ногой, кусая губы и кого-то наверняка ожидая.       Чонгук пропускает разговоры друзей, лишь иногда вылавливая обращение к себе и кивая на все, что ему говорят. Смотрит и наблюдает, как к этому парню подходит знакомый старшекурсник с потока менеджмента, с улыбкой протягивая ладонь и что-то говоря. И парень, на удивление заметно расслабляется и тоже отвечает с улыбкой.       Намджун, названый старшекурсник, курирует первогодок уже не первый раз. Показывает им тут все и рассказывает правила университета, чтобы новенькие не пугались и знали, что им позволено, а что нет. Он достаточно дружелюбный и смышленый. Чонгук часто с ним пересекается благодаря Юнги.       – Согласны? – спрашивает Хосок, выкидывая свой стакан из-под кофе в рядом стоящий мусорный бак. – Чонгук? – Гук сразу же кивает, снова не сильно вникая. – Он даже не слушает. – закатывает он глаза. За два года достаточно хорошо выучил все его повадки. – Мы тут про твой день рождения говорим, а ты вылупился на кого-то.       – Прости, про что вы говорили?       – Предлагаю собрать всех у меня. Устроим вечеринку в честь твоего дня рождения и первого учебного дня.       И Чонгук в любом случае кивает. Несмотря на то, что они собирались всего день назад, он не против. Тем более, ему нужно отвлечься, потому что сейчас все его мысли занимает этот светловолосый парень, который по непонятной причине сильно раздражает своей улыбкой.       Допив свои напитки, парни попрощались и договорились встретиться через пару часов дома у Хосока. Любые вечеринки по любому поводу всегда происходили именно там, так как у него часто пустовал двухэтажный особняк. Его родители приезжали пару раз в год на несколько недель, чтобы насладиться Кореей и увидеться с сыном. Чаще всего это происходило ближе к дню рождению младшего. По профессии старшие были какими-то учеными, из-за чего постоянно ездили по разным странам, оставляя двадцатиоднолетнего сына самого. Скидывали деньги и звонили пару раз на неделю, когда были не заняты. Хосок в свою очередь против не был. Ему хватает того внимания, которое ему уделяют. Да и жить самому намного лучше, по его же словам.       Чонгук с ним согласен лишь на половину. Живет он в общежитии, что немного, бесспорно, отличается. Жить относительно самому Гуку нравится, но в таком случае все домашние дела падают на него. С родителями в этом плане намного легче. Хосок конечно еще на первом курсе предлагал ему переехать к нему и жить вместе, но Гук отказался. Оплаты у него бы не брали, а так он себя не заставит расслабиться.       В восемь вечера Чонгук уже стоял на территории чужого участка, ожидая пока ему откроют двери. Хосок любит устраивать вечеринки, из-за чего двери в таком случае у него всегда открыты настежь, но вне такого времени парень всегда старался их запирать на все возможные замки.       Своей излюбленной компанией из пятерых человек они быстро обустроили весь дом и уже в десять впускали первых пришедших. Сегодня будет много первогодок, в этом Чонгук уверен. Старшеклассники, которые любят подбивать клинья к младшим, всегда им о таком рассказывают, пытаясь расположить их ближе к себе. А младшие, в свою очередь, новые ощущения пробовать любят. После первого дня в университете попробовать студенческую вечеринку будет лучшим решением.       – Смотрите кто к нам пожаловал? – в самый разгар вечера кричит Хосок, после чего его поддерживают все старшие курсы, стоящие вокруг. Первогодки косятся на них с интересом, пытаясь что-то понять. Те, кто уже выпил достаточно кричат лишь для вида, чтобы выглядеть своими.       Чонгук тоже с улыбкой кричит и подходит ближе к Намджуну, что с веселой ухмылкой разводит руки в стороны. Намджун на таких сборах присутствует редко, но иногда все же позволял себе расслабиться в их компании. Иногда приходит с младшими, которым было страшно идти одним, а иногда с Юнги, уговаривающим его чем-то одному ему известным. Ему нравится проводить время в этой компании. Не со всеми, но с большинством. Просто все-таки он занимается первогодками, поэтому пытался не показывать им плохой пример. Чонгук на это махал всегда рукой, так как не понимал такого. За стенами университета жизнь Намджуна может быть любой, и другим до этого дела быть не должно. Но парень все равно был непробиваемым. Просто решил себя немного ограничить.       – Решил отдохнуть и показать некоторым новичкам прелести студенческой жизни. – смеется Джун, обнимаясь с каждым из их компании. Минсу он лишь кивает. Они друг друга совершенно не переносят.       – Снова с зелеными носишься? – спрашивает Юнги, хлопая по месту на диване рядом с собой.       Намджун снова пожимает плечами, с улыбкой садясь рядом с парнем. Рассказывает, что произошло за сегодня и через десяток минут подрывается с места и машет кому-то рукой, подзывая. На его лице снова появляется широкая улыбка, которую он часто дарит лишь одному Юнги.       – Хочу вас познакомить. – говорит он, подталкивая кого-то ближе. – Это Тэхен, первокурсник, мы когда-то вместе ходили в художественную школу.       Пока Намджун всех представляет, Чонгук не может понять, что вообще происходит вокруг него. До него не доходит чужой запах, но Чон уверен, что пахнет он точно также сладко, как и утром. Он смотрит на парня, который легко всем улыбается, несильно наклоняясь корпусом, чтобы показать, что рад встрече. Улыбается всем и спрашивает про профильные предметы. А Гук в это время не может себя заставить отвести взгляд. Он смотрит на него, замерев на месте, а когда на него попадают чужие глаза, то забывает про то, что нужно дышать.       Да что с ним вообще происходит!?       – Это Чонгук. – говорит Хосок, после чего машет в его сторону рукой. – Он сегодня летает у нас в облаках.       И Тэхен лишь чуть шире улыбается и снова кланяется, прижимая руки к груди.       На какое-то время между ними повисает молчание. Вокруг шумят люди и играет громкая музыка различных вкусов, что немного сглаживает ситуацию, но в конце концом всем помогает Хосок, начинающий спрашивать у новичка обо всем подряд.       – Да блядь! – гаркает под ухом Минсу, и Чонгук понимает причину без лишних вопросов.       Парень смотрит куда-то в сторону, хмурясь настолько сильно, что меж бровей залегла глубокая морщина. Он шепчет проклятия и нервно теребит руками края своей футболки. Кидает на Чонгука взгляды и ожидает каких-то действий, чтобы тоже подорваться вслед.       – Чонгук, давай не будем портить этот вечер? – голос Хосока звучит настолько неуверенно, что в конце совершенно перестает быть слышимым. Друг поджимает и кусает губы, смотря на него с мольбой. Портить второй вечер подряд у него нет желания.       И Чонгук, на удивление, кивает и остается на месте, не смотря в сторону зажимающихся парней. Те, конечно, стоят прямо под стеной, на которую у Чонгука открывается отличный вид, но он просто старается не поднимать глаза. Он глубоко вздыхает и берет новую бутылку пива, делая большой глоток.       Минсу под боком удивленно вздыхает, как и пораженный Сокджин. Первый что-то пытается ему сказать, возможно вразумить и объяснить, чем те заняты, чтобы Гук встал и сделал то, что делал всегда. Подбивает и пытается вывести из себя, потому что сам не пойдет, лишь за кем-то. А Чонгук просто на все кивает и думает, что ему сегодня и правда не хочется портить вечер.       Через пару часов, уже будучи расслабленным от пива, Гук начинает в упор смотреть на пару, до сих пор стоящую в стороне от них. Те миловидно друг другу улыбаются и о чем-то шепчутся, иногда целуясь и трогая разные части то своего, то чужого тела. И Чонгук хочет пропасть, потому что сегодня не видит в этом ничего ужасного. И правда, какая ему вообще разница, кто с кем спит?       – У тебя сегодня хорошее настроение? – спрашивает улыбчивый Сокджин, поняв, что веселому вечеру все-таки быть.       – Или же наоборот, плохое. – бурчит Минсу, но его все равно все слышат. Парни кидают на него злые взгляды, не понимая такого отношения, а Намджун вообще закатывает глаза и тяжело вздыхает. Он единственный, кто от этого парня устал слишком сильно.       А Чонгук снова пожимает легко плечами, присасываясь к горлышку бутылки. Эти плечи вообще сегодня дергаются почти что самостоятельно. На любой вопрос и обращение к нему, у него одно движение и ни одного слова. Сидит себе в широком кресле и пожимает плечами, регулярно отгоняя от себя различных девиц раз в пару десятков минут. Сегодня почему-то хочется именно так.       В какой-то момент Чонгуку хочется оказаться на месте одного их тех парней. Ему хочется тоже кого-то прижимать к стене и шептать какие-то глупости, пошлости и всякую всячину, чтобы получать в ответ улыбку и нежность. Но подходящие девицы ему не подходят. Вот прям совершенно. Они не те, кого бы Гук хотел прижимать к серой стене.       Прикусывая губу, Чонгук отводит взгляд от пары и переводит его на друзей. Смотрит на улыбчивого Сокджина и разговаривающих между собой Юнги с Намджуном. Те сидят себе почти что отдельно от них и о чем-то шушукаются. Улыбаются и иногда касаются друг друга, но не часто, чтобы не привлекать много внимания. А потом взгляд падает на Тэхена, тоже о чем-то разговаривающего с каким-то парнем. Тот выглядит как первокурсник. Наверное они с одного потока.       