***
Месяцем ранее. События последних нескольких недель сыграли свою роль, и честно говоря, теперь к концу дня Аси чувствовала себя абсолютно изнеможённой. Все закручивалось со адской скоростью: сначала Яман нашел свою семью и их привычный порядок встал с ног на голову, за этим последовала игра в детективов, когда они все вместе пытались выяснить обстоятельства похищения, которая закончилась ночью в камере полицейского участка. И вот теперь, пожалуй, кульминация этой пьесы — Чагла, стоящая около их двери с ножом в окровавленных руках. Когда в дверь постучали, Аси была на кухне и пыталась соорудить хоть какой-то ужин из того, что оставалось в их холодильнике. А оставалось там мало. Ходить за продуктами ей последнее время было некогда, а другие обитатели их домика редко делали это без особого напоминания. — Джесур! Сделай хоть что-то полезное, открой дверь! — крикнула она, не отрываясь от нарезания хлеба. Если срезать куски с плесенью и поджарить, то должно получиться съедобно. А если еще и положить сверху жареное яйцо… Поток ее рассуждений прервал удивленный возглас Джесура: — Чагла? Чагла? Здесь? В такое время? Какого черта? Бросив нож на стол, Аси направилась к двери в коридор и обомлела. Чагла действительно стояла у входа в их дом, вся в пятнах крови и с абсолютно пустыми глазами. Действительно, какого черта? Но времени рассуждать, паниковать и пугаться не было. Девушку в крови, стоящую у их двери мог заметить любой прохожий сквозь решетку калитки. И даже учитывая, что здесь, трущобах, скорее всего никто не поднял бы шум, кто-нибудь бы это запомнил. Поползли бы слухи и начались бы проблемы, которые сейчас ни нужны ни Аси, ни Чагле, ни тем более ее братьям. Аси оттолкнула в сторону, все еще замершего в шоке Джесура, попутно щипая его за руку, чтобы он наконец пришел в себя и буквально затащила бледную девушку в дом. — Что? Как? Принцесса, что случилось? — быстро и не очень внятно бормотал Джесур. Он было попытался дотронуться до руки Чаглы, но Аси перехватила его руку и взглядом показала — не нужно, не сейчас. Она завела все еще онемевшую и дрожащую Чаглу в ванную, усадила на стоящую там маленькую табуретку и перед тем как захлопнуть дверь сказала Джесуру: — Жди! Уже потом, отдав нож и окровавленную одежду девушки Джесуру и включив теплую воду, Аси наконец смогла задуматься о том, что же все-таки случилось. Задавать вопросы Чагле было бесполезно, она была совсем не в том состоянии чтобы на них отвечать, но у Аси итак были свои предположения. За последнее время Чагла прошла через ад и обратно, и как бы Аси к ней не относилась изначально, сейчас ей было просто жаль девушку. Если все на самом деле обстояло так, как она думает, то, чтож, Рюзгяр это заслужил. Единственной несправедливостью было то, что сам он видимо умер, а молодой девочке, жизнь которой он итак искалечил, теперь придется с этим жить. «Если ты носишь с собой нож, ты должна всегда быть готова его применить.» Это правило Аси вбила себе в голову еще даже не достигнув подросткового возраста. И она была готова. В какой-то момент ты понимаешь, что, когда на кону стоит твоя собственная жизнь, медлить нельзя, колебаться нельзя и слишком много думать тоже нельзя. Только вот Чагла, милая, нежная и избалованная Чагла Сойсалан, о которой заботилась вся ее семья, а теперь целых два старших брата, к такому готова не была. Просто не могла быть. Поэтому, когда Аси услышала, как девушка тихо плачет, сидя на табуретке в их маленькой убогой ванной, она просто обняла ее за мокрые плечи, поцеловала в макушку и пробормотала, сглатывая ком в горле: — Это пройдет, все пройдет. И почему-то именно в этот момент ей в голову пришел брат-близнец девушки, которого она совсем недавно держала в своих объятиях в больнице. — Интересно, а эту боль он тоже чувствует? — подумала она. Но рассуждать об этом не было времени, нужно было доставить Чаглу обратно в больницу до того, как кто-то заметит ее исчезновение. Именно поэтому Аси проигнорировала нарастающую боль в груди и скребущее ощущение в горле, достала одно из последних чистых полотенец и начала сушить им волосы затихшей девушки.***
