That's the spirit!

— Хей, просыпайся. Мегуми пошевелился и пробормотал: — М-м, пять минут. Мегуми отвернулся от окна и постарался прогнать остатки сна ещё на несколько минут. Он снова постарался заснуть, когда в его вялом утреннем мозгу наконец зазвенел тревожный звоночек, и его глаза распахнулись. Он должен был быть один в своей комнате, и здесь не у кого было просить ещё пять минут поспать. Мегуми поспешил принять сидячее положение, тело было в состоянии повышенной боевой готовности, а руки уже были готовы призвать шикигами. Оказалось, что ему не нужно беспокоиться. — Какого чёрта ты здесь делаешь? Фушигуро Тоджи бросил на него скучающий взгляд. — Это какой-нибудь способ поговорить с отцом? Теперь Мегуми был закрытым человеком, подробности его личной жизни вряд ли кто-нибудь знал, но была одна тайна, которую он хранил превыше всего. Его преследовали. Призраки его прошлого, конечно, но также и настоящий призрак. Между прочим, это было одно и то же. Дух его умершего отца. Тоджи впервые появился, когда техника десяти теней Мегуми полностью проявила себя. Вокруг Мегуми были нечёткие тени ещё с тех пор, как он был ребёнком, но его демонические псы материализовались только тогда, когда ему было около восьми лет. Не обращая внимания на тот шок, который он собирался причинить своему ребёнку, Тоджи превратился в тонкого призрака с задумчивым взглядом. — Что ж, ты действительно унаследовал это. Я имею в виду, я знал только двух настоящих шикигами до десяти лет? У тебя больший потенциал, чем я думал. Он имел сходство с теми смутными воспоминаниями об отце, которые Мегуми всё ещё хранил: мускулистый мужчина с прямыми чёрными волосами, с порезом на левой стороне рта и пугающим холодом в глазах. Мегуми, к его чести, по крайней мере не потерял сознание, но застыл на месте; его сердце колотилось в груди, пока он смотрел на мужчину. Тоджи вздохнул. — Ты меня вообще помнишь? Мегуми только уставился на него. — Ну, я твой отец, — сказал он, и когда Мегуми всё ещё не ответил, он закатил глаза и попрощался со словами: «Увидимся позже, малыш». Дело в том, что Мегуми не хотел видеть его позже. Ему хотелось отмахнуться от случившегося как от галлюцинации и забыть об этом навсегда. Ему не была предоставлена такая роскошь. Тоджи навещал его пару раз в год, в основном по особым случаям, таким как день рождения или визиты к Цумики. Неудивительно, что Фушигуро Тоджи также был практически отсутствующим родителем-призраком, и Мегуми давно перестал об этом беспокоиться. Сначала его беспокоило то, что другие люди видят Тоджи, но даже Годжо с его чёртовыми шестью глазами, казалось, не обнаружил его присутствия. Вот так всё и было. Призрак его отца иногда приходил и говорил с ним. Большое событие. В жизни Мегуми было много вещей, о которых стоит беспокоиться. Как, к примеру, тысячелетний Король Проклятий, пробудившийся в теле подростка. Подросток, который также был соседом Мегуми и, к его сожалению, лучшим другом. Похоже, Тоджи также учуял возвращение Сукуны из своего призрачного мира, потому что в последнее время он всё чаще появлялся в жизни Мегуми по причинам, которые он всё ещё не понял. В своей бестелесной форме он не мог сделать ничего, кроме как отдавать приказы и нести чушь. Мегуми устал. Тоджи покосился на обложку сёнен манги, прилипшую к руке Мегуми. — Ты читал это всю ночь? Это то, чем ты увлекаешься? Ты изменился. — Ты не знаешь меня, — прошипел Мегуми, вытирая сон из глаз. — Ты вообще умеешь читать? — Это подло, ребёнок. Мегуми отлепил мангу от кожи и вдохнул. — Это весело, ладно? Типа того. Рисунки классные. Тоджи выглядел сомнительным, но прежде чем он смог задать ему дальнейшие вопросы, последовало несколько стуков в дверь. — Фушигуро-о! — позвал Итадори, и его голос звучал слишком бодро для такого раннего утра. Мегуми выдохнул, проведя рукой по своим непослушным волосам. — Заходи, Итадори. Итадори ворвался в комнату, как перевозбуждённый щенок, уже одетый в форму. — Ха, ты ещё не