малинник и пельмени на даче

      – Стефа, ну куда ты залезла? – Юля тяжело вздыхает в поисках дочери в сумраке огорода.       – Ась? – светлая макушка выглядывает из кустов малины и тут же ныряет обратно.       – Давай не чуди, вылезай из малинника. – девушка делает глоток чая с малиновым вареньем и пытается разглядеть силуэт целиком.       – Ну ма…       – Давай, медвежонок косолапый, малина от тебя никуда не убежит, а на улице уже темно. – Игорь вклинивается в разговор и подвигает стул ближе к жене. – Завтра ещё пособираешь, под солнышком.              По двору гуляет лёгкий, но зябкий ветерок, проникает в летнюю беседку и вызывает мелкие мурашки. Юля непроизвольно вздрагивает и тычется носом в Громовское плечо. Непривычный, но милый жест. Игорь осторожно кончиками пальцев проводит по её щеке и улыбается так мягко, что что-то внутри необратимо тает и расплывается небольшой лужицей.              – Стешка, ну что там проказничаешь? Вылезай, ужинать будем. – Фёдор Иванович ловко маневрирует между грядок, обеими руками в прихватках держа большую кастрюлю с ужином.              Традиционная семейная лепка пельменей, к которой сегодня приобщили абсолютно всех, кроме, разве что, постоянно приходящего на участок пса Тузика. Дядя Федя, тётя Лена, Игорь, Юля, Стефания, и даже Диму Дубина на дачу к Прокопенко удалось затащить. Его экземпляры девочка оценила как самые аккуратные из всех, хотя их было едва чуть больше, чем Стешиных кособоких НЛО, как она сама их прозвала.       Стефе нравится лепить и пельмени, и вареники, и пирожки всякие, особенно с бабушкой или, как папа её называет, тёть-Леной. Ба говорит, что у Громов это семейное – долго и упорно учиться искусству пельмешек, даже через килограммы переведённых продуктов и сотни неудачных экземпляров.              – Стефочка, солнышко, пойдём маслице поварёшкой перемешаешь. – бабушка раздвигает в стороны кусты и вытаскивает малышку из недообрезанных зарослей. Руки ещё не дошли под подрезания веток малинника. – Если хочешь малинку, то в доме в холодильнике ещё есть.       – Папа говорит, что с куста вкуснее. – заталкивает горсть ягодок в рот и смачно жуёт, брызги сока пачкают белую футболку, но девочке до этого нет никакого дела. – Правда вкуснее.       – Ну ещё бы, всё своё, домашнее. – хмыкает с доброй улыбкой и одёргивает задравшуюся футболочку. – Боже мой, ну вся исцарапалась, пока лазала по малине, – обращает внимание на свежие царапины на руках и лице, когда подходят ближе к освещению беседки. – Завтра точно возьму и всё подрежу. Глаза хоть целые?       – Да, ба, всё нормально, не парься. – убегает к родителям со звонким смехом.       – Не парься? От кого только понахваталась…       – От папочки своего. – Юля подхватывает Стефу под бока и усаживает к себе на коленки. – Малиновая душа моя. Ну ссадины твои быстро заживут, но по колючкам больше не лазай, а то будут потом шрамики. – поправляет непослушные мелкие завитушки и чмокает в нос, от чего девочка наиграно морщится.       – Яблоко от яблони.       – Да ладно вам. Ребёнок впитывает не только плохое.       – На твоём опыте я бы не сказала. – Лена целует его в макушку по-матерински и принимается расставлять миски на столе.       – Моя прекрасная жена всё мои недостатки скомпенсирует.       – Подлизам слова не давали. – Пчёлка щёлкает ему по носу и давит беззаботную улыбку.              Стефания принимается усердно гонять кусок сливочного масла по большой кастрюле, а тот постоянно убегает и скрывается между пельменями. Наперегонки. Кто быстрее. Девочка крепко сжимает поварёшку в руке, перемешивая и дожидаясь, пока масло растает от тепла.              – Какие вы милашки со стороны. – Дима приходит из дома и, приобнимая за плечи, шепчет на ухо Юле.       – Дима-а-а, Дима-а-а-а, а ты будешь пельмешки? – Стеша поворачивается и внимательно смотрит на дядю, который, кажется, готов согласиться на всё, что она предложит.       – Конечно буду. Не зря же готовили. – снимает очки и устало трёт глаза. Такие семейные посиделки в его жизни бывают нечасто.       – Давай тарелку, герой-трудяжка. – Фёдор Иванович кивает на тарелку, а после накладывает где-то с двадцать штучек на глаз. – Будешь на работе упахиваться – и от тебя ничего толком не останется. Мне вон сколько Ленка талдычила про это, а я всё в службе и службе. Ладно, у меня там хоть вы есть, уж точно не соскучишься, но у тебя-то жизнь нормальная помимо работы есть? А то всё дела раскрывать да по городу за преступниками бегать, а потом не заметишь, как годы мимо пробегут.       – Федь, да не начинай ты. Мы же поужинать собрались и вечер вместе провести, а не философию жизни разводить за пельменями.       – Одно другому не мешает.       – Если сейчас не прекратишь, то получишь половником по лбу. – женщина нарочно замахивается поварёшкой, чтобы пригрозить, но из-за смышлёно-напуганного взгляда внучки опускает утварь обратно в кастрюлю.              Стефа перелезает на колени к отцу и утыкается носом в шею, будто прячась. В этом шмыгании носа Игорь различает знакомое беспокойство. Гром принимается монотонно поглаживать по макушке, чтобы снять градус напряжения.              – А они по-настоящему ругаются или понарошку? – шепчет совсем тихонько на ушко, елозя на коленях.       – Понарошку. Они друг друга очень любят и просто так развлекаются.       – Хорошо, а то мне не нравится, когда ругаются. – Игорь прижимает её крепче, смотрит на чету Прокопенко с детской позиции.              В детстве и вправду Лена с Федей казались другими. Старались все ссоры за закрытыми дверьми, да и Грому тогда думалось, что они не ругаются вообще. А вот эти шуточные сценки сначала воспринимались то отстранённо, то остро, а потом дошло, что любовь у них такая. Да, неидеальная. Да, пару раз даже заставал тёть-Лену за битьём посуды. Но намеренно никто никого никогда не обижал. А угроза поварёшкой – это вообще самое мирное, что только может быть в доме Прокопенко.              – Все хорошо, Стеф. Малина вкусная была? – пытается пальцем стереть следы от ягод, которые ещё до конца не подсохли.       – Очень. Тебе принести?       – Нет, не надо. Сколько тебе пельмешек положить?       – Десять. И ещё пять. – сначала показывает две раскрытые ладошки с растопыренными пальцами, а потом ещё раз правую.       – А тебе не много будет?       – В самый раз. Я ещё голодная. Если что, ты доешь.       – Спасибо, доць. – с улыбкой хмыкает и целует в лоб. – Со сметаной тебе?       – Агась, три ложки.       – Точно влезет?       – Точно-точно. Там места много. – показательно гладит по животу.              За ужин Стефа осиливает чуть больше половины порции и медленно сползает с колен на землю. Убегает куда-то по участку вдоль вымощенных дорожек и, судя по звуку, залезает на качели. Немного скрипят, надо смазать. Качель-скамейка мерно раскачивается в минимальную амплитуду.       Взрослые разговоры для неё скучные, от них только спать хочется, поэтому покачаться сейчас интереснее. На этой лавочке можно хоть лежать, и всё равно она будет качаться туда-сюда. Стеше нравится лежать здесь с мамой и читать сказки. Летом здесь всё особенное.       Сейчас вот даже дядя Дима с ними приехал. А то на работе его особо не поотвлекаешь – как-никак важными делами занимается. А здесь можно хоть в прятки, хоть в догонялки, хоть в классики.       Вернуться обратно заставляет холод и желание потискаться. Стефа осторожно пробирается с другой стороны, обходит бабушку с дедой, и утыкается в Димин локоть. К активному наступлению Стефания Игоревна прибегает очень редко, обычно очень осторожные шажки, особенно, если не в кругу семьи. Хотя и Диму все считают почти полноправным членом семьи, всё равно девочка аккуратно подкрадывается.              – Стефа, солнце, чего тебе? – отодвигает кружку чая чуть подальше и осторожно перехватывает крохотные ладошки.       – Можно у тебя посидеть, пообниматься? – глядит снизу вверх совсем невинно. Как ангелочек.       – Котёнок, для тебя хоть звезду с неба.              