Чонгук снова забывает, как дышать. Парень выглядит настолько просто и мило что дыхание прерывается и губы приоткрываются сами собой. Во рту пересыхает и пиво не помогает избавится от этого неприятного чувства.       И тогда парень понимает все. Все, что вообще с ним происходит. Все то, как он реагирует на этого первокурсника. И это, черт бы его побрал, ему совершенно не нравится. Это чувствуется настолько неправильно, что хочется с головой уйти под ледяную воду реки с сильным течением, которое бы его забрало далеко отсюда. Потому что Чонгук не может в это поверить.       – Чего вы клеитесь друг к другу как те самые педики? – злостно спрашивает Минсу, смотря на Юнги и Намджуна. Те до этого о чем-то разговаривали и тихо посмеивались, уделяя все внимания лишь друг другу. А сейчас смотрят на парня с немым вопросом и неким страхом, потому что с Минсу иметь дело очень даже проблематично. Он стоит лишь за Чонгуком. Всегда стоял и вряд ли перестанет. – Обжимаетесь и чуть ли не вылизываете друг друга. – кривится.       Как только Намджун собирается что-то ответить, его опережает Гук. Он рад отвлечься от своих мыслей. Да и Минсу его порядком достал за сегодняшний вечер.       – Минсу, не порть вечер никому. – спокойно просит Чонгук, делая глоток с только что открытой бутылки хорошего пива. Хосок никогда не покупает дешевую фигню.       – Да ты посмотри на них! – показывает он рукой. – Свои гейские замашки можно было дома оставить?        – Какая тебе разница кто с кем спит? – не выдерживает Юнги. Намджун рядом с ним резко хватает его за запястье и отрицательно машет головой, прося не начинать.       На какой-то миг между ними повисает молчание. Все смотрят то на Юнги с Намджуном, то на Минсу и Чонгука. Такие темы у них никто не поднимает, знают все отношение парней к этому. Но Чонгука почему-то сегодня совершенно от этого не воротит. Ему не противны ни зажимающиеся по углам парни, ни уделяющие слишком много внимания друг другу его друзья.       – А ты у нас все-таки «цветной»? – усмехается Минсу, складывая руки на груди. – Ты всегда выглядел неправильным со своей разноцветной гривой.       – Минсу, я сказал тебе перестать. – в какой-то момент рычит Чонгук. Даже если он и относится ко всем «цветным» с некой агрессией, то своих друзей обижать и в чем-то обвинять не позволит. – Если что-то не нравится — поднимаешься и идешь на выход.       Под удивленные взгляды друзей, Чонгук спокойно сидит на своем месте и смотрит на Минсу, пытающегося что-то придумать для ответа. Ничего не находя, он ругается себе под нос и встает, поправляя резкими движениями свои штаны.       После того как парень уходит из их круга, все немного напрягаются. Даже если у Чонгука сегодня для всех «хорошее» настроение, то слова по отношению к Юнги с Намджуном уже были сказаны. В ожидании непонятно чего все смотрят на Гука, спокойно допивающего свое пиво. Даже Тэхен притих и смотрел на каждого, пытаясь понять, что только что произошло.       – Я тоже уже пойду. – говорит Гук, ставя пустую бутылку на стол.       – Ты уверен? Еще детское время.       – Устал.       – Тогда я с тобой. Тэ, ты помнишь дорогу?       – Я оставлю его у себя, раз вы уходите. – оповещает друзей Хосок, хитро улыбаясь. Убираться самостоятельно ему не хочется. Всех первокурсников он выгонит ближе к раннему утру, старшие уйдут самостоятельно, зная о том, что если не успеют, то придется убирать дом. В итоге в гостях Хо всегда остаются лишь его друзья. А Тэхен теперь для них тоже друг.       Намджун кивает другу и в последний раз дотрагивается до ладони Юнги. Кивает тому, говоря что-то им одно известное, а потом поднимается. Намджун снимает маленькую квартиру чуть дальше их общежития, поэтому им нужно в одну сторону.       Выйдя на улицу Чонгук сразу же вдыхает теплый вечерний воздух. Снаружи слышится музыка из дома, но редкие птицы и сверчки в траве все равно ее перекрикивают, как только парень выходит из территории чужого участка. Намджун идет прямо за ним. Прячет ладони в карманы джинсовых шорт и кусает губы, думая, что друг этого не замечает.       Они проходят примерно полдороги за спокойные пятнадцать минут в тишине. Никто не пытается ничего сказать, прервать их молчаливую прогулку, но в конце концом Намджун все же заговаривает первым. Начинает спрашивать о прошедшем дне и вечеринке. Снова поздравляет с днем рождения и переводит тему на вопросы про то, планирует ли он ехать к родным, чтобы отпраздновать этот праздник в кругу семьи. И лишь потом, с тяжелым вздохом и короткой паузой, аккуратно спрашивает почему сегодня он никак не отреагировал на парочку парней, на которую указал ему Минсу.       И Чонгук снова просто пожимает плечами. Закусывает немного обсохшие от ветра губы, блуждая взглядом по асфальту в темноте, и сжимает руки в кулаки. Ему немного непривычно, что он может так спокойно реагировать на «цветные» пары. Его они всегда раздражали. Улыбаются друг другу и клеятся один ко второму как будто не могут находится на расстоянии. Показывают всем своим видом, что им все равно на общественное мнение и стандарты старшего поколения. Не правильно это, чтобы парни были вместе. Парень должен быть с девушкой. Как и девушки не должны быть вместе. Девушка должна быть с парнем. И то, что сейчас Чонгук так просто и спокойно задумывается про то, что целующиеся парни на сегодняшней вечеринке выглядели как первокурсники, которых сегодня днем он видел в кафе, его порядком пугает. Не должно так быть. Его должно это раздражать. У него должны чесаться костяшки пальцев рук, желая кого-то ударить. Должна разрастаться агрессия, ненависть, раздражение и отвращение, но… Где это все?       В какой-то момент Чонгук вспоминает чужие светло-коричневые глаза, что смотрели на него каждый раз, когда у них в кругу что-то происходило. Он кидал взгляды то на Намджуна, как на друга и куратора, то на Чонгука, как на… На того, кто помог ему сегодня утром? Наверное, он просто ощущал себя чуть более удобно с ними, так как до встречи на вечеринке Хосока уже их знал. Чонгука он, конечно, лишь видел, они не знакомились и ни о чем между собой утром не переговаривались, но все же. Другой причины Гук найти не может.       И каждый раз, когда на него попадали чужие мечтательные глаза, ему хотелось прикрыть свои и расслабиться настолько сильно, чтобы просто забыть обо всем вокруг. Чужие взгляды заставляли его чувствовать себя потеряно и забыто. Но не в плохом смысле. Чонгук терялся во всем вокруг, забывал где находится и что вообще делал до этого. Смотрел в ответ и между ними на какой-то миг возникали все возможные эмоции. Они разговаривали друг с другом взглядами, и Чонгук не был против провести весь вечер именно так: смотря в чужие глаза.       – Я не хочу, чтобы наша дружба прерывалась. Для Юнги вы очень важны. – вздыхает Намджун, вырывая парня с мыслей. Чонгук тихо прокашливается и переводит на студента менеджмента взгляд. Морщится и таким способом показывает, что все прослушал к черту. Намджун тихо вздыхает и прикрывает глаза, после чего выдает все на одном дыхании: – Мы с Юнги встречаемся, Чонгук.       Чонгук сперва просто пожимает плечами. Снова срабатывает некая привычка, выработанная за вечер. Услышал про чужие нетрадиционные отношения — пожал плечами. И лишь через минуты замирает на месте, благо перейдя пешеходный переход и отойдя от дороги на пару шагов.       Он широко открытыми глазами смотрит на Намджуна, облизывающего свои губы, а потом начинает громко смеяться, не веря своим ушам. Рукой заглаживает челку назад и пару секунд ее держит на макушке, чтобы не лезла в глаза. После того, как его шок проходит, он выпрямляется и резко заносит руку для удара. Больно бьет Намджуна по лицу и несколько секунд смотрит на падающего друга. И какого черта он делает вообще?       Успокаиваясь, он выставляет руку, предлагая Джуну помощь. Тот косится на протянутую ладонь с подозрением, наверняка обдумывая стоит ли принимать такой жест, но Чонгук никак его не подгоняет. Он его все-таки только что ударил.       Когда Намджун хватается за его руку, то парень дергает его на себя, помогая встать. Они отходят в сторону и в тишине идут в сторону парка, не сговариваясь. Садятся на лавочку где-то в глубине, среди пахучих деревьев, и тяжело вздыхают. Чонгук сразу же закуривает и предлагает тоже самое другу. Тот соглашается даже ничего не возразив. Примирительная сигарета никому не помешает. Намджун надеется на то, что она примирительная.       – И как меня угораздило-то? – вздыхает Чонгук, прикладывая руку к голове. Его и правда это волнует, потому что еще позавчера он побил двоих геев, а сейчас пытается принять то, что его друзья встречаются.       – Юнги не хотел говорить, думал, что все закончится слишком плачевно. Но какой смысл скрывать, если это видно? Да и для меня сейчас важно понимать, как ты относишься к этому по отношению к друзьям.       – И в ком же заключается эта важность? – затягиваясь терпким дымом, спрашивает Чонгук. По тону понятно, что сейчас тот переживает совершенно не о себе.       – Я пока что не уверен про твое отношение, поэтому лучше промолчу. – усмехается, хоть ему и не слишком смешно. Просто пытается заставить себя думать, что все не так уж и плохо. Он отделался лишь одним ударом, после которого ему даже помогли встать.       – Мне нравится Юнги, да и ты в нашу компанию хорошо вливаешься. – отстраненно отвечает Чонгук, облизывая горькие губы.       Он говорит правду, Намджун с Юнги для них важны. Знакомы с самого первого курса и постоянно помогали при нужде. Даже тесты писали друг за друга по некоторым предметам и всегда подкидывали подсказки для экзаменов.       Намджун еще некоторое время молчит, заканчивая свою сигарету, после чего выкидывает ее в рядом стоящий мусорный бак и выдыхает весь дым с легких.       – Ты знаешь, что Тэхен с тобой жить будет?       – Его заселяют в мое общежитие? – тоже выкидывает окурок, выдыхая дым куда-то наверх, закидывая голову назад.       – Еще и в твою комнату. У тебя же пятьдесят седьмая? – парень кивает, подтверждая. – Он вчера вечером у администратора ключи взял, но ночевал еще у меня. Сегодня хотел заняться переездом, но кто теперь знает, что с ним будет после ночи в доме Хосока? – смеется он, заставляя Чонгука усмехнуться.       Хосок напоить может каждого запросто, но утром, если ты остается в его доме на ночь, выспаться не разрешит. Поднимет в ранние десять утра после пары часов сна, и заставит убираться или, если повезет, готовить завтрак. Но такое задание выпадает лишь одному Сокджину, так как готовит лучше всех. Поэтому первокурсник уже сегодня, через пару часов, наверняка будет всех проклинать.       – Тэхен вроде бы не плохой парень. – говорит Чонгук, с улыбкой представляя недовольного младшего.       – А еще он гей. – раскрывает все карты Намджун, откидываясь на спинку лавочки. Прикрывает глаза и наслаждается легкой прохладой поздней ночи. – Он вообще знакомиться с вами всеми не очень хотел, но я его заверил, что все по этому поводу будет хорошо. А потом Минсу начал эту тему про меня и Юнги, и я теперь просто не уверен, как он будет себя вести.       И в какой-то момент Чонгук чувствует самое большое облегчение в жизни. Он прикрывает глаза и тихо выдыхает весь воздух, усмехаясь своим же мыслям.       К черту все возможное, Тэхен его очень сильно привлекает. Как друг, парень, любовник или сексуальный партнер. Как только оказался перед ним на коленях в коридоре университета, как только глаза свои поднял, вот именно тогда Чонгук и почувствовал себя странно. И сейчас он странно себя чувствует, но это не заставляет его теряться или злится, наоборот. Чонгук почему-то рад ощущать эту странность в мыслях и теле.       – Я о нем позабочусь. – неосознанно говорит Чонгук. Хотел сказать это самому себе, заверить, что все будет хорошо, и вместе им жить будет очень даже комфортно, но в итоге ляпнут и Намджуну, из-за чего тот удивленно на него уставился, хмуря брови в непонимании.       – Ты сегодня слишком странный. Тебя случайно по голове никто ничем не дарил утром?       – Тэхен — своим мечтательным взглядом. – кивает парень, поджимая губы.       – Чонгук, ты меня сейчас реально пугаешь. – тихо говорит, широко открывая глаза.       – Ты думаешь я не напуган? Появился тут весь такой напуганный началом года, врезался в меня, а потом показался во всей красе. И, скажите мне на милость, я что делать должен?       – Так это ты был тем милым парнем, который ему помог утром? – начинает смеяться Джун, рукой прося одолжить ему еще одну сигарету. Чонгук с усмешкой дает ему одну, тоже снова закуривая. – Да, он мне рассказывал про это. Ты произвел на него хорошее первое впечатление, на удивление. – Чонгук лишь усмехается и закатывает глаза. В тот момент он чуть ли не напал на него с обвинениями.       Поднимая глаза на Намджуна, он замечает наливающийся синяк на левой скуле, из-за чего облизывает нижнюю губу и чувствует легкую вину. Он, на самом деле, немного испугался на тот момент. Страх был морозным и еле ощутимым, но от этого не менее неприятным и сводящим все внутри. Теперь главное, чтобы его завтра Юнги не съел заживо, потому что он может…       – О господи, Намджун, что произошло? – пищит Юнги, когда видит налившийся синяк на щеке зашедшего на кухню парня.       Намджун с Чонгуком решили сегодня тоже встать пораньше и прийти помочь с уборкой дома. Встретились возле парка и вместе пришли в гости. Да и завтраки Сокджин делает слишком уж вкусные. Единственный плюс во всем этом.       – Да так, поговорили мы вчера с Чонгуком. – усмехается студент менеджмента, смотря на такого же веселого друга, зашедшего на кухню вместе с ним.       – Чонгук, это ты его так отдубасил? – широко открывая глаза, спрашивает Юнги. Опирается руками о стол и подается корпусом вперед. С Намджуном у Гука никогда не было никаких разногласий.       – А ты чего так за него переживаешь? Не уж то и правда спите вместе? – делая серьезное лицо, спрашивает парень, садясь напротив замявшегося друга. Тот прячет глаза и закусывает губу до тех пор, пока к нему не подсаживается цыкающий Джун. Он берет его за руку и целует куда-то в макушку, получая резкий половой головы и испуганный взгляд.       – Ты что вообще творишь? – пока Юнги возмущенно пищит и заливается смущенной краской, Намджун улыбается и смотрит на него со всем своей нежностью, а Чонгук начинает громко смеяться, махая головой из стороны в сторону. Это, оказывается, достаточно весело. – Ты чего ржешь?       – Только дайте мне время. Я прошу вас, не соситесь прямо передо мной сейчас. – умоляюще смотря на них и получая от Намджуна хитрую усмешку он встает с места и идет в другую комнату, чтобы помочь другим с уборкой. Оставляет пару одних, чтобы во всем разобрались. Не хочет ни влезать, ни что-то объяснять.       Они проводят весь день за уборкой дома. Хосок с самой благодарной улыбкой обещает заказать им всем ужин, пока все уставшие и тяжело дышащие завязывают пакеты с мусором, чтобы сразу же отнести их к большому мусорному баку за поворотом.       Ночевать они все остаются у Хосока. Он заказал на всех несколько больших коробок пиццы, из-за чего все, наевшись, были слишком уставшие и ленивые, чтобы идти по домам. Хозяин дома с довольным лицом направился готовить всем комнаты для сна. Ему нравится жить одному, но с друзьями проводить время ему нравится еще больше. Именно поэтому он постоянно устраивает у себя дома какие-то вечеринки. Иногда они большие и внушительные, с многими людьми, знакомыми и нет. А иногда их вечеринка устроена лишь для маленького круга. Почти каждые выходные, особенно когда на улице тепло и солнечно, он приглашает всех к себе, и они готовят шашлыки, устраивают посиделки и пьют, разговаривая и постоянно смеясь. Им всем друг с другом комфортно. А сейчас, зная, что Чонгук немного остыл по отношению к «цветным» так вообще можно спокойно расслабляться и отрываться по полной, не боясь за чьи-то кости.       – Так, значит Намджун с Юнги идут в первую комнату, Сокджин с Тэхеном в третью, а Чонгук во вторую. – инструктирует всех Хосок, не переживая за то, найдут ли все свои комнаты. У него на каждой двери весит серебряная цифра. Его комната, например, под номером один, комната родителей — нулевая, означающая что никто в ней ни жить, ни спать не может.       – А я не хочу быть рядом с ними. – возмущенно говорит Чонгук, привлекая внимания буквально каждого. Хосок удивленно на него смотрит, так как тот всегда спит во второй комнате, Намджун усмехается, закатывая глаза. Но даже если на него сейчас все будут косить и показывать пальцем, Чонгук все равно не готов на такое. Кто знает, чем эти двоя будут заниматься ночью! За закрытыми дверьми! Да еще и одни! Он на такие подвиги точно не готов.       – Можешь тогда поменяться с кем-то. Юнги…       – Нет! – выкрикивает он. Стоять между парочкой — себе дороже. У них в этом семестре по-моему если та пара, которая была у менеджеров в прошлом, поэтому ему еще нужна будет помощь Намджуна. – Я имею в виду, что…       – Отлично, тогда я забираю одинарную комнату! – выкрикивает Сокджин, не дожидаясь пока парень закончит предложение. Сразу же после этого он, с довольным лицом, направляется на выход с гостиной.       – Ну, тогда ты с Тэхеном. – пожимает плечами Хосок, ничего не понимая. Осматривает всех и говорит, что во всех комнатах есть футболки, белье и полотенца. И лишь после этого идет к себе, закрываясь.       Пока все разбредались по своим комнатам, Чонгук сидел на месте и несильно хмурил брови. Он и правда испугался, что Намджун с Юнги будут заниматься чем-то таким в чужом доме? Да уж, довели совсем. Не берегут его собственные друзья. А он, между прочим, потерял на сегодняшнюю ночь единственную комнату на одного человека. Теперь придется с кем-то ютиться на кровати.       – А ты знаешь где находится третья комната? – тихо спрашивает Тэхен, закусывая после этого губу. Он хоть и прибирал сегодня весь этот дом вместе со всеми, но где какая комната запомнить не успел. Впервые в таком большом доме находится вообще-то.       – Да, пошли. – кивает болванчиком Гук, облизывая губы и поднимаясь с пригретого места на диване.       Ну ладно, с кем-то ютиться на кровати и не придется. Тэхен все-таки не кто-то там, может быть все будет не так уж и плохо.

