Интенсивность движений разума и сердца.

— Ха-ха, мужики, вы чё за хуйню пишете в чате? Мы тупа живём вместе, чё вы сразу «встречаются-встречаются»! Ещё скажите, что я её трахаю ночью (в чате все люди писала: «да; конечно; мы тож хотим; а как ещё?»), придурки вы, — всё это Курсед выпалил на одном дыхании, он был не совсем доволен тем, что его сводят с временной соседкой, Акумой. Нет, девушка она неплохая, только скорее она сама не заинтересована в кандидатуре Кира на роль своего полового партнёра, да вообще, они живут вместе всего неделю, ведь Сержин приехала погостить и просто город посмотреть, а у Курса как раз машина имеется на двоих, поэтому почему бы не воспользоваться услугами хорошего знакомого за бесплатно? — Она мне в квартире нужна только для клининга. Ну, а для чего ещё женщины нужны, кто знает? Трахать, убираться и готовить, — Кир знал, что это неправда, но поддерживать тупой образ надо, поэтому не придумал ничего лучше и сказал как обычно, полную хуйню. На эти вопли и смех пришла его соседка, и встала рядом с ним, около игрового стола. Курсед увидел её присутствие и почувствовал себя виноватым, поэтому выключил микрофон, обещая зрителям скоро вернуться, (в это время весь чат писал, что парень пошёл прощение просить за свои слова, прогнулся под женщину). Кир посмотрел на неё виновато, а та в свою очередь явно осудила его за все слова и сообщения подписчиков этого недоумка рядом. — Это, как я понимаю, ты обо мне? Только для клининга значит… Иногда, мне кажется, что ты, мразь, в будущем будешь только свою руку трахать, если она у тебя не сотрётся в порошок от клавиатуры и мышки. Из-за таких высказываний в адрес девушек, ни одна нормальная не посмотрит на тебя, чмошника, — Акума была недовольна, пусть и знала, что её новый сосед отыгрывает всё это, но в душе как-то неприятно стало. Не умеют женщины оскорбительные шутки принимать, эта девушка частое исключение, но сегодня видимо не в настроении была, раз так резко себя повела. — Ну бля… Ты же знаешь всё сама, за этих даунов реально извини, не читай просто все эти пошлости, чё тебе, сложно что ли? — Курса подбешивала вся серьёзность этой женской натуры, но больше его бесило, что вся его аудитория на стримах выставляет его самого, как какого-то верного пса для этой девушки. Оскорбляло его это всё скорее, отчего? Наверное, оттого что это чистая правда и он сам это знал, но не хотел мириться со своим странным поведением. — Акум, зачем пришла, только честно, — парень всегда её прозвище и ник (в последствии) говорил с неприкрытой теплотой, он ему даже как-то слишком понравился. И Курсед знает, что просто так Сержин его не потревожит, не любит она отнимать у других время на себя, тем более пока стрим идёт, (ей немного некомфортно на трансляциях). — Да, ты прав. Я чай с вишнёвым пирогом приготовила, иди есть, а то невкусно будет. Чел, сам ныть потом будешь из-за этого и готовить тоже, — девушка закрыла глаза и покачала головой, она действительно не хотела показаться суровой, но ей так скучно в этой огромной квартире, что она и полы помыла и зеркала, и приготовила еду, и даже у Курседа на фоне убирала бардак, (редкие шорохи были слышны, поэтому в чате люди шутили, что это мама там разгребает завалы в комнате типичного мальчика-подростка). — Выбор за тобой, я пошла на кухню, — Акума развернулась и, шаркая, побрела на своё «законное место». Курсед же быстро повернулся на кресле обратно к микрофону и включил его: — Ладно, уроды, я пошёл, — несколько секунд стример читает чат, а после продолжает говорить, передразнивая людей, — да-да, мама кушать позвала. Именно. Ваша ведь только сосать мне и может, всем бб, — Курсед выключает стрим и всё оборудование и встаёт с насиженного места и идёт на кухню. — Ну, чё, у нас там по еде, «мама», ха-ха. Теперь тебя так называют, плачь или радуйся, хз, — (наконец у зрителей стримера собралась полная семья из мамы, папы и тысячи братьев и сестёр), Кир дошёл до кухни и сел за стол, рядом с девушкой, которая листала ленту Тик-тока. — Ага, ешь быстрее. Ты будешь посуду мыть, у меня голова болит, — Акума отвернулась от телефона и посмотрела на парня, в надежде, что её подкат дойдёт до него, но тот с удовольствием ел этот пирог, запивая чаем. Как-то на душе теплее становилось от этой картины. Сразу и истинный мотив забывается. Курсед на эти слова только кивает ему нечем возразить. — Сорри за вопрос чел, но ты реально никогда не проводил ночь с девушкой? — после этого вопроса парень подавился, а девушка продолжала невозмутимо сидеть, будто ей было всё равно, что её приятель может умереть здесь, (это правда так-то). — Не пугай меня так, дура. Вообще такое странно спрашивать… Но нет. Мне так-то всего двадцать лет, — девушка посмеялась именно так, как