Чудо

У обоих нет будущего, нет гарантий на завтрашний день, но есть разбитые мечты и многочисленные травмы. Призраки прошлого улыбаются кривыми зубами, машут гниющими руками и не имеют никакого сожаления. Наплевать им на двух сломанных подростков. Оба не верят в бога, не верят в самих себя. Прячутся за стенами галлюцинаций, вдыхают белоснежный порошок, запивая крепким алкоголем, а после обещают себе, что бросят. А под покровом ночи снова возвращаются, чтобы изломать себя сильнее. Возможно, в следующей жизни им повезет: пройдут мимо, оставшись незнакомцами. А если уж быть честными, то никто не пустит их, грешных, в круг перерождения. Просто будут гнить в земле, а воспоминания о них постепенно будут стираться из памяти других людей. Двух заблудившихся, уже по своей вине взрослых, сотрет из истории Судьба. Им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Они нечто большее, чем просто любовники. Они шрамы на телах, грязные простыни и разбитые стекла. Отражения в зеркалах, миллионы версий себя, вгоняющих в ужас. Мысли «Как они пришли к этому?» вечно с ними. Их любовь обжигает. Одновременно нежно-нежно, но почему-то каждый раз хочется кричать от боли, которая распирает все естество. Не привыкли они к ней. К любви. Зато привыкли к порезам, злым взглядам и чувству ненависти. — Ты сегодня нервный. — Мальчик прикоснулся к руке другого, поглаживая, задевая старые раны отросшим ногтем, — Отец вернулся? Он не ответил, но зеленоглазый парень все понял. Всегда понимал его мысли по чуть заметным изменениям мимики, которые незнакомые люди бы не заметили или не стали обращать внимания. Том был как шелест травы, тихий и успокаивающий. Роднее, чем люди, зовущие себя его родственниками. — Я безумно устал от этого. Мне бы хотелось проснуться в другом мире и другим человеком, — Гарри старался не зацикливаться на боли в груди при мысли о том, что он останется без Тома. Совершенно один, — Нет, Гарри, я не собираюсь покончить с собой. Как же я тебя оставлю здесь… Иногда Гарри задумывался о том, что слишком зависим от него. От его прикосновений, от его голоса, от его присутствия рядом с собой. Что это совершенно нездорово и неправильно — дорожить кем-то настолько сильно, что аж до боли. Но только с ним он ощущал себя нужным и желанным. Возможно, это не любовь, а какой-то эгоизм, возможно, Гарри наплевать на этот факт. Он вообще не знает, какой должна быть любовь, но отчаянно хотел, чтобы это ею и было. — Ты иногда так громко думаешь, Гарри. А что тебя на этот раз тревожит? — Глупая привычка кусать губы напомнила о себе. — Том, нам осталось немного. Я скоро выпускаюсь из школы. Что дальше? — И для тебя это действительно проблема? — У Гарри будто камень с плеч упал. Он не останется один. — Снимем квартиру. — Деньги откуда? — Копил. Если они сгорят вместе, то это будет не так страшно. А может, этого «если» и не будет вовсе. Хотелось снова стать ребенком и верить, что чудо существует.