Лазарус, тот, кому помог Бог

Под предрассветным небом университет Эдгара Алана не выделялся ничем особенным. Технически, он был лишь немногим меньше университета Пальметто: уступал количеством учащихся и размером кампуса. Но если Пальметто состоял в основном из маленьких зданий и открытых лужаек, разбросанных тут и там на просторной территории, то Эдгар Аллан предпочёл стремящиеся в небо строения, сплочённые между собой, в ущерб свободному пространству. Нельзя, конечно, сказать, что такая архитектура не восхищала. Даже от Рене, которой было совершенно всё равно, не укрылась тщательная и кричащая о своём превосходстве работа над имиджем университета. «Вычурный гроб», — описал его двумя словами Жан, в ответ на вопрос Рене. Месяц назад она представляла себе нечто мрачное и причудливое, и только теперь понимала, что он имел ввиду. Телефон в её руке прожужжал, но Рене закончила медленно осматривать территорию, прежде чем взглянула на него. В этот час написать мог только один человек: она всю ночь не давала Стефани спать, нуждаясь в дополнительной паре глаз, направляющей её и помогающей заложить основу для этого безрассудного трюка. Их звонок длился почти всю пятичасовую поездку от домика до сюда. Позже Рене извинится за часы потерянного сна, и Стефани отмахнётся от её чувства вины и беспокойства с той же лёгкой заботой, что и всегда. А сейчас для подобных любезностей ещё слишком рано. «Отправлено», — гласило её сообщение. Рене подождала, пока не увидела отправленное сердечко, и выскользнула из машины, становясь на ноги. Пока она шла к входной двери, под кроссовками хрустел гравий. На двери висел настоящий молоточек, который очень вряд ли помог бы Рене достучаться до спящих. Вместо него она нажала большим пальцем на дверной звонок. Резное дерево заглушало основную часть шума, но Рене уловила характерное эхо далеко в глубине коридора. Рене позволила ему стихнуть и нажала вновь. Спустя ещё пару секунд позвонила снова. И ещё раз. И ещё. Прошло несколько минут, но в конце концов Рене услышала резкий щелчок поворачивающихся замков. Льюис Андрич рывком открыл дверь, в полузапахнутом халате он больше походил на измученного профессора, чем на президента кампуса. — Да? — требовательно поинтересовался он. — Вы хоть представляете, который сейчас час? — Жан Моро умирает. — сказала Рене. Андрич, прерванный на полуслове своей тирады, с открытым ртом уставился на неё так, словно она заговорила на незнакомом языке. Рене сохраняла спокойствие, руки расслаблено лежали на груди, пока она ожидала, когда до него наконец дойдёт смысл сказанного. — Прошу прощения? — наконец нашёлся он. — Вы сейчас сказали что… — Жан Моро умирает. — медленно проговорила Рене со спокойствием, от которого сжалось сердце. Накинуться на Андрича с порога означало обречь всю затею на фиаско. Она знала, что в таком случае всё обернётся против неё, но без отрезвляющего голоса Стефани над ухом ей было нечем унять свой страх. Всё было завязано на том, чтобы добраться до Жана. Если бы это было так просто, то никто и ничто не смогло бы её остановить. Но именно эту единственную часть Рене не могла проконтролировать. Не отводя глаз от пристального взгляда Андрича, она сказала: — Команда по экси, ваш безупречный защитник корта, он либо мёртв, либо умирает, пока мы здесь болтаем. И мне нужно чтобы вы пустили меня к нему. — Послушайте, — начал Андрич, подняв руку так, словно мог отгородиться от всего, что Рене скажет дальше. — Благодарю вас за беспокойство, мисс…? Рене протянула свой студенческий билет вместе с правами, но Андрич глянул лишь краем глаза. — Если бы с одной из моих команд действительно случилась беда, мои сотрудники уже сообщили бы мне об этом. Уверяю вас, я загляну к ним, но… Рене увидела закрывающуюся перед носом дверь и метнулась в проём, чтобы удержать её. — Мистер Андрич, — сказала самым любезным тоном, на который только была способна сейчас. — Я убила целую ночь, на то чтобы добраться сюда, только ради крошечного шанса спасти его жизнь. Я бы предпочла, чтобы вы прямо сейчас сопроводили меня в Замок Эвермор, но если вы выбираете