Работа над ошибками

Глаза распахнулись ровно за пять минут до будильника. Привычка, выработанная годами. Мо Жань зевнул и потянулся, прогоняя утренние грезы. Максимально тихо, стараясь не разбудить Ши Мэя, парень слез с кровати и начал собираться на пробежку. То, что поначалу казалось ядом, теперь стало настоящим нектаром. И если раньше, чтобы заставить себя встать в такую рань и тащиться на улицу требовалась вся его сила воли, то теперь тело и ум сами тащили его прочь из тёплой и уютной постели. В любой день недели, в любую погоду, в будни и в праздники - если он не валялся при смерти, сражённый болезнью, то пробежка была его неизменным ежедневным ритуалом. Все пять лет, она служила тем якорем, за который он цеплялся, чтобы оставаться на плаву. - И захвати мне самый большой мокко, который сможешь найти... - Сонно бормочет Ши Мэй, когда Мо Жань уже обувается возле двери. Парень тепло улыбнулся: непременно. В кампусе привычная тишина. Немного найдётся желающих подняться в такую рань. Обычно студенты предпочитают каждую возможную минуту своего утра отдать нагретым за ночь одеялу и подушке. В холле, на диванчике, привычно посапывает дежурная. Едва слышный звук шагов заставляет её сонно прищуриться в сторону нарушителя комендантского часа. - А, доброго утра, Мо Вэйюй. Проходите... - И тут же вновь проваливается в расслабленную дрëму. Улица встречает прохладой предрассветных сумерек и нестройным пением птиц. Тем удивительнее слышать эти звуки, когда приходит осознание, что находишься в центре одного из крупнейших городов мира. Мо Жань сделал глубокий вдох. Хорошо, что благодаря своей привычке, у него есть возможность глотнуть порцию самого чистого воздуха за эти сутки. Он снимает с правой руки малу, рассеянно перебирает чётки и смотрит по сторонам, настраиваясь на предстоящий день. Тусклые звезды путаются в листве деревьев, теряясь на прозрачном небосклоне, подëрнутом синевой. В жидких сумерках все цвета вокруг приглушённые, словно присыпаны серой пылью. Что делает реальность сюрреалистичной картиной, буто он всё ещё не стряхнул с себя цепкие оковы сна. Мо Жань улыбается. Не чему-то конкретному, и в то же время, всему, что видит - день обещает быть хорошим. И потому улыбка получается широкой и искренней. Много времени у него ушло, чтобы научиться этому. Раньше он так улыбался редко и далеко не всем. Раньше он прекрасно умел добиться желаемого с помощью целого арсенала фальшивых улыбок, но теперь... Он этого не делал. Ну, или почти не делал - в конце концов, ситуации разные бывают. Однако, желание быть честным не только с собой, но и с окружающими, постепенно взяло своё, и старые привычки стали иссыхать и слетать с него, как прошлогодняя шелуха. Уступая место новым. Три шага - вдох, четыре - выдох. На вдохе осознание, на выдохе такие привычные, как-будто ставшие частью него, слова. Мантры слетают с языка размеренным тихим речитативом, выравнивая скорость пробежки. Всё, как всегда. Он знает, что у этой практики такой себе авторитет. По-хорошему, в этот момент он должен сидеть в тишине и быть полностью сосредоточенным на звуках, что произносит. Но вместо этого бежит по одной из дорожек университетского стадиона, перебирая чётки. Пусть. Это его личный метод, к которому он пришёл не сразу, но который ему отлично помогал. А разве не это главное? На стадионе ещё несколько студентов усиленно поддерживают здоровый образ жизни. В основном, это ребята из бэйханьских спортивных команд. Но людей сегодня мало - кто-то ещё не вернулся с каникул, кто-то, очевидно, посчитал, что в такой день надо отдать утро другим делам. Потихоньку небо с восточного края стало белеть, мягко вплетая в утро краски рассвета. Первые лучи солнца коснулись горизонта где-то далеко за пределами мегаполиса. Скрытое многоэтажками и учебными корпусами, светило медленно и величаво восходило на небосвод, пробуждая мир под собой. Всё чаще начали мелькать люди, открывались ранние закусочные и магазинчики. Территория Пекинского государственного университета представляла собой город в миниатюре, со своей собственной инфраструктурой. Так что, если на то не возникало острой необходимости, студенты могли не покидать её пределы хоть весь учебный год. Мо Жань медленно перешёл с бега на шаг и направился в сторону общежития. Не забыв