Чисто английский завтрак

Гермиона стояла у стеллажа с консервами. Что ей тут понадобилось? Всё просто: она искала фасоль в томатном соусе для приготовления английского завтрака. Ей нужно было взять сразу несколько банок, так как её муж Рон кое-чем походил на Косолапуса. Кое-чем была его прожорливость, будто вместо желудка внутри у него находилась чёрная дыра, поглощающая всё готовое, неготовое, живое и неживое. Однажды он съел запечённую курицу вместе с противнем и мало того, что не умер, так ещё и добавки попросил. Итак, Гермиона закидывала в тележку различные продукты. Ей до ужаса осточертело готовить, но Рон настаивал на домашней еде и всякий раз угрожал, что уедет к маме, но, к огромному неудовольствию Гермионы, не претворял своих угроз в жизнь. Наконец она нашла взглядом баночку фасоли, да не одну, но находились они так высоко, что дотянуться возможности не было. Разумеется, Гермиона могла приманить чарами столько фасоли, сколько душе угодно, только вокруг сновали маглы и палочку доставать было нельзя. К счастью, на глаза ей попался весьма рослый по сравнению с ней мужчина, одетый в длинное белое пальто. — Извините, сэр… — позвала Гермиона, тут же пожалев об этом: незнакомец развернулся и оказался вполне себе знакомцем. — Мисс Грейнджер? — ядовито ухмыляясь, протянул не кто иной, как Люциус Малфой, о котором Гермиона не слышала ничего уже несколько лет. А теперь он стоял перед ней во всей красе: одетый по-магловски, коротко стриженный и зачем-то нацепивший очки в тонкой оправе, за стёклами которых ехидно сверкали серые льдистые глаза. — Чем обязан? — спросил, наконец, он. — Ничем, спасибо, — отозвалась Гермиона, прикидывая, пуститься ей наутёк, теряя по пути тапки, или же с достоинством прошагать к кассе. Фасоль ей, несомненно, была очень нужна. — Так уж и ничем? — Малфой преодолел расстояние между ними одним широким шагом и склонил голову: — Ну же, не стесняйтесь! — Просто не хочу иметь с вами никаких дел, — вскинулась Гермиона, сложив руки на груди. — Ну-ну, не бойтесь. На первый раз прощаю и даже не стану проклинать. — Он вновь осклабился, щурясь. — Тем более, что мы сейчас стоим прямо под камерой. — Да не боюсь я вас! — возразила она. — Ну, хорошо! Помогите мне достать несколько банок фасоли! Вы же такой высокий! Малфой повернулся к стеллажу. — Этих? — уточнил он, взяв одну банку и протянув Гермионе. Та кивнула. Малфой достал ещё пару и сгрузил в тележку. — Скажете, когда мне остановиться. Но Гермиона вдруг увлеклась наблюдением за взрослым волшебником, который без магии снимал банки с верхней полки. Его пальто задиралось, когда он тянулся вверх, а рукава тоже задирались, обнажая сильные предплечья, на одном из которых бледнела Тёмная Метка. Тут-то до Гермионы дошла вся абсурдность ситуации: Пожиратель Смерти помогает ей, маглорождённой, достать банку с верхней полки! Ситуация, конечно, комедия похлеще Майти Буш или даже Монти Пайтон. — Всё, хватит! — воскликнула она, когда в тележке возвышалась гора из как минимум пары-тройки дюжин банок фасоли. — Думаю, даже Рон столько не съест, — вслух подумала она. — Да тут больше и нет, как бы, — Малфой почесал щёку и вдруг пренебрежительно спросил: — А вы всё-таки вышли за этого нищеброда Уизли? — А это, как говорил японский мудрец Ниваши Дело, вас не касается. — Ха, остроумно! Ну, всего вам, мисс Грейнджер или миссис Уизли! Раз уж благодарности я не дождусь… Он развернулся и скрылся за стеллажом, будто и не было его. Расплатившись, Гермиона, нервно озираясь по сторонам, сбросила содержимое тележки в сумочку с расширением сознания пространства и времени. Она уже было вышла на парковку к своему Мини Куперу 1968 года, как вдруг снова столкнулась с Малфоем. — Опять вы! Преследуете меня? — она упёрла руки в бока. — Вас заколдовать? — Не понимаю, чем заслужил такое отношение, — изобразил обиду он. — Всё вы понимаете! Не стройте из себя невинность. Думаете, оделись в белое пальто, обрезали волосы — и всё? Вам все грехи отпущены? — Да что я вам сделал? Вышел за хлебом, называется… — он потряс батоном перед её лицом. — Да вы вообще никому ничего не сделали! — взъелась Гермиона. — Вы же у нас наблюдатель по большей части, так? Малфой глубоко вздохнул и стянул очки, чтобы протереть глаза. — А что мне было делать? Оттаскивать от вас Беллу? Бросьте! Я и так тянул с вызовом Сами-Знаете-Кого! Ох, и наказал он меня тогда! Одним Круциатусом я не отделался! Думаете, я очки для красоты ношу? — Да от вас чего угодно ожидать можно. — Идите вы, мисс… миссис… как вас там, мужа кормить. — Какой же вы гадкий! — отплюнулась Гермиона и прошествовала к машине. — Ну, простите, что не оправдал ожиданий! — крикнул ей вслед Малфой и тут же довольно громко