EXALTATION

      Лишь в измененном состоянии сознания они могут высказать всё, что успело накопиться с прошлого пережитого пиздеца. В этот раз Дин припас вагон и километровую тележку обвинений младшему брату.       Очередные тайны и лишние — в действительно нахуй им не сдавшиеся персоны встали между ними. Сейчас между братьями, не фигурально выражаясь, Гарт не позволяет Дину спустить курок и застрелить своего единственного родного человека.       Того, кто не единожды находил причину уйти. Избежать жизни охотника. Сначала Сэма удерживали поиски отца, затем поимка желтоглазого демона. Гвоздь за гвоздем он прибивал себя рядом с братом. Не хотел, но извращенно-сумасшедшая привязанность была крепче воли.       Месяцы сменяли года, а года — десятилетие; город за городом, от монстра к монстру. Из ада в рай, и обратно, чтобы вновь обрести друг друга.       — Ты называешь свои поступки… ошибками? Серьезно? — ошарашенно Дин вскидывает брови. В приступе гнева он не различает ни предметы вокруг, ни посторонних людей. Остаются где-то далеко размытыми пятнами. Для него всю жизнь малыш Сэмми был важнее всего остального, даже своих желаний.       Всё внимание сейчас сузилось до неебически высокой фигуры напротив. Как же он умудрился вымахать ростом. Дину никогда не надоест поражаться внешним метаморфозам брата.       — Предательство, видимо, у тебя в крови.       В крови же Дина разрушительная любовь и порочно-алчное чувство собственничества. В мозгу выбит отцовский приказ присматривать за младшим братом. Сэм давно не мальчик, но потребность оберегать его осталась, словно брату до сих пор четыре года и самостоятельно позаботиться о себе он не в силах.       До самой — окончательной смерти Дин не бросит его, а значит и не бросит охоту. Без этого главного пункта мир ему вообще не нужен.       Он ровно стоит на ногах — пока есть Сэм.       Так или иначе, райский уголок для двух родственных душ приготовлен. Они обязательно встретятся.       Сэм — его крест и его спасение. Его всё.       Жизнь охотников полна насилия, убийств и монстров, но важнейшую задачу Дин исполнил — воспитал брата. Каждый день они просыпаются с мыслью, что завтра может не наступить. Что завтра, возможно, петля разорвется.       — Ты променял меня на девчонку?       Упоминание причины, по которой Сэм не стал искать его целый год приводит в невообразимую ярость. И обжигающую ревность. Не удивительно, что любитель трахаться с нечистью для разнообразия чередует партнерш.       Потянуло на что-то обычное.       Настолько часто Дин тыкал брата в эту шваль носом, заставляя его почувствовать свою ненормальность, что в чужом глазу сумел заметить соринку. Он уже давно всё осознал, только благополучно и с удовольствием решил потакать внутренним демонам.       Нормальность — это не про них, но Сэм не прекращает попытки построить свою семью, жениться и завести ребенка. Дин не представляет для идеальных отношений никого, кроме брата. По предсказанию экстрасенса их совместимость была бы на миллион процентов.       Отрицание — естественная модель поведения там, где есть запреты.       — Дин, остынь.       Он не слушает тощую пародию на Бобби. Никто не посмеет остановить его от убийства брата и никто не посмеет разлучить его с ним. Михаил и Люцифер; Каин и Авель. Роковые истории отношений братьев — по библейским масштабам.       Насколько хватает сил Гарт бьет охотника по лицу. От неожиданности Дин отступает назад и роняет проклятую монету из сжатой ладони.       Взгляд проясняется, но слова обратно уже не вернуть. И в глубине души Дин не сожалеет. Они никогда честно не признаются, что говорили искренне, как пьяный с развязанным языком проболтается в том, о чем не рисковал сказать на трезвую голову.       Гарт оставляет их наедине, надеясь на благополучное завершение вечера. Тем временем в номере мотеля напряжение электрическими разрядами накаляется и кислорода от каждого вдоха становится катастрофически мало.       Разбитый нос придает Сэму еще большее сходство с беспомощным щенком. Взгляд обиженно-затравленный. Дину тошно видеть брата таким, но темная — садистская часть наслаждается пытками над ним, что самому причиняет мучительную боль.       Сэм уходит промыть нос. Разборки со старшим братом часто заканчиваются бурно, с применением физической силы. Их отношения полны страсти, и порой они направляют ее не в то русло.       — Помочь?       — Обойдусь, — запрокидывает Сэм голову и сталкивается со взглядом брата через отражение зеркала. Дин скрещивает руки на груди, одержимо-алчно наблюдая за каждым его движением.       И раны трепетно залатает, и от души до полусмерти исколотит.       Потому что он не хочет, не может позволить брату выбрать какую-то девицу. Это охуеть как… несправедливо.       — Выйди.       Не говоря ничего в ответ, Дин закрывает за собой дверь и прислоняется о ее поверхность спиной. Он внушает себе, что новые отношения Сэма — мыльный пузырь. Снова с траурным грохотом лопнет.       Тогда-то Дин вернет свое по праву место в жизни младшего братишки.