Я люблю тебя. Истрия нездоровых отношений

“Я люблю тебя”. Я услышал эти слова в тот самый момент, когда надо мной склонилась старуха с косой. Я уже отчетливо видел высохшее лицо и бесконечную вселенную в черных провалах глаз. Я чувствовал ее дыхание на своей коже, еще не посиневшей и не покрывшейся трупными пятнами. Я сам еще дышал. Слабо, через раз, чувствуя, как легкие болезненно сжимаются при каждом вдохе. Я умирал. Мне оставалось только протянуть ей руку, позволить ей поднять меня и увести в другую жизнь, если жизнь после смерти существует. Я никогда не верил в Бога и не верил в загробную жизнь, но ощутив дыхание смерти, я готов был поверить во что угодно. И почти поверил, но ты все испортил. Ты снова все испортил. “Я люблю тебя”. Ты говорил эти слова каждый раз, когда хотел затащить меня в постель. Твои признания так легко срывались с языка, звучали так естественно, что я им верил. Я верил настолько, что позволял тебе творить со мной все, что тебе заблагорассудится. Ты не отказывал себе ни в чем. Ты забывал свои слова, как только я оказывался в твоей власти, и с наслаждением истязал не только мое тело, но и мою душу, а я вместо того, чтобы сбежать от тебя, влюблялся в тебя еще больше. “Я люблю тебя”. Ты держал меня за руку у импровизированного алтаря и улыбался так, что я не мог понять, ты рад или смеешься надо мной. В твоих черных глазах не отражалось никаких эмоций, и я всегда думал, что если однажды мне придется увидеть смерть, она будет выглядеть, как ты: красивый, но холодный скелет, обтянутый кожей, с черными безжизненными глазами. Ты был бы одет в чёрный балахон, под цвет твоих глаз, а в костлявых, руках ты бы зажимал косу, которой и обрубил последние нити, связывающие меня с миром живых. Я бы не сопротивлялся. Я пошел бы за тобой куда угодно. Но ты не звал меня с собой. Даже сейчас. Ты лишь одел на мой палец кольцо, обозначая, что я навеки принадлежу тебе, но твой безымянный палец все еще пустовал. У меня не было кольца для тебя, но ты в нем и не нуждался. “Я люблю тебя”. Я знал, что ты всего лишь какие-то десять минут назад трахал какого-то парнишку в подсобке универа, но тебе это не мешало после прижимать меня к стене все в той же подсобке, шептать мне слова о любви и тянуться к пряжке на моих брюках. Ты смотрел на меня такими честными и влюбленными глазами, что я начинал сомневаться, что видел именно тебя. Мало ли похожих ребят в нашем окружении. Многие ли из них именно сегодня надели черную футболку с рисунком Альфы и Омеги из одноименного мультфильма. Я знаю, что себя ты мнишь альфой, а меня омегой, и правда, делая краткий и поспешный анализ наших отношений, я не стал бы спорить. В конце концов, это мою задницу ты раздалбываешь так, что мне потом нужен день, чтобы отлежаться. Я делаю это в одиночку, потому что ты каждый раз сбегаешь утром. Ты не заботишься обо мне. Ты не заботишься ни о ком из своих любовников, и, кажется, мы привыкли к этому. “Я люблю тебя”. Я шепчу эти слова, когда наставляю на тебя пистолет, прижимаю его к твоему виску, когда ты этого не ждешь. Ты был слишком занят, чтобы заметить его. Твой новый любовник смотрит на меня испуганно, а ты… Я успеваю на твоем лице поймать удивление, а затем ты раздражаешься хохотом. Ты смеешься так, что я испытываю почти непреодолимое желание выстрелить прямо сейчас, но сдерживаю себя. Я хочу услышать, что ты скажешь. Я хочу увидеть сожаление в твоих глазах. Хочу, чтобы ты испытал всю ту боль, что испытал я, пока позволял продолжаться нашим ненормальным отношениям. А ты все смеялся и смеялся. На твоих глазах от смеха выступили слезы, но я решил себя иллюзией, что это от страха. Но ты не боялся. Отсмеявшись, ты вдруг стал серьёзным. Я никогда не видел тебя таким. Я снова подумал, что дело в страхе, но ты поймал мою руку, сжимающую пистолет, и приставил его к своему сердцу. Всего один выстрел, и все закончится. Я могу это сделать… “Я люблю тебя”. Не думал, что признаваться искренне так сложно. С другой стороны, перед смертью уже ничего не страшно. Можно говорить что угодно, делать все, что душа захочет, наплевав на нормы морали, на всевозможные кодексы, на жизнь в целом. Я просто хотел, чтобы ты остался жить со знанием того, что, каким бы ублюдком ты ни был, в этом мире был кто-то, кто любил тебя по-настоящему. Но хуже этого знания, это знание того, что ты сам лично погубил того, кто когда-то безропотно отдал свое сердце тебе. “Я люблю тебя”. Выстрел. Темнота. Я так и не смог выстрелить в тебя, но я убил себя. Или нет. Ты все испортил. Твое признание, сказанное со слезами, с таким бешеным отчаянием, что я смог просто взять и уйти. Я видел, как усмехнулся смерть. Не так она уж и красива и ее глаза совершенно не похожи на твои. Я провожал ее взглядом и думал о том, что я больной придурок, раз снова ведусь на твой голос. Но то, что смерть ушла, совсем не означает, что она не вернется, не так ли? Может, в следующий раз она заберет нас обоих.