смеются девушки на первых свиданиях — просто надо — не искренне. И над чем собственно? Непонятно. — Ну, а если бы у тебя была возможность меня трахнуть, то согласился бы? — у этой женщины есть тормоза? Это что за вопросы с намёками пошли. Но её вид был весьма обычен, будто она ничего такого и не спросила. — Чё… Зачем мне это, я же обещал Максу, что не буду даже шутить на пошлые темы, а тут ты… Вот так… Прямо, — Курсед был в шоке от прямолинейности этой девушки, ему даже стыдно стало. Да и аппетит пропал как-то. — Да, знаю. Но просто вопрос. Ничего более, — невозмутимо сказала девушка, зачёсывая назад передние пряди волос, которые ей постоянно мешались и лезли в лицо. — Без понятия. Нахуй ты мне? — грубо, но если не так, то Курсед и проговориться может, а это для него ещё хуже. Он не то чтобы любил эту девушку, но она была ему, как минимум симпатична. Очень. — Ну, не на пизду же. А так… Хз. Просто Тик-ток попался про подобное, забей, — возможно, и Сержин что-то поняла по его реакции, но решила оставить себе заметку в голове, что она стала ближе к цели: «стать ещё ближе к её соседу». — Лучше бы у тебя отобрали возможность туда заходить, совсем с ума сошла, — теперь Кир знает, что будет отбирать у девушки телефон, чтобы, не дай Бог, она ещё какую-нибудь дичь не посмотрела, которую потом захочет спросить или повторить. — А ты спроси тоже самое у зрителей на стриме, мне интересно, — это был приказ. Неужели ей настолько интересна эта тема? — Ёбнулась ты что ли… — иногда Курсу казалось, что лучше бы он сидел в своей комнате и не выходил оттуда никогда. — Ты доел, поэтому иди посуду мой, а я спать лучше, поки, — Акума встала и пошла в комнату, помахав своему «другу», телефон она оставила на столе. Он на неё действительно плохо влияет. Но Курсед всё равно на следующем стриме спросил этот идиотский вопрос, и на его удивление, что всё были не против. И люди действительно настаивали на совместном стриме, а потом, возможно, и на парочке этих двоих. Всем казалось это прекрасной идеей, но не Киру, он не понимал, почему все на стороне его соседки, а про него все забыли и отвернулись. Почему её мнение, сказанное из-за спины стримера, учитывается больше чем слова этого самого стримера. Акума читала все сообщения в чате и ликовала, что люди не против её присутствия. Только сможет ли она соблюдать самообладание и на трансляции? Она не знала, но очень постарается, однако ей надо было сделать кое-то важное до этих стримов, (если они вообще будут после всего). Признаться честно, девушка не любила этого парня, но пообщавшись с ним месяц и пожив неделю, поняла, что такого человека нельзя упускать. Слишком он смешон для неё, и красив по-своему. Его обаяние и юмор слишком её быстро взяли, (жаль, что он её так и не взял). Сержин не любила медлить и говорить загадками, поэтому старалась всё по фактам объяснять, но стыд и страх о том, что она хочет этого её убивали изнутри каждый день. Ведь она понимает, что совершенно не интересуется мнением Курседа, но такое терпеть больше невозможно. Гормоны иногда сильнее моральных принципов. — Кир, я тебе не помешаю? — девушка быстро из своей комнаты перебежала в соседнию, более тёмную, ведь свет был только от компьютера и всякой техники, и решила что пора начинать действовать, иначе она сойдёт с ума, а её мозг растечётся по полу, (и не только он). — Ну, заходи. Что-то важное? Я стримлю казик щас, поэтому подожди полчасика, выполню план и поговорим, ладно? — Курсед сегодня был добрее привычного, видимо, выигрыши в казино делают свою работу, удачный девушка день выбрала. — Да, конечно, удачи тебе, — ничего не «да, конечно»! Это слишком много и мучительно для Акумы! Ей уже и нечем заняться в этой проклятой комнате, она всё убрала утром, пока Кир Доту стримил, а сейчас девушка вынуждена сидеть на двуспальной кровати и ёрзать на ней, в ожидании этого диалога, и молиться на что-то большее… Все эти полчаса шли вечность. Сержин рассматривала комнату и довольствовалась своей работой, она слушала слова Курса, (видимо сегодня он один, без друзей), смеялась иногда, но Кир не обращал внимание, или перекидывался с девушкой парой фраз, (людям в чате очень нравилось слушать, как настолько два разных человека могли говорить о всякой параше. Даже Курсед на время общения с Акумой становился задорнее и активнее, что не могло не радовать всех), а после всё его внимание было приковано к монитору. Опять. Нет, Акума не ревновала к казино. Она сама его любила, (парня так-то тоже, по-своему, и всё же ему лучше этого не знать), но видеть, что ты проигрываешь каким-то пикселям… Безумно обидно! Ты же живая и восхитительная, а это… Яркие картиночки без смысла. И наконец стрим кончается, Курсед прощается со зрителями, а те в свою очередь хотят