***

      Чонгук просыпается от ужасной духоты. Он ощущает, как с его виска скатывается капля пота, настолько ему жарко. Гук не помнит, чтобы он укрывался теплым одеялом, но, может быть, его укрыл кто-то во сне.       На улице громко поют птицы, летая под окном и иногда садясь на подоконник. Смотрят на него, прыгая на месте, и сразу же улетают ввысь, резвиться со своими летающими друзьями.       Часто дыша от жары, Чонгук поднимает одну руку и трет ею лицо, разгоняя остаток сна. Вздыхая и часто моргая, парень понимает, что почти не чувствует правую руку. Опускает немного хмурый взгляд вниз и обнаруживает спящего Тэхена на его плече. Замирая на месте, он пытается даже не дышать, завороженно наблюдая за спокойно вздымающимися чужими плечами. Парень во сне иногда жмурит нос и дергает головой, потираясь лицом о смятую футболку на чужой груди. Его веки еле заметно дрожат, рот приоткрыт, дыханием задевая кожу даже через тонкую ткань.       Прикрывая глаза, Чонгук тихо вздыхает, стараясь набрать воздух в живот, а не грудь. Его заполняет чужой запах сладковатой туалетной воды, который в близи отдает легкими нотами смеси розы с немного кисловатой клубникой. Еще ни разу Чонгук не встречал парней, пользующихся такими вкусами духов.       Не желая будить парня, так как тот спит слишком мило, он в конце концов понимает, что сбежать ему сейчас крайне необходимо. Можно лишь на пару минут, чтобы принять холодный душ, прийти в себя и избавиться от вставшей перед ним проблемы.       Утренний стояк для Чонгук не такое уж и редкое явление. Спит он крепко, но сны сняться, чаще всего, достаточно красочные и яркие. Вот и приходится каждое утро разбираться с проблемой. Не то, чтобы Гуку это не нравилось. В смысле, что перед тяжелым учебным днем быстро снять напряжение достаточно действенный вариант, чтобы оставаться спокойным и готовым к новым знаниям. Просто вот именно сейчас, это ему и правда не нравится. Во-первых, ему нужно как-то вылезти из-под Тэхена, при этом его не разбудив. А во-вторых, ночью, вот именно сегодня, ему совершенно ничего не снилось. Бывает конечно такое, когда сны ты можешь не запомнить. Конечно же может такое быть. Но вот именно сегодняшним утром, Чонгук уверен, что встал у него совершенно не из-за какого-то сна. Потому что чужая закинутая на его бедро нога уж слишком удобно лежит прямо на его паху, иногда очень даже приятно ерзая.       Снова вздыхая, Чонгук старается размять правую руку, не доставая ее из-под головы Тэхена. Сжимает и разжимает кулак, чувствуя сильные, неприятные покалывания по всей длине. И лишь через пару минут пытается аккуратно вылезти из кровати, поддерживая парня под шеей, чтобы тот не проснулся от резкой пропажи его плеча.       Удовлетворенно выдыхая уже стоя ногами на мягком светлом ковре, Чонгук кивает и быстро направляется в сторону гостевой ванной. Ему срочно нужен холодный душ, чтобы восстановить здравый разум. Возможно, он сможет уговорить себя на то, чтобы не дрочить в чужом доме. И нет, не потому что он в гостях, в именно потому, что в голову лезут лишь одни ноги Тэхена. Дрочить на них сегодня он точно не будет. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Но им еще жить вместе, как бы. Этот семестр будет самым длинным из всех предыдущих.       Выходя из душевой с дрожащими губами, Чонгук в коридоре натыкается на удивленного Хосока.       – Ты что, в ледяной воде мылся? – хмуро спрашивает друг, получая в ответ положительные кивки. – Горячей что ли нет? – Чонгук снова кивает, но скорее на автомате, потому что горячая вода должна быть, ее никто отключать не планировал.       Хмуро осмотрев друга еще раз, он сказал ему идти пить чай, чтобы не заболеть в начале учебного года, после чего направился в ванную, проверять на возможные поломки. Чонгук медленной походкой, пытаясь унять в руках дрожь от холода, шел через коридор в выделенную ему комнату. Хотелось попасть под одеяло и, желательно, обратно под Тэхена, чтобы хоть немного согреться.       – Чонгук, дебила ты кусок! А вентиль в сторону ты повернуть не пробовал? – крикнул на весь дом немного злой Хосок, после чего достаточно громко начал причитать, больше говоря уже сам с собой.       Заходя в комнату и сразу же закрывая дверь до щелчка, Чонгук быстро кидает взгляд на кровать, на которой до сих пор находится парень. Он лежит на животе, руками пробравшись под подушку, а одну ногу подвернув ближе к туловищу. Тонкое одеяло сбилось где-то под ногами, свисая и почти падая на пол. Серая футболка Тэхена задралась, показывая бедра и большую часть светло-молочной спины, спокойно периодически вздымающейся.              Облизывая губы и закусывая нижнюю, чтобы быстрее избавиться от дрожи, Гук подходит ближе к кровати и забирается на нее, ложась рядом. Поворачивается к парню передом и рассматривает спокойное, умиротворенное лицо. Они вчера съели достаточно много мучного на ночь, запивая все это несколькими баночками пива на всех, из-за чего лицо Тэ немного опухшее. Несильно надутые щеки смешно и мило сдавливаются с одной стороны подушкой, что заставляет студента бухгалтерии несдержанно выдохнуть и протянуть руку. Совсем невесомо разрешает себе дотронуться до чужого лица и заворожено смотрит как парень морщится и сразу же потирается щекой о подушку.       – Сокджин уже приготовил завтрак. – резко заходя в комнату, говорит Хосок. Дверь от резкости громко бьется об стену, из-за чего хозяин дома морщится, а Чонгук вскакивает на кровати. Сначала шипит и просит быть тише, а потом замирает и делает вид, что ничего такого не имел в виду.       От неприятного звука начинает двигаться и Тэхен. Он томно вздыхает, будучи не слишком довольным, а потом медленно открывает глаза, сонно моргая и сразу же выискивая хотя бы кого-то. Найдя лежащего рядом Чонгука, он легко улыбается и охрипшим голосом желает хорошего утра, привлекая к себе внимание.       – Поднимайтесь и спускайтесь. Сокджин там уже угрожал, что если кто-то спустится на остывший завтрак, то он больше не будет нам готовить. – с усмешкой говорит, после чего выходит, не закрывая за собой двери.       На удивление Чонгука, Тэхен просыпается быстро и почти сразу же поднимается, потягиваясь и разминая затекшие за ночь мышцы. Он наклоняется в разные стороны, до сих пор находясь лишь в нижнем белье и самой обыкновенной футболке. Хосок еще более года назад купил их в количестве около двадцати штук, чтобы давать друзьям на ночевках.       Заходя на кухню вместе с Тэхеном, Гук всем кивает и сразу же садится за стол. Сокджин ставит перед ним порцию завтрака, состоящую из омлета, зелени и тоста, а также подает горячую чашку с крепким, свежесваренным кофе.       После того как Хосок с недовольным лицом помыл посуду, все начали собираться по домам. Сегодня суббота, все будут отдыхать и вряд ли сядут за какие-то уроки. Пока что никакой срочной домашней работы не задавали.       Идя рядом с Намджуном и Тэхеном, Чон краем уха улавливал их разговор. Не лез, сам хотел насладиться тишиной, которой не было еще нескольких минут назад. У них в компании вообще редко бывает тихо и спокойно. Сокджин всегда травит шутки, Хосок с них всегда громко смеется. Намджун тоже не отстает и рассказывает какие-то смешные ситуации, связанные с первогодками или ассистентами профессоров. Их компания всегда была громкой. Они любят включать музыку на полную громкость, чтобы не слышать друг друга, любят громко петь и смеяться. Им так комфортно, а частный дом Хосока этому лишь способствует.       Кивая на свои мысли, Чонгук не замечает, как они доходят до его общежития. Уже собирается прощаться, как вспоминает про Тэхена, который, как ему было сказано, будет в этом семестре жить с ним.       – Я могу помочь тебе перенести вещи от Намджуна. – говорит Чонгук, думая, что это достаточно хорошая причина.       Джун на предложение кивает, так как у него были свои планы на сегодня, а Тэхен лишь благодарно принимает помощь. Вдвоем они смогут забрать все вещи парня за один раз. Их не так и много, но одному Тэ нужно было бы два захода.       В квартиру Намджуна они заходят, переговариваясь о чем-то неважном. Тэхен тихо смеется, пока старшие фыркают и направляются в комнату, в которой сложены чужие вещи. Их и правда оказалось не много. Лишь одна сумка через плечо и два чемодана: один чуть меньше второго. Кивая на реплику Джуна, Чонгук берет один из чемоданов и закидывает на плечо сумку фиолетового цвета. Не тяжелая, скорее всего в ней находится какая-то электроника и вещи первой необходимости. Тэхен тоже быстро проходит в комнату и берет в руки второй чемодан, после чего благодарит Намджуна и идет следом за выходящим Гуком.       Они молча двигаются к нужному им общежитию, катя чемоданы по склону наверх. Решили немного обойти, чтобы не подниматься по кривой и неудобной лестнице с вещами.       Подходя к общежитию, Чонгук открывает двери своим ключом и пропускает парня первым. Тот заходит и сразу же начинает осматривать холл, в котором стоят множество чужих велосипедов, а также стенд с какой-то информацией. Тэхен делает себе пометку, что было бы не плохо хотя бы раз в неделю уделять ей внимание.       – Всю информацию администратор будет присылать нам на почту. – говорит Чонгук, видя, как парень читает какие-то бумаги на стенде. – Тут больше студенты что-то свое клеят: возмущения, приглашения на тусовки и так далее. Еще можешь попросить кого-то добавить себя в общую группу нашего общежития. Там, говорят, тоже иногда пишут что-то.       – А тебя там нет? – спрашивает Тэхен, подходя к нему.       – Нет. – фыркает. – Я почти уверен, что они там каждый день ругаются.       Кивая, Тэхен понимает, что, наверняка, так и есть. Если бы студенты там просто общались, можно было бы кого-то попросить себя добавить, а так, читать постоянные ссоры других живущих тут, желания нет. Ему хватило группы их класса еще в школе. Там все постоянно ссорились как по графику, не пропуская ни одного дня.       Поднявшись на пятый этаж, они поворачивают налево и идут по коридору в самый конец, находя дверь с двумя номерами комнат: пятьдесят шестой и пятьдесят седьмой. Заходят в маленьких коридорчик с раковиной и тремя дверьми: две для комнат и одна для душевой, совмещенной с туалетом. Тэхен снова начинает крутить головой, все рассматривая, пока Чонгук открывает двери, катя внутрь чемодан и ставя сумку на пустую постель.       – Ну, можешь располагаться. Твоя кровать правая, несколько полочек в шкафу сейчас выделю. Если что-то нужно, то обращайся, постараюсь помочь.       Кивая болванчиком, Тэхен с улыбкой рассматривает комнату. Она не большая, места тут много нет. Всего две кровати, над которыми висят тумбочки, один стол, стул, высокий шкаф и низкая прикроватная тумбочка, на которой стоят чужие духи и какие-то флаконы. Жалюзи на окнах открыты, впуская яркий свет солнца, вид выходит на лес, находящийся лишь с одной стороны. Чонгук сказал, что выбил эту комнату у администратора с боем. Тут есть соседи лишь с боку и то, их не будет еще ближайшие полгода. Из-за того, что окна выходят на лес, то постоянные тусовки с громкой музыкой по ночам слышны не так хорошо. Да и на пятый этаж селят уже всех в самом конце тех, кто подал документы на заселение в самый последний момент. Именно поэтому людей тут иногда не так уж и много. Хотя, когда как повезет.       Пока парень начал раскладывать свои вещи, Чонгук просто сел на кровать и достал ноутбук, желая проанализировать проценты оценок ко всем предметам. Это не займет много времени, а сделать нужно, чтобы знать на какие-то задания стоит сделать ударение. Печатает на компьютере и краем глаза следит за парнем, который что-то расставляет на тумбочке над кроватью. Тэхен что-то сам себе под нос напевает, двигая головой в такт своей песни.       Чонгук никогда не хотел себе соседа, потому что в и так маленькой комнате было бы негде даже развернуться. А сейчас даже и глазом не ведет. Ему приятно, что в соседи достался именно Тэхен. А мог быть какой-то придурок, который бы приводил сюда своих друзей, не давай спать и мешал учиться. Чонгук уверен, что они с Тэхеном хорошо сживутся. И чужое тихое пение ему, на удивление, никак не мешает. Он и сам тихо кивает головой в такт чужого голоса, наклоняя ее то в правую сторону, то в левую. Время от времени кидает взгляд на парня и с улыбкой снова возвращается к экрану ноутбука. Ему комфортно.