готов? — Итадори моргнул. — Странно. Обычно это ты вытаскиваешь меня из постели. — Я проспал, — пробормотал Мегуми. Он демонстративно отказывался смотреть на отца и пытался сделать вид, что его здесь нет. Это было слишком унизительно. — Что ж, ты отлично рассчитал время! — сказал ему Итадори. — Сэнсэй сказал, что наша миссия отменяется, второгодки позаботились об этом вчера, возвращаясь со своей миссии. Чувак, я проснулся рано без причины. Губы Мегуми скривились в лёгкой улыбке, услышав детское нытьё в голосе Итадори. — Ты можешь пойти спать снова. Итадори надулся. — Это не одно и то же. Я уже поел и всё такое. Я приготовил завтрак и для тебя тоже, кстати, он может всё ещё быть горячим, если тебе повезёт. — Его глаза метнулись к тонкой книге на подушке Мегуми. Его лицо расплылось в огромной улыбке. — Хей! Это то, о чём я думаю? Мегуми почувствовал, как покраснел его затылок. — Д-да. Мне было скучно вчера вечером и я решил попробовать. Не придавай этому большого значения. Итадори проигнорировал его и уселся на коленях на кровати Мегуми, вторгаясь в его личное пространство. Он представлял собой едва сдерживаемый комок энергии. — Тебе понравилось? Что ты думаешь об этом? Где ты остановился? Ты видел, когда… Нет, подожди, я не хочу спойлерить. Кто твой любимчик? Кого ты ненавидишь? Какая у тебя была реакция, когда… Итадори взволнованно рассказывал о своих любимых частях истории, настаивая, чтобы и Мегуми в деталях описал, что думает о них. Мегуми ничего не мог сделать, кроме как потакать ему, с наслаждением смотря на Итадори. Свет в его глазах, яркая улыбка, ритм его голоса. Он почувствовал, как что-то нежно дёрнулось в его сердце. Ну, чёрт. Значит, это всё ещё происходит. Внезапно обнаружив, что ему стало немного трудно дышать, когда Итадори находился так близко к его лицу, Мегуми положил руку ему на плечо и отодвинул на расстояние вытянутой руки. — Итадори, я только что проснулся, — сказал он. — Мы поговорим об этом позже. Итадори моргнул, успокоился на секунду и затем просиял снова. — Конечно! А я тем временем подогрею тебе завтрак! Мегуми кивнул, позволив себе лёгкую улыбку. — Спасибо. Итадори ласково взъерошил его волосы и вылетел из комнаты в шквале чёрного, розового и красного. Мегуми посмотрел ему вслед и вздохнул. — Так вот почему ты читал эту чушь. Мегуми вздрогнул. Ах да, он почти забыл, что у него есть компания. Он отвёл взгляд и начал застилать постель. — Мегуми? — сказал Тоджи через мгновение. — Что? — Ты гей? Мегуми швырнул подушку в призрака. — Пожалуйста, отвали. *** Позже в тот же день Мегуми как раз складывал на место все пакеты с хламом, которые Итадори набрал в круглосуточном магазине, когда по его правой руке пробежала дрожь. Пожалуйста, только не снова. Знакомый хриплый голос сказал: — Подожди, оставь чипсы. Они классные. Мегуми окинул проход взглядом, чтобы убедиться, что он один. Итадори нигде не было видно, вероятно, его привлекала каждая блестящая вещь, которая попадалась ему на глаза, или он уже зарылся в стопку манги, которую купил ранее в книжном магазине. — О, это снова ты, — негромко сказал Мегуми, специально убирая чипсы со вкусом барбекю обратно на полку, просто из вредности. — Осторожно, а то я приму тебя за настоящего родителя. Крошечный Тоджи — как Мегуми любил называть маленькую версию своего отца, который любил материализоваться на плечах Мегуми и сидеть там со скрещёнными ногами — проигнорировал его колкость и задумчиво погладил подбородок. Мегуми решил, что это одна из привычек, которую он перенял от него. Он собирался сделать всё возможное, чтобы избавиться от неё. — Что ж, я просто летал здесь, думал, — продолжал Тоджи. — Ты можешь думать? — пробормотал Мегуми. — И я увидел твоего парня возле замороженной еды. И мне стало интересно, почему его волосы розовые? Мегуми проигнорировал внезапный трепет в желудке от того, что Итадори назвали его парнем, и пробормотал: — Он красит их. Я помогал ему несколько раз. Наступила пауза, и Мегуми взмолился, чтобы