поговорить с девушкой, которая всем так понравилась, однако сам стример был против. — Всё-всё, мужики, в клетку обратно и до завтра. А то что-то женское внимание плохо на вас всех влияет. Идите подрочите что ли на меня, такого прекрасного, я хз, что ещё лучше этого может быть, — сплитовый парень всё отключается от прямого эфира и зрителей тоже. Пусть посидят в тишине. — Так что ты хотела сказать? Снова что-то вкусное приготовила, как обычно, — Курсед улыбается с игривостью, после каждого приема пищи, он говорил, что девушка очень хорошо готовит, (он даже меньше еды теперь заказывает). Поэтому подъебать хотелось всегда, он-то знает, что чтобы ни приготовили ему, он съест и скажет что это восхитительно, и никто из них двоих не знает настоящей причины таких поступков. Это точно не любовь. — Эм, нет, сегодня ничего не приготовила, но я хотела бы тебя кое о чём попросить, если так можно сказать, — Акума застеснялась впервые, что удивило парня, сидящего на игровом стуле, повёрнутого к собеседнице. Он кивнул ей, намекая продолжить мысль. Однако вместо этого девушка поднялась с кровати и подошла вплотную к сожителю, опустив голову вниз, берясь за подлокотники руками, и сжимая их так сильно, что казалось, будто небольшие ногти, покрашенные в чёрный треснут, как и что-то в душе несколько дней назад. — Извини, но не мог бы ты… — дальше было не разобрать слова, или их вообще не было. Потом Акума резко поднимет голову и Курсед видит сожалеющий взгляд, и удивляется глубине зелёных глаз, которые сейчас слишком яркие. — Ну… Тут такое дело… Эм… — стало ещё хуже, поэтому девушка от паники ничего не может придумать лучше, как поцеловать парня перед её носом. Она целует его не настырно, а достаточно осторожно и нежно, боясь потерять человека рядом с собой. Он ей слишком нужен. Курсед опешил от такого. Нет, он ахуел! — Эм, Кир… Может ты не против провести со мной немного времени? — Акума поцеловала его потом и в щёку, чтобы показать ещё больше нежности и решительности со своей стороны, а лицо девушки всё равно было таким же бледным, или свет от монитора таким его делал? Непонятно. — Ты… Это хотела сказать? Или сделать точнее, — Кир слишком удивлён и из-за случившегося будто и влюблён, но нет, это просто минутная или часовая слабость, которой он не хочет сопротивляться. Это точно не любовь, её не так показывали в фильмах и аниме. Всё более романтично и красиво, а здесь: геймерское кресло, свет от монитора, чистая комната, но с полным беспорядком на столе и девушка, которая слишком прямолинейна и нетерпелива, сидит на чужих ногах и ждёт. На этот вопрос Акума кивнула и ещё раз поцеловала парня, но только в лоб, (скорее в волосы). Она хотела его всего зацеловать. И все эти желания тоже не любовь, это глупое ребячество, ведь то, что было от тебя так далеко, теперь так близко и доступно. Всей жадности не хватает на обоих даже, поэтому это просто хотелка, которую они друг для друга выполнят. Курсед решается не отвечать словами девушке, а сделать это действиями. Он обнимет её за талию, притягивая к себе, та же просто отдаётся ему в объятия. Новый поцелуй выходит более правильным и грубым, они сминают и кусают губы друг друга. Им это нравится. Девушка осторожно кладёт руки на шею Курседа, соединяя там сзади, и начинает переберать пряди на его затылке, изредка почёсывая его, медленными движениями, расслабляя ещё больше, а себя отвлекая от всего вокруг. Акума удобно устроилась на коленях своего соседа, а тому было тесно в кресле, которое раньше казалось достаточно просторным, а сейчас и руки некуда было деть, кроме как оставить их на теле девушки, где они смотрелись прекрасно, как недостающий кусочек пазла. Курсед гладил её по спине, наматывая недлинные (чуть ниже плеч), прямые, неровноподстриженные волосы, (Сержин сама себе прическу делала), чёрного цвета. Они мягкие и ему это очень нравилось, на них даже спать можно, если бы они подлиннее были. Девушка сама наслаждалась этим, паралельно завлекая Кира в новый поцелуй, и, прижимаясь к нему ещё сильнее. Отстранится девушка от него и начнёт целовать впалые щёки, которые были краснее собственных, что очень умиляло. Руки девушки с шеи медленно и незаметно переместились под низ растянутой майки, и начали блуждать по телу, немного царапая ногтями кожу, чтобы не расслаблялся Курсед так сильно. Тот лишь промычал что-то себе под нос, а после также свои ладони поместил под полосатую кофту. Кир решил, что будет немного смешно, если он ущипнёт Акуму за бок, однако та вскрикнула и вцепилась в тело напротив, вжимаясь в него. И всё равно парню было весело, пусть и немного больно. — Гандон, ты весь настрой собьёшь, — неправда, наоборот такая шалость раззадорила организм девушки, и у неё голова кругом от желания