Работа над ошибками

Он вошёл в столовую так, как звезда выходит на сцену. Из-за этой неизменной кипельно-белой рубашки застëгнутой на все пуговицы, создавалось впечатление, будто его освещал луч прожектора. Лёгкой и стремительной походкой мужчина пересекал помещение, а толпящиеся вокруг школьники расступались перед ним, как волны перед королевским парусником. На дворе властвовал декабрь, и, возможно, именно поэтому поверх рубашки появился белый же, вязаный жилет, который, вопреки всем мыслимым законам, лишь подчёркивал идеально сложенный, точëный силуэт. Кроме холодов, чем ещё можно было объяснить дополнительный слой одежды? Впрочем, она больше была похожа на защитные доспехи, чем на попытку утепления. Что ж, доспехи не спасли: сейчас он выделялся на фоне остальных сильнее, чем когда бы то ни было. В школе всегда поддерживалась одна комфортная температура и ни ученики, ни учителя не имели привычки одевать что-то ещё, помимо формы. Но этому человеку, казалось, правила были неинтересны. Он никогда не ходил в цветах школы - только белое. Костюмы, рубашки, даже туфли имели этот безукоризненный снежный цвет. Чистейший... Интересно, его обувь пачкается? Или даже грязь к нему не пристаёт? Как же бесит! И только волосы не желали быть идеальными, выбиваясь из общей картины. Стянутый на затылке высокий, короткий хвост портили непокорные прядки, обрамляющие светлое лицо. Создавалось впечатление, что они никогда не отрастают нужной длинны, чтобы встать в строй вместе с остальной шевелюрой. И этим неизменно раздражали своего обладателя. Отчего, прямые, как мечи, брови его постоянно были слегка нахмурены, а тонкие губы чуть поджаты. В обычно шумной школьной столовой, с появлением в ней Чу Ваньнина стало заметно тише, будто кто-то приглушил звук. Мо Жань отвернулся от созерцания высокой стройной фигуры и уставился в тарелку. - Чистоплюй хуев, - со злостью пробубнил он, засовывая в рот пельмешек и пережевывая его с такой ненавистью, будто это был учитель физики собственной персоной. - Имел я его и все восемнадцать поколений его родственников! - Добавил он, прожевав и нацеливаясь на очередную жертву. Вид Чу Ваньнина напомнил ему об очередном наказании. К этому моменту ученик уже четырежды переписывал "Лунь Юй" и ему казалось, что ещё через пару раз он будет знать его наизусть. Когда Мо Жань уже было уверился, что именно в этом и состоит план учителя, как тот заменил трактат на "Дао Де-Цзин"*. - Какой интересный у тебя полёт фантазии, Жань-эр! - Парень был уверен, что его бубнеж ни до кого не долетел, но у сидящего рядом Мэй Ханьсюэ был удивительный талант. Он мог расслышать комариный писк на другом конце комнаты, когда это не было востребованно, и напрочь не слышал некоторых просьб, громко и чётко произнесённых прямо ему в ухо. И даже если их несколько раз повторили! Мо Жань развернулся к нему с таким видом, будто следующий, кого он проткнет палочками будет не пельмешек, а его друг. - Я выражался фигурально. Это была ме-та-фо-ра! - Добавил Мо Жань уже громче, переводя внимание всех сидящих за столом на себя. - Ого! С каких пор ты так легко стал оперировать такими словами? - Ханьсюэ, будто не видя настрой приятеля улыбнулся ещё шире. - Просто забудь! Будь он последней дыркой на этой планете, я бы и за километр к нему не подошёл! - Тон, которым были сказаны эти слова, не оставлял никаких шансов усомниться в общем посыле. - Да понял я, понял, не кипятись, - Ханьсюэ младший примирительно похлопал его по плечу. Однако хитринки в его внимательном взгляде никуда не делись. - Твой непорочный лунный свет идёт, остынь. - Он кивнул в сторону дверей, где в сопровождении Му Яньли, шёл тот, кому навечно было отдано сердце Мо Жаня. По крайней мере, он в этом ни секунды не сомневался. Ласковый взор красивых персиковых глаз был устремлён на сестру, а на губах играла мягкая улыбка. Му Яньли о чем-то рассказывала, бурно жестикулируя, а Ши Мэй внимательно слушал, ловя каждое её движение и слово. На щеках Мо Жаня чётко проступили две медовые ямочки. Наверняка, на его лице разлилось