Утро не прояснило ничего. Госпожу Неслихан, господина Эршефа и других членов семьи Сойсалан забрали в полицию. Рюзгяр умер в их доме и началось расследование. Расследование, которое однозначно не сулило им ничего приятного. Ни Яман, ни Алаз, которому Аси позвонила в бесплодной попытке выяснить хоть что-то, не брали трубку. Когда ей все-таки удалось дозвониться до Руйи и рассказать Яману о смерти Рюзгяра и том, что произошло в больнице, то он просто бросил трубку без всяких объяснений. — Прекрасно, — подумала Аси, ее желудок сжимался то ли от тревоги, то ли от голода, — Вчерашний хлеб уже, наверное, окончательно заплесневел и теперь мог сгодиться только на корм для голубей. В такие моменты ей отчаянно хотелось вернуться к своей нормальной, привычной и размеренной жизни. До появления Сойсаланов каждый день напоминал предыдущий и еще немного — битву за выживание. Денег зачастую не хватало даже на продукты, одежду приходилось зашивать раз за разом, а в их маленьком домике всегда было сыро и холодно из-за отсутствия отопления. Но это было просто и понятно. У Аси была четко выработанная годами рутина — проснуться, придумать из чего приготовить завтрак, разбудить Умута, помочь ему одеться, постирать и починить одежду, убраться в доме, придумать из чего приготовить ужин, убрать со стола и вымыть посуду — обычно вечером она засыпала, как только ее голова касалась подушки. Это было знакомо и почти безопасно. А главное они вчетвером всегда были вместе, они были настоящей семьей. Но… Умут, ее милый, чуткий младший брат, которого она практически вырастила и о котором заботилась с тех пор, как могла себя вспомнить. В той старой, уютной жизни у него не было никаких шансов. Сколько еще лет он смог бы прожить в таких условиях, если бы не мог ходить? Пока что им везло, но мир был опасен. Их мир был опасен для тех, кто не может защитить себя сам. Аси заставила себя оборвать этот ностальгический порыв — как прежде уже никогда не будет, а этот новый порядок, весь этот хаос стоит терпеть просто ради того, чтобы Умуту стало лучше. День тянулся медленно. Аси буквально умирала от неизвестности, не имея возможности поговорить с Яманом и все ему рассказать. — Что мы будем делать, Аси? Как мы расскажем ему правду? Я уже реально начинаю сходить с ума! — Джесур лишь подливал масло в огонь ее паники. И правда, как мы расскажем Яману, что именно его младшая сестренка убила Рюзгяра? — И что вы здесь делаете? К чему такая паника? — Алаз показался в больничном коридоре внезапно, сходу считал атмосферу и задал все правильные вопросы. Вопросы, на которые Аси ему ответить не могла. Но по какой-то причине врать ему было сложно и девушке пришлось собрать все свои силы для того, чтобы сделать нейтральное выражение лица и ответить ему. — Что? О чем ты вообще? Но Алаз уже не смотрел на нее. Весь фокус его внимания был на Джесуре и взгляд у него был совсем не добрым. — А когда он вообще был добрым? — промелькнуло в голове Аси. — Но ведь был. Однажды был. — ответил внутренний голос. Аси настойчиво попросила внутренний голос заткнуться. — Ты вчера был там, не так ли? Кого ты искал? Рюзгяра? — продолжал свой допрос Алаз, — Рюйя забрала рисунок, который ты нарисовал Чагле. Как ты забрал его из дома? — Рюйя отдала мне его. — ответ явно был неправильным. — И когда она тебе его отдала? — напирал Алаз. Аси поняла, что пришло время вмешаться, пока все не стало еще хуже: — Что происходит? Чего ты сейчас добиваешься? Скажи прямо. — С этого момента я буду следить вот за этим вот, — он указал на Джесура, а затем медленно