дождаться, пока ваш университет появится в утренних новостях, то это только ваше решение. Он нахмурился, не совсем понимая, но Рене не стала дожидаться расспросов. — Статья находится в очереди на отправку на полдюжины сайтов, а автор готов поделиться с Кэти Фердинанд сенсацией для её утреннего шоу. — Откуда у вас вообще данная информация? — потребовал ответа Андрич, и Рене вслепую нажала кнопку на телефоне, отправляя короткое сообщение: «Х». — Вы выдвигаете серьёзные обвинения в мой адрес, юная леди, а я не приемлю ни шантаж, ни угрозы в свой адрес. — Я бы и сама с радостью воздержалась от них, — сказала Рене. — Мы оба знаем, о каких огромных суммах идёт речь, независимо от того, кто окажется победителем в предстоящих соревнованиях. Слишком большая выгода ждёт оба университета, если мы дойдём до конца. Но это не заставит меня пожертвовать Жаном. Помогите мне спасти его, и мы просто забудем об этом разговоре, словно его вообще не происходило. Прошу вас. Телефон Андрича зазвонил раньше, чем она успела закончить. Но он не стал дослушивать, незамедлительно отвечая: — Да? — снова попытался закрыть перед ней дверь Андрич, но Рене вцепилась в неё руками и ногами, даже не шелохнувшись под предупреждающим взглядом, который он ей послал. — Да, алло? Извините, одну минутку я. Андрич вдруг притих и завис, слушая, как на другом конце провода Стефани расписывала ему поминутно: что к чему. Рене между тем смотрела на него сверху вниз, считая неумолимо ускользающие секунды из-за его отчаянных протестов: «это не лезет ни в какие ворота», «да с чего я вообще должен вам верить, что это не какой-то дебильный розыгрыш?» Бесценные минуты потерянного времени росли и вызывали желание бросить его здесь. Первоначальный план в этом и заключался: миновать Андрича и направиться прямиком в Эвермор. Стефани отговорила её от этой затеи, стараясь не спрашивать, как Рене разобралась бы с системой охраны. Андрич должен был быть на их стороне. Потому что им нужен был надёжный свидетель. Без этого у них не оставалось ни одной карты в рукаве. Даже если бы Рене смогла добраться до Жана сама — ведь: «они не смогут меня остановить, мам» — что дальше? Как вынести и, что ещё сложнее, удержать его? Стефани была права, Рене знала это, как и то, что ближайший строительный магазин откроется не раньше, чем через час. Она не возражала просто вломиться туда, но, в конце концов, последствия бы вышли боком им всем. Наконец Андрич повесил трубку. Недовольное выражение лица никак не вязалось со страхом в глазах, и Рене уловила напряжение, с которым он жестом велел ей пройти внутрь. Он наконец начал сомневаться: «а что если…» Беспокоился ли Андрич о своём студенте или их общей репутации — её не волновало, важно было одно — получить желаемое. Рене шагнула внутрь, вежливо поблагодарив, и отошла в сторону от двери, чтобы Андрич наконец смог снова закрыть и запереть её. Он вновь оставил её без внимания, на этот раз сам набирая номер: — Тренер Морияма, это Льюис. Мне нужно встретиться с одним из ваших Воронов — Жаном Моро, сегодня утром. — через пару мгновений его брови поднялись в изумлении. — В Нью Йорке? Ох, мне жаль это слышать. Разумеется, семья должна быть важнее всего. Примите мои искренние соболезнования. Да, конечно. Да, я отложу встречу, это не на столько срочно. Мы сможем обсудить, когда вы вернётесь в город. «Значит силой», — устало подумала Рене, но Андрич вдруг положил трубку и указал на неё: — Никуда отсюда не уходите. Я сейчас оденусь и вызову охрану. И скорее всего проверит почту, потому что Стефани должна была выслать ему превью своего разоблачения на целую страницу. Эбби очень неохотно одолжила им фотографии с первой ночи Кевина у Лисов, переживая, что предаёт его доверие и нарушает политику конфиденциальности, но надеясь, что Рене и Стефани смогут договориться с Андричем и избежать публикации. На пол-пути вверх по лестнице, телефон Андрича вновь зазвонил. — Слушаю? Вы сказали, тренер Ваймак? Остальная часть разговора лишь приглушённо доносилась издалека. Рене хмыкнула себе под нос, но сдержалась от просьбы быть хоть немного