самое тупое выражение из всех возможных, но именно сейчас ему было абсолютно плевать на этот факт. Он знал, какого это: быть в этот момент на месте его одноклассницы. Когда Ши Мэй так смотрит на тебя, что весь мир вокруг перестаёт существовать, будто в целом свете для этого нежного юноши остаёшься лишь ты один. Мо Жань готов был делать всё, что угодно, лишь бы безраздельно забрать это внимание только себе. Чтобы вдоволь насладиться этой мягкостью, лаской, этим ощущением единственности... Мо Жань был порочным человеком, он и сам знал это - секс не был для него чем-то интимным, просто весёлое времяпрепровождение. Почти как сигарету выкурить. Не было той самой близости, о которой большинство думает, застенчиво краснея. Вся интимность, которую он вкладывал в эти отношения, заключалась в банальном "пришёл, увидел, победил". И уже через час-другой после того, как пелена страсти спадала, Мо Жань мог и не вспомнить, с кем именно разделил эти мгновения. Но его чувства к Ши Мэю никогда не были осквернены животной похотью. Всё, чего ему хотелось от этого парня, это купаться в его доброте и заботе, как в солнечных лучах. И дарить эту заботу в ответ... - Фу, ну и убожество, - грубая фраза над ухом спустила Мо Жаня с девятого уровня небес. - Ты похож на кота обожравшегося валерьянки. Хоть бы рот прикрыл. По неизвестной причине, Мэй Ханьсюэ не разделял восторженного отношения друга к старшему соученику. То есть, это, конечно, хорошо, что не разделял, иначе дружбы уже не получилось бы. Но проблема была в том, что приятель по каким-то неявным причинам откровенно недолюбливал Ши Мэя. Все попытки Мо Жаня докопаться до сути, натыкались на железобетонное "не доверяю ему". Ханьсюэ и сам не мог чётко сформулировать причину недоверия. Но интуиция его ещё ни разу не подводила, и он не собирался отказываться от её увещеваний, в пользу избранника друга. Мэй Ханьсюэ был неплохо подкован в сердечных делах. И если известность Мо Жаня зиждилась, по большей части, на около постельных приключениях, то Ханьсюэ младший был более известен, как покоритель женских сердец. Его многочисленные интрижки не всегда переходили в горизонтальную плоскость, но в романтических отношениях он понимал больше, чем иногда хотелось бы. И это его знание подсказывало, что Ши Мэй не из романтического интереса держит Мо Жаня на расстоянии вытянутой руки. Впрямую не отталкивает, но и ближе не подпускает, с готовностью поддерживает предложенный тон общения с нотками флирта, но не более того. Если здесь нет какого-то подвоха, Ханьсюэ был готов съесть учебник по психологии. Сам Мо Жань же никогда эти предупреждающие намёки друга всерьёз не воспринимал. И чтобы избежать конфликта на этой почве, друзья решили этот вопрос не поднимать - пускай все идёт своим чередом. - Мы с ребятами пойдём, пожалуй, а вы тут пообщайтесь... Некоторое время спустя, на стол напротив Мо Жаня аккуратно поставили поднос с обедом. Ши Мэй изящно опустился на стул, заправил за ушко прядь волос и осторожно взял в руки палочки для еды. - Здравствуй, А-Жань, - мягко поприветствовал он. - А остальные уже ушли? - Ага. Мы давно здесь сидели. - Тогда почему же ты всё ещё тут? - Ши Мэй кинул красноречивый взгляд на опустевшие тарелки перед Мо Жанем. - А у меня десерт, - нахально улыбнулся парень. Отсутствие сладкого на столе ничуть его не смутило, напротив, придало его фразе ту самую двусмысленность, от которой скулы Ши Мэя покрылись лёгким румянцем. Этот бесстыдник положил подбородок на сцепленные ладони и с улыбкой смотрел, как его любимый, немного неловко, приступил к обеду. - У вас сейчас последний урок? - Утвердительный кивок в ответ. - Хочешь, провожу тебя после школы? - Но у вас же ещё физра. - Ши Мэй, хоть и не был отличником, но характеристика "прилежный" подходила ему идеально. Для такого, как он, просто пропустить урок, без веской на то причины, немыслимая затея! Пф! Занятие по физкультуре или прогулка наедине с Ши Мэем? Мо Жань даже думать не стал над этим вопросом. Однако, ответить не успел: мимо них пробежала девушка. Запнувшись за