Другой

      Стоя у белой цистерны, Фрэнсис всё чаще и чаще начинал смотреть на часы. Уже перевалило за восемь, его рабочий день закончился, но людей в очереди не становилось меньше, поэтому ему пришлось задержаться. Подобное происходило часто, но нельзя сказать, что Фрэнсис мирился с этим. Он подходил к начальству, но те лишь разводили руками. Ферма просыпалась рано, в районе 5 уводили коров на пастбище, а то, что было надоено вечером, — продавалось с утра следующего дня. Увозил молоко на продажу Фрэнсис около 7, к 8 приезжал на место, но всё равно большая часть людей приходила вечером, поэтому требовалось стоять до последнего покупателя, чтобы была хоть какая-то выручка.       От подобного распорядка дня у Фрэнсиса появились заметные мешки под глазами. Под кепкой скрывались растрёпаные волосы. Тем не менее, Фрэнсис был отличным работником, приносящим ферме больше всего выручки. Высокий рост, хорошее телосложение и тёмный томный взгляд, создающий мистическую ауру вокруг молодого человека, смогли привлечь к себе не одну поклонницу. Иногда девушки приходили ежедневно, просто чтобы Фрэнсис заметил их. Но они не знали, что сердце его уже было занято. Эту девушку звали Нача. Для него она была особенной, невероятно талантливой, но самое главное — он любил её. Примерно два месяца назад Фрэнсис сделал ей предложение, они съехались и по сей день живут душа в душу. Осталось только накопить на свадьбу. И они будут счастливы.       Фрэнсис открыл дверь многоэтажного дома. Цокая по плитке, он прошёл по небольшому коридору и остановился у окна в стене. Промычал, поздоровавшись с консьержем. За стеклом сидел пожилой мужчина в чёрной футболке, который посмотрел на молочника тяжёлым взглядом из-за тучных бровей. Моссес передал ему документы, и тот, с недоверием поглядывая на Фрэнсиса, взял их. Он долго высматривал бумажки, проверяя каждую цифру. Всё чисто, но консьержа смутил взгляд молочника. За тёмными кругами будто скрывалось что-то ещё. Словно усталое лицо было лишь маской. Но всё оказалось нормально: документы, внешний вид. Поэтому смело нажал на кнопку, пропуская того.       Нача сидела за столом, над которым висела тусклая лампочка. Отросшая вьющаяся чёлка лезла в глаза, поэтому её приходилось постоянно отбрасывать назад. В кухне, которая пестрила разноцветной плиткой, стоял аромат томатной пасты и пряных трав, он потихоньку угасал вместе с понижением температуры блюда в духовке. Фрэнсиса всё не было. Микаэлис привыкла к тому, что он редко возвращается домой во время. Остывший ужин и холодная полупустая постель часто оказывались спутниками Начи по вечерам. А ей хотелось, чтобы её любимый молодой человек ел с пылу с жару. Она всегда любила готовить, но больше всего ей нравилось готовить для Фрэнсиса. Он был истинным ценителем её блюд.       В дверь постучались. Нача быстро встала, сняла фартук, поправила халат. Странно, что Фрэнсис не открыл дверь ключом. Поэтому Нача посмотрела в глазок. Там стоял Фрэнсис. Её лицо тут же озарила яркая улыбка при виде него. Он зашёл в квартиру, обойдя Начу. Высматривал всё, будто в первый раз здесь находился, либо опасался присутствия кого-то другого. Хищные глаза просматривали каждый угол коридора. Улыбка с лица Микаэлис тут же пропала. Она взволнованно смотрела ему в спину, ожидая хотя бы приветствия.       — Фрэнсис, — Нача попыталась привлечь его внимание.       Маленькая ладошка коснулась его широкой спины. Тогда он наконец сфокусировался на ней. Моссес повернулся, подходя к Наче запредельно близко, обжигая тёплым дыханием её лицо, которое тут же покрылось румянцем. Фрэнсис никогда так себя не вёл. Они уже около двух месяцев жили вместе, но он всегда был робок в этом плане. От этого сердце её затрепетало, глаза отражали нежность. А Фрэнсис всё шёл на неё, отчего Наче пришлось пятиться, чтобы вдруг не упасть. В итоге хрупкая девушка была зажата в угол. Моссес своим телом погрузил её в темноту, не давая свету лампочки коснуться тела Начи. Только глаза мерцали разноцветными огоньками. Он наклонился к её шее, кончиком носа касаясь нежной кожи, вдыхая аромат тела, издающего нежный цветочный духов. Она на секунду затаила дыхание, не в силах ждать продолжения его действий. Нача чуть коснулась его скул, щёк, затем подбородка, пытаясь через прикосновения показать ему все свои чувства. Фрэнсис медленно протянул к ней свои руки, нырнув ими в её шелковистые волосы. Нача прикрыла глаза, ощущая, как грубые пальцы, коснулись головы. Но в следующий момент он сжал пряди в своих руках, вызволяя громкий стон с губ девушки. И с каждой секундой сжимал всё сильнее. Нача чувствовала, как корни рывком вылетают из кожи. Изо рта вырвалась стон, губы скривило от боли. Она схватила его за предплечья, пытаясь отцепить их от головы, но всё было тщетно.       — Тихо, — прошипел Фрэнсис, закрывая большой ладонью её рот.       Когти вонзились в щёки. Глаза Начи расширились, когда она увидела, как руки её жениха приобретают зеленоватый оттенок. Она стала вырываться, не щадя своих волос, но двойник Фрэнсиса прижал её к стене, не позволяя той двинуться. Он опустил руку на шею, открыв ей рот, давая возможность дышать. С ужасом Нача ощутила нечто твёрдое в районе его ширинки, что упиралось в низ её живота.       — Пожалуйста, не надо! — тонкими ручьями по лицу потекли слёзы, — Я буду кричать, и сюда придут сотрудники DDD, — собирая всю смелость в себе произнесла Нача.       — Ты не в том положении, чтобы угрожать мне, — тёмные глаза проникали в каждый закоулок души. Под маской любимого ей человека скрывался монстр. Дикий хищник, который не отпустит свою жертву, пока не возьмёт максимум из неё, — Будешь кричать, и я вырву тебе язык. Прими свою участь с достоинством, — голос двойника был тихим, спокойным, почти как у её любимого Фрэнсиса, но нотки жестокости врезались в уши.       Его губы коснулись надплечья Начи, оставляя острыми зубами красные укусы на коже. Каждый раз Нача чуть всхлиповала от острой боли. Ноги подкашивались. Микаэлис с радостью хотела бы потерять сознание, чтобы всё, что творится сейчас, она не чувствовала. Не чувствовать отпечатки зуб на своём теле. Не чувствовать когтистые руки, которые проникли под ткань лёгкого бежевого халата. Но когда кончики его пальцев коснулись резинки белых трусов, Нача заверещала, стала брыкаться, бить существо в грудь. Ему это, естественно, не понравилось. Он отпустил её, освободив свои руки, чтобы ударить по лицу. От сильно удара Нача упала. Правая щека вспыхнула новой силой. Она увидела, как капельки крови падают на пол из маленький царапин на лице, которые остались от когтей. Микаэлис встала на четвереньки, попробовала уползти, но мужские туфли, вдавили её в пол. Двойник ногой прижал её к холодной поверхности, разрушая надежду на спасение.       — Кажется, ты не поняла, — он сел на неё, взял её за шею, притягивая Начу ещё ближе к себе. Ей пришлось сильно выгнуть спину, помогая себе руками, чтобы не было так больно, — Ты не сбежишь от меня.       Холодный язык коснулся её оголённого плеча, вырисовывая влажные на коже. Миллионы мурашек пробежали по телу, которое дрожало под существом. Его горячие руки совсем не сочитались с прохладой от языка. Нача услышала звук открывающейся ширинки. Схватила двойника за руку, пытаясь убрать её, но тот только сильнее сжал шею. Её накрыла волна животного страха. По лицу с большей силой потекли слёзы, обжигая ранки на щеках.       Двойник взял её за талию, приподнимая, чтобы та встала на четвереньки. Свободной рукой он задрал халат. Нача тут же закачала головой.       — Лучше сразу убей, — она со скрежетом свела зубы, руки сжала в кулаки. Нача быда готова накинуться на него, убить. Но двойник держал её слишком крепко.       На её слова двойник только покачал головой.       — Ты в любом случае умрёшь, а раньше или позже — значения не имеет.       Одним движением он порвал белоснежную ткань отделяющую Начу от дальнейших действий двойника. Она почувствовала, как горячий орган ударился в её промежность, заставляя хрупкое тело выгибаться от внезапной боли. Нача зарыдала так громко и горько. С каждым толчком двойника, проникающим слишком глубоко в неё, их маленький мир, в виде их дома, разваливался на тысячи кирпичиков. Оставляя её беззащитной, на съедение дикому зверю. Каждая полочка, которую прибил Фрэнсис. Каждая кружечка, которую покупала Нача. Уже ничего не имело значения.       Двойник схватил её за шею, притягивая Начу к себе. Он мог уже сейчас сломать ей шею, чему она была бы крайне рада. Это было бы в разы лучше, чем чувствовать обжигающую плоть в себе. Но к её сожалению, не делал этого. Его язык вновь коснулся укусов на надплечье, из которых каплями стекала кровь. В его планах сегодня было насладиться Начей полностью. Он слизывал каждую капельку, свободной рукой уже развязывая халат на ней. Нача смиренно закрыла глаза, молясь о скорой погибели. Двойник сдёрнул ненужную ему, ни разу не останавив движения. Изящные формы вскружили еиу голову, заставляя двигаться его грубее, чтобы прочувствать всё внутри. Его пальцы стремительно поднимались с её живота вверх. Нача тяжело вздохнула, ощутив тупую боль в правой груди, от сдавливающих её пальцев.       