быстрее. Вместо этого она открыла провибрировавший в руке телефон и набрала быстрый ответ на вопрос Стефани, держа её в курсе дела. Она не собиралась переходить в диалог с Жаном, но в следующую секунду он уже был открыт и уставился на неё в ответ. Первым тогда пришло: «Кенго мёртв», а после: «Спасибо тебе». Два ничего не значащих слова говорили обо всём. Потому что всего пару дней назад Нил одарил Эндрю надтреснутой улыбкой и фразой: «Спасибо, ты был великолепен.» Прямо перед тем, как его силой жестоко вырвали из их жизни. Спасибо тебе и прощай. Прощай. Прощай. Рене захлопнула телефон и стиснула до боли в костяшках, снова посмотрела на лестницу. Она уже порывалась выкрикнуть: «быстрее» или «встретимся у стадиона», но как раз в этот момент на лестнице появился Андрич. Он буквально вылетел с неё с такой скоростью, что то, что он не поцеловал лицом пол, было поистине удивительно. Рене сделала себе пометку: организовать Эбби день спа, после того как это всё закончится. — Поедете следом за моей машиной, — сказал Андрич, хватая ключи с такой силой, что чуть не сорвал их вместе с крючком со стены. Он распахнул дверь и выгнал Рене, которая уже широко шагала в направлении машины Эндрю. Андричу пришлось задержаться ещё на мгновение из-за очередного звонка, а потом он хлопнул дверью своей машины с такой силой, что Рене услышала это даже сквозь рёв двигателя Мазерати. И наконец-то, наконец-то, Андрич вырулил на дорогу, и Рене последовала за ним. Поскольку Замок Эвермор являлся домашним стадионом национальной сборной, он был расположен в нескольких минутах езды от остальной части кампуса. Рене никогда прежде не видела его, но пропустить внушительное строение с высокими башнями по углам было невозможно. Он был полностью монохромный; От фундамента и до башен выкрашен в отталкивающий чёрный цвет. «Вычурный гроб», согласилась она про себя, и добавила: «Но не твой.» Территория была ограждена высоким забором с колючей проволокой по всему периметру. Андрич проехал мимо десятка ворот, прежде чем притормозить и остановиться перед нужными и высунуться из окна, набирая код доступа на панели управления. Ворота оставались заерытыми, и Андрич попробовал снова. Спустя несколько попыток он вышел из машины, будто проблема была именно в этом. Возможно, у него были свои веские причины, предположила Рене, но все равно осталась разочарованной тем, что он не узнал код у охраны по пути сюда. Движение в зеркале заднего вида заставило перевести взгляд на незнакомую машину, паркующуюся позади неё. Водительская дверь распахнулась, и она увидела большую часть надписи, говорящей о том, что это машина охраны. Может быть, Андрич специально казался ей некомпетентным, чтобы выиграть время и теперь наконец выпроводить её за пределы кампуса. Она ослабила хватку на руле, готовясь к попытке охранника открыть её дверь, но тот пронёсся мимо не сбавляя шага. Андрич посторонился, давая ему пройти, но охраннику повезло не больше, чем самому Андричу. После двух неудачных попыток, ему ничего не оставалось, кроме как позвонить своему начальству. Рене перевела взгляд на забор позади них, прикидывая высоту, и то, достаточно ли у неё плотная куртка, чтобы защитить от колючей проволоки на верху. Она лениво дёрнула краешек ткани на пробу — судя по всему, нет. Но прежде чем ей удалось проверить это, ворота наконец с грохотом отворились. Охранник снова пробежал мимо, возвращаясь к машине, и все трое въехали на охраняемую парковку Воронов. Ближайшую к стадиону линию занимали идентичные чёрные машины, так что они припарковались во втором ряду прямо за ними. Охранник бросил на неё любопытный взгляд, когда она остановилась рядом с ним и Андричем около входа, но быстро вернулся к попыткам пустить их внутрь, вместо того, чтобы задавать вопросы. Ожидаемо, этот код ему тоже пришлось узнавать по телефону, и после удачной попытки он распахнул дверь, пропуская их с Андричем внутрь. Рене ожидала увидеть коридор, но вместо него она обнаружила тёмную лестницу, ведущую вниз. Красная подсветка по углам потолка даже не старалась разогнать тени. Рене так и подмывало спросить