***

      Но у любого соседства есть свои минусы.       Через три месяца совместной жизни с Тэхеном, Чонгук их тоже обнаружил: парень очень сильно любит петь. Он поет в душе, тихо себе мычит на кухне, в их комнате, пока что-то делает или читает. Буквально всегда поет и напивает мелодии чтобы ни происходило вокруг него. И нет, Чонгуку нравится его голос, он очень даже хорошо звучит, просто, когда ты жуть как хочешь в туалет, а парень там моется уже более двадцати минут и выходить еще, как кажется, не собирается, ты будешь готов проклинать все подряд. И Гук мог бы зайти в душ к парню и просто оккупировать туалет, под возмущенные крики убеждая того что не собирается смотреть, но никто из них, все-таки, еще съезжать друг от друга не собирается.       Они даже спорили уже несколько раз по этому поводу. Чонгук почти что слезно просил младшего мыться или быстрее, или когда его нет в комнате. Или же после него. Он не ограничивает его в воде, потому что платить им за нее не нужно, но ждать полчаса для того, чтобы принять душ за десять минут желание редко когда появляется. И Тэхен всегда кивает на его просьбы и обещает быть быстрее. И несколько раз такое даже было! Но эти несколько раз можно посчитать на пальцах одной руки. Проходит день, и парень снова уже поет в душе на протяжении двадцати минут, даже не моя голову. И что он там только делает так долго?       Иногда в голову лезут мысли про то, что Намджун говорил ему, что Тэхен гей. И после этого Чонгук желает попасть в ванную еще больше. Потому что мысли про то, что же он может делать там настолько долго, лезут не в ту сторону.       И да, еще одна из его странных повадок, это не закрывать двери. Буквально никакие. Благо он запирает их комнату на ключ, когда уходит на пары, но двери ванной на щеколду он запирать, видимо, не умеет. Чонгук уже трижды напоролся на это, и каждый раз получал недовольную моську в ответ. Он сразу же пытался оправдаться и извиниться, потому что в первые разы и правда чувствовал себя немного виноватым. И все, что ему отвечали, так это просили стучать перед тем, как входить в душ. Стучать! Перед тем, как войти в открытый душ!       Но в остальном у них все очень даже спокойно и уютно. Тэхен, как оказалось, хорошо умеет рисовать. Именно поэтому у них на стенах теперь висит несколько рисунков, которые раз в неделю пытаются отклеиться от стены. Так же им нравится готовить обеды на двоих, когда выходит по времени. Они смотрят на выходных фильмы вместе, убирают комнату и делят некоторые обязанности, чтобы было легче. Так же у них в комнате постоянно пахнет сладкими духами младшего. И Чонгук, сказать по секрету, просто тащится по этому поводу. Он готов самостоятельно брызгать чужие духи на стену, чтобы запах не выветривался. Они хорошо сочетаются с запахом духов Чона, поэтому на какофонию ароматов в конце дня никто из них не жалуется. И так же никто их них не жалуется и друг на друга. Только лишь иногда из-за слишком больших казусов. Они не ругаются, решают все в спокойных тонах, но, в большинстве случаев, их споры побеждает Тэхен, который с довольным лицом потом светится ярче рождественской елки. И Гук правда не знает, как это вообще происходит. Потому что как только они начинают о чем-то спорить, младший делает что-то со своим лицом, а старший забывает о всех приготовленных заранее аргументах. И это вообще не честно, но от довольного Тэхена у старшего пропадает все желание возмущаться.       Сегодня четверг. У Чонгука только-только закончились пары, он голодный и уставший. Хочется лишь заварить себе какого-то рамена, сходить в душ и лечь спать. Пары у него сегодня перенесли во вторую половину дня, поэтому начались в два часа, а закончились лишь около восьми. Если бы учитель по бухгалтерии еще и не поставил дополнительный семинар из-за того, что они пропустили его около двух недель назад, то он был бы уже в общежитии и, скорее всего, уже спал.       Вот Тэхену повезло, конечно. Пары у него мало того, что легкие, так еще и в маленьких количествах. Он начинает почти каждый день около одиннадцати, а заканчивает до двух. Максимум по две или три пары в день, и парень свободный и бодрый, готовый еще что-то делать в течении дня.       Заходя в комнату общежития, Чонгук никого не обнаруживает внутри. Свет включен, дверь была открыта, в комнате немного прибрано, что означает, что Тэхен тут уже был. Вот, что имелось ввиду под тем, что первокурсники полны энергии. Он после последнего учебного дня в неделе убрал еще и в комнате! И откуда у первогодок столько сил?       Прислушиваясь, Гук понимает, что парень находится в душе. Вздыхает и надеется, что тот там будет находиться еще не слишком долго. За это время он успеет поесть и расстелить постель. Но к концу его ужина в душевой комнате только начинает шуметь вода. С закатывающимися от недовольства глазами, Чонгук поднимается со стула и начинает чистить зубы. Умывается и находит в шкафу среди бардака спальные вещи. Так же перебирает там и находит некоторую одежду на стирку, сразу же кидая ее на самую нижнюю полку, которая у них выделена для грязного, а также для обуви.       Падая на постель, Чонгук вслушивается в чужой голос, поющий незнакомую ему песню. Она на английском, но в слова парень не вслушивается, лишь качает ногой под мелодию, заглушающуюся потоком воды, время от времени.       Прикрывая глаза, парень пытается прийти в себя. Тэхен тоже человек со своими заморочками и привычками. Ну моется он в душе по два раза, один из которых постоянно дольше двадцати минут. Ну и что с того? Может у него пунктик на чистоплотность? Но сколько бы Чонгук ни пытался себя в этом убедить, в голову лезет лишь то, как он может там с собой играть. Потому что голос его, поющий какие-то строки песен, замолкает за десять минут до того, как шум воды исчезает. Вот как по расписанию: замолкает голос, проходит десять минут, замолкает шум воды, а через очередные десять минут довольный и расслабленный Тэхен выходит из душевой плавной походкой в одной длинной футболке. У него в ванной на полочке, купленной месяц назад стоит большая косметичка. Парень несколько раз говорил ему, что там находятся лишь какие-то средства гигиены, которые выставлять на общее обозрении не очень хочется. Но что, если среди этих средств гигиены в той сумочке может лежать что-то еще?       Прерывисто выдыхая, Чонгук понимает, что чужое пение в душевой пропало. Теперь у него снова начинаются десять минут мучений, за которые он выдумывает самые красочные варианты развития событий за закрытыми дверьми. Одна лучше второй, каждый раз все более похабнее и раскрепощение. А потом, уже через каких-то пятнадцать или, может быть, двадцать минут, он будет лететь в только открытый душ, чтобы дрочить на свои же фантазии, представляя, что еще совсем недавно на его же месте был его сосед, который в последнее время его возбуждает слишком сильно.       Намджун, кстати, обо всем этом знает. Чонгук рассказал ему все примерно месяц назад, когда и придумал всю эту ерунду про игру Тэхена с самим собой за закрытыми дверьми. И все бы ничего, тот мог просто промолчать или, в крайнем случае, посмеяться с него и подсказать, что его мозги, похоже, понемногу тают и сливаются в водосток вместе с водой в душевых. Но в тот вечер Намджун лишь усмехнулся и сказал издевательское:       – Тэхен, кстати, пассив.       И, блять, вот это нихуя ему не помогло! Вот прям ни разу! Лучше бы его долбанули лицом об стол и проблем бы может быть поубавилось. Вот что теперь нужно было бы делать Чонгуку с этой информацией? Что? Представлять и дрочить? Снова и снова пытаясь, пытаясь заставить себя не думать, что вместо его руки у него на члене чужая?       И в какой момент времени Чонгук свернул на эту дорогу? Не его это путь, поверьте, не его. Не должен он сейчас сдерживать себя из последних сил, чтобы не пойти в душевую к парню, который непонятно чем там занимается. Почему-то Чонгук на все восемьдесят процентов уверен, что сейчас младший там совершенно не моется.       Снова пытаясь прогнать от себя похабные мысли, Чонгук вздыхает и резко открывает глаза. Ему будет очень обидно, если они с Тэхеном перестанут общаться. Всякое может быть, ему может не нравится сам Чонгук, может не нравится такой тип парней, как Чонгук, а могут не нравиться все студенты потока бухгалтерии. Может у него пунктик на них? Да кто его вообще знает?! Но с другой стороны, Гук понимает, что это наверняка неизбежно. Чем скорее он покажет парню, что тот его привлекает, тем раньше закончатся его мучения. Потому что оставаться за закрытыми дверями и лишь гадать что там происходит — сводит его с ума.       