Каждый толчок казался пыткой. Но самое ужасное было тем, что под покровом боли, в низу живота ощущались тянущие приятные ощущения, которые каждый раз вынуждали Начу тяжело вздыхать, ноги трястись, а голову запрокидывать, укладывая её на грудь двойника. Его это даже позабавило, хотя подобные действия в его сторону были очень приятны и сильно повышали его эго. На секунду он подумал, что не стоит её убивать. Но нет, бред какой-то.       Тело Начи таяло в его руках, двигаясь навстречу его движениям. Почувствовав пик, двойник увеличил скорость движений. И через несколько секунд полупрозрачная жидкость заполнила Начу. Тяжело дыша, он отпустил её, попутно застёгивая ширинку. Девушка же лежала на полу в попытках отдышаться.       Ей было противно от самой себя. Она винила себя за каждый миллиметр оголённого тела, за каждую секунду полученного удовольствия. Фрэнсис всё узнает. Узнает, что Начей грязно воспользовались, а потом начали есть. Не хотелось даже думать о том, что её жених почувствует в тот момент. Все их планы на жизнь рушатся.       Двойник встал. В его глазах читался голод. Он ещё не закончил своё дело. Нача лежала на полу и тяжело дышала. В глазах её мутнело, в ушах звенело. Она уже плохо соображала. Только двойник хотел подойти к ней, но все его будущие действия были пресечены открывающейся ключом дверью. В квартиру заходит Фрэнсис. Уставший взгляд тут же сменяется испугом, видя перед собой лежащую в небольшой луже крови Начу и... себя?       Осознав, что происходит, Фрэнсис бросился на двойника, отталкивая его от Начи. Но существо, хоть внешне похож на оригинал, было сильнее. Его глаза залились кровью, рот оскалился, откуда можно было увидеть острые как бритву зубы. Когти с молниеносной скоростью стали вырастать, а зелень окутывала уже и предплечье. Белоснежная рубашка запачкана кровью Начи. Моссес сжал руки в кулаки. Он не мог отступить, ведь на кон поставлены жизнь Начи и его будущее. Двойник рыкнул, метнувшись за Фрэнсисом. Голова с громким звуком коснулась шкафа, от чего тот сломался, и из полок повалили вещи. Следом двойник схватил дезориентированного Фрэнсиса за воротник, повалив того на пол.       — Защитник пришёл, — с издёвкой сказал он, — Где ты был, когда Нача была одна? Если бы ты знал, что она пережила здесь, — существо было рассержено, но почему-то не из-за того, что Фрэнсис напал на него, а из-за того, что он не следил за Начей. Его руки оплелись вокруг шеи оригинала. Со злости он был готов убить Моссеса на месте, даже не слушая предсмертный речей.       Фрэнсис метнул взгляд на невесту, которая без сознания лежала на полу. Её лицо, спина и руки были в крови, скомканый халат лежал поодаль. Двойник был прав. Он не смог сберечь Начу, а ведь обещал её отцу. Моссес с детства мечтал о большей, полной любви семье. Он был рождён для этого. Но сможет ли его любовь спасти Начу? Это было долгом Фрэнсиса.       — Не трогай её, — прохрипел Фрэнсис, уже задыхаясь от недостатка воздуха, — Возьми меня, но не трогай её.       Двойник задумался, также, как и оригинал посмотрев на Начу. Ничего не мешало ему убить сначала Фрэнсиса, а потом и его возлюбленную. Он всё ещё чувствовал её запах, но где-то далеко в своём сознании понимал, что не хочет терять возможности вдыхать его снова. Двойник посмотрел на Фрэнсиса уже более спокойным взглядом. Существо сильнее сжало горло молочника, лицо которого мгновенно покраснело. Хруст. Веки Фрэнсиса безжиненно закрываются, на шее появились заметные искривления. Двойник встал с тела, подойдя к лежащей Наче. Он внимательно на неё посмотрел, убедившись, что та всё ещё без сознания, взял её на руки. Быстрым шагом дошёл до спальни, положив девушку на кровать.       — Ещё увидимся, Нача, — он накрыл её одеялом. Вернувшись в коридор, взял тело Фрэнсиса, словно пушинку положив себе на плечо. Бесшумно открыв окно, двойник ещё раз глянул на Начу, через дверной проём. Это не последний раз когда он видит её. Он был уверен в этом.       Члены DDD забегают в квартиру. Им потребовалось немного времени, чтобы собраться. Они забили тревогу сразу же, как только увидели настоящего Фрэнсиса перед собой. Ничего не сказали ему, потому что старый консьерж, не отличавшийся памятью, не был уверен в том, что кто-то вообще заходил сегодня в их квартиру. Но только сотрудники в жёлтых костюмах зашли за порог квартиры, они тут же увидели лужу крови, раскиданные в драке вещи. Всё было ясно — они не успели.