Дубин осторожно поднимает её над собой и усаживает к себе на коленки. Девочка прижимается к груди и мягко обнимает. От Димы приятно пахнет корицей и ванилью. Юля стягивает с себя плед и накрывает дочку, чтобы ветер точно не побеспокоил. Вместе с парнем они в четыре руки укутывают Стефанию в своеобразный кокон.              – Стефочка, чай налить тебе? С вареньем? С печеньем? – бабушка уже тянется за пустой чашкой.       – Только чай. – довольно хмыкает и склоняет голову к Диме на плечо. Когда получает чашку, начинает греть ладошки от тепла заварки. – Спасибо большое.       – Устала уже? Может спать пойдёшь? – Юля придвигается ближе и рассматривает яркие глаза, немного красноватые от усталости.       – Не, не пойду. Мне с вами хорошо.       – Ладненько, кпопка. – целует аккуратный кончик носа.       – Деда, а мы на рыбалку поедем?       – Может поехать, Стеш. Хоть завтра рано утром, вообще не вопрос. Понравилось рыбачить что ли?       – Да, это классно. Но скучно ждать. Правда-правда поедем?       – Правда. – Федя смеётся и надкусывает баранку с маком.       – Только давайте не утром, чтобы режим не сбивать. Ребёнку надо нормально спать. И Диме кстати тоже. Как-никак выходные.       – Ладно, будем собираться как проснёмся. Отсыпайтесь в своё удовольствие. Утром со Стешкой вон червей накопаем на наживку. Снасти подготовим.       – Агась. – сонно зевает и сёрбает чаем.              Все взрослые разговоры стекают и сплетаются в тягучую жвачку. Стефа допивает чай и жмётся к теплу. Дубин поправляет плед, чтобы не сползал, и прижимает к себе мягко, россыпью целует макушку.       На даче Прокопенко спокойно. Птички тихо поют, сверчки и другие насекомые стрекочут в траве. Все бабочки уже улетели и легли спать. Бытовые разговоры сглаживают тишину. Здесь нет никаких важных забот.       Игорь уходит в дом за стопкой пледов, потому что холод начинает обнимать сильнее. Махровый накидывает на плечи тёти Лены, чтобы в спину не дуло. Дяде Феде кладёт на колени сложенный квадратик вафельного пледа. Юлю сам заворачивает в тёплый плед и финальным штрихом целует в лоб заботливо. Она, конечно, не мерзлячка, но сейчас так зябко, что на плечах собираются в стаи мурашки.       Гром убирает свой стул в сторону и ставит на его места большое плетёное кресло. Пчёлка забирается к нему на руки, укрывает обоих и ложиться головой на широкое плечо. Благо Игорь не особо костлявая подушка, да и тёплый, как печка. Она обвивает его со всех сторон и шумно выдыхает. Любовь.       Тузик умаялся и уснул в ногах под столом. Перепало даже несколько пельменей, и почухали за ушком. Его здесь любят.       Дима обращает внимание на сопение и поправляет одеяло, чтобы свет меньше попадал в лицо. Стефа так и уснула в его руках, уткнувшись носом в грудь. Фыркает во сне и губами шевелит. Безобидный ангелочек.              – Мелкая уснула, давайте на полтона потише будем, чтобы не разбудить. – Дубин оповещает всех, поудобнее садится на стуле.       – Может в дом её унести, чтоб тебе не мешала? – Игорь поворачивается и замечает свою принцессу, которая прячется от лампочек.       – Мне никто и не мешает, пусть спит. Нечего ребёнка тревожить.       – Димка, ты будешь хорошим отцом. – Юля дотягивается и одобрительно гладит его по плечу.       – Да я пока не планирую вроде. – хмыкает, встречаясь взглядом с подругой.       – С перспективой на будущее.       – Дмитрий Евгеньевич, ну ты когда хоть обзаведёшься кем-нибудь. Боевые заслуги на работе – это хорошо, но личную жизнь тоже строить надо. – Прокопенко переводит взгляд на, можно сказать, сына. – Вот Игорёк взялся за голову. Да случайно, но встретил Юлю, а она уже взяла всё в свои руки, и вот сидят, влюблённые по уши.       – Фёдор Иванович, ну мы ж не на работе, чтобы так официально. Моя личная жизнь – это моё личное дело. Не переживайте за меня. Когда, как вы говорите, обзаведусь кем-нибудь, вы точно узнаете об этом. Не нужно торопить события.       – Есть хоть кто-нибудь на примете?       – Федь, ну хватит ты уже к Диме цепляться. – Лена нарочно пихает его локтем в бок. – Любовь – дело наживное. Тем более это не наше дело.       – Да нормально всё, спасибо вам за заботу, но я сам всё решу. Сейчас просто не время. Пока что я готов быть только дядей для этой спящей красавицы, а там посмотрим. Заодно и тест-версия общения с детьми.       – Ну дети точно тебя любят. Как минимум один конкретный. – тёть-Лена кивает на внучку с доброй улыбкой.                     //                     Время уже перешло за полночь. Об этом сообщили старинные настенные часы с кукушкой, только щебетания нет, потому что механизм сломался, поэтому если птичку не видеть, то можно распознать только по характерным щелчкам.       Дима с Юлей стоят в коридоре в очереди в душ, потому что Игорёк завис там уже как минимум минут пятнадцать назад. Фёдора Ивановича они кое-как отвлекли от задушевных разговоров в беседке под чай и благополучно отправили спать. А вот тётя Лена до сих пор суетится и не упокоится же, пока всех спать не уложит. Парни помогли убрать всё со стола на улице и помыть посуду, чтобы хлопот было меньше.              – Дим, я там тебе постельное на диване положила, сам же разложишь?       – Да, спасибо большое. Пожалуйста, идите уже отдыхать, вы достаточно сегодня потрудились, а с оставшимися мелочами мы сами разберёмся, хорошо? – бережно приобнимает женщину за плечи, чтобы утихомирить её энтузиазм.       – Ладно, только вы давайте тут недолго, а то завтра Федя как проснётся на рыбалку и начнёт колобродить, выспаться будет уже тяжеловато.       – Хорошо. Спокойной ночи вам.              Юля тоже обнимает свекровь и чмокает в щёку привычно. Когда хозяйка скрывается на лестнице на второй этаж, Пчёлка оседает на подлокотнике кресла, потому что бог знает сколько ещё ждать Грома.              – Дим, ты чего сегодня такой задумчивый, у тебя всё хорошо? – притягивает его за руки ближе и смотрит снизу вверх вопросительно.       – Да не, всё нормально, просто последние дни что-то загрузился, а сейчас вот потихоньку голову разгружаю. Всё сразу не получается.       – По поводу?       – Да так, о всяком. Да и это вот всё про личное тоже навевает всякое. Может Фёдор Иванович прав?       – Про личную жизнь? Ну слушай, всему своё время, как ты сказал. Ты же не побежишь сейчас к первой встречной и не скажешь «вот полюбите меня», ты же не такой. Не обращай внимание.       – Ты как всегда права. Мудрая дама, которая в семействе Громов отдувается за двоих. – хихикает и обнимает Юлю.       – Как хорошо, что Игорь этого не слышит.       – Его эго иногда полезно спуститься с небес.       – Тебе точно нормально будет со Стефой в одной комнате? А то мы что-то совсем про это не подумали заранее…       – Всё в порядке.       – Если хочешь, то мы можем поменяться и уступить тебе свою комнату. Или мелкую к себе забрать.       – Юль, расслабься. Стефа на своём диванчике мне совсем не мешает. Пусть спит ребёнок. А родителям иногда побыть без детей рядом довольно полезно. Я не храплю, так что её тоже не разбужу. Как ты там говорила: детям и Диме нужно больше спать? Так вот, не будем нарушать соотношение и идиллию. А то завтра ещё на рыбалку ехать. Тебе тоже надо хорошо выспаться.       – Ты просто золотой. – снимает с него очки и заглядывает в искрящиеся голубые глаза. – Нам с тобой точно повезло. А Стешка в тебе вообще души не чает.       – Я в ней тоже. И вас люблю. – усмехается поправляя её выпавшие из-за ушей прядки. – Стая под руководством Прокопенко.       – Чё вы тут шушукаетесь? – сзади неожиданно подкрадывается Игорь. Капли воды стекают по полуобнажённому телу, а полотенце висит на шеё, не давая влаге с мокрых волос распространяться дальше.       – Тебя Мойдодыра обсуждаем. – Пчёлка переводит взгляд на мужа и не может сдержать улыбку.       – Ну-ну, поверю.              Гром обходит друга и утягивает Юлю в мягкий и долгий поцелуй. Он простит ей весь сарказм мира взамен на то, чтобы она просто была рядом.