повторения этой шалости пошла, но признавать она не хотела подобное, не мазохистка же, а сосед её видимо садист. После всех возмущений, Акуме немного пришлось подмять под себя ноги, и было это немного зря. Сержин почувствовала, что между ног стало неприлично мокро, и что она сейчас расплачется от стыда и дискомфорта. Ей хотелось снять с себя и штаны, и трусы, но надо было подождать. Но голову она всё равно положила на спинку кресла парня, осознавая своё бесстыдство. Кир времени зря не терял и снял с девушки кофту, и оказалось, что под ней просто голое тело. Курсед смутился, ведь не ожидал такого, зато ему стало наконец известно, что скрывается за мешковатой одеждой. Очень худое тело, а когда Акума выгибается в какую-нибудь сторону, то видны её рёбра, очень болезненно-светлая кожа, острые ключицы. И да, оказалось, что у девушки есть грудь, пусть и небольшая, но на единичку походит. Курсед всю жизнь любил более объёмных женщин ещё и азиаток, однако в партнёры на первую ночь он выбрал полную противоположность тех, на кого дрочил полжизни. И всё равно ему даже это нравилось в Акуме, а парень был готов поменять предпочтения во всём, только бы ей было хорошо, (хотя видимо так и вышло). Курсед не мог сдержаться и не потрогать слегка округлые формы девушки. Он взял их в обе свои руки и начал несильно сминать, ощущались они не такими мягкими, (вообще не мягкими), но парню даже это нравилось, а Сержин вздохнула от наслаждения, пусть и не такого явного. — Пиздец, я думал, у женщин сиськи мягче, — Курсед сминал их у основания, после поднимал вверх и мял, как антистресс, (для его рук грудь была «маловата»). В итоге он обратил внимание и на соски, они были такими же миниатюрными, как и сама девушка, поэтому было сложно дотронуться до них руками, а следовательно, ему нужен другой способ. Курс, не думая, высунул язык и приподнёс его к небольшой розоватой горошине, после слегка коснулся и с небольшой силой лизнул. Акума не ожидала такого, поэтому просмотрела в глаза, которые были ниже, и увидела всю эту картину перед собой. Курсед же ж увидел реакцию, которую очень ждал, поэтому решил повторить своё недавнее действие, шершавый язык прошёлся по мягкой и нежной коже, причём так быстро, что девушка и взвизгнуть не успела, она только поджимала губы, а внизу, внутри что-то скручивало, чуть ли не чесалось, ожидая наконец того, ради чего она и пришла, но даже несмотря на реакцию своего тела, она хотела ещё большего. — Перестань лизать их, идиот! — Сержин несильно ударила Курса по голове, а потом при новом движении языка на одной груди, а другую большая ладонь медленно мнёт. После этих манипуляций девушка схватилась за сплитовые волосы и «уронила» в них свою голову. — Я сказала прекрати! — Акума взяла себя в руки и оттащила назойливого парня от своего тела за длинные волосы. — Я знала, что ты ещё та псина, но чтобы настолько, — девушке не дали договорить, ведь Курсед резким движением придвинул женское тело к себе, благо руки на талии вовремя на ней оказались. И после он продолжил «вылизывать» нежную кожу, только чередуя с лёгкими поцелуями. Эти нежности были губительны для Акумы, слишком мило и приятно, эти действия больше не страстные, а влюблённые, (по мнению девушки, чего быть не могло). — Я тебе прошу, просто прекрати мучать меня, пидорас, — Сержин задыхалась от ненасытности своей извращённой души, ей не хотелось этих любовных нежностей, она грезила о чём-то более грубом и резком, а сейчас она просто потакает парню, который так старается. Для обоих, а не как некоторые, которые только о себе и думают. — Акум, если бы я был пидором, то того, что происходит сейчас не было бы, поэтому потерпи ещё немного, — Курсед обнял девушку и поцеловал её в изгиб шеи, снова медленно спускаясь к низу, и останавливаясь. — Ты низ сама снимешь или мне саппортить тебе надо в этом? — Акума чуть со стыда не сгорела, ей было невероятно страшно, но как же желанно! Девушка помотала головой в знак того, что сама не справится, (ей хотелось, чтобы всё за неё сделали просто, позаботились). Она приподняла таз, а Кир старался не задеть её нежную кожу небольшими ноготками, пока снимал всё, что снизу было. Наконец штаны и трусы девушки упали рядом с креслом, а кофта была за ним. Теперь можно было разглядеть всю развратную картину перед Курсом, как и всё в человеке, который был на нём. — На кровать не хочешь, или так будешь на мне? — Курсед боялся заходить дальше, ведь не был уверен в своих навыках и собственных желаниях. Акума же обняла его за шею и специально начала ёрзать на ногах парня, который почувствовал, что это намеренное действие, чтобы возбудить обоих ещё сильнее, (у неё это получилось и член встал наполовину). Девушка быстро стянула на пол домашние клетчатые штаны, (при