Закусывая губу до боли, Чонгук поднимается с постели и ничего не беря с собой идет в коридор, чтобы оттуда зайти в ванную. Он пытается вдохнуть поглубже, но ему мешает густой пар, из-за чего получается лишь сдержано выдохнуть. Ему бы стоило успокоиться, потому что в немного перевозбужденном состоянии делать что-то нежелательно. Тем более делать что-то, что касается Тэхена. Но тот уже, видимо, его заметил, поэтому и пытается тихо его окликнуть, чтобы проверить. А Чонгук лишь молча пялится на прикрытую деревянную дверцу, которая отделяет его от младшего. Смотрит, пропускает три оклика мимо ушей и понимает, что голос чужой слишком уж спертый.       Стягивая с себя футболку и спортивные штаны с бельем, Чонгук медленно приоткрывает дверцу и получает в лицо струей горячей воды. Он шипит и спрашивает какого черта делает парень, получая возмущенный писк:       – Ты почему не окликался?! Тут занято вообще-то! Ты мог постучаться перед тем, как войти? – льется от парня возмущенная тирада слов. Он держит отделяющие их двери за маленькую, неудобную ручку, чтобы та не открылась.              А Чонгук тем временем закрывает душевую на щеколду, после чего подходит ко второй двери и дергает на себя, открывая себе вид на голого, розовощекого парня. Тот часто дышит, то ли от духоты, то ли от чего-то иного, одному ему известного. Парень отходит чуть дальше к стенке, с заведенными руками назад смотрит на старшего немного испуганно и чего-то ожидая. Как только хочет попросить того выйти, прикрикнуть или снова возмутиться, то Чонгук делает шаг вперед и сразу же накрывает его губы своими. Надоело ему копаться в своей голове по поводу Тэхена. Сколько уже можно? Три месяца прошло, а у него все одна и та же проблема: возбуждение на мысли о соседе. Он пытался тому про это намекнуть, дотрагивался и пытался не слишком явно, но все же заботиться, а тому хоть бы хны. Принимал заботу, мило улыбался, а через десять минут убегал в туалет. Возвращался уже снова невозмутимым и свежим, снова устраивался под его боком и иногда закидывал ноги на его бедра, чтобы было удобнее.       Прикусывая нижнюю губу парня, Чонгук опускает свои руки на влажные бедра, сжимая и сразу же получая резкий выдох. Он отрывается от Тэхен через пару минут, чтобы показать, что ничего против его желания делать не будет, но младший лишь тянется за новым касанием и несколько раз хнычет, когда его бедрами сильнее припечатывают к стене. Благо они на прошлой неделе тут все выдраили до блеска, поэтому заниматься чем-то подобным не так уж и противно.       Прижимаясь телом к чужому, Чонгук шипит и хмурится, руками сжимая чужие бока. Ему куда-то в район бедер тычется что-то достаточно твердое, чтобы чувствовать себя некомфортно. И все бы ничего, да только вот член Тэхен ему упирается совсем в другое место.       Опуская взгляд вниз и сразу же получая недовольное мычание, Гук замирает, а потом отрывает парня от стены и отодвигает немного в сторону. Он пялится на прицепленный к стене фиолетовый, резиновый член, после чего переводит еще более поплывший взгляд на розоватого младшего. Тот тоже немного уже не в себе, смотрит на него с нахальной ухмылкой и ждет пока они снова продолжат. А в голове у Чонгук таки складываются все паззлы воедино, затмевая весь здравый рассудок. Потому что Тэхен и правда походу тут играл с собой почти что каждый день, даже не закрывая двери душевой на замок.       Наклоняя голову на бок, Чонгук делает медленные шаги к парню, смотря тому лишь в глаза. Пересиливает себя и заставляет не смотреть ниже, потому что тело у Тэхена очень даже красивое. Он знал это и ранее, но тогда оно не было влажным от текущей воды и, очевидно, пота.       Старший подходит к парню не спеша, заставляя того отходить чуть вглубь кабинки. Тэхен вжимается в теплую плитку сероватого цвета, смотря лишь в глаза напротив, потому что своей темнотой они завлекают его сильнее чем безумная страсть. В темно-коричневых глазах Чонгука парень видит совсем легкое, еле заметное безумие, которое тот сдерживает и оставляет при себе. Там бушует желание и азарт, потому что он смог застать своего соседа за таким непристойным занятие. И Тэхену в пору бы бояться, потому что когда-то Хосок рассказывал, как Гук относиться ко всем «цветным» и нестандартным. Но он всего лишь вбирает в легкие побольше воздуха и выдыхает его, в разы более высокой температуры, в чужие лицо. Стоит еще пару секунд, ничего не делая, а потом понимает, что минуту назад они целовались, и позволяет себе снова впиться в чужие губы. Не позволяет оторваться, руками прижимает Чонгука за шею еще ближе к себе, выгибается в спине, трется бедрами о чужие и больно кусает до сдавленного стона и злостного рыка. Потому что Чонгук сто процентный актив, и своевольничать, особенно сейчас, не разрешит.       Умещая ладонь на чужой шее, Гук отталкивает от себя парня и, часто дыша, смотрит в его поплывшие глаза и на розовые от укусов губы. Парень перед ним несильно выгибается и старается потереться своим возбуждением об его, чтобы получить хотя бы немного ласки и приятного, но, усмехаясь, старший делает шаг назад так, чтобы оставить руку на месте, но парень не мог до него дотянуться.       – Играешься? – шепчет охрипшим голосом Чонгук. Больше для себя, конечно, но получив положительные кивки сразу же удовлетворенно скалиться. – И как часто ты этим занимаешься, пока я нахожусь в нашей комнате? – также тихо спрашивает, наклоняясь к чужому уху, чтобы захватить мочку уха в плен своего рта. Знает, что Тэхен предпочел бы, чтобы это были его губы.       – Почти каждый день. – отвечает на выдохе. Снова выгибается в спине и тихо стонет, наклоняя голову на бок, чтобы парню было удобнее.       – Покажешь мне, как ты это делаешь?       Чонгук делает еще один шаг назад. Рукой тянет за собой и Тэхена, до сих пор держа за шею, после чего припечатывает к стене, на которой до сих пор висит резиновая игрушка. Он наклоняет голову на бок, молча наказывая не медлить, но второй лишь приоткрывает рот и стоит на месте, расслабляя руки вдоль тела. Замирает и ожидает увидеть, что будет делать Чонгук в таком случае: попросит ли еще раз, или заставит сделать сказанное и поверить, что лучше не ослушиваться.       Опуская руку на чужую грудь, Чонгук сжимает двумя пальцами розовый вздыбленный сосок. Больно прокручивает по кругу, после чего надавливает, вслушиваясь в сладкие стоны. Наслаждается и снова и снова заставляет парня закатывать глаза от легкой боли и возбуждения. Он почти ничего не делает: оставляет хриплое дыхание на шее младшего, посасывает его чувствительную мочку левого уха, играется с сосками по очереди и легко, мимолетно касается к его бедрам, щекоча и обходя основание возбужденной плоти, — но все же заставляет парня изнывать, хныкать от нарастающего возбуждения и до дрожи желать больше касаний.       Когда Чонгук снова проводит кончиками своих пальцев по чужому бедру, при этом смотря в закатывающиеся, светло-коричневые глаза, Тэхен выгибается. Ему кажется, что в голове звучит хруст его позвонков, настолько его выгнуло от желания большего. Но Гук лишь отводит руку в сторону и следит за тем, чтобы чужой пах даже случайно не прикоснулся к его. Сам уже слишком возбужден, потому что лишь смотреть и мимолетно трогать это тело ему мало, но позволить себе так просто дать желаемо им обоим не может. Хочет поиграться, поизмываться, хочет еще понаблюдать за тем, как у парня будут закатываться глаза, как его губы будут приоткрываться для очередного стона, который выйдет еще более хриплым, чем предыдущий именно из-за того, что слишком много. Хочет, чтобы его попросили сделать приятно.       Когда на очередном касании Тэхен снова прогибается и отрывает спину от стены, Чонгук хватает его за бедро и двигает в сторону. Блаженная улыбка появляется на его лице именно тогда, когда с уст младшего срывается стон неожиданности и резкого наслаждения. Надавливая одной рукой на чужие бедра, второй Гук придерживает резиновый член позади, следя за тем, чтобы он входил полностью и никуда не соскользнул. Он с наслаждением наблюдает за тем, как с каждым сантиметром губы парня открываются все шире, как глаза закатываются, а голова откидывается назад, до глухого стука соприкасаясь со стеной. Руки младшего пытаются найти что-то, за что можно было бы ухватиться, и в конце концов впиваются в напряженные плечи Гука. Короткие, недавно обрезанные ноготки врезаются в его смуглую кожу, причиняют боль, но совершенно не отрезвляют.       – Что же ты делаешь? – сдавленно шепчет Тэхен. Спрашивает, но ответа не ожидает, он ему не нужен.       С усмешкой, Чонгук заставляет парня начать двигаться. Тянет на себя и снова отталкивает, придерживая чтобы тот случайно не упал от переизбытка ощущений и скользкого пола. Они, все-таки, все еще находятся в душевой комнате.       Крепко впиваясь в приоткрытые губы, Чонгук ловит чужие несдержанные стоны из-за того, что сам он сильно и резко двигает своими бедрами навстречу младшего. Заставляет принимать игрушку в себя чуть резче и менее сдержано.       