Abyss

22.05 я не помню даты первой записи, но за это время (примерно месяц) ничего не поменялось. К слову, моё состояние.. не сказать что лучше. Собственное спокойствие давит, и я знаю – вскоре оно рухнет. И снова ледяной вакуум, пустота, которая пожирает изнутри. Три раза за полгода. Я разваливался на части, терял себя в бескрайнем хаосе. До этого ничего подобного не было. Или я просто не помню. Дела… Дела, как и всегда, в подвешенном состоянии. Сдал задолженности по учебе. Планирую работать летом, вникать. Давно надо было... этим летом мне исполняется ..? но если честно, я больше жду пятнадцатое число, когда умер мой отец. Съездить к нему на кладбище, банально повидаться. Не скучаю. Не жалею. Просто… хочу. Интересно, как бы он отреагировал на меня сейчас? сколько вообще прошло времени? 2 года? 3? это так странно, но я даже не помню этого. Хотя что уж, если я не помню того, что я делал на прошлой неделе в определённый день. Не помню что ел вчера, не помню порой своего имени. Но до сих пор в сознании всплывают фрагменты: темные ночи, когда я просыпался от жажды или нужды, я видел их – родителей; сидящими в полумраке и шепчущимися о важном. Не крича, не споря, а лишь провожая свои слова осторожными, как бы не разбудить спящего чада, взглядами. Правильно? Да, правильно. Как правильно было ошибиться, полагая, что любовь - это не только грохот, страсть и ебля, но и тихая, бесшумная печаль, скрытая в комнатах их раздельных жизней. Жаль только, что я не стал подобно им.» Осаму, подобно разбитой кукле упал на исписанную страницу тетради, заляпанную чернющими кляксами. Он не имел представления, что ещё нужно было написать, дабы дяденька доктор учтиво отъебался. Локоны, подобные червям, ползли по бумаге, оставляя за собой след из чернил, что напоминали мерзкую слизь. Это было не просто задание, не просто очередной этап терапии. Это была пытка, издевательство. Кровь, текущая из свежих бинтов уже не казалась красной, а засохла и пахла гнилью. Часы длились долго, тягучими, как карамель, которую он, впрочем, уже не мог ощутить. Чувства были затуманены наркотическими парами. Он тонул в этом болоте вместе с остатками своих мыслей, вместе с жизнью, которая вытекала из него, как из раны. Дазай вспомнил кое-что и потянулся к склянке, скрытой в кармане пиджака, как тонущий к спасательному кругу.