та несчастная записка

— Последний раз в жизни, Чонвон, клянусь! Тебе же удобнее, ты за первой партой сидишь! — Сонхун, кажется, готов в ноги к младшему упасть, лишь бы он передал записку. — Ты ему на стол аккуратно положи, когда отвернётся, и всё! — Не буду я! Думаешь, мне в кайф будет сдохнуть в семнадцать лет, если он заметит? — Ян бесится от назойливости Пака, который достаёт его уже минут десять. Наконец, началась спасительная неделя практики, когда студенты педагогического универа ведут уроки у школьников. И, боже, практикант по английскому оказался настолько хорош, что даже заядлый гомофобный додик с первой парты подавился слюной, когда профессор Ли вошёл в кабинет. — Я куплю тебе мятные конфеты. Пак идёт козырями, а младшему некуда деваться. Уже несколько дней подряд он подкидывает на стол практиканта анонимные записки от Сонхуна, написанные на английском. Чонвон ни разу не осмелился прочитать содержимое, но, зная старшего и его грязные мысли, можно сделать некоторые выводы. Когда урок начался, профессора Ли не было в кабинете, и Ян положил клочок бумаги на его клавиатуру. Он чувствовал затылком довольный взгляд Сонхуна, а сам представлял, как убьёт его прямо после этого урока. Дверь со скрипом открылась и Хисын вошёл в кабинет. — Извините. Задержали. — Попутно расскладывая нужные вещи на стол, тараторит Ли. — Сегодня у нас по плану проверочная. Кто раздаст бланки? Его голос бьёт по слуху, проникает под кожу и течёт по венам. Сонхун уходит в свои фантазии, где профессор Ли является главным героем, и даже когда перед его глазами оказывается бланк с заданиями, он не в силах даже взять ручку в руки и оторваться от ярких картинок в голове. — Пак Сонхун на месте? — Громко спрашивает Хисын, всё же приводя младшего в чувства. Тот дёрнулся и резко перевёл испуганный взгляд на профессора, замечая в его руках ту самую записку. — Да, я здесь. — Тут же отзывается Сонхун, чувствуя, как его щёки и шея краснеют. — Что такое? — Останешься после урока. — До безумного холодно отвечает Ли, тут же опуская голову в какие-то бумаги на столе. — Вопрос есть... по поводу твоих оценок. Пак, честно, сам не понял, что ощутил. Но больше всего было страшно и стыдно подойти к практиканту. Они серьёзно будут говорить об оценках? Почему сегодня? Почему сейчас? Мысли бесконечным потоком захватывали мозг, а когда прозвенел звонок, сердце Сонхуна упало в пятки. Он дождался, пока его одноклассники покинут кабинет, и поплёлся к столу Хисына. — Вы просили подойти. — Его голос дрожит, как и пальцы. Он нервно теребит кольцо на большом пальце и молится, чтобы всё закончилось быстрее. — Что случилось? — Сонхун. Хисын поднимается со своего места, опираясь одной рукой о стол, а второй разворачивая записку, где большими буквами написано "Fuck me at last". — Твой почерк... слишком узнаваем. — В его хитром прищуре пляшут игривые огоньки, но ему удаётся сохранять отстранённый вид. — Ты действительно сумасшедший. Сонхун в стыде отводит взгляд, на что Ли за подбородок поднимает его голову. — Смотри на меня. — Ласковым, но от того не менее требовательным шёпотом говорит практикант, уменьшая расстояние между ними. — Ты даёшь отчёт своим словам, Пак? Младший не может выдавить из себя и слова. Лишь слабо кивает, чем вызывает у Хисына самодовольную ухмылку. — У тебя есть ещё уроки сегодня? — Есть... Два. — Сонхун всё ещё теребит несчастное кольцо, пока рука старшего не накрывает его ладони, вызывая мурашки по всему телу. Эти чувства слишком новы для него. — Ничего страшного. — В губы говорит Хисын, крепко сжимая руками талию и бедро Сонхуна и прижимая того к столу. — Ты останешься со мной. Его сердце забилось быстрее. Неужели, тахикардия? Или он всё же пополнил ряды педиков-изгоев в их школе?