Отрываясь от искусанных губ, Гук еще раз проводит руками по бедрам, сжимает и оттягивает кожу, заставляя ее покраснеть. Несильно бьет раскрытой ладонью и слышит новый стон, из-за которого снова усмехается. И не потому что ему и правда смешно, а потому, что ему ужасно приятно, что на него так реагируют.       Заставляя себя оторваться от чужого лица, Чонгук опускается на колени и снизу-вверх смотрит на удивленного студента, что немного потерялся от того, что большое тело перед ним куда-то исчезло. Они смотрят друг на друга долгие несколько минут до тех пор, пока глаза юноши не закатываются, а голова снова не ударяется о стену позади.       Гук старается не думать о том, что он собирается сделать. Просто прикрывает глаза всего на секунду, а открывает уже проводя языком по всей длине чужого члена. Он играется и обводит его по кругу, наслаждаясь стонами от неожиданности. Не старается взять в рот ни сантиметр, желая поиздеваться еще хотя бы немного. Это доставляет ему невозможно большое наслаждение. Когда ему в волосы вплетаются чужие дрожащие пальцы, то с усмешкой он все-таки берет в рот саму головку, посасывая и ощущая горький предэякулят на языке. Снова им играется и водит по кругу, тычется в уздечку и втягивает щеки, откидывая голову немного назад, чтобы было удобнее и была возможность видеть чужие лицо лучше. Но Тэхен до сих пор стоял с закинутой головой, из-за чего разглядеть его эмоции было невозможным.       С рыком Чонгук хмурит брови и заглатывает чужой член глубже, через секунду уже ощущая, как в его гортань тычется головка. Он еле успевает подавить в себе рвотный рефлекс. Тот подкатил настолько резко, что парен не сразу понял, что это вообще было. Лишь потом вспомнил, что, как бы, он тут в этом девственник.       Заглатывая чуть больше половины, Чонгук не старается взять больше. Просто посасывает эту часть плоти и все-таки заставляет парня опустить на себя помутневшие глаза. И лишь тогда Гук вспоминает, что он, вцепившись в его плечи, перестал двигать бедрами.       – Нет-нет-нет… – начинает шептать младший, когда его силой заставляю податься бедрами назад. Насаживают на игрушку силой и заставляют теряться среди ощущений и чувств. Он постоянно стонет, не пропускает ни одного движения и почти что теряется во всем происходящем, вверяя себя в чужие руки, которые дополнительно ко всему снова пробрались к его соскам.       Когда во рту Чонгук чужой член начал иногда дергаться, а на лице Тэхена эмоции начали играть еще более ярко, то он отстранился и снял парня с игрушки, лишая двойной стимуляции. Он медленно поднялся и с наслаждением следил за тем, как на лице младшего наслаждение, готовое взорваться оргазмом, перетекало в неудовлетворенность и потерянность. Его ноги начали подгибаться, руки перестали сжимать чужие плечи настолько сильно. В глазах потемнело и дышать стало слишком сложно. Ему повезло, что старший его сразу же поддержал и своими руками начал пытаться приводить в себя: трогал, мял и дарил приводящую в сознание ласку, — а иначе бы он валялся тут на прохладном полу лишь с половиной здравого рассудка.       – Сделай уже хоть что-то. – хнычет Тэхен, как только приходит в себя. Ему чертовски пусто и мало ощущений. Еще пару минут назад его ласкали со всех сторон, а сейчас почти не трогают, ожидают и наблюдают за тем, как накатывающий ранее оргазм отступал все дальше и дальше.       Удовлетворенно кивнув, Чонгук легко поцеловал парня в губы. Снова прикусил нижнюю и сразу же ее зализал, языком оглаживая все внутри чужого рта. Собирал слюну под языком и заставлял стонать от этого, рукой сдавливая щеки, чтобы открыть рот еще шире.       Отрываясь от манящий все время губ, Гук разворачивает парня к себе спиной, понимая, что для данного места это будет самой удобной позой. Он наконец-то обращает внимание на стоящую на навесной полочке смазку, берет ее в руки и сразу же выдавливает вязкую жидкость себе на ладонь, чтобы размазать все по своему больно стоящему члену. Его предэякулят уже устроил влажную дорожку по всей длине и капал с яиц, настолько он был возбужден и желал этого парня.       Проталкивая в Тэхена два пальца, чтобы проверить количество смазки внутри, он снова кивает и приставляет головку члена к анусу, проводи по нему сверху-вниз и обратно. Решил снова помучить, но теперь не только младшего, но и себя. Тэхен в это время еще больше прогнулся. Выставил ягодицы и повернул к нему голову, с пылающими щеками наблюдая за его действиями. Ему явно не нравилось то, насколько медленно он все делает, но все равно не говорит ничего против, ожидая продолжения с неким восторгом. Он наблюдал за тем, как Гук начал сжимать его ягодицы обеими ладонями, как несколько раз звонко по ним ударил и сразу же разгладил покраснение.       Закусывая губу от нетерпения, старший поддается бедрами вперед, надавливая на растянутое колечко мышц своим скользким органом. От большого количества смазки он входит достаточно легко, проскальзывая внутрь и сразу же сдавливается теплыми стенками ануса. Чонгук закидывает голову назад, стонет хрипло и резко подается вперед, входя полностью.       Тэхен под ним громко вскрикивает и жмурится. Сжимает пальцы рук в кулаки и прижимается горячим лбом к теплой стене. Ему жутко жарко, хочется прохлады, но горячее тело сзади все лишь усугубляет.       Чонгук поворачивает к себе чужое лицо. Смотрит в глаза с поплывшим взглядом и сразу же врезается в губы. Что отвечают ему молниеносно, как будто этого и ждали. Тэхен кусает его и вылизывает, не отстает в скорости и страсти, шипя от первых толчков прямиком с дополнительным языком во рту. Каждое новое движение заставляет почувствовать новую волну возбуждения, которое даже на пике умудряется увеличиваться. Оно проходит по всему телу, пробегается по каждому нерву и скапливается в низу живота, что уже крутит судорогами желанного оргазма. Он лишь растет и растет, как и желание, но взрываться еще не собирается. Для этого еще слишком рано, недостаточно приятно и много.       Когда Чонгук в нем задвигался быстрее, то Тэхен начал выгибаться в его руках и снова закатывать глаза. Улыбаясь и снова чуть двигаясь в сторону, чтобы двинуть бедрами в том же направлении, Гук звонко ударил парня по ягодице, параллельно пробираясь рукой к соску. Снова начал крутить его между пальцами и несильно оттягивать, даря немного боли в их море блаженства.       Тэхен с восторгом начал подмахивать бедрами. Шлепался кожей ягодиц по коже чужих бедер, стонал и закидывал голову, иногда дотрагиваясь макушкой до плеча позади себя. Он сжимал внутри себя член идеального для него размера от того, насколько он был в нем глубоко. Он готов был наслаждаться этим всю свою жизнь. Может отказаться от еды и воды, сна и бодрствования, лишь бы ему оставили весь этот ворох ощущений и острых чувств блаженства, граничащих с болью.       Большие ладони Чонгука постепенно начали соскальзывать с его сосков чуть ниже, пробираясь к члену. Он не сбавлял скорости, лишь иногда делал толчки чуть более резкими и несдержанными. Бился бедрами о чужие ягодицы и наслаждался звучанием их кожи, которое заставляло его приближаться к пику все быстрее. Он одну руку все еще оставлял на ягодице, иногда чувствуя яркое желание ждать ее между пальцами до покраснения, второй же спустился я чужому члену, начиная медленно и мучительно двигать и заставляя теряться в разных скоростях удовольствия.       Тэхен дрожал и хныкал. Он готов был расплакаться и не мог заставить себя этого не сделать. Чувствовал, как ненормально горячие слезы скатывались по его щекам и единственное что мог, так это шепотом молить парня за своей спиной не останавливаться. Поворачивая голову в бок, он показывается Чонгуку в полной красе: с красными щеками и влажными дорожками на них, с мокрыми глазами и покусанными губами. Он выглядит умоляюще и до невозможности требовательно именно сейчас, смотря заплывшими от возбуждения глазами в темные зрачки чужих очей.       Не отводя никуда глаза и смотря лишь на Тэхена, Гук ускорился, стараясь не обращаться внимания на сводящую бедра судорогу. Каждое их новое соприкосновение сопровождалось шлепком и охрипшим стоном обоих парней. Чонгук натягивал парня на себя за бедра одной рукой, вторую тоже постарался ускорить, чтобы не отсрочивать неминучий оргазм. Тэхен самозабвенно насаживался на член, руками упираясь о стену и находя в этом свою опору. У него кружится голова от духоты, дрожат ноги от усталости и перевозбуждения.       Когда движения Чонгук сбились с темпа, Тэхен накрыл чужую ладонь на своем члене своей и ускорился, желая получить разрядку как можно скорее. В него вколачивались беспорядочными движениями, рыча и загоняя твердый член все глубже и глубже по возможности.       