Андрича, действительно ли он одобрил это, посчитав хорошей идеей, но его достаточно молодой вид говорил о том, что скорее всего это безобразие досталось ему от прошлого управляющего. Андрич без колебаний и комментариев повёл их вниз, и Рене последовала за ним. Внизу их ждала очередная дверь, пароль от которой в этот раз не пришлось вызванивать, охранник просто продиктовал код Андричу из-за спины. Если Рене и ожидала, что внутри Гнезда окажется лучше, то она очень быстро и глубоко разочаровалась. Комнаты, мимо которых они шли в поисках отбившихся от стаи Воронов, хоть и были просторными — целиком состояли из чёрных и красных цветов, от пола и до ужасно низкого потолка. Слава богу хотя бы освещение было нормального цвета, хотя тот, кто устанавливал лампочки, определённо выбрал самые тусклые из возможных, чтобы сгустки теней скапливались по углам. Рене прекрасно понимала, почему Вороны проводят так много времени на корте — их единственной альтернативе этому месту. Она провела здесь всего двадцать секунд, и уже мечтала никогда сюда не возвращаться. Жан рассказывал ей, что Вороны покидают Гнездо только на время выездных игр и пар, и Рене не могла решить, что хуже: каждый раз добровольно возвращаться в этот ад, или быть запертым в нём каждый проклятый час. От этих мыслей сердце леденело. Хриплый смех, больше походящий на карканье, в конце концов привёл их на кухню, и едва Андрич ступил на порог, как оживлённый диалог мгновенно стих. Выглянув поверх него, Рене увидела четырёх Воронов, собравшихся вокруг квадратного стола. У неё было пару секунд заметить их одинаковую чёрную одежду и ошеломлённые лица, прежде чем один из них встал из-за стола с убийственной решимостью. — Вы кто блять та… — Президент вашего кампуса. — моментально оборвал его речь Андрич. — Я пришёл увидеться с Моро, где он? Четверо обменялись озадаченными взглядами, после чего ответили: — Он в красном коридоре. — Показывайте. — сказал Андрич. Никто не спешил выполнять его просьбу, пока один из Воронов не сказал: — Ты уже поднялся. И первый парень, хмуро глянув на напарника, пересёк комнату. Как только он поравнялся с Рене, ворон указал пальцем прямо на её лицо: — Ты Лис, — сказал он. — Тебе здесь не место. Она — впрочем, бессмысленно — удивилась, что он так легко узнал ее, потому что, учитывая, насколько напряженными стали отношения между их командами в этом сезоне, этого наверное и следовало ожидать. — Как и любому из вас. — Сейчас же. — сказал Андрич, прежде чем Ворон успел ответить. Парень ограничился тем, что смерил Рене неприязненным взглядом и грубо толкнул, убирая со своего пути. Андрич отчитал его за подобную агрессию, пока они следовали за ним, но Рене пропустила всё мимо ушей. Настенные знаки указывали направления Красного и Чёрного коридоров, они повернули в сторону того, который должен был привести их к Жану. От красного цвета в коридоре было только название, поскольку ничем ярким от остальной части Гнезда он не отличался. Хотя большая часть дверей по пути оказалась открыта, Рене обошлась всего парой взглядов, брошенных в тёмноту спален. Наконец их невольный провожатый остановился в дверном проёме и стукнул костяшками о дверной косяк. — Теперь Андрич твоя проблема, — сказал он кому-то внутри и бросил раздражённый взгляд на президента, обозначая о ком именно идёт речь. — Это Зейн — сосед Жана по комнате. Он найдёт вам его. У меня осталось всего десять минут обеда, прежде чем я должен буду прийти на корт, так что я ухожу. — Сначала назови своё имя. — сказал Андрич. — Уильямс, — ответил парень. — Брайден. Нападающий номер девятнадцать, всё? — Пока что всё. — ответил Андрич тоном, обещающим Брайдену серьёзные последствия его неподобающего поведения, когда у президента появится на это время. Рене ожидала, что парень пихнёт её на обратном пути, возвращаясь туда же, откуда они пришли, и буквально вросла в пол, не давая ему шанса сбить себя с ног. После она не отвлекалась на лишние мысли о нём, просто следуя за Андричем к двери. Две одинаковые кровати стояли по разные стороны комнаты, рядом с ними прикроватные тумбочки, а в