отец оказал милость и свалил на сегодня. Но потом: — Ого, да ты и вправду гей. Мегуми крепко сжал челюсть и пошёл дальше к прилавку. — Значит, быть куском дерьма недостаточно, надо быть ещё и гомофобом. Тоджи выругался так громко возле уха Мегуми, что тому пришлось повернуть голову, чтобы бросить на него взгляд. — Не, я понимаю, — сказал Тоджи с задумчивым видом, и Мегуми даже не хотел начинать разбираться в этом. — Я встретил парня, когда мне было двадцать пять, и он заставил меня чувствовать себя влюблённым неделю. Мегуми удивлённо уставился на него и, вопреки здравому смыслу, стал расспрашивать: — И? Что с ним случилось? — О, я убил его. Никакие красивые глазки не стоят двух миллионов йен. Конечно. Ему не стоило спрашивать. Мегуми застонал. — О Боже, тебе место в самых тёмных ямах ада. Тоджи пожал плечами и окинул округу жестом. — Ну, я ведь здесь, не так ли? И у Мегуми не было другого выбора, кроме как согласиться с этим. — Почему я не мог получить призрак матери вместо тебя? — вздохнул он. — О, она? — сказал Тоджи; его голос стал более мягким, что заставило Мегуми замереть на месте. — Нет, она мирно скончалась. Несмотря ни на что, это вызвало улыбку на губах Мегуми. — На самом деле, ты мне её напоминаешь, — продолжил он, и сердце Мегуми потеплело ещё сильнее. Может, его отец был способен быть человеком иногда. — Хотя эта причёска подходила ей намного больше, ты просто похож на морского ежа. Сердце Мегуми снова стало каменно-холодным. Неважно. — Спасибо, — пробормотал он, сворачивая за угол, когда увидел пятно персиковых волос Итадори у канцелярского. — И что же ты собираешься делать с ним, если хочешь, чтобы я ушёл? — спросил Тоджи со скучающим голосом и ехидной ухмылкой на лице. Мегуми покраснел и прошипел: — На что ты намекаешь? — На что ты намекаешь? — Фуши-и! — перебил их голос Итадори, когда он подбежал к нему. Мегуми прочистил горло, делая вид, что он не спорил с призраком мёртвого отца. Который теперь с любопытством наблюдал за ними, словно они были живым развлекательным шоу. Иногда Мегуми ненавидел свою жизнь. — Ты в порядке? — спросил Итадори; его карие глаза немного расширились от беспокойства. — Ты выглядишь покрасневшим. У тебя жар? Прежде чем Мегуми успел ответить, Итадори уже занял всё его пространство, откидывая чёлку назад и прикладывая ко лбу мозолистую ладонь. Мегуми почувствовал, что покраснел ещё сильнее. — Хм, ты немного горячий, — заключил Итадори, сосредоточенно наморщив лоб. — Я в порядке, — прохрипел Мегуми, аккуратно отнимая руку Итадори от своего лба. Он на мгновение представил, как соединяет их с Итадори пальцы вместо того, чтобы отпустить его, но прежде чем эта мысль смогла полностью проявиться, он отбросил её. Он абсолютно не хотел делать это перед Тоджи, он не был уверен, что выдержит, если его ещё раз назовут геем. — Ну, если ты уверен, — весело сказал Итадори. — В любом случае, у меня есть кое-что для тебя. На вопросительный взгляд Мегуми он протянул другую руку вперёд и с гордостью вручил Мегуми… ручку. Точнее, собаку-ручку. Она выглядела, как дешёвая шариковая ручка, только с белой собачьей головой на верхушке. Итадори даже нарисовал красным маркером на её лбу знак шикигами, и грудь Мегуми скрутило так болезненно, что он едва выдержал. Это была безвкусная, детская вещица, на которую Мегуми даже не взглянул бы, не говоря уже о том, чтобы купить, но, увидев её лежащей на ладони Итадори, с надеждой глядящим ему в лицо, Мегуми осторожно принял её и мягко улыбнулся. — Спасибо. Мне очень нравится. Итадори засиял, довольный, а Тоджи фыркнул где-то позади Мегуми. Мегуми едва подавил желание обернуться и попытаться задушить его. К счастью, он исчез, когда они вышли, расплатившись, и Мегуми поблагодарил богов за все мелочи, потому что не успели они пройти и двух шагов, как он почувствовал, что на него накидывают дополнительную куртку. Он поражённо посмотрел в сторону Итадори. — Просто на случай, если ты чем-то заболеешь, — с озорной