Снова поворачивая голову в бок, Тэхен начал шептать Чонгуку просьбы не останавливаться. Он смотрел на него со сведенными к переносице бровями и постоянно открывал рот то шире, то прикрывал его, чтобы стон получился не такими громким. Ему не хватает слов и эмоций, чтобы описать все те ощущения, которые скапливаются в нем в этот момент. Они бурлят внутри и обжигают каждую косточку как сильная кислота, которая бурлит и постоянно старается выйти за пределы своей посудины. Они разъедают его изнутри и все сильнее приближают его к концу, взрываясь так сильно, что ноги подгибаются без возможности устоять ровно.       Чонгук ловит его и немного грубовато прижимает ладонями к стене. За лопатки вдавливает и вколачивается внутрь еще более резко, чтобы через минуту в блаженстве не сдержать громкий стон и закатывающиеся глаза.       Настолько приятно ему еще никогда не было. Все его оргазмы часто были достаточно спокойными и постепенными, и то, насколько резко и много он почувствовал сейчас, заставляет его проскулить как маленького щенка, желающего большего. Его несильно трясет, руки слабеют, и он старается найти в себе все возможные силы, чтобы и самому удержаться, и парня не упустить на пол, потому что тот до сих пор еще не пришел в себя.       Они приходят в себя долгие десять минут, если не больше. Часто дышат и не могут заставить себя выпустить друг друга из своих рук. Держаться рядом и смотрят в чужие глаза с неким вожделением и новым желанием. Чонгук настраивает для них комфортную воду, и они помогают смыть следы их деятельности с тех мест, куда не могут дотянутся самостоятельно. Тэхен не может перестать смотреть в лицо Чонгука, бегает глазами от каждой маленькой, незначительной ямочки или родинки и умиляется все больше. Он себя чувствует себя слишком расслабленно и умиротворенно.       Закончив, Гук выключает воду и выводит парня за собой за руку. Тянет к себе и накидывает на плечи полотенце, чтобы тот не щеголял по общему коридору для двух комнат голым. И хоть там быть никого не должно, всякие казусы никто не отменял. Сам он накидывает на мокрое тело чуть длинноватую футболку и радуется, что та закрывает его бедра.       Они входят в комнату в тишине. Ничего не говорят, лишь смотрят и действуют одинаково, будто знают друг друга наизусть. Чонгук стягивает футболку и откидывает ее в сторону, сразу же забираясь в постель. Она не большая, но чуть больше одиночной, из-за чего он откидывает край одеяла и ожидает пока Тэхен подойдет к нему и ляжет рядом. Сегодня он без него засыпать не собирается.       С закусанной губой, Тэ подходит ближе и скидывает полотенце, тоже голяка забираясь на чужую постель. Он прижимается к горячему телу и сразу же забрасывает ногу на бедро Гука, с наслаждением ерзая и удобно устраиваясь. Ему комфортно и тепло, а с нежными и сильными руками на своих плечах и талии он чувствует себя в полной безопасности и спокойствии. Тэхен ластится к чужой щеке, получает в ответ легкие поцелуи и совершенно не желает засыпать, боясь наступления завтра. В новом дне будет много решений и выборов, они будут много говорить, стараться довериться и делиться секретами, но один из своих парень готов открыть всему миру именно сейчас:       – Ты мне нравишься. – и этот секрет будет самым сокровенным. А еще Чонгук бережно его возьмет в свои руки и положит рядом со своим секретом, потому что он точно такой же нежный и хрупкий:       – Ты мне тоже нравишься. – шепчут ему в ответ.

***

      Отрывая свой взгляд от спящего парня, лежащего на его плече, Чонгук с самым большим сожалением вылезает из постели. Он натягивает на расслабленное тело спортивный костюм и тихо прикрывает за собой двери их с Тэхеном комнаты.       Выходя на свежую улицу, парень глубоко вздыхает и разминает рукой шею. У него не так много времени, поэтому все нужно делать быстро. Если он хочет вернуться в комнату до того, как Тэхен проснется, то делать все нужно чуть быстрее, чем он привык по утрам.       Идя вниз по улице, Чонгук думает, что им можно было бы купить на завтрак. Парень знает, что младший любит завтракать чем-то сладким, поэтому выбор чуть сужается. Еще он жуть как хочет порадовать Тэхена какими-то цветами. Парень не упоминал, чтобы он слишком сильно их любил, но в любом случае Гук знает, что самыми любимыми из всех у того являются Герберы. Если ему повезет, в их магазине рядом с общежитием будет что-то похожее.       Заходя в магазин, Чонгук сразу же подходит к стенду с цветами. Их только-только выставили, они все свежие и вкусно пахнут. С улыбкой понимая, что сегодня день обещает быть очень даже хорошим, Гук берет в руки букет белых Гербер и направляется в отдел со сладким. Тоже достаточно быстро выбирает несколько сладких круассанов с разными начинками и сразу же направляется к кассе, самостоятельно пробивая покупки и быстро оплачивая телефоном. По дороге назад он немного задерживается, желая еще заглянуть в кофейню. Она только открылась, баристы еще сонные и не очень довольные раним покупателем, но все равно стараются приветливо улыбнутся и пожелать хорошего утра, когда он благополучно уходит с двумя чашками горячего кофе.       Заходя в комнату обратно, Чонгук замирает на месте, будто будучи пойманным с поличным. Тэхен, сонно потирая глаза, сидит на постели в ворохе из одеяла и смотрит на него немного потеряно, будто не зная, что вообще произошло и почему парень не рядом с ним.       – Доброе утро. – тихо говорит Чонгук с улыбкой на лице. Она появляется сама собой лишь от одного взгляда на младшего. Тэхен тем временем кивает и хлопает ладошкой по месту на кровати рядом с собой, прося оказаться рядом. – Я принес нам завтрак. – оповещает он, тряся пакетиком с круассанами.         – Это…? – Тэхен указывает на букет Гербер и удивленно хлопает глазами, когда его ему протягивают с самой обворожительной улыбкой из всех возможных. – Спасибо. – смущенно выдыхает, улавливая вкусный, легкий запах цветов.       – Решил тебя порадовать.       – Знаешь, что еще может меня порадовать? Если ты разденешься и ляжешь обратно ко мне. – немного капризно отвечает, надувая до сих пор красные губы.       С улыбкой Чонгук не удерживает себя от желания снова поцеловать их. Он наклоняется и легко касается сначала щеки, а потом и самих губ, устраивая руку на затылке. Парень ластится и к руке в своих волосах, и к чужим губам, разрываясь внутри от переполняющей его нежности.       Оставляя на столе весь их завтрак, Чонгук подает парню зубную щетку, по его просьбе, и пока он чистит зубы, набирает в стакан воды, так ка парень не хотел подниматься с постели.       – Залезай ко мне. – снова повторяет младший, откидывая одеяло и показывая свое голое бедро. Оно блестит и привлекает внимание, из-за чего Чонгук не может ему отказать. А сейчас парень даже не строил свое самое милое лицо. Он просто показал ногу. Именно поэтому он без раздумий подходит ближе и уже собирается сесть рядом, но недовольное сопение его почти сразу же останавливает. – Раздевайся. Полностью. – добавляет в конце, намекая и на нижнее белье.       – Дресс-код для входа на кровать? – усмехается, откидывая в сторону всю одежду.       – Будешь умничать, я установлю дресс-код для входа в нашу комнату.       Тэхен фыркает, после чего дотягивается до стола и берет в руки бумажный пакет с круассанами. Он зависает в таком положении еще ненадолго, якобы пытаясь захватить еще и подставку с кофе, при этом прогибаясь в спине и показываясь перед Гуком во всей своей красе. Не сдержавшись, Чонгук кладет на чужую задницу ладонь, легко поглаживая и ловя чужой хитрый взгляд, что с каждой секундой становился все ближе.       Быстро поцеловав зависшего старшего в губы, парень лезет рукой в упаковку и достает первый попавшийся круассан, откусывая и протягивая его второму, чтобы он тоже попробовал.       – Как ты можешь быть таким… таким. – вздыхает Чонгук, прикрывая ненадолго глаза.       – Таким? – не убирая своей хитрости, спрашивает Тэ. Он облизывает губы и наклоняет голову на бок, сидя на своем месте. Откладывает сладость в сторону и убирает стаканчики с кофе, чтобы случайно их не разлить. – Или таким? – шепчет, чуть приблизившись к чужой шее. Он проводит языком по мочке ухо и перекидывает ногу через бедра Чонгука, седлая и оказываясь сверху. Сводит руки на шее и впутывает пальцы одной из них в темные волосы на затылке.       – Таким. – кивает старший, подразумевая смесь «такого» и «такого» Тэхена. Этот парень вообще многогранный. Весь такой разный и совершенно не похожий на других. Сейчас он смешной, через пару минут уже глупый и потерянный. Сейчас он страстный, через момент — ласковый и нуждающийся в нежности. Сейчас красивый и, пожалуй, таким он останется для Чонгука неизменным.