середине умещался небольшой письменный стол. За ним сидел только один человек, и он был не тем, кто им нужен. Рене оглядела пустующую половину комнаты и приятно удивилась, заметив, как Жан украсил свою сторону. На стене тут и там были приколоты открытки, а на тумбочке разбросаны то ли стикеры, то ли магнитики. Желание изучить его любимые вещи было на столько же мимолётным, на сколько и неуместным, и Рене усилием воли вернулась к главной проблеме: Жана здесь не было. — … он находится? — спрашивал Андрич. Зейн медлил с ответом, но промелькнувшие на его лице эмоции рассказали за него всё, что Рене было нужно. Вороны, которых они встретили на кухне, были больше раздражены и озадачены внезапным вторжением. Сомнение Зейна же говорило о том, что он знает больше остальных. Он точно знал, почему они пришли. Рене предположила, что он видел Жана в таких состояниях, в каких другие, не жившие с ним Вороны, не могли его застать. — Вы найдёте его там же, где и Рико. — наконец ответил он. — Они партнёры. — Да мне всё равно, чей он партнёр, — устав от одной и той же песни, сказал Андрич. — Может кто-нибудь уже найти мне его? Зейн поднялся из-за стола, но замер, смерив Рене долгим взглядом. — Её здесь быть не должно. — Это решать не тебе, — Андрич привлёк его внимание щелчком пальцев. — Пошевеливайся. Зейн повёл их в Чёрный Коридор. Другая часть общежития, поняла Рене, но только с одной закрытой дверью в конце. Зейн постучал, прислушался и постучал снова. Взглянув на часы, запрокинул голову, прикидывая расписание в голове, и сказал: — Первая смена, но какой день? Скорее всего сейчас у них конец тренировки, идёмте. Как только Зейн обошёл её, Рене шагнула к двери. Ручка легко поддалась давлению. На мгновение Рене поразила самонадеянность и такая безграничная уверенность Рико в том, что другие люди не посмеют вторгнуться в его личное пространство из соображений какого-то уважения. А затем она распахнула дверь, открывая себе вид на то, что ожидало её внутри, и каждая мысль в голове испарилась. Зейн схватил её за руку, чтобы оттащить. Рене даже не уловила ощущения его кожи под костяшками, когда её кулак врезался в него со всей силы. Не ожидавший этого Зейн едва не утащил мистера Андрича за собой, когда удар сбил его с ног. Охранник поспешил вмешаться, но Рене уже была вне зоны досягаемости, миновав часть комнаты, прежде чем тот успел схватить её. Она не слышала ни возмущённых криков, ни требований, лишь отдалённо уловила резко воцарившуюся тишину, когда они вошли в комнату Рико вслед за ней. Единственное, что сейчас имело значение — тело на полу Рико. «Нет, не тело», — решительно подумала она, отчаянно желая, чтобы это оказалось правдой. Но как, как могло это оказаться правдой, когда Жан выглядел вот так? Тот факт, что Рико бросил его здесь в таком состоянии, был практически на столько же ужасен, как и само его состояние. И падая на колени возле его головы, Рене уже мелко дрожала. Секунд пять ушло просто на то, чтобы хоть немного успокоиться и унять дрожь в руках, прежде чем потянуться к его покрытой синяками шее в поисках пульса. Облегчение, накатившее на неё резкой волной, как только она почувствовала его, практически полностью смыло горечь, и Рене мысленно рассыпалась в отчаянных благодарностях Богу. — Жан, — мягко позвала она, затем попыталась чуть громче. — Жан, ты меня слышишь? — Ради всего святого, — наконец вымолвил охранник. — Он вообще… — Жив, — закончила Рене и, не в силах сдержать злость, добавила. — Пока что. Она посмотрела на мужчин, стоящих напротив неё: охранника, который не подписывался на такое, не успев с утра даже кофе выпить, Ворона, который чувствовал себя неуютно, но явно не был удивлён или расстроен, и Андрича, на чьём лице застыло выражение ужаса, который мог быть вызван как видом ученика, так и, вполне вероятно, крахом карьеры. — Что здесь произошло? — потребовал ответа Андрич. Зейн неуверенно пожал плечом: — Жестокая схватка в игре, вероятно. — нахмурившись, в ответ на полный отвращения взгляд Андрича, он отвернулся. — Мужик, я не знаю. Я уже год как не стою с ним в паре. — Я забираю