помощи Кира, конечно же), и потёрлась низом о выпирающий бугорок в трусах. Курсед вздохнул и откинул голову назад, пока девушка продолжала совершать трение её голого тела о член, который был скрыт тонкой тканью. — Теперь ты остановись у меня трусы из-за тебя мокрее твоей пизды, — Курсед поднимает девушку и берёт её на руки, идя к большой кровати. Кладёт её очень бережно на заправленный одеялом матрас. Акума перед ним соблазняюще ноги расставляет, Киру аж стыдно становится, поэтому он предпочитает не смотреть вниз, а девушка будто бы этого и желает только. — Кир, тебе так сложно просто сделать это? — девушка строит разочарованную мордашку, она пытается всеми силами не потерять то, к чему так долго и упорно шла. — Сделать что? — Курсед просто издевался над Акумой, зная, что она всё стерпит, ведь подобное ей нравилось. — Ну же говори, не стесняйся, — и парень после этих слов лизнул её колено, говоря таким образом, чтобы она быстрее думала. Сержин всё больше злилась, сейчас же такой хороший момент, чтобы продолжить, но этот придурок всё портит, как обычно. Ещё и насмешливые слова чередует с нежными движениями. Эти качели слишком сильно возбуждали бедное тело девушки, а её ненасытность только росла. — Просто трахнуть меня тебе слабо, вот и всё, девственник, — Акума соединила ноги за спиной у Курса, пододвигая его к себе. Она ухмылялась, ведь знает, что это слово его иногда оскорбляло, а чаще просто смешило. Сейчас видимо два этих случая встретились и объединились. — Раз ты настаиваешь, то как я такой очаровальной принцессе откажу? — Курсед навис над телом Акумы, которое во всю нежилось в мягком одеяле и простыне, (сама же заправляла всё утром). Парень как и до этого мял и ласкал грудь, лизал живот, надавливая на худые бёдра с внутренней стороны отросшими ногтями, несильно царапая нежную кожу. Сержин уже молилась в душе́ и надеялась, что дело дойдёт и до самого интересного — конца. Девушка извивалась в разные стороны, пытаясь избежать ласки, которая больше её убивала, ведь это секс не по любви, а по прихоти обоих преступников перед совестью, банальный сговор, который выгоден для каждого по-своему. Курсед понял, что если он продолжит ублажать только себя, растягивая процесс, то у него отнимут еду, квартиру, компьютер и машину, поэтому ему бы ускориться и дать Акуме то наслаждение, которое она так желает. — Блять, тварь, давай быстрее шевелись, а то я не выдержу этого, — Сержин начала злиться и пнула сплитового парня по бедру, пытаясь его расшевелить, ведь она так долго ждала, и сейчас ждать не намерена. Курсед ухмыляется и берёт девушку за ноги и тянет на себя, закидывает себе на плечи, и уже его улыбка превратилась во что-то серьёзное. — Эй, ты что делае… — не успела Акума договорить, как почувствовала мокрый, но тёплый язык в нижней части тела. Курсед, видимо, решил оправдать звание «псины» и «подлизы», не зря ему столько просьб в директ о подобном приходит, а ответил он только на одну, на ту, которая была уникальнее и соблазнительнее всех ему предложена — лично. Кир прошёлся шершавым и мокрым языком по половым губам чёрноволосой девушки и услышал пронзительный взвизг, Сержин начала просить и умолять, чтобы Курс ускорился, она мечтала об этом, но страх и волна удовольствия делали своё. Её возбуждённое тело по физиологии содрогалось от каждого размашистого движения языком, она подгибала ноги под себя, брыкалась, но удовлетворённые охи и ахи из её рта не заканчивались, однако даже несмотря на это, она молила, чтобы это закончилось побыстрее, и началось самое интересное. Ей надо больше даже чем такая явная ласка с примесью глупой влюблённости. Не любой парень ведь согласится на кунилингус ради девушки, с которой даже не в отношениях. — Блять, хоть где-то можешь пристроить свой поганый язык, — Акума взяла цветные волосы в кулак и направила с помощью них голову ещё ближе к вагине. Девушка стонала не только от удовольствия, но и от осознания того, что днём придётся всё объяснять соседу, и признаться что все её действия совершены не по любви, а из явной похоти. Курсед же старается работать ртом, ускоряться и в меру надавливать на клитор, который оказался слишком чувствительным, что из-за нескольких прикосновений к нему, Акума уже поджимала ноги под себя и по инерции сдвигала дрожащие бёдра, прикрывая влагалище, чтобы успокоиться и передохнуть, но Кир решил, что надо довести соседку до конца только с помощью вылизывания её полового органа, ведь с каждым движением языка девушка сжимала в руках пряди цветных волос с новой силой, (казалось, что она их вырвет с корнем), явно в безумном наслаждении. Курс изредка пытался протолкнуть свой язык внутрь, и специально, не полностью, а просто дразня Сержин. После нескольких таких «мучительных» попыток