Я - Анна Кейн.

Уже традиция для меня за последние несколько месяцев – приходить в себя в больнице. Теперь в рейтинге самых не любимых запахов – это запах медикаментов и хлорки. Я открываю глаза и вижу букет красных роз в вазе на тумбочки у кровати. Я хочу нажать кнопку вызова медперсонала, пытаюсь повернуться на другой бок и вижу ещё одну больничную койку, на которой сидит девушка с перебинтованными руками. - Привет, мой ангел-хранитель. – она улыбается мне. – Ты спасла нас. Девушка встает с кровати и подходит ко мне, пытаясь обнять насколько это возможно с её забинтованными руками. Я молчу, все ещё пытаясь осознать, что произошло с нами. В палату заходит врач на утренний осмотр. - Доктор Матис. И снова здравствуйте, - говорю я с улыбкой. Мне не хочется улыбаться, мне не весело, но я улыбаюсь, чтобы скрыть свои настоящие эмоции. Я убила человека. Пусть психа, но я стала на шаг ближе к тому, чтобы стать как он. Я хладнокровно нанесла удар. Что я чувствую? Сожаление? Нет! Жалость? Определенно нет. Меня пугает то, что если бы была возможность отмотать время назад и вернуться в ту комнату, то я поступила бы точно так же...Я бы убила бы этого ублюдка. Возможно, даже, более жестоким и мучительным образом. - Мишель! Пора тебе приобретать абонемент в нашу больницу. – доктор пытается шутить, но крайне не удачно. – Итак, начну с плохих новостей...Когда тебя привезли у тебя не было трех пальцев на левой ноге и двух на правой. Но есть и хорошие новости – полицейские их нашли при осмотре места преступления и три пальца мы смогли пришить. Будем наблюдать и смотреть как приживутся. Из плохих новостей, то что ты скорее всего будешь хромать. Пальцам на руке повезло больше – гипс и никаких нагрузок месяца три и все будет хорошо. Дверь в палату открылась и в неё зашел Вуд. - О! Очухалась! – Вуд по хозяйски садится на мою кровать. - Арестовать пришёл? – я смотрю на Вуда, который меняет выражение лица с серьезного на удивленное, а потом начинает смеяться. – Ничего смешного... Я...Человека же убила... - Никого ты не убила! Этот зверь жив! Правда не надолго. – Вуд не прекращает смеяться. – Полегчало? Ну? Что скажешь? - Скажу, что, если ты, детектив Вуд, так и будешь тормозить, то ничего у нас с тобой не получится. – говорю я после переваривания ситуации и тоже начинаю смеяться. Камень с души упал прям таки. - Ой, ты такое еще дитё! Но ты молодец. Ты спасла Кейт. Ты помогла поймать серийника. Тебе нужно отдохнуть, а я загляну на днях. – Вуд встает с моей кровати, оставляет целомудренный поцелуй на моем лбу и выходит, подмигнув на прощание, в полузакрытую дверь.

*** В день моей выписки из больницы выход был аккупирован журналистами. Все жаждали кровавых подробностей и подробных описаний, как добро победило зло. Вуд и Бронсон закрывают меня собой, пробираясь сквозь плотный «коридор» репортеров. Я не вижу куда идти, вижу только асфальт под ногами. Идти больно, я хромаю, но стараюсь успевать за детективами. Шум, гам и все одни и те же вопросы « Мишель, как вы поняли, что это он?», «Мишель, что вы чувствуете?», «Мишель, в каких отношениях вы с задержанным»....И ещё целая куча вопросов, которые сыпятся со всех сторон. Вуд впихивает меня на заднее сидении машины и садится следом. Бронсон садится за руль и сигналит, чтобы освободили дорогу. - Мишель, ты теперь национальная героиня. Рассел Грин признался во всех убийствах. Он и есть Жестокий Боуи. Поздравляю. – говорит Бронсон, сворачивая на мою улицу и паркуясь перед домом. Я слышу, что он мне говорит, но мне нечего сказать. Я боролась за свою жизнь. Я должна была выжить. Я молча, выхожу из машины и захожу в дом. Мой взгляд пустой, я ничего не вижу. Дома никого нет. С тех пор как меня записали в героини – Сэнди и Долана начали приглашать на ток-шоу и передачи, щедро оплачивая интервью. На столе лежит записка: « Дочка, детективы запретили нам приезжать в больницу. Нас срочно вызвали в Академию к близнецам». Я хмыкнула и пошла в СВОЮ комнату. Последние дни мою голову занимала только одна мысль – я слышала голос Мишель. Нет не просто голос – вопль, который меня чуть не оглушил. «Убей его. Не дай ему снова убить НАС.».... Что это значит? Я ложусь на кровать и рассматриваю потолок. - Мишель, расскажи....Рассел сказал, что видел тебя в последний раз на крыше...Расскажи что случилось? – из-за лекарств и усталости я еле языком ворочаю и проваливаюсь в сон.

*** Я вижу Мишель, которая плачет и пытается застегнуть пуговицы на блузке. Вижу себя со стороны и всю нашу компанию. Оглядываюсь – это крыша школы. Это тот самый день...Так, мы уходим, смеёмся. Наши голоса стихают. Мишель остается одна. Она рыдает, сидя на покрывале и даже уже не пытается уже вытирать слезы. Мишель встает и подходит к краю крыши. - Будь ты проклята, Анна Кейн!!!!Все из-за тебя!!! Чтоб ты сдохла, мерзкая тварь!!! Я хочу, чтобы ты и твоя гнилая компания страдали. – Мишель кричит в темноту вечера, а меня передёргивает от её слов. - Ну и чего же ты ждешь? Прыгай! – Мишель вздрагивает и оборачивается. Рассел стоит за её спиной. - Я...я...я... вовсе...не собиралась прыгать... – мямлит и заикается Мишель. - Тогда...может я могу тебе помочь? – говорит Рассел, усмехаясь и толкает девушку в грудь. Мгновение, глухой удар тела о землю. Рассел стоит на краю, смотрит на девушку внизу и расползающееся красное пятно на асфальте. - Прекрасная картина! Никто не смеет так говорить про мою Анну – говорит Рассел и идет к выходу с крыши, насвистывая мелодию популярной песни. Я открываю глаза и подскакиваю, как ошпаренная. Это всё из-за меня!!Я виновата во всём!!! По моим щекам текут слезы!!!Теперь я жалею, что у меня нет больше возможности, чтобы ещё раз добраться до этого выблядка. «Что я чувствую?» - хороший вопрос...Но у меня нет на него ответа... Пока нет...