***
После раннего ужина Джи снова закрылся в своей комнате. Он лег на кровать и смотрел в потолок, чувствуя, как стены сжимаются вокруг него, превращая жизнь в тесную коробку. Мысли о тщетности существования не покидали его. Каждый день казался потерянным: начинаясь с надежды, заканчивался разочарованием. Джисон пытался найти утешение в давно забытых воспоминаниях. Он взял с полки свой старый блокнот, листы которого пожелтели от времени. На страницах были наброски песен и стихов, которые он писал, будучи подростком. строки были пропитаны его мечтами и надеждами, которые казались тогда реальными и достижимыми. Сейчас же, перелистывая страницы, он чувствовал только горечь утраченных возможностей. Каждая строчка написанной им песни отдавалась болью в сердце, напоминая о том, что он отказался от себя ради чужих ожиданий. Все свои 23 года он делал то, что хотели от него другие, а не он сам. Его пальцы медленно переворачивали страницу за страницей, пока воспоминания оживали перед глазами. Прошло несколько часов, и за окном уже стемнело. Джисон только сейчас понял, что наступила ночь. Его родители давно легли спать, в доме стало тихо. Он тихо подошел к окну и посмотрел на улицу: Напротив его дома была хореографическая студия, за которой он часто наблюдал. в ней все еще горел свет. Он снова увидел парня, который уже завершал тренировку. Уже несколько месяцев Джисон наблюдал за ним. каждый раз, возвращаясь из колледжа, он шел по другой стороне улицы, чтобы увидеть его снова. Этот парень был для Джисона лучом света в тёмном царстве. Он был красив, грациозен и уверен в себе. каждый его жест был наполнен силой и энергией. Джисон никогда не осмеливался подойти, а тем более заговорить, но наблюдал за ним ради успокоения . Он завидовал его уверенности и способности привлекать внимание. В отличие от него самого, невидимого и незначительного. Он закурил сигарету, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Как же ему хотелось узнать хотя бы его имя.. Он вытер щёки рукавом и вернулся к блокноту. Он знал, что не может продолжать жить так, как раньше. Он чувствовал себя запертым в собственном страхе. Каждый день он становился все более подавленным и уставшим. Просидев на подоконнике ещё несколько минут, он решил попробовать отвлечься в интернете. Лента новостей была заполнена фотографиями знакомых людей, их достижениями и успехами. Джисон почувствовал себя еще более жалким. Он листал посты, стараясь найти что-то, что могло бы его вдохновить, но отчаяние только нарастало. Вдруг пришло сообщение от Хёнджина. Drama Queen: Привет, Джи! Как ты? Я тут подумал, может, действительно пойдем сегодня в клуб? Я уверен, тебе это пойдет на пользу. Встретимся в 8, окей? Джисон вздохнул. Он знал, что друг пытается помочь, но страх чем-то новым был слишком велик. Хотя… Если он останется в своей комнате и продолжит избегать мир, лучше ему тоже не станет. J.One: Ладно, я согласен Он печатал, стараясь подавить тревогу. Хёнджин был его единственным другом, и он не хотел потерять его из за своих страхов. Наступил вечер. Джисон вышел из дома немного раньше, чем было нужно: все-таки это был первый поход в клуб, и он очень волновался. Ночью было прохладно, поэтому он надел джинсы и толстовку. Хёнджин уже ждал его у входа и махал рукой. — Я так рад, что ты согласился! — воскликнул он, обнимая Джисона — Ты не пожалеешь, обещаю! – он выбросил в урну окурок, и они зашли внутрь. Проходя сквозь толпу, Джисон ощущал, как его сердце бьется всё сильнее. Он чувствовал себя неловко, но надеялся, что эта ночь принесет хоть немного радости в его серую жизнь. Мерцающие огни, громкая музыка и смех людей наполнили его странными чувствами, которые он давно не испытывал. Хёнджин взял его за руку и повел к бару. — Видишь, здесь все просто отдыхают и веселятся, — сказал Хёнджин, протягивая Джисону стакан с виски. — Попробуй расслабиться и получить удовольствие. Джисон решил положится на друга, сделав глоток и ощутив, как алкоголь разливается теплом по телу. Он огляделся вокруг, стараясь найти что-то, что могло бы его увлечь. Люди танцевали, общались, смеялись — всё это было ему чуждо, но в то же время привлекало своей живостью. Они провели в клубе несколько часов. Хёнджин познакомил Джисона с несколькими своими друзьями из школы, и хотя Джисон поначалу был скован, со временем он немного раскрепостился и забылся в звуках музыки и алкоголе. Когда они вышли на улицу, уже была глубокая ночь. Джи почувствовал легкое головокружение, но списал это на усталость. Хёнджин проводил его до дома и обнял на прощание: — Ты молодец, что согласился пойти. Надеюсь, тебе понравилось. Нам обязательно нужно повторить! — Джисон кивнул, чувствуя благодарность за его поддержку. Он попрощался и залез через окно в свою комнату. Несмотря на усталость, Хан чувствовал, что эта ночь была шагом в правильном направлении.***