влагалище девушки начало непроизвольно сжиматься, а её стоны сверху становились реже, но громче, смешиваясь с протяжными выдохами. Разум затуманился, взгляд не особо фокусировался на чём-то, (особенно на том, что происходит снизу), частое дыхание ухудшало восприятие, мозг не мог работать как надо, мысли из головы все пропали. — Шлюха ты грязная, быстрее, — Акума могла в таком положении только материться и обзывать того, кто вообще-то делает ей приятно, (какое неуважение). Но Курсу это даже нравилось слушать, в какой-то степени такие слова его заводили ещё больше, поэтому он продолжал быстро двигать широким языком по клитору, иногда проходясь по его внутренней оболочке самым кончиком (языка), что доставляло его сегодняшней партнёрше неизгладимое удовольствие. Одна из его ладоней держала худое бедро и сильно его сжимала, возможно, в будущем там появляться отменины от ногтей и небольшие синячки, вторая же придерживала хрупкую талию, изредка большой палец надавливал на низ живота, это придавало ещё большей стимуляции для чёрноволосой девушки. Когда парень почувствовал, что Сержин больше не выдержит, он решил испытать судьбу и всё-таки вставить один, указательный, палец внутрь разгорячённого тела. Акума была в недоумении, она громко крикнула и слегка его пнула ногой по спине пяткой, а тот в знак неодобрения этого действия протолкнул палец на одну фалангу глубже, стараясь ногтями не поцарапать девушку изнутри. — Куда мы лезем, — Курсед поднял свой тёмный взгляд на лицо партнёрши, чтобы посмотреть на её реакцию, (реакцию тела он понял, но что об этом всём думает сама Акума, он не знал). Все волосы растрепались, теперь от привычного невысокого хвоста не осталось ничего, кроме спущенной резинки; все щеки были красными, девушка дышала через раз, пытаясь контролировать свои желания; затуманенные зелёные стекляшки, как необработанный изумруд, смотрели на парня внизу с теплотой и ненастоящей, временной, любовью. Ей нравилось всё происходящее, но не сам Кир. Да, он харизматичный, забавный, достаточно богатый и известный… Но не было в нём той душевности и понимания, что так нравилось девушке в парнях, весь его поддельный образ её разочаровывал, однако сейчас именно этот образ она хотела видеть с собой в кровати и завтра утром. Именно этого Курседа она хотела знать. Акума никогда не планировала его любить и быть с ним честной. Он ей сегодняшнюю ночь — она ему уборку и еду. Ведь всё это и надо было для привлечения к своей персоне, чтобы ты была не как все эти девочки, что гоняются за ним в поисках чего-то странного, а выглядела в его глазах особенней и лучше. Даже если после этого случая Кир её выгонит из квартиры, то одна из её целей выполнена, ей от него больше ничего не надо, (особенно денег). Чёрноволосая дьяволица просто хотела влюбить в себе парня своей простотой и общительностью, а что с разбитым сердцем будет дальше ей неинтересно. — Принцесса, окажешь и мне услугу? — палец вошёл полностью и продолжал надавливать на стенки влагалища, раздвигая их, если бы Курсед постарался, то его средний палец мог бы и до входа в матку дотянуться, из-за чего девушка под ним точно бы начала биться в конвульсиях от удовольствия и некого страха. Однако эти действия, похожие на настоящий садизм, Кир решил приберечь на крайний случай, а сейчас надо, чтобы Акума кончила и всё. Можно и свои запросы говорить. Пройдясь ещё несколько раз по клитору, Курс отпустил свою руку с женского живота на верхнюю часть чувствительного места и приподнял, чтобы ничего точно не скрылось от его языка. После внутри девушки оказался и второй, средний, палец, из-за чего она взвизгнула, а через пару секунд её тело начало содрогаться, голова оказалась откинута на подушку, а ладони ещё сильнее сжали чужие пряди волос. Кончила. Перед глазами у Акумы всё плывёт, в ушах какой-то шум и не слышно ей ничего кроме быстрого ритма собственного сердца, а глаза видят только размытый силуэт. Низ до сих пор печёт и влагалище продолжает сокращаться вокруг пальцев внутри, не желая их отпускать после таких невероятных ласк, из-за которых выделений Сержин стало ещё больше, (она до сих пор надеялась на что-то ещё более невероятное и завершённое). Чтобы привести соседку в чувства, которая слишком зациклена на своём восторге от оргазма, Кир подвигал кончиками пальцев внутри и резко вытащил, задев одну из стенок вагины ногтем. Акума крикнула что-то невнятное, (больше похожее на мат), и сдвинула ноги, продолжая отходить от случившегося с ней наслаждения, а после резкого действия Курседа она чуточку вразумилась. — Ну что, принцесса, теперь твоя очередь работать, — Кир раздвинул средний и указательный палецы и между ними образовалась паутина из выделений девушки, которая увидев это, смутилась