его домой, — заявила Рене. — Помогите мне дотащить его до машины. Андрич не двинулся с места: — Надо позвать врача. — Иосия живёт в кампусе, — сообщил Зейн. — У меня есть его номер. — Он поедет со мной. — отрезала Рене. — Ты не можешь его забрать, — Зейн отмахнулся от её ядовитого взгляда. — Его место здесь. То, что из-за её вторжения он злился больше, чем из-за того, что случилось с его напарником, потрясло Рене до глубины души, и на одно пугающее мгновение она почувствовала, как все годы контролирования гнева и терапии полетели к чертям. Возможно, Зейн уловил какие-то перемены в её лице, судя по тому, как он отступил назад и напрягся, в ожидании драки. — Ты меня не остановишь, — сказала Рене с непоколебимой уверенностью, на деле всё же немного переживая о том, что у него может получиться. — Только попробуй, и я заставлю тебя пожалеть. Мистер Андрич, вы знаете условия моего бездействия. — А теперь слушайте, — начал Андрич, звуча скорее нервно, чем самоуверенно. Если у него и была связная мысль, которую он хотел сказать после этого, сделать он этого не смог. Когда Рене бросила на него тяжёлый взгляд, он завис, смотря на изувеченный вид Жана, лежащего в собственной крови — Я даже не уверен, что его получится безопасно поднять. Лучше сначала позовём кого-то, что сможет сказать, на сколько он стабилен. Ты вроде говорил об Иосии? — Старший медбрат, — подтвердил Зейн, доставая телефон из кармана. — Я оставила нашу медсестру в отеле по дороге сюда, — соврала Рене, тоже доставая свой телефон. Ей ужасно не хотелось втягивать Жана в этот спектакль, но ей нужны были доказательства. Она сделала несколько фотографий его изувеченного, залитого кровью лица. — Я могу отправить это Кэти Фердинанд для её утреннего шоу, или удалить, когда окажемся на парковке. Или вы отдадите мне одного Ворона, или я отберу их всех. — Мне не нравится ваш тон, юная леди, — сказал Андрич, ожидаемо пытаясь усмирить её, чтобы она замолчала. Но скорее всего он и сам понимал, что это бесполезно. Он мог бы просто конфисковать её телефон и вышвырнуть за пределы кампуса, но она уже активировала слишком много механизмов. Технически, ей не нужен был ни Жан, ни эти фото, чтобы разрушить их университет, и он знал это. Не придумав ничего лучше, он сказал. — Давайте не будем торопить события. Лежащие на ковре пальцы Жана слегка дёрнулись, когда он наконец начал приходить в себя из-за голосов вокруг. Рене бережно отлепила волосы, с кусками запекшейся крови, с его лица, и нежно провела костяшками по виску. — Хэй, — позвала она, моментально смягчая её тон. — Жан, ты слышишь меня? Подожди немного, мы сейчас тебя перенесём. Прости пожалуйста, но будет больно, очень больно. Здесь я бессильна, поэтому придётся потерпеть ещё совсем чуть-чуть, хорошо? В конце концов Андрич с трудом, но встал на их сторону. — Давайте, надо забрать его отсюда. Охранник потянул за собой Зейна, и Рене поднялась, отходя в сторону. Им понадобилась пара секунд, чтобы понять как вообще поднять его с пола. Он не сопротивлялся, почувствовав на себе чужие руки, но как только они оторвали его от ковра, из глубины его горла раздался жалобный звук, от которого у Рене защипало глаза. — Всё хорошо, — пообещала она, не зная даже, услышит ли он её. — Всё хорошо, всё будет хорошо. — …сти, — прошептал Жан на столько неразборчиво, что Рене едва смогла услышать. — Прости м… Остальная часть фразы потонула в очередном болезненном стоне, когда охранник схватился покрепче, и Рене пришлось сцепить руки в замок, чтобы не кинуться к нему на помощь. Хотя чем она вообще могла здесь помочь. Андрич отправил Рене вперёд, чтобы самому замыкать их шествие и одновременно решать что-то по телефону. Судя по обрывкам разговора, он обзванивал остальных тренеров Воронов и созывал их всех в Эвермор на экстренное собрание. Рене продолжала двигаться, силясь игнорировать то, как Жан задыхался в агонии позади неё. Она хотела попросить их быть аккуратнее, но, смотря на Жана, помнимала — здесь невозможно быть достаточно аккуратным. Подъём по крутой лестнице оказался для него самым болезненным, и когда Рене