На следующий день Джисон проснулся с еще более сильной головной болью. Хороший сон не принес облегчения. Боль пронизывала каждый уголок его сознания, мешая думать и действовать. Поднявшись с кровати, он ощутил слабость и головокружение. Утро прошло как обычно: в тишине, под строгими взглядами родителей. Джисон старался не встречаться с ними глазами, чувствуя, что сегодня не выдержит очередных упреков. Он надеялся, что родители не заметили его отсутствия ночью, иначе день закончится, так и не начавшись. — Выглядишь уставшим, сынок, — заметила мать, ставя перед ним тарелку с овсянкой. — Неужели тебе так трудно учиться? Надо больше отдыхать. — Всё нормально, мам, — пробормотал Джисон, не в силах объяснить ей, что дело не в усталости. Отец лишь усмехнулся. — Тебе нужно больше усилий прилагать. Ты должен быть лучшим, Джисон. Усталость – только предлог. — он покинул кухню, оставив сына наедине с его мыслями. После завтрака Джисон быстро вышел из дома, чувствуя, как головная боль усиливается с каждым шагом. У колледжа он понял, что не сможет сосредоточиться на лекциях. Ему было трудно дышать, и каждое слово профессора казалось далеким эхом. Он старался не подавать виду, но Хёнджин заметил, что что-то не так. — Ты сегодня какой-то бледный, Джи, — сказал друг на перемене. — Всё в порядке? — Да, просто не выспался, — отмахнулся Джисон, — Наверное, вчера перепил. Хёнджин не был удовлетворен этим ответом, но знал, что Джисон не любит обсуждать свои проблемы. На очередной лекции боль стала невыносимой. Мир вокруг Джисона закружился и покрылся пеленой, а звуки затихли. Он схватился за край стола перед тем, как погрузиться в темноту.***
Очнулся Джисон в медкабинете. Рядом сидел обеспокоенный Хёнджин. — Наконец-то, — выдохнул с облегчением Хёнджин. — Ты напугал меня до смерти. — Что произошло? — спросил Джисон, с трудом фокусируясь на лице. — Ты потерял сознание на лекции, — объяснил друг. — Я сразу же привел тебя сюда. Медсестра сказала, что это из-за стресса, но посоветовала пройти обследование в больнице. — Ладно, — нехотя согласился Джисон, зная, что друг не отстанет. На следующий день Джисон отправился в больницу вместе с Хёнджином. Они сидели в длинной очереди, и Джисон не мог избавиться от тревоги. — Все будет хорошо, Джисон, — сказал Хёнджин, сжав руку друга. — Ты просто перенапрягся. Врач найдет проблему, и ты скоро поправишься. Коридор перед Джисоном опустел. Дверь открылась, и он вошел в кабинет. Доктор – пожилая женщина с добрыми глазами – попросила его подробно рассказать о симптомах. Джисон описал свои головные боли, головокружения и недавний обморок. — Мы сделаем вам несколько обследований, чтобы понять, в чем дело, — сказала она, заполняя историю болезни. — Вам нужно будет пройти КТ, ЭЭГ и сдать ряд анализов. Не волнуйтесь, мы обо всем позаботимся. Процесс обследования занял несколько дней. Джисон испытывал смешанные чувства: страх перед результатами и уверенность в том, что все будет хорошо. Наступил день, когда Джисона вызвали на прием к врачу для обсуждения результатов. Он вошел в кабинет едва дыша. Доктор встретила его серьезным печальным взглядом и предложила сесть. — Джисон, — начала она, бездумно листая карточку, — Результаты обследования показали наличие опухоли в головном мозге. К сожалению, она неоперабельна. Вы слишком поздно обратились к нам. Мне жаль. Слова доктора эхом отозвались в голове. Он не мог поверить в услышанное. Ужас и отчаяние охватили его, а сердце замерло на мгновение. — Сколько мне осталось? — с трудом спросил он, чувствуя, как ноги становятся ватными, а слёзы рвутся наружу. — Мы не можем точно сказать, — ответила доктор. — Возможно, несколько месяцев. Я понимаю, что вы шокированы, но мы сделаем все возможное, чтобы эти месяцы прошли хорошо. Джисон мигом вытер слезы и вышел из кабинета, не чувствуя ничего. Он решил не говорить другу о диагнозе и сказал, что врач назначил ему лечение и просто посоветовал больше отдыхать. — Я знал, что всё обойдётся, — с облегчением сказал Хёнджин. — Ты должен беречь себя, Джисон. Пожалуйста, не пренебрегай своим здоровьем. — Постараюсь, — дежурно улыбнулся Хане. Джисон долго не мог заснуть. Мысли о скорой смерти и неисполненных мечтах не давали ему покоя. Рассматривая очередной солнечный луч, пробившийся сквозь шторы, он решил, что не будет тратить оставшееся время на страх и уныние. С каждой новой мыслью он понимал, что после смерти никто о нём и не вспомнит. В мире, где все заняты своими делами, его смерть станет лишь грустным эпизодом, быстро забытым и замененным новыми событиями. Но он не хотел уходить незамеченным. Он твердо решил изменить свою жизнь и сделать то, о чем всегда мечтал, ведь уже нет смысла