и кивнула. — Акум, у нас нет в доме презиков, поэтому давай остановимся на небольшом ублажении друг друга, хорошо? — Курсед разорвал эту нить, соединяя пальцы вместе, а чистой рукой он, подтягиваясь поближе к лицу девушки, погладил её по растрёпанной причёске, а после легко и нежно поцеловал в губы. — Ой, фу, ты же только что этим ртом лизал там, а сейчас ещё и целоваться лезешь, псина! — Сержин отодвинула обеими руками от себя лицо парня, который облизал и её пальцы и пространство между ними, потом девушка ахнула и быстро начала о простыню вытерать руки, (всё равно её стирать надо). — Что естественно, то не безобразно, если хочешь я могу хоть ноги облизать твои, мне не противно, — Курсед лишь улыбнулся, ему нечего было скрывать, особенно то, что сейчас ему необходимо. Получить ещё больше удовольствия, только теперь не от зрелища перед ним, а простыми касаниями. — А давай, — Акума уже давно слышала, что Курсед большой фанат ног и ступней, поэтому то, что он футфетишист не открытие для неё, наоборот если она сможет сделать ему приятно этим, то будет очень даже рада, главное, что сосать ей не пришлось, это кажется отвратительным для девушки. — Чё, реально? — Кир был приятно удивлён, обычно такие предложения люди считают странными и мерзкими, а после вовсе отказываются, даже не попробовав… Авантюристов стало так много, но людей истинной культуры всё также ничтожно мало, что некоторым разбивает сердце. Однако именно сейчас девушка склеила одно из таких, когда-то рассыпавшегося на мелкие кусочки и пыль, но будто она отмотала время, и всё как рушилось, так и собралось обратно. Воедино. Акума придвинулась ближе к Курсу и положила свою ступню на выпирающий бугорок в чёрных трусах. Парень поджали губы, а девушка начала слабо, не нажимая, двигать ногой по вставшему члену. Её движения были хаотичны, и это нравилось Киру только больше, ведь разные чувствительные точки могли затронуть эти небольшие и худые пальцы на ногах, которые обхватывали головку члена и гладили её, как бы хваля за хорошее и послушное поведение. Если бы Курсед был зверочеловеком, то точно бы являлся собакой, которая сейчас бы, не скрывая своей преданности человеку, виляла хвостом в разные стороны, пытаясь получить ещё и самое обычное поглаживание по голове. – Ну чё, шлюха, тебе нравится такое? – Акума надавила на головку возбуждённого члена, отчего Кир заскулил и зажмурил глаза, и низким, охрипшим голосом вздохнул. Ему нравились и такие обзывательства, и эти чёткие движения пальцами с новым, аккуратным педикюром с покрытием чёрного цвета, как и маникюр у девушки. – Твой жалкий член так дрожит от моих грязных слов, тебе это реально нравится, сучка? – теперь очередь Сержин торжествовать над Курседом, её ухмылка говорила только одно: «я победила». Сплитовому парню даже нравился такой исход событий, если он получит, от чего бы не отказался, то можно и потерпеть всё это, (особенно, когда тебе это нравится). Акума всё продолжала водить одной ногой по возбуждённой плоти, а вторую-то нечем занять, надо бы исправить этот момент. – Слышь, сучка, ты там что-то про облизывание ног тяфкал, может пора выполнить обещание? – Курс не понял сначала про что его соседка, а потом до него дошло. Парень немного смутился, но кивнул, (это было заметно по движению волос, которые скрывали всю переднюю часть лица). Акума улыбнулась и незанятую ничем ногу подняла к его рту, Курсед убрал волосы, которые так мешались, и открыл рот, высунув язык, с которого начала сразу стекать слюна. – Неужели тебе настолько это нравится, грязный извращенец, – девушка даже несмотря на такие слова поднесла свою ступню к чужому, жаждущему рту, и положила большой палец прямо на широкий розовый язык. Курсед облизал самый кончик небольшого пальца (для него), на пробу так сказать, заметив, что Акума всё ещё ждёт чего-то, и при этом её первая нога продолжала массировать уже полностью вставший член. Кир старательно проходился языком между пальцами, облизывал саму ступню, иногда покусывал подушечки пальцев, (но несильно, иначе это быстро закончится всё). Девушка смотрела на это зрелище снизу вверх, но чувствовала себя главнее, интересно, что скажут зрители, когда узнают, что их любимый стример так извивается под женщиной и беспрекословно лижет её вагину и ножки. И это ваш кумир? Наверное, именно эту фразу написали бы под вскрывшейся тайной, но была ли это тайна, может, люди сами не замечали этого просто? Акума решила поиздеваться над своим соседом и вытащила вторую ногу из его рта, положив рядом с первой – на члене, который всё ещё оттеснён трусами, надо бы и это исправить. Девушка поддевает пальцами обеих ног чёрные боксеры снизу, немного "пролезает" под них, давая пространство для манипуляции, и освобождает верх. Из-за