по пути заглянуть в кафешку за обещанным мокко. Изначально он не планировал задерживаться, ведь первый учебный день в этом году - надо прийти чуть раньше. Хотя бы для того, чтобы заранее узнать, кого поставили на замену профессора Ваньюэ. Так он думал до того, как аппетитный запах блинчиков с начинкой не выбил из него эту решимость. - О, Мо Вэйюй! - девушка за стойкой засияла, как недавно взошедшее солнце. - Здравствуйте! А вы себе не изменяете, как по расписанию. Вам, как обычно? - Да, холодный с имбирём. А что за чудесный запах? У вас новый повар? Девушка чуть наклонилась вперёд над стойкой и заговорчески зашептала: - Пришёл две недели назад. Перепугался с начальством за новое меню в пух и прах, но оно того стоило! Вот посмОтрите, скоро не сможете так же спокойно сюда приходить: от клиентов отбоя не будет. - Что ж, в таком случае, посоветуете что-то особенное? - Мо Жань принял правила этой игры. - Вы, как раз, во-время. Блинчики с яйцом и зеленью! С собой? - Наверное, позавтракаю здесь. Но сделайте ещё и порцию с собой. И мокко захвачу. - Самый большой из всех возможных? - Естественно, - от обворожительной улыбки юноши, девушка впала в лёгкое оцепенение. - Д-да, конечно... Я мигом! Мо Жань подхватил заказ и уселся за свой любимый угловой столик. Эта кафешка ничем особым не выделялась среди десятка подобных, расположившихся на территории, но студенту, почему-то, нравилось именно тут. Будучи постоянным посетителем на протяжении нескольких лет, он прекрасно узнал и персонал, и владельца. И не мог не признать, что хоть и считал предыдущего повара славным малым, готовка точно не была его козырем. Так что, замена пошла на пользу заведению. Блинчики были восхитительно вкусными! Мо Жань почувствовал настойчивую и непреодолимую потребность поделиться своим открытием сей же час. С ехидной усмешкой, он сделал снимок своего аппетитного завтрака и открыл приложение. КОМУ: МЭНМЭН Утречко, братишка! Подпись была прикреплена к фотографии. Ответ пришёл, когда парень уже доедал. МЭНМЭН А тебе бы лишь бы жрать. Такая рань, а ты уже точишь. С добрым утром. Разведал новую забегаловку? Во вложении красовалась потрёпанная физиономия сонного Сюэ Мэна. Как Мо Жань и ожидал, он сам сработал сегодня вместо будильника. Впрочем, не такая уж это и редкость. Поначалу Сюэ Цзимин не верил, что намерения его старшего брата серьёзны. Да чего уж там, все, кто был более-менее близок, считал, что Мо Жаня накрыла очередная блажь. Павлин и вовсе ни разу не упускал случая поддеть его, придумывая различные издевательские прозвища из серии "Образцовый наставник Мо" или "Совершенствующийся Бессмертный". Но какое-то время спустя, многим стало не до смеха, было понятно, что Мо Жань настроен решительно. Наверно, именно тогда отношения братьев стали меняться. Очень, очень медленно, но градус между ними начал теплеть. КОМУ: МЭНМЭН Неа, всё та же. Произошла частичная замена персонала. Очень выгодная замена. Приедешь, сходим. Я то знаю, кто из нас больше любит пожрать ;D Забрав со стойки заказ для Ши Мэя, юноша поспешил к своему кампусу. Он и так потерял много времени, хотя собирался попасть в учебный корпус пораньше. Этим летом в его ученической жизни произошли изменения, к которым никто не был готов. Профессор Ваньюэ, под руководством которого Мо Жань последние два года работал над своим выпускным проектом, внезапно попал на операционный стол. И после уже не смог вернуться к преподавательской деятельности. Для студента это стало настоящим ударом под дых. Ведь профессор знал его работу с самых истоков, многие моменты они обсуждали и планировали вместе, чтобы затем претворить в жизнь. И что теперь? Остался завершающий этап, и Мо Жань не верил, что преподаватель, которого найдут вместо него, сможет стать полноценной заменой. Нет, он не сомневался в компетенции профессоров Бэйхана, все они первоклассные учёные. Но такой степени вовлечённости в работу своего студента, как у Ваньюэ, ему видеть ещё не приходилось. К тому же, судя по всему, вопрос с заменой оставался открытым. Ни в общем студенческом чате, ни в чате группы или даже студсовета, никакой информации о новом преподавателе так и не появилось. Могло ли так быть, что его ещё даже не нашли? Крохотная надежда оставалась на то, что его имя можно увидеть на стенде с