бояться. Самое страшное уже случилось, а значит страха больше нет. Первым делом Джисон достал из-под кровати свою старую запыленную гитару. В детстве музыка была для него источником радости и главным утешением. Он взял инструмент, ощутив знакомую тяжесть. В руках Джисона она все еще была живой. Он бережно протёр гриф и попробовал покрутить колки. Перебирая струны, он вспомнил свои первые уроки: как радовался каждому новому аккорду, как мечтал выступать на больших сценах. Когда в комнате зазвучали первые аккорды, Джи почувствовал, что в его душе просыпается что-то давно забытое, но такое родное. Одна из его старых мелодий напомнила о чувстве свободы. В этот момент Джисон понял, как все эти годы ему этого не хватало. На следующий день Джисон решил полностью изменить свой внешний вид. В подростковом возрасте он мечтал покрасить волосы, но боялся неодобрения родителей - отец мог и побить за такое. Первым делом он отправился в парикмахерскую покрасить волосы в ярко-синий цвет. Он чувствовал, что такие изменения помогут ему выйти из зоны комфорта и начать новую жизнь. Второй шаг – пирсинг. Он сразу же пробил уши и бровь. Третий – тату. Джисон решил не мелочится и попросил мастера забить рукав за один сеанс. Отец встретил Хана в дверях. — Что это за цирк? — возмутился он, — Ты совсем с ума сошел? — Это моя жизнь, отец, — спокойно ответил Джисон, закрывая за собой дверь, — Я хочу быть собой, а не тем, кем ты меня хочешь видеть, нравится тебе это или нет. Ошеломлённый отец не нашёлся с ответом. Джи чувствовал себя сильнее, чем когда-либо. Он решил больше не поддаваться давлению родителей и жить так, как ему хочется. Каждый день Джисон проходил мимо хореографической студии, где раньше видел парня, к которому испытывал симпатию; в последнее время он там не появлялся. Его это огорчало, но Джисон не собирался на этом зацикливаться. Он начал искать другие способы развлечься: стал чаще посещать вечеринки, знакомиться с новыми людьми и пробовать новые вещи. Джисон перестал бояться быть собой и выражать свои мысли. Его уверенность росла с каждым днем. Он стал узнаваемым, а девчонки из группы не могли поверить, что с ними 3-й год учится такой красавчик.***
Одним вечером Джисон решил заглянуть в музыкальный клуб. Там проходила репетиция какой-то музыкальной группы: участники обсуждали партии и разогревались. — Привет, я Джисон, — сказал он, подходя к сцене. — Я играю на гитаре и барабанах. Не ищите ли вы нового участника?. Музыканты с интересом посмотрели на него. Один из них, парень с черными волосами и татуировками, улыбнулся. — Меня зовут Чан, — представился он, спускаясь. — Нам как раз нужен новый гитарист. Можешь сыграть что-нибудь? Джисон взял гитару. Звуки музыки наполнили помещение, и его игра произвела впечатление на всех присутствующих. — Круто играешь, молодец! — воскликнул Чан, — Думаю, у нас найдется для тебя местечко. С каждым днем Джисон все больше вливался в жизнь группы. Он нашел новых друзей, которые поддерживали его и вдохновляли. Впервые за долгое время жил полной жизнью. — Спасибо, ребята, что приняли меня в команду, — сказал он как-то раз после репетиции, — На самом деле это очень много для меня значит! — Мы все тут одна большая семья, Джисон, — ответил Чан, — И ты теперь – часть этой семьи.***
Прошло несколько недель, и группа решила организовать концерт. Для Джисона это было событием, к которому он стремился всю жизнь. Он чувствовал приятное волнение перед сценой. Впереди были репетиции, обсуждения и подготовка к выступлению. На свой страх и риск он предложил группе исполнить свою недавно написанную песню, и ребята с радостью согласились. Настал день Х, зал был полон. Джисон стоял на сцене, держа в руках гитару, и чувствовал, как его сердце вторит ритму музыки. Он взглянул на своих друзей и понял, что это именно то место, где он должен быть. Щурясь от яркого света прожекторов он взглянул в зал и увидел Хёнджина, который, как идиот, один в зале хлопал в ладоши и свистел. А рядом с ним сидел… неужели парень из студии? Не может быть. Джисон почувствовал, как мурашки прошлись по его коже, но, собравшись с мыслями, он поприветствовал всех: — Спасибо, что пришли, — сказал Джисон, взяв микрофон. — Эта музыка — часть моей души, и я рад, что могу поделиться ею с вами. Сегодня в зале есть один небезразличный мне человек, и следующую песню я хочу посвятить ему. Я назвал её “Сквозь стекло”. Джисон полностью отдался музыке. В этот момент он чувствовал себя свободным и счастливым. Хоть этот парень и не узнает, но Джисон сможет донести те чувства, которые он так долго держал в себе. Он закрыл глаза и нежно прошёлся по струнам. Зал погрузился в тишину, и только нежный голос Джисона звучал: Каждый день я тебя вижу Сквозь окно ты словно свет, Ты танцуешь, и мечта Снова в сердце