небрежно брошенный возле стула рюкзак Мо Жаня, она чуть не полетела носом в пол. - Эй, смотреть надо, куда несëшься! - Крикнул вслед беглянке Мо Жань, заметив, что та закрывала ладонями лицо. - Ну да, наш молодой господин Мо и сочувствие - понятия из двух параллельных вселенных. - На стул рядом с братом бесцеремонно уселась Му Яньли. Глядя на её лицо, становилось ясно, что она не в восторге от соседства с одноклассником, но ради брата готова потерпеть. - Не видишь, горе у бедняжки? Чего разорался? - Да что я такого сделал? Это она мои вещи пнула и не извинилась даже... - Ещё чуть-чуть и возмущение Мо Жаня грозило материализоваться во что-то крайне неприглядное. Да какого чёрта? Мало того, что их с Ши Мэем прервали на самом интересном месте, так он ещё и оправдываться должен? Конечно, можно было и не кидать свой рюкзак чуть ли не посреди прохода... Но кто ж знал? Бег в столовой весьма редкая практика: никому не улыбается опрокинуть на себя поднос, врезавшись в кого-то. Особенно, когда людей битком и самый оптимальный способ перемещения здесь, осторожный, "внимательный" шаг. - Или, может, это я должен догнать её и извиниться? - Саркастически добавил он. - Ты, как ни странно, нет, но кое-кому следовало бы... - Девушка скрестила руки на груди и бросила неприязненный взгляд в ту сторону, откуда бежала "бедняжка". Мо Жань проследил направление и уткнулся в ровную, как струна, спину, обтянутую белым вязаным жилетом. Как это прозаично! Если в этой школе плачет ученик, в восьмидесяти процентах случаев из ста, виноват учитель Чу Ваньнин. - Так ты будешь рассказывать, или и дальше собираешься ходить вокруг, да около? Видимо, девушке и правда не терпелось поделиться новостью, поэтому, она тут же начала объяснять: - Ох, ну то, что сестричка сохнет по нему с самого первого урока физики, общеизвестный факт. Но вот по какой причине ей приспичило ему признаться - загадка... - Подожди, она что? - Серьёзно? Мо Жаню сначала показалось, что он не так всё понял. Но потом смысл слов всё-таки дошёл до сознания. - Признаться ему? Да проще снеговика охомутать! - Любовь зла, - философски заметила девушка, продолжая: - в общем, она ему там целое письмо накатала и попыталась лично вручить... - Иии? - В два голоса протянули парни. - И он даже смотреть не стал. Ни на письмо, ни на неё. Сказал, что вызывает родителей в школу. - Зачем это было делать в таком месте, где полно народу? Столько свидетелей... - Задумчиво крутя палочки спросил Ши Мэй, толком ни к кому не обращаясь. - Да кто ж её знает, - пожала плечами его сестра, - может, надеялась, что при этих свидетелях ему придётся вести себя сдержаннее и у него не останется выбора, кроме как принять письмо? Мо Жань был поражён: да, он, конечно, бесстыжий и толстокожий, но наверняка мог представить в каком состоянии была старшеклассница. Да что там рюкзак! Если бы она об него самого споткнулась, он бы теперь и слова ей не сказал. - Эта сестрëнка совсем сбрендила... - Сочувствующие протянул он и, как ни странно, это чувство не было фальшивым. У девушки должны быть стальные причиндалы, чтобы выкинуть такое. До какой же крайности должно было дойти её любовное томление, чтобы подступиться к Чу Ваньнину? Самому холодному и равнодушному человеку без сердца? Чего еще она ждала от него? Неужели взаимности? Она и правда думала, что толпа учеников сможет послужить сдерживающим фактором для его ужасного характера? И что, в итоге, получила? Мо Жань представил её родителей, когда этот мудила с каменным лицом будет описывать им инцидент... Бедняжка. Чувства и правда странная вещь. ****** Прошла только половина урока, но Мо Жаню уже надоело сидеть в классе. К тому же, у него назрел серьёзный разговор к дяде, и он рассчитывал поймать того, пока существует наибольшая вероятность, что директор не занят. Рука Мо Жаня резко взлетела вверх. Учительница споткнулась на середине слова. - Да, Мо Жань? - Мне в туалет, - в его заявлении не было ни капли искренности. И, тем не менее, его отпустили. Прихватив рюкзак, ученик вальяжной походкой направился к