проворчал: — Время на неё только потратил… Гермиона уже хотела было приложить его Ступефаем или даже Круциатусом, но сдержалась и просто сказала: — Лучше бы вы своим языком кое-что другое делали, а не язвили мне тут. Малфой без лишних слов подошёл, и они забрались в машину, где он показал весь свой словарный запас. Гермиона подкинула Малфоя до дома. Они не разговаривали. Рон съел половину всех купленных банок фасоли в один присест, даже не дождавшись бекона и всего остального, что там кладётся в английский завтрак, после чего отправился играть в квиддич. Гермиона грустно поглядела на гору посуды и подумала: «Что же я делаю со своей жизнью?» И принялась почему-то по-магловски мыть тарелки. На второй дюжине приборов она вдруг вспомнила, что отлично владеет бытовыми заклинаниями и закончила кухонные хлопоты с помощью магии. Она невольно вспоминала Малфоя. Тот, несмотря на возраст, выглядел очень хорошо и стрижка ему шла. А уж как он владел языком, это, конечно, да… Гермиона вдруг взглянула в зеркало. Выглядела она, как деловая сука, хоть и провозилась с посудой почти час. Ей не нравилась причёска — выпрямленные волосы ей совершенно не шли и делали лицо каким-то стервозным. Костюм-тройка в полоску висел на ней, как на вешалке. Очень даже неплохо сложенной вешалке, надо сказать, подержаться там было за что. «Нужно что-то менять», — решила она и тотчас же растрепала укладку. Когда Рон вернулся, он свою жену даже не узнал, а потом всё-таки узнал. — Ты вернула кудряшки? — восторженно заметил он. — Рон, нам надо развестись, — заявила Гермиона, сидя на диване и поглаживая престарелого Косолапуса, который только что отобедал второй половиной купленной фасоли. — А, ну ладно, — пожал плечами Рон. — Пойду к маме поем. Он тут же съехал, и они развелись вскоре. Гермиона щедро вознаградила работницу магического ЗАГСа, и их развели в рекордные сроки. В тот же день им пришлось продать дом, благо покупатели сразу нашлись. Гермиона на свою долю купила квартиру в одном престижном районе Лондона и переехала. Но, как оказалось, её сосед был не очень доволен новыми жильцами (ей и Косолапусом). — Что тут делает грязнокровка? — поинтересовался Малфой, который в этот раз выглядел несколько иначе: на голове у него красовался платиновый парик, а вместо белого пальто была чёрная мантия с мехом. — Живу, — отозвалась Гермиона, толкнув Малфоя плечом. — А вы? — И я живу, но это ненадолго. Драко изгнал меня из рода и присвоил себе всё, что я нажил непосильным трудом. — Вы что, бредите, мистер Малфой? — поинтересовалась Гермиона. — Какой род? Вы совсем? — Родовая магия, девочка, похожа на цепь: стоит исключить из неё хоть одно звено — и всё рушится. — Да поняла я уже, что вы самое слабое звено, — отмахнулась она. — Обратитесь в Мунго! — Род Малфоев прервался! — закричал Малфой, как вдруг по лестнице поднялся… ещё один Люциус Малфой, но уже тот, которого Гермиона видела недавно. — Ну-ну, успокойся, Лорд Малфой, — он похлопал по плечу своего двойника. — Вы его простите, он совсем фанонный на всю голову. Целыми днями слушаю о родомагии. Иди-ка домой, Лорд. Малфой подтолкнул свою копию, и тот отправился в квартиру, ворча что-то о грязнокровках, родомагии и древних рунах. — Какими судьбами, миссис Уизли? — ехидно спросил Малфой. — Развелась, — хмуро отозвалась Гермиона и, наконец, отперла замок. — До свидания, Люциус. — С этой причёской вы меньше похожи на деловую суку! — крикнул ей вдогонку Малфой. Гермионе польстило, что он заметил перемены. Правда, этот его фанонный двойник целыми днями бредил и верещал о родовой магии, стучал по полу тростью, стонал, что волшебную палочку так и не нашёл, а ещё постоянно упоминал какие-то ритуалы. — Да где я твой ритуал этот вычитаю? — громко сокрушался настоящий Малфой. — Нет никакой родомагии, понимаешь? Это ломает весь концепт! Будь родомагия реальна, простецы давно бы осознали своё место. Гермиону эти крики достали настолько, что через пару дней подобных концертов, она постучалась (или позвонила, кому как больше нравится) в дверь соседей. — Можно потише? Я из-за ваших криков не могу сосредоточиться на квартальном отчёте! У меня из-за вас дебет с кредитом не сходится! А я, между прочим, кроме министерства, работаю ещё и в магловской корпорации главным бухгалтером, на мне всё держится! — Ну а я что сделаю? — устало спросил Малфой. — Раз ты такая умная, ты и придумай, что с ним делать. Мои полномочия тут всё, закончились. Гермиона самоуверенно прошла в квартиру. Лорд Малфой лежал в шёлковом халате на диване, болтал ногой в такт песне, игравшей из магнитофона и невпопад мяукал:

Соооу яяяянг… Соооу гааан… Летс чейс зе драааагон! АААААА! Фром аур хооооохооом хоооохоооом хооооум!