тает мгла Сквозь стекло я наблюдаю, Как любовь моя растет, Каждый миг я повторяю, Что однажды сам найду к тебе подход. Ты не знаешь, как мне важно Видеть свет твоих шагов, Каждый взгляд — мгновенье драгоценно, Умереть я в них готов Может, день настанет скоро, Я скажу тебе в глаза, Что любовь моя без края, Сам не веря в чудеса Сквозь стекло я наблюдаю, Как любовь моя растет, Каждый миг я повторяю, Что однажды сам найду к тебе подход Сквозь стекло мечты сбываются, Ты мне станешь ближе всех, Каждый день я улыбаюсь , Тайно мечтая о тебе Открыв глаза, Джисон сразу же посмотрел на предмет воздыхания, будто надеясь на особую реакцию, но понимал, что парень даже не догадывается, что песня написана для него. Он, как и все в зале, улыбался и хлопал артисту. Переведя взгляд, он заметил непонимающего Хёнджина. Джисон на это лишь улыбнулся и дальше продолжил играть. На выходе из клуба он встретил Хёнджина: — Какого хрена, Джисон? Что это значит? Ты влюблен в меня? — нервно протараторил Хёнджин. — Что? — Джисон искренне рассмеялся, — С чего ты взял, что это ты? — Ты сам сказал, что человек, который сидит в зале, дорог тебе, а кроме меня из твоих знакомых никого не было... — Эта песня была посвящена не для тебя, Хёнджин. Я, конечно тебя люблю, но не в том плане, о котором ты подумал, — сказал Джисон, похлопав друга по плечу. — Хух, а я уж… Стоп. Тогда кому? — заинтересовался друг. — Давай пойдем куда-нибудь, и я все тебе расскажу. Они направились в местный бар, чтобы отпраздновать успех ошеломляющего концерта. Бар был уютным, с мягким освещением и тихой музыкой на фоне. Они сели за столик у окна, заказав пиво и закуски. Джисон понимал, что настал момент откровенно поговорить с Хёнджином. Хёнджин , улыбаясь, поднял бокал: — За тебя, Джи! Ты сегодня был просто потрясающим. Поздравляю с дебютом. И ещё: я безумно рад твоим изменениям! Ты прям стал другим человеком, я с трудом тебя узнаю. Не обижайся, но таким ты мне нравишься гораздо больше. А теперь… Я жду подробностей о песне, — он сел удобно, показывая, что готов выслушать всё. Джисон кивнул и натянул улыбку. Он знал, что должен рассказать другу о своей болезни, и это давило на него. Он вздохнул и сделал глоток пива, собираясь с мыслями. — Хёнджин, мне нужно тебе в кое чем признаться, — начал Джисон, избегая взгляда друга. — Что-то случилось? — Друг отставил бокал в сторону, заметив серьёзность Джисона. Джисон глубоко вздохнул, готовясь к откровению: — Помнишь, ты был со мной в больнице? Я не хотел никому говорить, но подумал, что ты должен знать. У меня опухоль мозга. Она неоперабельна. Врачи сказали, что мне осталось несколько месяцев. — Что!? Джисон, как? Почему... — Хёнджин замер, не веря своим ушам. — Да, это правда. Я долго не мог поверить в это сам. — Почему ты ничего не сказал? Почему не поделился со мной сразу? — Хёнджин обхватил голову руками, пытаясь осмыслить услышанное. Джисон покачал головой: — Я не знал, как сказать. Боялся, что это изменит всё. Но теперь понял, что мне нужно прожить оставшееся время так, как я всегда этого хотел. Это, наверное, странно, но после того дня у меня не было болей. Может, из-за того, что я уже смирился. Но я и вправду не боюсь, я и вправду настолько изменился. Наверное, единственное, о чем я буду жалеть, это о том, что я не сделал этого раньше. Всю жизнь я боялся, иэто больнее всего... Хёнджин взял Джисона за руку: — Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Мы вместе справимся с этим. Я очень рад, что ты поделился со мной. Джисон улыбнулся, хотя в его глазах заблестели слёзы: — Сегодняшний концерт заставил меня осознать, что жизнь слишком коротка, чтобы бояться. Я хочу успеть сделать всё, на что не решался раньше. И есть ещё одна вещь, о которой я хочу тебе рассказать. — Ну так выкладывай! — Хёнджин улыбнулся и выжидающе посмотрел на друга, хлюпая носом. Джисон вздохнул: — Я влюблён в парня из хореографической студии напротив моего дома. Я каждый день наблюдаю за ним из окна. Он не знает о моих чувствах. Да и вообще – я никогда не говорил с ним. Это странно? То, что я влюбился в парня, не зная его? Хёнджин удивился: — Джисон, любовь – это непредсказуемая штука. Не мы выбираем, в кого нам влюбиться, а наше сердце. Нет ничего плохого в том, что ты влюбился, все мы заслуживаем любить и быть любимыми. Так… что ты планируешь с этим делать? — он решительно посмотрел на друга. — А что я могу сделать? Я скоро умру. Зачем ему признание того, кого скоро не будет в живых? Мы не в дораме, Хёнджин. — Хан опустил голову, чтобы не показывать слез. Хёнджин, услышав это, вскочил с места, его глаза горели праведным гневом: — Что? Как ты можешь говорить такое? — его голос задрожал, — Сейчас я опять вижу перед собой Джисона, который ничего не готов сделать ради себя! Не боишься, что