наконец распахнула последнюю дверь, её щёки блестели от безмолвно стекающих по ним слёз. Как только мужчины полностью вышли, она поспешила к машине Эндрю. Всего за пару движений Рене откатила пассажирское сидение назад по рейкам и дёрнула рычажок, откидывая спинку кресла настолько низко, насколько это вообще было возможно. Когда они его наконец усадили, Жан уже обмяк. Рене испугалась худшего, увидев, как неестественно его голова наклонилась набок, но проскользнув мимо Зейна, чтобы проверить, она всё ещё смогла найти пульс. Потерял сознание от боли, видимо, что на самом деле было только немногим лучше. Их ждала шестичасовая поездка из Западной Вирджинии в Южную Каролину. Рене стоило бы согласиться на предложение Эбби встретить их здесь, но она понимала острую необходимость вывезти Жана из штата, прежде чем Рико и его дядя поймут, что надо делать. — Вы будете докладывать о его состоянии? — спросил Андрич. Его голос звучал спокойно, но Рене заметила, как нервно он вращал выпускное кольцо на своем мизинце, внимательно глядя на неё. — Каждый час, — согласилась Рене, захлопнув пассажирскую дверь. Он стоял достаточно близко, так что Рене послушно повернула свой экран телефона и удалила при нём фотографии. Это, конечно, не помешало бы ей сделать новые, как только они окажутся в безопасности, но обозначив так свои благие намерения, она сделала большее, на что Андрич мог рассчитывать. — Благодарим вас за сотрудничество. Можете спокойно удалить письмо, полученное этим утром, и связаться с тренером Ваймаком, если вдруг у вас возникнут дополнительные вопросы. — Ты совершаешь ошибку, — предупредил её Зейн. — Вы ещё пожалеете об этом. Его холодный взгляд она встретила своим, таким же. — Твой капитан волен предъявить мне претензии, если они у него найдутся. Уверена, она знает где меня найти. — не дожидаясь ответа, она посмотрела на Андрича. — Если на этом всё, то я жду код от внешних ворот. Охраннику вновь пришлось позвонить в офис, чтобы продиктовать ей цифры, и она постаралась запомнить их, садясь в машину и трогаясь с места. Когда дверь стадиона с грохотом распахнулась, Рене, уже успевшая ввести шесть цифр, перевела взгляд на зеркало заднего вида, чтобы увидеть Рико в дверном проёме. Для полной экипировки ему не хватало только шлема, и расстояние между ними не смогло скрыть абсолютную ярость, исказившую его лицо, когда он перевёл взгляд в направлении её машины, на которую Зейн указал пальцем. Он успел сделать несколько шагов в её сторону, будто рассчитывая догнать её, но Рене быстро ввела оставшиеся две цифры. Ворота со скрипом отворились, и Рене вдавила газ в пол, помахав Рико знаком мира из окна, что, наверное, было лишним. Она знала это, но могла подумать над своим поведением как-нибудь позже. Пока что надо было сосредоточиться на том, чтобы доставить Жана в Южную Каролину. Она закрыла окно, выезжая на шоссе, и позвонила Стефани по громкой связи. — Я забрала его, — сказала она. — Уже едем на юг. — Как он? — спросила Стефани. — Как ты? — Ох, мам, — сказала Рене, рискнув посмотреть на избитое тело Жана. С закрытыми окнами запах крови стал настолько густым, что им можно было подавиться. — Я не представляю, как он до сих пор дышит. — У Бога ещё остались на него планы, — ответила Стефани. — Будь осторожна на дороге, слышишь? Я знаю, что ты не спала всю ночь. Если почувствуешь усталость — позвоним мне, чтобы я не дала тебе уснуть, или остановись и отдохни немного. Ты не поможешь ему, если вы оба разобьётесь в дороге. — Я знаю, — сказала Рене. — Я буду осторожнее, обещаю. — Я горжусь тобой, милая. — сказала Стефани. — Люблю тебя, берегите себя. — Люблю тебя. — Рене завершила звонок и бросила телефон в подстаканник между сидениями. Она наощупь нашла руку Жана, чувствуя необходимость проверить пульс ещё один последний раз, и и ей почудилась дрожь под пальцами, когда он попытался пошевелиться. — Спи, Жан, — убедила его она, думая об одинокой пачке обезболивающего на дне её кошелька. — Спи, я отвезу нас домой. — …омой. — прозвучало невнятное согласие, и Рене вернула своё внимание на бескрайнюю дорогу перед ними.