расписанием занятий, традиционно вывешенном возле деканата. И если юноша хотел в этом убедиться лично, то ему бы стоило поторопиться. В комнате было пусто. Мо Жань знал, что Ши Минцзин ни за что не пойдет на пары без своего заветного напитка. Да и рано ещё, так что далеко он уйти точно не мог. Парень сложил вкусняшки на стол, возле кровати друга, и начал перепроверять свою учебную сумку на предмет всего необходимого в ней. Отчим Ши Мэя был реалистом и никогда не питал ложной надежды на то, что пасынок пойдёт по его стопам и станет адвокатом. Тем более, что с этой ролью неплохо справлялась дочь, у которой были все задатки для этой профессии. Однако, юридической фирме, которой владела семья Му, требовались не только правозащитники. Поэтому, юноше милостиво предоставили право самостоятельного выбора профессии. Разумеется, в заданном диапазоне из возможных вариантов. В рамках одного единственного университета. Свобода, конечно, сомнительная, и ему ничего не оставалось, как выбрать Бизнес администрирование в Пекинском государственном. Хотя сам мечтал о Биомедицинской инженерии. Первые вступительные Ши Мэй провалил и весь последующий год потратил на укрепление своих знаний. Так и вышло, что они с Мо Жанем одновременно поступили в одно и то же учебное заведение. К счастью Мо Вэйюя, стать соседями по комнате в общежитии, им не составило труда: пара улыбок, тройка комплиментов, и они со школьным другом делят общую жилплощадь. Третье место на этой территории занимал студент по имени Наньгун Сы, с кафедры Промышленной инженерии. И несмотря на то, что все трое были абсолютно разными и по темпераменту, и по привычкам, и по взгляду на жизнь, но на удивление, им удавалось отлично сосуществовать вместе и, со временем, даже стать хорошими приятелями. - О, А-Жань, что-то ты сегодня припозднился. - Ши Мэй зашёл в комнату, подсушивая волосы полотенцем. - Заходил прикупить кое-чего, - Мо Жань кивнул на стол. - Наньгун Сы не объявлялся? - Он написал, что приедет только завтра к вечеру. Там у него с рейсом проблемы, не то отменили, не то задерживают... И где ты берёшь такой огромный мокко? - Сосед заглянул в бумажный пакет, обнаружив в нём свой завтрак в виде блинчика с яйцом. - А-Жань, ты лучший! Запомни, когда небеса приберут к своим загребущим рукам этого совершенствующегося (шутливый полупоклон в сторону Мо), я буду первым, кто зажжёт в твоём храме благовония. Мо Жань стоял к нему спиной, стягивая спортивный костюм, поэтому Ши Мэй не мог видеть, как в его глубоких чёрных глазах промелькнули искорки сожаления. - Такие, как я, им без надобности. Прибереги свои благовония для настоящих богов. - И, закинув на плечо полотенце, прошёл к двери. - Я в душ. Что его надеждам не суждено сбыться, Мо Жань понял даже не подходя к самому стенду. Протискиваться сквозь такую толпу - себе дороже. К тому же, там может и не быть того, что ему нужно. Как назло, никого из знакомых в здесь не наблюдалось. Что ж, пара вот-вот начнётся, и он в любом случае узнает, кому суждено вести его проект до самого конца. Развернувшись в противоположную от деканата сторону, Мо Жань направился в аудиторию. Времени до звонка оставалось не так уж и много, так что задерживаться не стоило. Он прошёл по навесной галерее, между двумя корпусами, погружённый в тоскливые мысли. В конце концов, если всё будет совсем уж плохо, он может консультироваться у профессора Ваньюэ в частном порядке. Старик сам несколько раз это подчеркнул, когда на днях они обсуждали ситуацию. Но Мо Жаню не хотелось лишний раз беспокоить бывшего преподавателя, ведь тот, наконец, отправился на заслуженный отдых, жаль только, что случилось это вот так. Ваньюэ часто говорил Мо Жаню, что уйдёт на пенсию сразу, как тот выпустится. Однако, разве небесам есть дело до планов каких-то там людей? Они всегда действуют так, как только им одним нужно там, наверху. Как-будто не человеческими жизнями вертят, а в вэйцы играют. Возможно он слишком отвлёкся на свои мысли, раз не услышал торопливых шагов за спиной, а может, человек бежал почти бесшумно?.. Но, как бы то ни было, в него влетели самым тривиальным образом. От неожиданности, Мо Жань оступился, почувствовав ломающийся пластик под ногой. Вот ведь! Юноша развернулся, оценивая масштабы происшествия и выдавая на автомате: - С вами