будешь жалеть об этом!? Я знаю, как тебе сейчас больно и тяжело, но нашажизнь слишком коротка, чтобы прятать свои чувства! — Но Хёнджин, я... —Джисон поднял глаза, полные боли и отчаяния. Хёнджин прервал его: — Твоя жизнь может быть короткой, но она твоя! Не позволяй страху лишить тебя того, что ты можешь получить. Я буду рядом с тобой, как бы ни сложились обстоятельства. И я поддержу тебя, каков бы ни был его ответ, но ты должен это сделать не только ради себя, но и ради него! В этот момент все в баре обернулись на них. Хёнджин не заметил этого, продолжая говорить, полный решимости: — Не сдавайся, Джисон. Сделай это ради себя, ради своих чувств. Ты заслуживаешь быть счастливым. Слова Хёнджина поразили Джисона до глубины души. Он понимал, что его друг прав. Он не мог позволить страху управлять своей жизнью, особенно сейчас, когда каждый момент был на вес золота. — Спасибо, Хёнджин. — поднявшись с места, он подошел к другу и крепко обнял его. — Спасибо, что веришь в меня до конца! После откровенного разговора с Хёнджином, Джисон почувствовал не только облегчение, но и огромную ответственность. Они расплатились и вышли на улицу, где ночь уже окутала город. Прохладный ветерок обдувал лицо, и Джисон глубоко вздохнул, ощущая всю тяжесть предстоящих шагов. — Ты сможешь это сделать, Джисон, — поддержал его Хёнджин, похлопав по плечу. — Я верю в тебя. — Спасибо, — ответил Джисон, искренне улыбаясь. Прощаясь, друзья обнялись, и Джисон направился домой. Медленно идя по городу он наслаждался каждой мелочью, которая его окружала. «Почему я никогда раньше не замечал, как прекрасен мир?». Свежий весенний ветер дул в лицо. Птицы весело щебетали. Их звонкие трели наполняли воздух мелодией, которая, казалось, создана специально для него. Джисон остановился на мгновение, чтобы послушать этот концерт, и почувствовал, как по телу растекается приятное тепло. За прекрасными минутами он и не заметил, как подошел к хореографической студии. Ханостановился. Свет внутри всё ещё горел, и Джисон увидел силуэт того самого парня. «Сейчас или никогда», — подумал Джисон. Стиснув зубы и собрав всю свою смелость, он открыл дверь студии. Парень, занятый разминкой, заметил Джисона и удивлённо уставился на него. — Привет, — неуверенно начал Джисон, чувствуя, как стук сердца отдаётся в ушах. — Здравствуй, — ответил парень с доброй улыбкой. — Ты здесь по делу или просто случайно зашёл? — Эм… И то, и другое, — Джисон неловко засмеялся, чувствуя, как краснеет. — Меня зовут Минхо, — представился парень, протягивая руку в ожидании. — Я Джисон, — ответил он, пожимая руку Минхо. — Я часто вижу тебя здесь, когда прохожу мимо. Ты здорово танцуешь. — Спасибо. Мне приятно это слышать. Так чем я могу помочь? — Минхо улыбнулся ещё шире. Джисон сделал глубокий вдох, пытаясь найти подходящие слова: — На самом деле, я хотел сказать тебе кое-что... личное. Надеюсь, ты не сочтёшь это странным. — Конечно, ты можешь, — Минхо нахмурился, но в его глазах читался интерес. — Ну... Дело в том, что я наблюдаю за тобой каждый день из окна своей комнаты. И... я давно хотел с тобой познакомиться, но не знал, как подойти. — Джисон ощутил, как его ладони вспотели от волнения. — Это довольно мило. Значит, ты мой тайный поклонник? — Минхо искренне засмеялся. — Ну, да, можно и так сказать. Ты всегда выглядишь таким… уверенным и счастливым, и это... вдохновляет меня. — Джисон почувствовал, что лицо стало ещё более горячим. Минхо посмотрел на Джисона с теплотой: — Спасибо тебе за эти слова. Это действительно приятно слышать. И я рад, что ты наконец решил подойти. Знаешь, я видел тебя на том концерте сегодня. Ты был потрясающим. — Ты узнал меня? — Джисон удивлённо поднял брови. Минхо кивнул, улыбаясь: — Да, и я должен признаться, я тоже тебя замечал. Ты, наверное, не знал, но я видел как ты смотришь на меня через окно. Иногда ты выглядел так сосредоточенно, что даже не замечал как я поглядывал на тебя, это было даже немного забавно. — Ты видел меня? О, Боже, это так неловко... — Джисон не знал, куда себя деть. — Ничего страшного, Джисон. Это даже мило. Ты поднимал мне настроение. — Я действительно высматривал тебя. — признался Джисон, смотря в глаза напротив, — Спасибо, что выслушал меня. Я боялся, что ты подумаешь, что это странно. — Джисон вздохнул с облегчением, чувствуя, как тяжесть уходит с его сердца. — Не переживай. Странные вещи иногда бывают самыми интересными. Кстати, синий цвет тебе больше подходит. — Минхо улыбнулся шире, указывая на волосы. — Правда? Так ты заметил? — Сложно было не заметить парня, который каждый день заглядывает в окна студии. — немного тише произнес парень. — Ладно, хочешь, я покажу тебе несколько танцевальных движений раз уж ты здесь? — предложил Минхо, переводя тему. Джисон засмеялся, наконец-то