двери, и покинул класс. Возвращаться на урок он всё равно не собирался, а потому никуда не спешил. Мо Жаню нравилось прогуливаться в тишине школы, пока шли занятия. Гулкое эхо шагов отдавалось от стен коридоров и пустынных холлов. Создавалась иллюзия, что он один в этом мире. Так спокойно. Хотелось растянуть эти мгновения душевного равновесия, которые случались с ним так редко. Юноша уже подходил к повороту в коридор, где находился кабинет директора, как услышал характерный звук закрывающейся двери. Благодаря тому, что он оказался скрыт стеной, входящий не заметил приближающегося ученика. Но и Мо Жань тоже не видел, кто пришёл к дяде в такое неподходящее время. Парень раздражённо прикусил металлический шарик во рту. Это действие решительно превращалось в постоянную привычку. Что же делать? Надолго ли этот посетитель? Подождать или скоротать время за выкуренной сигареткой? Мо Жань решил, для начала, прощупать почву, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Бесшумно преодолев оставшееся расстояние, подросток подошёл к кабинету и прильнул ухом к двери. Да, он собирался подслушать чужой разговор, но разве от этого кому-то будет плохо? - Передай Чуцин мою благодарность. Она меня очень выручает. Мо Жань сжал зубы и плотнее прижал ухо, стараясь не пропустить ни слова из разговора. Этот голос он бы мог узнать из тысячи. Такой приятный, и такой ненавистный. - Не понимаю я тебя, Юйхэн. - Голос дяди казался непривычно встревоженным. Странно. Он что, беспокоился за этого бессердечного тирана? Да с чего бы? - Ты ведь ученый, почему доверяешь травам больше, чем лекарствам? - Ваша жена настоящая целительница, директор Сюэ. Её составы ничуть не уступают запатентованным медикаментам. Не такие мощные в действии, но побочек от них куда меньше. - Опять этот официальный тон. - Мо Жань услышал тяжёлый вздох дяди и воочию представил, как тот недовольно поморщился. И тут же перед глазами возникло лицо его собеседника: бесстрастное настолько, что его можно даже назвать безжизненным. Интересно, о чем они говорят? У Чу Ваньнина какая-то болезнь? Да ладно! Чем таким он может болеть? Расстройство мудачества? - Когда? - Ещё около двух лет... Парень совсем потерял нить разговора и уже собирался пойти покурить, как услышал из кабинета непонятный шум. Как будто что-то сломалось. А следом гневный голос Чженьюна буквально переходящий в рык: - Он не должен был так поступать! Чтобы он не сделал для тебя, кем бы ни был, это... Этот Хуайцзуй, он!.. - Я не хочу о нём больше слышать! Никогда. Сделай одолжение, пожалуйста. - Холодному тону учителя удивляться не приходилось, но дядя?.. Мо Жань впервые слышал, чтобы тот настолько выходил из себя. Да, Сюэ старший бывал грубоват, изысканностью манер и самообладанием не отличался, но старался все конфликтные ситуации сводить к шутке. Дядя был добродушным весельчаком. Но чтобы вот так на кого-то злиться? Курить резко расхотелось. Молчание несколько затянулось. Наконец, директор уже более спокойно спросил: - Что Жуфен? Не объявлялись? - Нет. Я благодарен тебе, что позволил мне занять эту должность. Ты меня очень выручил. - Теперь Мо Жань вообще отказывался что-либо понимать. В голосе Чу Ваньнина скользнула непривычная... Мягкость? Он там что, улыбается? Он умеет? Эта бесстыже подслушанная беседа, полная загадок и противоречий, наводила парня на одну невероятную мысль. Оказывается, он не так хорошо знает своего опекуна, которого считал предельно простым для изучения. И он совсем не знает Чу Ваньнина. Справедливо ли его отношение к молодому учёному? - Что за вздор! Когда ты спросил насчёт места, я не поверил своим ушам! Вряд ли мне бы посчастливилось найти лучшего учителя для своих ребят... - Директор возвращался к своему привычному настрою. Судя по тому, что голос его то приближался, то отдалялся, всю беседу он расхаживал по кабинету, его оппонент же, напротив, находился на одном месте. Сюэ Чженъюн ещё немного помолчал, потом прочистил горло и, как-будто с трудом решившись, продолжил: - Юйхэн, ты... Ты только не сердись на мои