Ненасытная потребность

Нечего было сказать. С каждым оборотом швейной машины Рарити воспринимала это как неопровержимую истину. И шаг за шагом она уводила свои мысли от обратного: её внимание сосредоточилось на платье под её устойчивым мастерством. — Давай, Рарити. Разве ты не собираешься со мной поговорить? — раздался странный умоляющий голос. Сказать было нечего, по крайней мере, ничего хорошего. И снова Рарити направила все мысли обратно на свою работу, нетерпеливо, почти отчаянно выискивая мельчайшие детали, на которые можно было бы обратить внимание. Что угодно, лишь бы скрыть свои мысли от проклятого фермера, выращивающего яблоки, позади неё. — Послушай, Сахарок. Я знаю, что это не то, что тебе представлялось, но я просто… ну, думаю, я бы слишком сильно по тебе скучала. Рарити почти смогла уловить извинения где-то в оправдании Эпплджек. Почти. — И я полагаю, это нормально? Голос Рарити был опасно резким, готовым пронзить кость, — Разве фраза «Шанс выпадает раз в жизни» не имеет смысла? Брюнетке не нужно было оборачиваться, чтобы раскрыть стыд другой кобылы. Она практически чувствовала это. Но какой бы благородной не была Эпплджек, Рарити лишь признала, что эгоистичная девчонка тратит своё дыхание на бесполезные поручения. Одно это потребовало от Рарити всей конструктивной концентрации и разбило её на миллионы смертельно острых осколков. Части, которые ей очень хотелось использовать. — Есть ли что-то, что тебе нужно? — Рарити выключила свою машину, наконец повернувшись к блондинке, — Или ты уже закончила со своими пустыми извинениями? Эпплджек поморщилась. Независимо от того, насколько вежливо или элегантно звучала Рарити, Эпплджек могла видеть, слышать, пробовать на вкус, обонять и чувствовать каждую грань этих слов. — Я… я просто зашла сообщить тебе о сегодняшней вечеринке Пинки, — сказала Эпплджек, стараясь сохранить зрительный контакт. Каким-то образом, если это вообще возможно, разрушительный взгляд Рарити стал жёстче. — Ты не говорила. А в чём, скажи на милость, повод? — спросила она, давая Эпплджек возможность ответить. Проклятие, свисающее с губ Эпплджек, почти вырвалось, но она мудро рассудила, насколько глубоко в нём она уже была. Однако от осознания этого не стало легче говорить правду. — Пинки... Ну, понимаешь... Я... Мы... Ух... Если бы она могла видеть себя в этот момент, Эпплджек была бы уверена, что она бы упала и умерла. — ...Я рада, что ты не ушла. Мы все. Вскоре после того, как брови Рарити поднялись к небесам, они резко упали, отпечатав на её лице кипучий угрюмый взгляд. — Ты хочешь сказать, что Пинки празднует полное разрушение всех моих надежд и мечтаний, Эпплджек? — предложила она с болезненно спокойным видом. — Это не так, и ты это знаешь, Рарити. Изменение тона Эпплджек проскользнуло мимо ушей. Но, как и истину, произнесённую всего несколько минут назад, её нельзя было отменить. — Почему нет!? Я не припомню, чтобы вечеринка устраивалась в честь моего отъезда, — прошипела Рарити, её акцент был болезненным, — Почему, если бы я не знала ничего лучше, я бы сказала, что мои так называемые «друзья» всё это время меня раздражали. Эпплджек надеялась избежать этого: судя по звездам над головой, она продала бы свою ферму, если бы это означало сохранение цивилизованного разговора после этого визита. Но видеть красные пятна на щеках Рарити? Чувствовать, как её собственная грудная клетка вибрирует при каждом ударе сердца? Эпплджек знала, что этого не произойдет. — Это просто плохие мысли. Мы обе знаем, как сильно наши друзья любят тебя… — О, и не думай, что ты свободна от какой-либо вины, дорогая Эпплджек, — Рарити указала на свою кобылу, — Ведь если бы не ты и все твои глупости — я бы сейчас была в Кантерлоте. К этому моменту Эпплджек хорошо осознавала оглушительные крики своего мозга о покаянии, а также оглушительные крики её сердца о возмездии. Победительницей между ними была само собой разумеющимся. — Теперь подожди минутку сбора сена! Тот поезд ушёл без тебя, потому что ты САМА позволила этому. Не то