повернулся к девушке, — и я очень надеюсь, что когда я все выясню, не всплывет то, что ты была в этом замешана. Это бы меня очень расстроило. Потому что я совсем не хочу тебя ранить. Он смотрел ей прямо в глаза и как будто видел насквозь. Аси казалось, что чего бы она сейчас не соврала Алаз обязательно поймет, догадается. Грудь слегка сдавило. И только когда он ушел, она смогла вздохнуть полной грудью, глядя на его стремительно удаляющуюся спину. «Я совсем не хочу тебя ранить». Да какого черта! Джесур продолжал что-то говорить, когда до Аси наконец дошла вся суть произошедшего. Он притащил сюда этот рисунок. Он просто взял и как обычно, не подумав головой притащил сюда этот рисунок. Да за какие грехи ей вообще выпало такое наказание? — Ты же уничтожил все улики? — спросила она его, в надежде, что этот идиотский рисунок был единственным свидетельством их вмешательства. — Что? — Улики, я спрашиваю, ты уничтожил улики? — А, нож. Конечно, я оставил его у нас дома, не волнуйся. Аси захотелось кричать. Он оставил орудие убийства в их маленьком домике со сломанным замком. Достаточно было просунуть руку через забор, чтобы открыть калитку изнутри, а входная дверь в дом, которую Джесур обещал ей починить еще месяц назад, вообще была заклеена картоном. И он просто оставил нож дома. И несмотря на то, что у нее в глазах уже начинало рябить от голода и усталости, она хлопнула Джесура по руке и направилась в сторону выхода, ничего ему не объясняя. — Эй, девочка, ты куда? — крикнул ей брат в попытке привлечь ее внимание. Она просто показала ему средний палец даже не обернувшись. Обойдется. На сегодня он исчерпал лимит ее терпения. И видимо Джесур это понял, потому что уже не совершал никаких попыток окликнуть или догнать ее. Аси срочно нужно было домой. Судя по его пламенной речи, Алаз сейчас полон мотивации разобраться в том, что произошло на самом деле. И если он не дурак, а он, к сожалению, совсем не дурак, то первым делом он поедет за ответами к ним домой.***
Осознав, что она итак дала Алазу фору, когда задержалась с Джесуром в больнице, Аси сначала даже не посмотрела в сторону автобусной остановки. Даже учитывая развитую систему общественного транспорта в Стамбуле, ей пришлось бы сделать три пересадки, а потом еще подниматься двадцать минут пешком в гору, чтобы добраться до их района. Ее единственным вариантом оставалось такси. Аси пошарила рукой в кармане куртки, достала оттуда монетки и обреченно вздохнула — тридцать лир. Да этого не хватит даже чтобы доехать до соседнего квартала! Но выбора не было. Она вышла к дороге и поймала такси. Сегодня ей придется потратить почти все накопленные за прошедший год деньги. Ах, Джесур, ах! Ну почему иногда ты совсем не думаешь? Глаза защипало то ли от обиды, то ли от банального недосыпа. Горло першило все сильнее. Не могла же она заболеть? На улице стоял теплый октябрь, а Аси не болела даже в самые суровые морозы, когда их маленький домик насквозь продувал Караэль и приходилось одевать три свитера просто чтобы не трястись от холода ночью. — Остановите пожалуйста здесь! — попросила она водителя и пообещала ему вернуться через пять минут с деньгами. А дома Аси уже ждал хаос. Книги, подушки и одежда были разбросаны по всей комнате, а диван перевернут. И посреди всего этого, прямо на ее вещах стоял Алаз. В обуви. — Ты что творишь? Совсем уже спятил, маньяк. Что ты ищешь? Что? — к последней фразе она перешла на крик и голос ее начал срываться. Он повернулся, медленно и спокойно, как будто все, так и должно быть. Как будто он здесь хозяин положения. С расстановкой и драматичной интонацией, место которой в театре, а не в её гостиной, он произнес: — Поверь, даже я не знал, что я здесь ищу, пока не нашел вот это. Сюрпри-и-из! — в руке он держал тот самый нож, с которым вчера пришла к их дверям Чагла. Аси знала, что