расслабившись: — Почему бы и нет? Но я ужасно танцую. Они провели остаток вечера в студии, веселясь и танцуя. После проведённой вместе ночи, они стали встречаться все чаще. Каждый день приносил новые открытия и радости. Жизнь Джисона вернула смысл. Утро начиналось с обмена сообщениями. Минхо всегда отправлял весёлые и добрые слова, которые поднимали настроение и мотивировали Джисона. «Доброе утро! Сегодня будет отличный день, не сомневайся!» — такие сообщения стали для Джисона неотъемлемой частью его нового распорядка. Вскоре после этого они встречались в полюбившемся кафе на углу. Джисон и Минхо брали кофе и садились за столик у окна. Минхо часто рассказывал о своих занятиях в студии, а Джисон делился новыми идеями для своих песен. Их разговоры были наполнены смехом. Минхо умел создавать атмосферу, в которой Джисон чувствовал себя уверенно и свободно. После завтрака они часто отправлялись на прогулки по городу. Весна вступала в свои права, и парки были наполнены зеленью и цветами. Минхо показывал Джисону свои любимые места, укромные уголки, где можно было насладиться тишиной и красотой природы. Они сидели на скамейках, болтая о своих мечтах. Когда они гуляли по парку, Минхо вдруг остановился и посмотрел на Джисона: — Знаешь, я всегда хотел научиться играть на гитаре. Может, ты меня научишь? — Конечно, с радостью! Ты будешь моим первым учеником. — Глаза его сверкнули любопытством. Они начали устраивать импровизированные уроки прямо на улице. Джисон приносил гитару, и они садились на траву. Хан показывал простые аккорды и объяснял основы игры, а Минхо оказался способным учеником, и его успехи радовали обоих. Вечерами они возвращались в студию, где Минхо продолжал тренироваться, а Джисон писал новые песни. Иногда удавалось устраивать маленькие концерты только для себя. Минхо танцевал под живую музыку, и эти моменты наполняли их сердца радостью. Как-то раз после очередной тренировки, Минхо неожиданно спросил: — Джисон, а как ты придумал ту песню, которую пел на концерте? Там есть строчки про окно... Это ведь обо мне? Джисон смутился, но решил быть честным: — Да. Я писал её, думая о тебе. Я долгое время не решался подойти и сказать это лично. Ты стал моим вдохновением. Минхо улыбнулся, его глаза блестели от удовольствия: — Я так и знал! — вскрикнул он, поднимаясь с колен Джисона на которых он лежал до этого, — Сможешь мне спеть её? — Ну, не знаю. Мне как то неловко... — Джисон покраснел, опуская взгляд в пол. — Ну пожалуйста, я хочу услышать её лично. Тогда её слышали все, а сейчас я хочу послушать её один! — умоляюще просил Минхо. — Хорошо. — всё-таки сдался Джисон, ударяя по струнам. — Это было прекрасно. Ты сделал для меня такой подарок. Можно, я тоже сделаю..? — он отложил гитару в сторону, и медленно наклонился, приближаясь всем телом к телу напротив. Все что было слышно – это биение двух сердец. Джисон был готов перестать дышать уже хоть сейчас, когда ощутил касание давно обожаемых губ на своих. Это касание было настолько желанным, что Джисон мог забыть об остальном мире. Его тело горело от желания отдаваться этому моменту без остатка, но он не мог. Он не мог поступать так с человеком, зная, что не сможет дать ему надежду на дальнейшие отношения. — Прости, я не могу… — Джисон первым отстранился от поцелуя. Он будет гореть в огне, если соврет, что это не был самый лучший момент в его жизни. Минхо недоумённо отступил. Он молчал, пристально смотря на Джисона, ожидая какого-то объяснения. — Я... Я не хочу, чтобы ты подумал, что это из-за тебя. Это из-за меня, — Джисон прикусил губу, борясь со слезами. Он отвернулся, не в силах выдержать взгляд Минхо. — Прости. Минхо молча стоял, не зная, что сказать. Он чувствовал, что что-то пошло не так, но не мог разгадать, что именно. У него накопилось много вопросов. Джисон схватил свою гитару и молча ушел. Его сердце разрывалось на части, он был не в состоянии смотреть на Минхо, зная, что разбил его сердце. Весь оставшийся день он корил себя за то, что послушал Хёнджина и позволил себе влюбится, зная, что у него нет никаких шансов. Слезы текли ручьем, а ярость росла с бешеной силой. Схватив гитару, он с силой ударил её об пол. Треск дерева и звон рвущихся струн стоял в ушах, но этот звук вторил его внутреннему разрушению. Ярость, боль, отчаяние превратились в ненависть к самому себе. Он кричал, не обращая внимания на то, что его голос срывался от истощения, бил все вокруг, словно пытаясь выбить из себя эту пугающую боль. Но чем больше он крушил, тем больше чувствовал, что сила уходит, оставляя за собой лишь боль и безысходность. Когда наконец иссякли его силы, Джисон рухнул на пол, прижимая к себе осколки разбитой гитары. Его дыхание стало тяжёлым и прерывистым. — Что за звуки? Джисон, что с тобой? — распахнув дверь, отец