всё в порядке?.. - И практически сразу осёкся. Среди разлетевшихся книг и прочих предметов, склонившись, сидел мужчина, спешно сгребая в охапку то, что вылетело из рук. Почему-то Мо Жань был уверен, что изначально всё было сложено в идеальном порядке. Сейчас же на полу росла небрежная пирамида, в ожидании дальнейшего путешествия. - Нормально! - Раздражённо брошенное слово было холодно, как первый морозец ранним зимним утром. Кадык юноши невольно дёрнулся. Этот голос и этот тон он бы не спутал ни с каким другим. Но как такое может быть? Он не видел лица человека перед собой, но взгляд цеплялся за белую рубашку, брюки и туфли в тон, за тонкие изящные пальцы, стискивающие книги, за медленно краснеющую шею... И во рту резко пересохло, а выдавить из себя хоть что-то стало просто невозможно. Но он должен. Должен сказать что-нибудь, задать вопрос, который бы заставил этого человека поднять на него глаза, чтобы увидеть. Увидеть что? Юноша отвесил себе пару мысленных затрещин, чтобы уже, наконец, прийти в себя. Не надо придумывать себе то, чего нет! Это всё его бурная фантазия. Очевидно, он так много думает о Нём, что начал принимать желаемое за действительное. Вот дурак. Мо Вэйюй заметил, как незнакомец уставился на его ноги. Точнее на пол, рядом с его правой ногой. Ах, да! Он быстро нырнул в боковой карман сумки, где у него всегда лежало несколько ручек и простых карандашей. - Возьмите мою... - С трудом подавленное волнение искажает голос, и он срывается на какой-то сдавленный шёпот. Всё так же молча и, не удостаивая его взглядом, мужчина выхватил у Мо Женя ручку и стремительно зашагал прочь. Лица он так и не увидел. Юноша не сводил глаз с удаляющейся фигуры, мысленно запрещая себе даже думать о том, что это мог бы быть Он. Только когда тот скрылся за поворотом, юноша вздохнул и медленно потопал в нужном направлении. Мо Жань судорожно пытался вспомнить хоть одну мантру, успокаивающую разум, но и здесь не преуспел. Зайдя в аудиторию по звонку, юноша обнаружил, что ничуть не опоздал: в битком набитом студентами помещении не было даже намека на преподавателя. Неужели замену так и не нашли? Он пробрался в самый дальний угол и тяжело опустился на стул. Есть ли смысл доставать тетрадь? Посчитав, что в этом нет необходимости, Мо Жань вынул из кармана телефон, тренькнувший сигналом входящего сообщения. НАНЬГУН СЫ Ты сегодня во сколько освободишься? Я ключ от комнаты потерял, походу Ши Минцзин сказал, что будет поздно Студент хмыкнул. Это не новость, Наньгун Сы постоянно теряет ключ. За всё время совместного проживания, это уже раз пятнадцатый, наверно. Соседи по комнате, в шутку, предлагали вешать его на шею, чтоб уж наверняка. Но, как показала практика, даже это не помогло. Было придумано, подсмотрено в интернете и испробовано множество идей по сохранению ключа в этих дырявых руках, но всё тщетно. КОМУ: НАНЬГУН СЫ После пар заседание студсовета, а потом... Мо Жань не успел дописать ответ. Хлопнула входная дверь, и в аудиторию буквально ворвался высокий мужчина. В оцепенении юноша смотрит, как он идёт к преподавательскому столу, как сходятся над переносицей нахмуренные в раздражении прямые брови, как в строгом порядке раскладывает принесённые вещи. Чёткими, отточенными движениями, человек выводит что-то на доске, но парень не может оторвать взгляд от спины, затянутой в чистейшего белого цвета рубашку. В лёгком беспорядке рассыпанные по голове мягкие пряди требуют куда большего внимания, чем надпись, оставленная аккуратным, каллиграфическим почерком. Это сон? Или ожившая мечта? Могло так случиться, что Мо Вэйюй уснул на паре, так и не дождавшись прибытия преподавателя? И сейчас он нагло дрыхнет, под мерный гул разговоров в душном переполненном помещении. Надо ли ущипнуть себя, чтобы понять так ли это? Но он не хочет: если это был его сон, он предпочел бы остаться в нём хотя бы ещё немного. - Доброе утро! Меня зовут профессор Чу Ваньнин. В этом году я буду вести у вас курс под названием "Электронные системы контроля и управления". - Слова врываются в сознание как-будто издалека, лёгкой стужей охлаждая разгорячëнную голову. Из трансцендентного ступора его выводит вибрация телефона, который он всё ещё держит в руке. НАНЬГУН СЫ Ты там не помер? Чего завис? Мысленно возблагодарив всех известных