слова, ладно?.. Но, возможно, ты уж слишком строго относишься к моему непутëвому племяннику... Опа! А вот это уже интересно: они что собираются его обсуждать? Если до этого момента Мо Жань просто прижимался к двери, прикидывая, что из полученной информации сможет пригодиться в будущем, то теперь он весь обратился в слух. Казалось, он готов улавливать вибрацию голосов даже пятками, лишь бы не упустить ни звука. - Он всего-лишь один из моих учеников, я не могу относиться к нему как-то иначе, чем ко всем остальным. - И всё же, он единственный, кто получает от тебя столько наказаний. Я знаю, что он взбалмошный, упрямый и непослушный ребёнок, но... Не забывай, у него было непростое детство, и это наложило свой отпечаток на него... - Он уже не ребёнок. - Да ему ещё даже восемнадцати нет, ветер в голове... - В голове, может, и ветер, но для чего-то он уже достаточно вырос. Ты ведь не можешь не знать о его... Кхм... Репутации. - ..... - Если он считает себя достаточно взрослым для таких дел, то за свои слова и поступки тоже должен уметь нести ответственность. - Н-ну... Молодо-зелено... Кто из нас не был юным и не совершал глупостей?.. Ха-ха... - Характер человека заложен природой и без искреннего желания и решимости не так уж легко его изменить. - Ну, с таким-то учителем, как ты! Искренности и решимости тебе, небось, не занимать. Ты всегда можешь указать ему нужное направление... Просто, может, надо помягче?.. - Моей решимости недостаточно, Чженъюн, - устало вздохнул мужчина. И если раньше Чу Ваньнин говорил просто безразлично, то сейчас можно было уловить те самые ледяные нотки, которые он допускал в свой голос, когда был особенно раздражён. И это заметил не только Мо Жань. - Он должен сам хотеть измениться. А у него этого желания нет. - Неужели... Это потому что ты презираешь его за распущенность? - Я... - Эй, ты, шавка! - Ответ учителя утонул в резком окрике. Мо Жань от неожиданности отпрыгнул от двери, уставившись на внезапно появившегося из-за поворота Сюэ Мэна. Он так увлёкся разговором, что не заметил подступающих шагов, хотя братец, наверняка, не таился, когда шёл. - Ты что тут делаешь, подслушиваешь?? - Ещё чего! Больно надо. Лицо Сюэ Мэна покраснело от плохо контролируемого гнева. Он поймал Мо Жаня с поличным, но тот оказался настолько бесстыжим, что откровенно лгал ему, глядя прямо в глаза. - Если ты к дяде, то, боюсь, тебе придётся подождать: у него там ОЧЕНЬ важный гость. Мо Жаня разрывало на части от негодования. Он специально прошёл настолько близко к брату, что почти задел его плечом. Как же хотелось выплеснуть эту кипящую злость хоть на кого-то! Парень не успел услышать, что же ответил Чу Ваньнин на прямой вопрос директора, но был уверен, что ответ ему не понравился бы. И он ещё сомневался, справедлив ли к нему! Что ж, этот ёбаный моралист презирает его? Окей, у них это взаимно. Так значит, распущенный и невежественный Мо Жань не так хорош, чтобы заслужить благосклонность этого преподавателя? Отлично, значит надо показать себя во всей красе, чтобы у того не было повода сомневаться в своих выводах. До конца урока оставалось минут пять. Вылетая из дверей школы и прикуривая сигарету на ходу, Мо Жань мог думать только об одном: если и был на свете человек, которого он сейчас ненавидел больше всех, то это однозначно его учитель физики! ****** Дождь с обеда лил, как из ведра. А сейчас, ближе к вечеру, превратился в тяжёлый мокрый снег. Снежинки слепленные в рыхлые комья падали с неба, превращаясь в маленькие холодные бомбочки на излёте. Уж лучше бы оставался дождём. Зима в этом году выдалась странная. Погода шалила, морозы сменялись частыми оттепелями, а те, в свою очередь, снова морозами, сковывающими всё вокруг тонкой коркой льда. Вот и сейчас щеки и кончики пальцев будто кололи маленькие иголочки, распространяя свой холод глубоко под куртку. А ведь ещё утром не было ни намёка на такой поворот. Мо Жань подышал на ладони в тщетной попытке согреть их. Он ждал тут уже больше получаса и успел замёрзнуть. Однако, уходить и не думал. Распрощавшись со своими