быстро подбежал к Джисону. Наверное, впервые он увидел страх в глазах отца, — Сын, что случилось? — но он уже не слышал. Он тут же поднял на руки своего ребёнка и повёз его в больницу. Там их встретила врач Джисона. — Неужели у него случилось обострение? — она тут же проверила его зрачки. — Отвезите его на обследование, быстро! Мистер Хан не понимал, что происходит, глядя только на то, как увозят его сына. — Вы сказали “обострение”? Что Вы имели ввиду? Вы знаете, что с ним? — Так он вам не сказал? Я думаю, нам лучше пройти в кабинет, — врач пригласила родителей Джисона в кабинет, предложив присесть. — Мистер и миссис Хан, я знаю, в это трудно принять, но, как родители, вы должны знать. Ваш сын серьезно болен. Мы ничего не можем с этим сделать. — Нет! Этого не может быть! — Отец закрыл глаза, пытаясь справиться с потоком эмоций. Мать крепко обнимала себя за плечи, словно они были её последней опорой. Глядя на сына, лежащего на койке больничной палаты, отец сожалел о том, что не обращал внимания на его симптомы, на тяжёлое состояние. Он понял, что упустил моменты, когда ему было нужно было просто быть рядом, поддержать, позаботиться. За несколько дней, что сын был в коме, он с каждой минутой всё больше сожалел о своих поступках. Телефон Джисона разрывался от звонков и смс. И Хан-старший решил ответить: — Джисон, нам нужно поговорить. Пожалуйста не бросай трубку, объясни мне всё... – умоляюще просил Минхо. — Это его отец. Джисон, он… Сердце Минхо забилось с такой силой, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Он поспешно накинул куртку и выбежал из дома, не обращая внимания на начинающийся дождь. На улице было сыро и холодно, но Минхо не было до этого дела. Все его мысли были только о Джисоне. Когда он вбежал в больницу, он сразу направился к стойке регистрации. — Джисон Хан, где он? — выдохнул он, пытаясь успокоить дыхание. Медсестра указала ему на палату, и Минхо побежал туда, не думая ни о чем другом. Он остановился перед дверью, глубоко вдохнул и вошел. Джисон медленно открыл глаза, ощущая слабость и тяжесть в теле. Первым, что бросилось ему в глаза, были белые стены больничной палаты и запах асептиков, который проникал в ноздри. Он повернул голову и увидел Минхо, сидящего рядом с его койкой. Увидев, что Джисон приходит в себя, Минхо встал и подошел ближе. Его лицо выражало беспокойство и тревогу. — Джисон, как ты себя чувствуешь? — встревоженно спросил Минхо — Что ты здесь делаешь? Я думал ты ненавидишь меня . — ответил Джисон, стараясь не смотреть ему в глаза. — Как я могу ненавидеть того, кого люблю! — громко вскрикнул Минхо. — Не говори так. Я болен, Минхо. Узнав об этом, я очень сожалел, что не познакомился с тобой раньше. Но я не мог просто так уйти, не узнав тебя. Я думал, что общение с тобой освободит меня от чувства вины, от бездействия. Но чем больше я тебя узнавал, тем больше привязывался к тебе, и каждый раз перед новой встречей я останавливал себя, говорил: «это последний раз, когда мы видимся». Но как только я тебя видел, все мои мысли улетучивались, и я хотел, чтобы это никогда не заканчивалось. Я был эгоистом, я позволил тебе влюбится, не рассказав о своем состоянии. Так не должно быть, Минхо, я хочу, чтобы ты прожил нормальную жизнь, забыл меня и жил дальше.. — Но я этого не хочу! Мне всё равно, болеешь ты или нет. Я хочу проводить каждое мгновение с тобой. Я не брошу тебя, даже не проси меня об этом! — Минхо, пожалуйста.. Их диалог прервал стук в дверь: — Простите, что прерываю. — сказала врач, входя в палату. — У меня есть для вас серьёзные новости. Мы снова проверили ваши анализы, и оказалось, что они совершенно не совпадают с теми, что были ранее. Мы проверили базу данных о пациентах, и оказалось, что ваши снимки перепутали с другим пациентом по имени Хан Джисон. Джисон и Минхо переглянулись, не веря своим ушам. — Не понимаю, это значит, что я не болен? — с надеждой в голосе спросил Джисон. Его сердце замерло в ожидании ответа. — Вы больны. Но никакой опухоли у вас нет. Анализы показали, что ваши головокружения и обмороки связаны с бронхиальной астмой. Это, конечно серьезно, но не смертельно. Приступ, из-за которого вы оказались здесь, произошёл, скорее всего, на почве стресса. Скоро мы выпишем вам лечение, и вы сможете уехать домой. Мы предупредили ваших родителей, так что все в порядке. — объяснила врач. — Все будет хорошо, Джисон! — Минхо нежно провел рукой по щеке Джисона, стирая слёзы с его лица. После выписки из больницы Джисон понял, как важно ценить каждый прожитый момент. Он принял важное решение: бросить юридический факультет и поступить в музыкальную академию. Этот шаг был непростым, но поддержка Минхо и Хёнджина дала ему силы идти вперёд. Минхо был рядом с ним. Они начали вместе проводить всё больше времени, и вскоре решили съехаться. Жизнь в одной квартире укрепила их отношения: утро начиналось с ароматного кофе и звуков музыки, а вечера заканчивались теплыми разговорами и мечтами о будущем. Минхо, который всегда верил в талант Джисона, стал его главным вдохновителем. Отношения с родителями тоже постепенно налаживались. Они видели, как сильно изменился их сын, как сияют его глаза, когда он говорит о музыке.***