улыбкой сказал Итадори, одетый теперь только в толстовку. Горло Мегуми было слишком сухим, чтобы говорить, и он лишь слабо кивнул. Куртка Итадори была тёплой, неудобной, но Мегуми прижался к ней, вдыхая запах Итадори до тех пор, пока не почувствовал головокружение. Боже, Тоджи был прав. Он действительно был чёртовым геем. *** Мегуми обнаружил себя лежащим на спине, а Итадори — сверху на нём, и это его совсем не радовало. Он застонал, когда гравий впился в кожу, и поднял голову, чтобы встретить виноватое выражение лица Итадори. Тот неловко потирал затылок, словно это он виноват в том, что Мегуми одолел его. — Ох, прости, Фушигуро, — сказал он с нервной улыбкой, — я не собирался толкать тебя так сильно. — Всё в порядке, — пробормотал Мегуми, беря его за руку и позволяя поднять себя. — Ты победил, честно и справедливо. Итадори помог ему стряхнуть с себя пыль, и Мегуми почувствовал, как кожа затрепетала от его прикосновения. Его желудок сжался, когда глаза Итадори встретились с его глазами, и мальчик неуверенно улыбнулся. Мегуми сделал поспешный шаг назад. — Я просто… — он неопределённо указал налево, — хочу немного передохнуть. Итадори кивнул, слегка порозовев, и занялся поиском другого партнёра. — Неряшливо, неряшливо, — прокомментировал Тоджи, когда Мегуми уселся на краю поля. — Ты сегодня был рассеянным. Значит, это было заметно. — Я знаю, — признал он сквозь стиснутые зубы. — Такое иногда случается с Ита- случается. Тоджи хмыкнул. — Рукопашный бой, спарринг и проклятые инструменты. Так старомодно. Ты не думал об оружии? Тот факт, что Мегуми даже глазом не моргнул, говорил о том, как он привык к отцу. — Нет. — Кто эта девушка? — спросил Тоджи, указывая на место, где Маки-сэмпай полностью уничтожила Панду-сэмпая. — Она похожа на другую девушку, которую я недавно видел с оружием. Из другой школы. Мегуми поджал губы и сглотнул, когда Итадори улыбнулся ему и помахал издалека. — Ты можешь не говорить со мной на людях? — сказал он тихо, глядя вниз, когда Итадори отвернулся. — Люди подумают, что я сошёл с ума. Тоджи фыркнул. — Ты мой сын. Разве они уже так не думают? Его самовлюблённость соперничала с нарциссизмом Годжо-сэнсэя. Удивительно, что Мегуми не стал ещё хуже, если эти люди были его единственными родительскими фигурами. Он выбрал более лёгкий вопрос для ответа. — Это Зенин Маки, — наконец сказал он. — Она как ты, я думаю. Была рождена без проклятой энергии. Она носит эти очки, чтобы видеть проклятия. Должно быть, ты видел её близнеца, Май. Тоджи задумчиво погладил подбородок. — Зенин, да? Должно быть, ей пришлось нелегко. Мегуми легко кивнул, ковыряясь ногой в траве. — Я мало что знаю, но судя по тому, что я слышал, — да. У Тоджи было нечитаемое выражение лица, пока он наблюдал за Маки. Мегуми ещё никогда такого не видел. По какой-то причине оно задело Мегуми. — Как она держится? Мегуми пожал плечами. — Ну, она ещё не стала заказной убийцей. Тоджи захихикал, разминая руки. — Всё лучше, чем гнить с Зенинами. Мегуми сжал кулаки, не поднимая глаз. — Ну, — сказал он тихо. — Тебе не составило труда подвергнуть меня такой участи за несколько миллионов йен. Наступила ошеломляющая тишина, а затем Тоджи повернулся к нему с недоверчивым лицом. — Вот как ты думаешь? Мегуми молчал, отказываясь смотреть отцу в глаза. — Нет, Мегуми, — продолжил он, и Мегуми подумал, что он мог бы ощутить руку на своём плече, если бы его отец был телесным. — Я не говорю, что не искал собственной выгоды или что мой поступок был «морально» правильным. Но с твоими способностями всё было бы иначе. — Он щёлкнул пальцами перед глазами Мегуми. — Ты слушаешь меня, ребёнок? В конце концов, ты бы стал главой клана. Лучше, чем этот сопляк Наоя. Мегуми не знал, кем был Наоя, и его это не волновало. Он отпустил прошлое и не искал утешения от того, кто его продал. Его не волновало, если Тоджи думал, что он будет процветать в семье Зенинов, или каким ценным он считал навыки Мегуми: всё это не имело смысла перед тем