приятелями, он остался на ступенях школы, с целью дождаться Ши Мэя. Юноша сегодня посетовал, что забыл зонт, и боялся промокнуть по пути домой. В голове Мо Жаня тут же родилась идея, как использовать свой собственный запасной зонт, который постоянно валяется в шкафчике, с пользой. Он уже предвкушал эту совместную прогулку, когда будет находиться так близко к любимому, что можно ненавязчиво, будто случайно, касаться его. Пусть даже через многочисленные слои одежды, всё равно это куда ближе, чем то расстояние, что их обычно разделяет. От снега Мо Жаня защищала крыша в старинном стиле, опирающаяся на массивные резные колонны. Но от холода она, увы, спасти не могла. Парень оглянулся на две двери, выходящие на обширное крыльцо. За ними было тепло, но проблема заключалась в том, что они вели из двух разных крыльев здания. И из какой именно появится Ши Мэй ему не было известно. Так что оставалось переминаться с ноги на ногу, чтобы не примерзнуть к полу. Наконец, створки обеих дверей отворились практически одновременно, и из них начали выходить ученики. Ши Мнцзин шёл в окружении нескольких одноклассников, о чём-то непринужденно с ними болтая. - О, А-Жань! - Воскликнул парень, заметив друга у перил лестницы. Быстро попрощавшись с ребятами, он подошел к младшему соученику. - Ты кого-то ждёшь здесь? - Да, - с улыбкой ответил Мо Жань. - Тебя. - Меня? Зачем? - Хоть Ши Мэй и был старше, в росте он Мо Жаню уступал, поэтому, при разговоре ему приходилось чуть запрокидывать голову. - Ты же говорил, что зонт забыл. Решил поделиться своим. - И в доказательство своих намерений продемонстрировал чёрный зонт-трость, прислоненый к колонне. - О... А мне сестрёнка свой одолжила... Её одноклассница обещала подвезти, вот и... - Ши Мэй неловко замялся, пустившись в объяснения, и вытащил из рюкзака складной зонт приятного персикового цвета, с прекрасными белыми бабочками. - И ты собираешься идти под... Этим?.. Он же совсем... Девчачий, - Мо Жань не знал, смеяться ему или плакать. - Зато, от снега укроет. И не придётся тесниться под одним куполом. Здорово, да? - Ага... - Юноша кисло улыбнулся, глядя на причину своих рухнувших надежд. - По крайней мере, я тебя провожу. Пойдём? Он подхватил рюкзак, но не успел сделать и шагу, как мимо них вперёд прошёл Чу Ваньнин. - Учитель. - Учитель. Запоздалые приветствия врезались в идеально прямую спину. Он даже не оглянулся! Но глядя на него, Мо Жань вдруг понял, что это отличный шанс возродить все свои чаяния. - Учитель! - Подхватив свой зонт, он сбежал по ступеням, в три прыжка преодолев разделяющее их расстояние. - Учитель, подождите. Мужчина обернулся, взглянув на своего ученика. На нём не было шапки, а молочно-белое пальто классического кроя не предусматривало наличие капюшона. Тяжёлые снежинки, оседая на его чернильных волосах, тут же таяли, превращаясь в крупные капли. В свете фонарей они сияли, будто бриллианты, но пройдёт всего несколько минут, и под таким напором он насквозь промокнет. - Вот, возьмите. - Юноша протянул свою трость, его улыбка стала настоящей и широкой. Возможно, из-за освещения, но на мгновение Мо Жаню показалось, что на лице молодого учёного мелькнула растерянность. - А ты? - О, не беспокойтесь, Ши Мэй меня укроет. - И, не сдержавшись, добавил. - Хорошо, когда есть кто-то, кто будет держать над тобой зонт. Глаза Чу Ваньнина подернулись льдом. Он раскрыл над головой предложенный спасительный купол и снова развернулся спиной. - Спасибо, ученик Мо, - бросил он через плечо, уходя. Мо Жань смотрел, как он удаляется и не сразу заметил, как снег перестал сыпать сверху. Подошедший Ши Мэй протянул ему ручку своего девчачьего недоразумения. Ну и пусть, зато, рядом с любимым. Он ещё раз кинул взгляд на удаляющийся силуэт. И зачем он это сказал? - Ну что ж, теперь нам и впрямь придётся потесниться. Но я рад, что ты отдал ему свой... Знаешь, мне кажется, что учитель Чу очень несчастен. - Просто ты очень добрый. - Да нет, я серьёзно. Разве может быть счастлив такой одинокий человек? - Ну и кто же в этом виноват, кроме него?