— А, так вы из того самого фанона? — осторожно поинтересовалась Гермиона. — Для тебя я Лорд Малфой, — начал было тот, но она его перебила: — Ну, там родомагия, вы и Драко… — За словами следи! Грязнокровка! — Эй, не выражайся! — пригрозил ему настоящий Малфой. — Я не для того унижался и раскаивался, чтобы опять на бутылку присесть в Азкабане. — А тебя, мой дорогой я, жестоко обхитрили, — саркастично заявил Лорд Малфой. — Надо же, благородный Лорд Малфой в ссылке! Что скажут предки, а, Люци? — Я тебе не Лорд! — шикнул на него Малфой. — Лорд у нас был один и ты знаешь, кто! Он сильно сжал кулаки, и Гермиона подошла, несмело коснулась его запястья. Он кивнул. — Возвращайте меня назад! Мне надо разбираться с делами рода, и вообще… У меня ноготочки завтра. И наращивание. И магический солярий. — Да понял я, что ты из этих! — прикрикнул Малфой. — Из метросексуалов проклятых! — А давайте поищем в интернете ответ, — предложила Гермиона, слегка сжав ладонь Малфоя. — Люциус, — позвала она, и оба посмотрели на неё. — У тебя есть компьютер? — Да, конечно, я же за последние несколько лет полностью омаглился, — протянул Малфой. — Посмотри на столе между видеомагнитофоном и телефоном. Разумеется, где-то там и был персональный компьютер iMac, иного у Люциуса и быть не могло. Гермиона смахнула с экрана толстый слой пыли и включила его. Через полчаса она уже читала ответ на запрос. — Итак, — заявила она. — Чтобы вам, Лорд Малфой, вернуться в свой пространственно-временной континуум, нужно всего лишь на ночь… Чёрт, реклама! — выругалась она. — А, вот: «Чтобы вернуть заблудшего персонажа в его вселенную, нужен старый добрый…» Тьфу! — снова выругалась она. — О, кажется, вот! «Отправить Лорда в свой мир легко, нужно всего лишь три раза в день делать компресс из этого доступного каждому продукта… Продолжение в источнике»… — Не нажимай! — хором закричали Малфои. — А, вот, на десятой странице Гугла: «Чтобы вернуть персонажа в фанон, он должен разделить поцелуй истинной любви». Уже что-то! Вот, вы, Лорд Малфой, кого любите? — Кроме сына — только себя, — отозвался тот. — А ты, Люциус? — спросила она у настоящего Малфоя. — Себя я, конечно, люблю, но… не важно. — Целуйтесь! — потребовала Гермиона. — Так сразу? — встрепенулся Лорд Малфой. — Мы же даже не потанцевали! Гермиона взмахнула палочкой и вновь заиграла та песня про запрещённые вещества. Лорд Малфой пригласил на танец другого Малфоя, склонив голову и протянув ладонь. Тот, уже ничему не удивляясь, принял приглашение, и они принялись неловко топтаться на месте, не зная, кто должен вести в танце в таком случае. — Давай уже покончим с этим, — попросил Малфой. — Целуй меня — и дело с концом! — Я — целуй? Сам целуй! Гермиона, всё это время наблюдавшая за ними, закатила глаза. Они так и топтались, наступая друг другу на ноги, пока Гермиона не вскочила, не схватила их за затылки и не притиснула друг к другу. Сначала ничего не происходило. Да и потом тоже. — Кто-то из вас врёт, — поняла Гермиона. — Я, — признался Малфой. — Я люблю фасоль в томатном соусе больше, чем себя. — Нет, Люциус, ты же понимаешь, что это глупость. Ты же вообще батон тогда покупал! — Это ему, — оправдался Малфой. — Я вас обманул, — признался Лорд Малфой. — Там, у себя, я потанцевал на балу с одной привлекательной грязнокровкой и потерял голову. Думаю, ты можешь её изобразить. В общем, пришлось им поцеловаться. И тут вдруг такое: Лорд Малфой стал исчезать, а потом и вовсе с тихим хлопком пропал неизвестно куда. — Ну, наконец-то, спасибо, — устало простонал теперь уже единственный Малфой. — Какой же он приторный! — пожаловалась Гермиона. — Надо чем-то перебить этот вкус! Она притянула к себе единственного настоящего Люциуса, не Лорда, но тоже вполне привлекательного мужчину, и впилась в его губы, словно дементор. — У меня ещё осталась пара баночек фасоли, если хочешь, — загадочно прошептала она, поглаживая Люциуса по щеке. — К чёрту, к Мордреду, к кому угодно эту твою фасоль! И он потянул её в спальню.