ОДИН
Блиц не помнил, как прошлой ночью перебрался с дивана на постель, – или как разделся. Это было не в первый раз, так что даже если бы он не застрял на проспекте Депрессии, он бы не придал этому особого значения. Блять, вчера было говношоу. Часть его и вовсе не хотела вставать; не хотела встречаться со своими работниками, своей дочкой (людьми, о которых он хотел заботиться и быть рядом с ними). М&М, должно быть, очень злились, что он вмешался в их свидание в годовщину, а у Блица не будет сил, чтобы скрыть свою обиду. Но остаться в кровати означало остаться наедине со своими мыслями; наедине с душераздирающими воспоминаниями о Веросике, Физзе, Барби, Тилле... Столасе... «Ты умрешь в одиночестве...» Телефон прожужжал, вырывая его из этого непрошенного оцепенения. Он завибрировал еще раз, затем еще дважды, прежде чем Блиц смог набраться смелости протянуть руку и схватить его. Хах... он думал, что оставил его на диване. Пришедшие сообщения были... абсолютно такими же, как и вчера. Те же слова, тот же клиент, та же тонна ебучих лесорубов-целей, все то же самое. Он пролистнул наверх – нет, это был не повтор, это был первый раз, когда этот ушлепок-дендроеб связывается с ним. Какого хуя? А сейчас он заметил, что сегодня была вчерашняя дата. Годовщина Милли и Мокси. День, когда они пошли (собирались пойти) в «Оззи». Какого. Блять. Хуя.________________________________________
Голова шла кругом, Блиц весь день совершал действия на автомате, весь мир был как в тумане. Он сухо передал задание своим сотрудникам, прошел через портал в золотистый лес, эффективно и чисто расстрелял лесорубов, не испытывая от этого ни гордости, ни удовольствия. Все, о чем он мог думать, была эта хрень с временной петлей, и что это все должно быть плохой сон. Так и должно быть. Или может тот ядовитый газ правды И.Д.И.О.Т имел отложенное действие. Это просто не могло происходить на самом деле. Он подозревал, что его работники видели, насколько он был выбит из колеи, но он не собирался узнавать это наверняка. Честно говоря, он даже не хотел знать их реакцию, – если бы он взглянул им глаза в глаза, он бы увидел то сочувствие, которого жаждал, или неодобрение и отвержение, которого ожидал? Да и какого хрена это вообще имеет значение. Это должно быть просто сон. Если он просто пойдет спать, то его сон должен закончиться (пожалуйста пожалуйста пожалуйста), и тогда он мог бы просто встретиться с последствиями, к которым было проще подготовиться. Так что, когда с работой было покончено (снова), Блиц просто... ушел. Буркнул что-то полу-поздравительное Милли и Мокси про их годовщину. Проигнорировал то, что показалось обеспокоенным вопросом. Убедил себя в том, что его дочь не смотрит на него с грустью. Хандрил, выходя за дверь, хандрил по пути домой.________________________________________
Какой-то его части все еще было любопытно проследить за Милли и Мокси в Похоти. Пригласить Столаса на фальшивое «свидание». Снова позволить себе эмоциональную встряску, потому что это именно то, что он заслужил. Но в этот раз Блиц пропустил все вплоть до концовки. Он пришел домой, свернулся калачиком на затхлом диване, пролистывал фото на телефоне снова и снова, пока не смог выплакать все свое горе и тихо проплакать до забытья.