чтобы я подставила тебе подножку или что-то в этом роде! — Эпплджек защищалась. Румянец на щеках Рарити стал сильнее, и она закричала: — Это совсем как ты, Эпплджек! Снимать с себя ответственность, когда это ЯВНО во всём виновата ты! — В чём твоя проблема, Рарити?! — потребовала блондинка. — Ты и есть! Ты всегда была моей проблемой! — Рарити снова крикнула, — Передо мной было всё, о чём я когда-либо мечтала, Эпплджек! Переехать в Кантерлот, чтобы, наконец, начать свою карьеру в моде — это то, чего я хотела с самого начала! Но у тебя просто не могло быть ничего из этого, не так ли!? Только упрямая гордость Эпплджек не давала её копыту ухватиться за грудь. Сузив глаза и выдвинув челюсть, блондинка быстро нашла способ закончить дискуссию, прежде чем она перерастет в полномасштабный спор. Но также быстро поняла, что это потребует много лжи. — Что это должно означать? — Эпплджек попыталась, но не смогла скрыть боль в голосе, — Ты действительно так думаешь? Что я изо всех сил старалась тебя саботировать? Как бы она ни боролась за это, взгляд Рарити треснул. А вместе с ней и плотина, удерживающая водоем на её глазах. — Да! Почему ты не могла просто остаться на ферме, как обещала?! Было достаточно тяжело прощаться с остальными! Почему тебе пришлось появиться на вокзале и всё испортить?! — импульс Рарити угас. Затем Эпплджек задала вопрос на миллион битов. — Почему ты осталась? — её голос был чуть громче треска. Всё, что осталось от взгляда Рарити, разбилось в одно мгновение: её глаза широко раскрылись. Вопрос Эпплджек содержал целую вселенную смысла и ошеломляющее множество ответов. Но только один из этих ответов тронул Рарити больше всего. Та, которая наконец преодолела барьер, сдерживая её слезы. Та самая, что стояла прямо перед ней. — Уйди… — прошипела Рарити, получив в ответ твёрдую усмешку. — Нет. Я не уйду, — Эпплджек немного отреагировала. Рарити изо всех сил подавила подступившие к её горлу рыдания, молча проклиная слезы, катящиеся по её лицу. Неохотно, её уверенные шаги копытами сокращались, сокращая расстояние между Эпплджек и ею самой, и она вопреки всякой надежде надеялась, что она угрожает достаточно, чтобы доказать свою точку зрения. — Ты причинила более чем достаточный ущерб, Эпплджек, — снова прошипела Рарити, хотя бы для того, чтобы сдержать это приводящее в бешенство рыдание, — Немедленно покинь мой магазин. Неповторимое неповиновение фермера превратило лицо брюнетки в отчаянную гримасу. И всё же Рарити упорствовала. Тем не менее, она подошла ближе, остановившись только тогда, когда её нос оказался почти невыносимо близко к носу Эпплджек. — Я… я не могу, — был единственный ответ Эпплджек, её глаза смягчились, умоляя Рарити о понимании. На самом деле, Рарити получила просьбу Эпплджек, но ей удалось заверить фермершу, что она этого не знает. Даже тогда решимость Рарити рухнула. Её губы и горло чуть не разлетелись на куски. — Почему ты так со мной поступаешь? — Рарити заскулила, ослеплённая набегающими слезами, — Почему ты не можешь просто отпустить меня? Эпплджек нахмурилась, мысленно проклиная слезы, угрожавшие пролиться из её собственных глаз. — Когда я сказала, что буду чертовски скучать по тебе, я имела в виду именно это. Это не значит, что я не хочу для тебя самого лучшего. Просто… я… — Эпплджек чудесным образом сохранила силы в своём голосе. Каждое последнее слово сжимало грудь Рарити. Точно так же, как и тогда, когда её поезд готовился отправиться в тот же день. Затем, как и во время той ужасной пропасти, Рарити охватила нерешительность. Пони перед ней была единственной причиной её боли, и она это хорошо знала. Так же уверенно, как и растущая лужа слез под ней — Рарити точно помнила, как сильно она ненавидела Эпплджек. И так же ясно, как слезы, которые наконец увлажнили веснушчатые щёки, Рарити точно вспомнила, почему она осталась. — Я ненавижу тебя… — пискнула Рарити. — Я знаю… — прошептала Эпплджек. Эти слова и непостижимый смысл, стоящий за ними, столкнули оранжевые и белые губы в сокрушительное столкновение.