должна сейчас что-то сказать, как-то оправдаться, но отрицать было бесполезно. Это был полный провал. Все, что ей оставалось это слушать как он обвиняет Джесура. Зачем этот придурок вообще лезет в это дело? Он точно не может знать, что Чагла вовлечена в это. Но какая у него цель? Чего он добивается? И причем здесь черт побери Рюйя? Она было кинулась вперед и попыталась выхватить нож у него из-за спины, но добилась она только того, что теперь они стояли гораздо ближе к друг другу, лица так близко, что она могла рассмотреть даже маленький шрам у него на левой щеке. Голову заполонили воспоминания о том, когда они в последний раз были так близко, но сейчас было не время. Сейчас у нее были гораздо более серьезные поводы для волнения. — Ну и раз уж ты так переживаешь, значит это точно сделал Джесур, — он говорил все это глядя ей прямо в глаза, — но ты, Аси, насколько сильно ты в этом замешана? Если бы ты только знал, кто в этом замешан, то ты бы сейчас не играл в детектива с таким рвением, идиот. Внезапно Аси захотелось рассказать ему. Прямо сейчас высказать ему все в лицо. В конце концов, это его сестра, его семья и его проблемы. Пусть живет с этим сам, и разбирается тоже сам, раз уж ему так это нравиться. Она уже открыла рот — и закашлялась. Даже такой короткой заминки ей хватило, чтобы осознать всю глупость своего порыва. Нет, конечно Аси ему не расскажет. Она не предаст доверия Чаглы. Она не подвергнет семью Ямана риску. И… и возлагать тяжкое бремя знания на Алаза, просто потому что злиться на него, она тоже не будет. — Алаз, не лезь в это! — крикнула она, в последней попытке остановить его, — Поверь мне, ты этого не выдержишь! — Почему? Или вы и меня убьете? — он говорил с такой надменностью, с такой непоколебимой уверенностью в своей правоте, что последняя его фраза оставила Аси без слов: — Если так, то тогда не оставляй это дело на идиота Джесура — сделай сама. По крайней мере, когда найдут мое тело, на лице будет улыбка. Алаз смотрел ей прямо в глаза. Опять. А она не могла отвести взгляда первая. Опять. Эта дуэль взглядов, на самом деле мимолетная, показалось Аси вечной. — О чем он говорит? О чем он вообще говорит? — девушка не могла придумать ни одного аргумента, ни одного способа как продолжить этот спор и переубедить его. Дышать с каждой секундой становилось все труднее, а глаза снова начали слезиться. Когда он наконец ушел, оставив за собой разруху в комнате и полный беспорядок в мыслях Аси, она попыталась вдохнуть полной грудью, но ее пронзила острая боль. — Что это? Сердце? Почему так сдавливает легкие? Она ведь даже никогда не болела раньше, откуда это все появилось сейчас? Может это паническая атака? Она когда-то слышала про них, но не была уверена, что это такое на самом деле? Да и с чего вдруг? — ей пришлось схватиться за стену, чтобы удержать равновесие. По щеке потекла слеза и… все прекратилось так же быстро, как и началось. С улицы раздался звук автомобильного гудка. Черт. Она совсем забыла про такси. Сначала Алаз со своим расследованием, потом эта странная боль. Она было кинулась к полке с книгами, где хранилась ее заначка, но там уже ничего не было и ей пришлось искать на полу, среди постельного белья, одежды и других книг. Уборка скорее всего уборка займет у нее остаток вечера. Вот же козел!***
Уже поздно ночью, лежа на своей маленькой кровати под старым одеялом, Аси воскрешала в памяти события последних нескольких дней. Чагла, Рюзгяр, Алаз, лечение Умута, Яман до которого она все еще не могла дозвониться… Только в этот момент она осознала, что она не вспоминала про Ямана с того самого момента, как его младший братец появился перед ними в коридоре больницы с обвинениями. Даже не попыталась позвонить ему перед сном. Что-то происходило. Менялось. Но Аси уже не успела об этом подумать, буквально потеряв сознание от усталости.