ЗАВТРА
Блиц шевелится. Ворочается на пушистых перьях и шелковых простынях, промаргиваясь и медленно приходя в себя. ...погодите... Пушистые перья. Объятия. Столас. Он в объятиях Столаса, окутан его запахом. Он в кровати Столаса. В комнате Столаса. В особняке Столаса. Пентаграмма встает, сияя сквозь высокие окна цитрусовыми оттенками нового утра. Нового утра. ... Это завтра. Он сделал это. Облегчение; теплое, сияющее и безмолвно бурлящее разливается по всему его телу с такой силой, что он едва не плачет. Но он уже достаточно наплакался. Вместо этого он прерывисто выдыхает и зарывается лицом в пушистую грудь Столаса, ощущая, как та размеренно поднимается и опускается, прислушиваясь к жуткому ритму его демонического сердца. Столас воркует во сне и крепче прижимает Блица к себе.________________________________________
Когда им обоим надоедает разлеживаться, они наконец вместе встают. Они моются вместе, соскребая вчерашний пот (а для Блица нечто большее, нечто застаревшее, глубокое и накопившееся). Ванна у Столаса блестит, вода отражает созвездия вокруг и на потолке. Столас не отрывает взгляда от Блица; который закрывает свои глаза, открывает, чтобы посмотреть на сову и, успокоенный, закрывает их снова. Они одеваются вместе. Блиц протягивает Столасу его халат не глядя, не задумываясь. Столас поджигает сигарету Блица щелчком пальцев. Они спускаются на завтрак вместе. Столас замедляет шаг, а Блиц наоборот ускоряет, чтобы не отстать; но к тому времени, как они доходят до кухни, бесенок уже расположился на плече совы, чтобы преодолеть последнюю милю верхом. Кофемашина готовит кофе со льдом. В тарелки сыпятся сладкие хлопья; и они обмениваются парой шуток и подколками. Блиц пишет Луне. Столас пишет Октавии, которая с нетерпением ждет возвращения домой (и это вызывает у высокого принца восхищенное уханье). Они еще немного говорят о своих дочерях; гордые смущенные отцы, какими они оба являются. В итоге их разговор заходит о статуе, все еще стоящей в холле. Стелла будет в ярости. Она действительно хочет видеть Столаса мертвым. Учитывая, что она разговаривала об убийстве прямо напротив своей цели (надо отдать должное, у этой сучки есть яйца), она не остановится от еще одной попытки – у семьи Гоэтия не было недостатка ни в убийцах, ни в благословленном оружии. Принглз, дворецкий, только что вернувшийся от Оззи, настаивает на принятии всех мер предосторожности и надлежащей защиты. Блиц уверен, что каждый в этом доме знает, что Столас достаточно могущественен, чтобы защитить себя сам – возможно, Принглзу просто хотелось пустой особняк, чтобы справиться со своим очевидным похмельем. Но Блиц уступает и предлагает Столасу отправиться сегодня в И.М.П для соблюдения «надлежащего» протокола (и, с другой стороны, провести больше времени вместе). И когда Столас быстро соглашается, Блиц сознательно позволяет теплому чувству зародиться в груди.________________________________________
В кое-то веки опоздавшими на работу оказываются именно Милли и Мокси. Они заваливаются в офис со все теми же влюбленными выражениями лиц; и рубашка Мокси застегнута криво. Их полуприкрытые взгляды падают на Столаса, склонившегося над креслом Блица и его плечами, пока бес просматривает файлы, о которых позабыл, и головную боль от самого важного из клиентов И.М.П. Столаса, нежно посмеивающегося и поглаживающего шею Блица. Только тогда они замечают, что за ними наблюдают. Милли урчит поздравления, настоящий шиппер. Мокси просто выглядит самодовольно (гордо?). Блиц почти уверен, что бесенок-опоссум в какой-то момент начнет его подъебывать по этому поводу, и знаете что? Блицу плевать. Не ебет. Мокси пойдет на пользу, если он перестанет опираться на свои моральные устои начнет играть с большими мальчиками. Вскоре после этого приходит Луна, она улыбается в открытую; усталая, взъерошенная и удовлетворенная в таком смысле, что заставляет Блица скрежетать зубами от плохо скрываемого страха, но у нее глаза взрослой адской гончей, которая прошлой ночью сохраняла бдительность и контроль и не делала ничего, на что бы не соглашалась. (И она вернулась. Верь ей.) Вечеринка Вортекса, должно быть, прошла отлично – настолько хорошо, что Луна аж на три предложения забывает, что должна быть угрюмой, а затем она замечает присутствие Столаса и замирает с отвалившейся челюстью. Мокси отчитывает гончую за неопрятность ее одежды в присутствии королевской особы, пока та не затыкает ему рот фактом, что Мокси тоже не слишком ухожен. Милли приводит доводы в пользу обычного понедельника. Столас удивленно приподнимает бровь. Блиц похлопывает сову по покрытой перьями щеке, приветствуя в семье И.М.П.________________________________________
Впереди еще столько дней. Для Блица существует Барби Уайр, застрявшая в центре реабилитации. Цена нескольких уроков верховой езды, за которые нужно выписать чек Веросике Мейдей. Анонимное письмо с благодарностями, отправленное в Отель Хазбин. Могила мамы, на которую можно принести благие вести. Потому что Блиц не забыл эти 184 вчера, не забыл, как облажался с одними и не проебался с другими. (Столаса ждет предстоящий развод, и, когда все закончится, с его спины спадет тяжкий груз. Он восстановит связь с дочкой. Будут пьянки и объятия; фильмы и свидания; настоящее занятие любовью и истинная смелая веселая любовь.) (Луну ждут новые друзья, новые впечатления и отец, который будет чуть менее громким, навязчивым и тупым – совсем чуть-чуть.) (Милли и Мокси ждет ставший менее назойливым начальник, более сплоченная рабочая обстановка и, быть может, новые члены их маленькой семьи...) Но это будущее, пока остающееся загадкой.________________________________________
Прошлое – это история, оставшаяся позади. Вероятно, оно всегда будет давить на него, но не обязательно всегда будет сковывать его. Теперь он может двигаться дальше, причем разными способами.________________________________________
А это – настоящее, подарок: Блиц, растягивающий слова и отпускающий легкую остроту. Столас, тепло хихикающий рядом с ним. Милли, предлагающая сходить на двойное свидание. Мокси, беспокоящийся о приватности личной жизни принца и желающий соответствовать его вкусам знати. Луна, огрызающаяся, что теперь у нее будет больше личного времени; однако ее взгляд опровергает слова и тон. Это именно то, чего он так долго жаждал, то, чего он никогда не думал получить снова. Теперь он это получил. И он наслаждается этим. Блиц заключает всех – свою семью – в объятия, не забывая запечатлеть поцелуй на изгибе шеи Стола.