богов, что сразу же после первого сообщения додумался перевести телефон на беззвучный, Мо Жань сполз пониже, чтобы его не было видно и быстро допечатал ответ: ... а потом баскетбол. Приедешь раньше, приходи на тренировку. Боясь поверить в то, что это действительно правда, юноша подмечает все изменения, произошедшие с его бывшим учителем за эти долгие годы. Заострившиеся черты слегка осунувшегося лица, и словно истончившаяся фигура. Алебастровая кожа, которую можно сравнить с благородным белым нефритом, будто стала ещё бледнее, почти прозрачной. Блестящие, чёрные волосы, в которые так безумно хотелось зарыться руками, больше не были стянуты в короткий хвост. Став значительно короче, они, тем не менее, всё так же не желали принимать аккуратную форму строгой прически, сводя на нет первое впечатление об идеальном небожителе. Совершенно точно перед аудиторией стоял человек. Да, невероятный. Да, очень красивый. Да, удивительно талантливый... Можно придумать десятки, сотни эпитетов, чтобы описать его, но... Чу Ваньнин был всего лишь человеком. И кому, как не Мо Жаню дОлжно знать об этом? За ледяной маской равнодушия, которой профессор привычно отгородился от всех, парень видел доброе, мягкое сердце, окутанное флëром скромности, стеснения, неуверенности и страха. Но очевидно Чу Ваньнин никогда не хотел бы, чтобы кто-то думал о нём так. Не его вина, что этот бесстыжий мальчишка, каким Вэйюй был когда-то, залез так глубоко под эту маску. Одним неосторожным движением сдёрнул многолетнюю броню из гордости и равнодушия, обнажив трепетную душу, что таилась под этой, казалось бы, надёжной защитой. Всю лекцию Мо Жань не сводил внимательного взгляда с профессора Чу, наслаждаясь звуками его голоса. Ни одному живому существу в этом мире не было известно, как сильно юноша жаждал вновь его услышать. Получать его мягкие наставления, в ответ на которые хотелось лишь кивать, как болванчик, соглашаясь абсолютно со всем. Только бы он продолжал поучать его, грея тёплыми лучами своего внимания. Однако сейчас, внимание это было подобно ледяным стрелам, направленным на слишком смелую студентку, посмевшую задать отчаянно дерзкий вопрос: - Профессор, а вы женаты? Мо Жань знал её, хоть эта девушка и была из параллельной группы. Сун Цютун, кто же ещё, если не эта жеманная стерва? Её броская красота мало кого оставляла равнодушным. Привыкшая к тому, что мужчины подобострастно благоговетют перед ней, не удивительно, что именно она рискнула задать столь компрометирующий вопрос, и уж точно не ожидала такой ответной реакции. - Кхм, мне не интересны какие-либо отношения, кроме ученических, со своими студентками, если вы об этом. - Это было сказано настолько сурово и резко, что не оставляло никаких шансов. И всё же, смельчак нашелся: - А со студентами? Кто бы мог подумать, что лекция у такого строгого и высоконравственного преподавателя, как Чу Ваньнин, может свернуть в такое непредвиденное русло. Мо Вэйюй непроизвольно вздрогнул. В памяти живо всплыло воспоминание о комнате погруженной в мягкий, приглушённый свет и этих упоительно красивых, чуть раскосых глазах феникса. Золотисто-медовых глазах, тёмных от возбуждения, бессилия и отчаяния... Нет-нет! Мо Жань тихонько, но ощутимо постучал себя по лбу. Он больше не будет думать об этом. В конце концов, он столько вымаливал у богов эту возможность. Разве можно её упустить? Он столько раз клялся, что если ему будет дарован второй шанс, то он использует его по максимуму. Он не мог позволить себе думать о своём преподавателе в подобном ключе, ведь мысли это начало поступков. А он больше ни в коем случае не хотел становиться причиной, по которой всё рухнет в одночасье. Правда, строго говоря, рушиться то ещё и нечему. Интересно, как отреагирует сам Чу Ваньнин, когда узнает? Впрочем, гадать оставалось не долго, ведь проверка присутствующих уже началась... - Мо... - На несколько коротких мгновений, мужчина замешкался. Всего лишь пара лишних секунд. Никто даже внимание не обратил на эту заминку. Никто, кроме Мо Жаня. Ведь в их случае это могло означать всё, что угодно. Но только не равнодушие. - Вэйюй. Мо Жань чуть прикрыл глаза, приводя свои мысли в порядок, а глупое сердце уговаривая биться хоть чуть помедленнее. Похоже, пора выходить из укрытия. - Я здесь, профессор Чу.