Джисон стоял за кулисами, слушая, как зал наполняется гулом ожидания. Он глубоко вдохнул, стараясь унять волнение. Выйдя на сцену, он увидел перед собой море лиц: друзей, родных, незнакомцев, пришедших поддержать его в этот важный момент. Свет прожекторов ослеплял, но он чувствовал тепло и поддержку этих людей. Он подошел к микрофону, его руки слегка дрожали. Джисон глубоко вдохнул и начал говорить: — Всем привет. Спасибо всем, кто пришёл сегодня поддержать меня. Этот вечер значит для меня больше, чем вы можете себе представить. Стоя здесь, на этой сцене, я хочу поделиться с вами своей историей. Он сделал паузу, глядя в зал, и продолжил: — Когда я был маленьким, у меня была мечта – стать музыкантом. Музыка всегда была моим убежищем, моим способом выражать себя. Но жизнь сложилась так, что я не сразу смог следовать своей мечте. Мои родители, которых я очень люблю и уважаю, хотели для меня другой жизни. Они верили, что я должен обеспечить себе стабильное будущее в другой сфере. Джисон посмотрел в сторону своих родителей, которые сидели в первом ряду, и улыбнулся им: — Я пытался оправдать их ожидания, но чем больше старался, тем дальше уходил от самого себя. Я чувствовал себя потерянным. Но однажды, после страшной новости я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы жить не своей жизнью. Это стал для меня переломным моментом. Я решил, что больше не могу жить в страхе и подчиняться чужим ожиданиям. Я бросил учёбу и поступил в музыкальную академию. Это был самый сложный, но самый правильный шаг в моей жизни. Он сделал ещё одну паузу, чтобы собрать мысли и позволить своим словам проникнуть в сердца слушателей. — Мне было нелегко. Я сталкивался с сомнениями, страхами и неуверенностью. Но рядом со мной всегда были люди, которые верили в меня и поддерживали. Хёнджин, — его голос задрожал, но он продолжил, глядя прямо на своего лучшего друга, сидящего в первых рядах. — Ты был со мной с самого начала. Ты видел меня в самых тёмных моментах и никогда не позволял мне опускать руки. Ты поддерживал меня, когда я сам в себя не верил. Ты доказал мне, что настоящая дружба существует, и за это я бесконечно благодарен тебе. Спасибо за то, что остаешься со мной рядом, за то, что ты есть. Ты стал для меня не просто другом, а настоящим братом. Спасибо тебе за это. Джисон перевёл взгляд на Минхо, который сидел рядом с Хёнджином. Минхо смотрел на него с нескрываемой гордостью и любовью, и Джисон понял, что пришло время сказать слова, которые он долго носил в своём сердце. — Минхо, — начал он, и голос задрожал от переполнявших его чувств. — Ты не просто мой лучший друг, ты – любовь всей моей жизни. Ты оставался рядом со мной в самые трудные моменты, когда я был на грани отчаяния. Ты дал мне силы идти дальше, даже когда я сам не верил, что смогу. Джисон сделал шаг вперёд, чуть ближе к краю сцены, чтобы видеть Минхо ещё лучше. В глазах его блестели слёзы, и он улыбался, словно говоря без слов: «Я здесь, с тобой». — Помню тот день, когда я лежал в больнице, и ты первым пришёл ко мне, узнав о моём состоянии. Ты не отвернулся, не испугался, а наоборот, стал ещё ближе. Ты наполнил мою жизнь смыслом, подарил мне надежду и любовь, которой я так давно жаждал. Каждый день с тобой – это подарок, каждое мгновение – это счастье, которое я никогда не знал до тебя. Джисон чувствовал, как его голос становится увереннее, а сердце бьётся ровнее. Он знал, что эти слова значат для него всё. — Минхо, — продолжал он, — ты стал для меня источником света в самые тёмные дни. Ты всегда поддерживал меня, вдохновлял, помогал верить в себя и свои мечты. Благодаря тебе я нашёл в себе силы продолжать писать музыку, несмотря на все трудности. Ты стал моим вдохновением и моей музой. Я никогда не смогу выразить словами, насколько я благодарен тебе за всё, что ты сделал для меня. Он сделал паузу, чтобы дать своим словам осесть в сердцах всех присутствующих, а затем добавил, смотря прямо в глаза Минхо: — Я люблю тебя, Минхо. И всегда буду ценить то, что ты дал мне. Спасибо тебе за всё. Минхо поднялся со своего места и подошёл к сцене. Он смотрел на Джисона с невероятной любовью и преданностью. Весь зал замер. Джисон, не сдерживая своих чувств, шагнул вперёд и обнял Минхо, чувствуя, как их сердца бьются в унисон. Это было мгновение абсолютного счастья и единства, которое они оба будут помнить всю свою жизнь.