фактом, что он и глазом не моргнул, отправляя своего единственного ребёнка в семью, с которой сам сбежал, и которая, как он знал, была презренной и прогнившей. Мегуми почувствовал, как в нём вспыхнул знакомый гнев, раскалённый до предела, но он подавил его, впившись ногтями в ладони. Всё это больше не имело значения. — Неважно. В конце концов, всё обошлось, и не благодаря тебе, — решил он и выдохнул, когда между ними воцарилась тяжёлая тишина. Он знал, что Тоджи было не по себе, это было видно по судорожному движению пальцев, по линии его покрытого шрамом рта. Хорошо, подумал Мегуми. Пусть ему будет некомфортно. Наконец Тоджи прокашлялся, его взгляд устремился на студентов на земле. — Ну, у твоего парня тоже есть талант. Мегуми покраснел и подтянул колени к груди. — Перестань называть его так. Тоджи ухмыльнулся, приходя в себя. — Значит, он — сосуд Рёмена Сукуны, да? У тебя странный вкус. — Очевидно, он мне нравится не поэтому! — возмущённо воскликнул Мегуми и сразу же осознал, что сказал. Его глаза расширились. — То есть… не то чтобы он мне нравился… — Оставь это, ребёнок, — хихикнул Тоджи. — Ты никого не обманешь. На самом деле, — он поднял палец, и Мегуми мог увидеть метафорическую лампочку над его головой, — я решил помочь тебе. Мегуми скучающе поднял бровь. — Как? Ты буквально мёртв. Тоджи задумчиво хмыкнул, и желудок Мегуми сжался от ужаса. — Пожалуйста, перестань думать. Это пугает меня. — Доверься мне, сын. Ты не пожалеешь об этом. — Пожалею о чём? — зашипел Мегуми немного истерично. — Если ты пытаешься загладить вину за то, что вёл себя как придурок, когда я был маленьким, я не хочу… — Мегуми~, — раздался певучий голос Годжо, и Тоджи захлопнул рот, глаза сузились в раздражении. — Только не это отродье, — прорычал он. — Когда я говорил ему о тебе, я не имел в виду, что он должен усыновить тебя. Садистская часть Мегуми подумывала рассказать ему о том, как сильно Цумики любила Годжо, о том унизительном случае, когда Мегуми случайно назвал Годжо «папой», просто чтобы разозлить Тоджи. Он сделал себе заметку напомнить Тоджи об этом в следующий раз, когда тот его побеспокоит. Его отец, выглядящий сейчас отвратительно, с отвращением смотрел на Годжо-сэнсэя, который, очевидно, не заметил, как подскочил к Мегуми и бросился на землю, чтобы начать нести всякую чушь. Видимо, не выдержав назойливой энергии, которую, казалось, излучал Годжо, Тоджи в раздражении исчез, и… чёрт, нет. Мегуми с трудом подавил крик разочарования, когда его отец растворился в воздухе, так и не сообщив никакой информации о том, как он собирается «помочь» Мегуми. У него было очень плохое предчувствие. — Юджи становится сильнее, — заметил Годжо-сэнсэй, выводя его из вызваной паникой мечтательности. — Я видел, как он сражался с тобой. Мегуми с позором почувствовал, как краска прилила к его щекам, и спрятал лицо меж руками. — Он всегда был лучше в рукопашных боях. Годжо бросил на него один из своих напряжённых взглядов, который даже через повязку на глазах передавал всё, что он хотел сообщить. — Нет, но это нечто большее, не так ли? Отлично, ещё один вопрос. Мегуми никак не мог передохнуть. — Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, — ответил он кротко. — Я сделал всё возможное. Годжо хихикнул и похлопал Мегуми по спине. — Ты умный, Мегуми. Подумай над этим. Мегуми закатил глаза. — Хватит притворяться мудрым. — Кто притворяется? — Годжо хмыкнул и поднялся на ноги, потянув за собой Мегуми за воротник. — Давай, вставай-вставай! Ты ещё не закончил на сегодня. — Он зажал его рот обеими руками и закричал: — Юджи-кун! Мегуми сказал, что хочет ещё потренироваться с тобой! Глаза Мегуми расширились, а к лицу прилило тепло. — Я убью тебя. Ребёнок с белыми волосами загоготал, словно это была самая смешная вещь, которую он когда-либо слышал, и толкнул Мегуми прямо к стремительно приближающемуся Итадори. Годжо Сатору был замечательным способом избавиться от отца, если бы только Мегуми мог терпеть его самого.