этого Курсед вздрагивает, а Сержин резким движением, зажав пальцами ткань, снимает трусы полностью, задевая головку члена. Кир возбуждённо стонет и чуть ли не сгибается, это было слишком неожиданно и немного больно. Акума замечает, что она перестаралась, и пододвигается ближе к парню, который тяжело дышит, ему надо бы успокоиться. Девушка гладит его по голове и мягким волосам, отвлекая от всего случившегося. Она придвигается к его лицу и целует в щёки, нос, краешек губ, подбородок, шею, а после зарывается рукой в его растрёпанное нечто и массирующими движениями начинает проходиться по коже головы. Сплитовый расслабляется и закрывает глаза в наслаждении от этих непривычных нежностей, но пока его отвлекают, Акума садится в позу лотоса, усаживаясь между чужих бёдер, и начинает водить ступнями по свободному члену, который и так сочиться натуральной смазкой. Большим пальцем поглаживает уретру, из-за чего Кир начинает стонать более громко и без утайки, а остальными девушка массирует головку, заставляя член дёрнуться. Сержин продолжает гладить по голове и при этом дрочить Курседу ногами, ей кажется очень милым, когда лицо прямо перед ней замирает в экстазе и немом стоне. Все её ступни пропитаны слюной и предъэякулятом, (для девушки это было немного непонятно, но ради своего сегодняшнего партнёра она готова была и потерпеть). Ноги Акумы устали после нескольких раз движения вверх-вниз, поэтому она поменяла позу, подогнув их под себя, она уселась всё также рядом с паховой областью. Теперь она одной рукой надрачивала член Курседа, а второй продолжала гладить его по голове, иногда девушка чесала за ухом у парня, заправляя красную прядь волос. Кир начал громко и тяжело дышать, высовывая язык наружу, чтобы побольше воздуха вобрать в лёгкие, его тело дрожало от ласки, что душевной, что физической. Акума поцеловала его в скулу, спускаясь к шее, она не любила засосы, поэтому решила просто укусить выпирающую ключицу и ускорила амплитуду своих движений кистью, протирая большим пальцем головку, поддевая крайнюю плоть чёрным ногтем. Пару таких движений и укусов со всякими пошлыми фразами. – Ну же кончай, грязная сучка, которая так стонет и течёт от моих рук и ног, – девушка шепчет на ухо соседу, опаляя своим тёплым дыханием, и тело Кира содрогается, а после парень изливается в небольшую и худую руку Акумы, а та улыбается на это, смотря на запыхавшегося Курседа. Сержин убирает руку с уже не возбуждённой плоти, и подносит к уставшему лицу. – Зай, не хочешь убрать за собой? Я вообще-то всё утро старалась, а ты тут напачкал даже больше меня, не стыдно, котик? – резкая смена обращения очень удивила Курса, он поднял взгляд на улыбающуюся девушку, и еле заметно кивает, не понимая, что конкретно от него хотели. – Отлично, а теперь оближи-ка их, – и Акума подносит руку в белёсой вязкой жидкости ко рту. Парень громко сглотнув, но без всяких слов и брезгливости, (которая у него в этот момент присутствовала, однако это же его выделения, почему бы и нет тогда) открыл свою "пасть", и девушка положила грязную руку ему в неё. Кир всё также старательно слизывал всё с её рук, чтобы они были чистыми и лучше на них отстанется слюна, чем пахучая сперма и смазка. Пока Акуме вылизывали руку, она успела и сама возбудиться, но поняла, что её тело устало. К сожалению, сегодня до конца явно им не дойти, максимум что она может сделать ещё за сегодня – помастурбировать на это прекрасное личико, которое столько эмоций и мест поменяло, аж подумать страшно, но парню, вроде, и самому понравилось всё происходящее. Пока Сержин думала о своём, вылизывание закончилось и Курсед сидел перед ней в ожидании дальнейших приказаний. – И кто теперь для клининга нужен, а, Кир? – сплитовый не понял, неужели всё это было только ради того, чтобы высмеять его слова? Нет, это просто случайность. Он целует руку девушки и идёт искать новые трусы и одежду, ему после этого надо в Доту поиграть, а то как-то смягчился он слишком. Тем временем Акума просто легла на кровать, закрываясь одеялом, и попросила принести ей телефон. Курс исполнил её просьбу и через несколько минут он вернулся в новой, чистой одежде, (которую простирала и погладила Сержин ещё утром), и, конечно же, с телефоном. Теперь девушка лежит под одеялом довольная и листает Тик-ток, а Курсед настраивает всё для стрима, будто и ничего не было между ними, остались только следы на теле, разбросанные вещи обоих и удовольствие в душе каждого из них, они получили о чём так долго мечтали. Курсед – возможность любить, а Акума – быть любимой. Дальше из этих сторон одной монеты выходят разные обстоятельства, но о них лучше будет знать только та сторона, которая их и скрывает в своих мыслях, а сейчас они, как обычно, занимаются своими делами.