Необязательно

Михаил знал, что убийства брата не миновать, но, как верно подметил один из людей в своей вполне справедливой претензии, губить при этом землю вовсе необязательно. И эта мысль почему-то казалась такой правильной, что потянула за собой не просто мысли о том, чтобы пересмотреть свои взгляды на то, как должно проходить сражение, но и немедленно отправиться на поиски подходящего оружия, каковое как раз раздобыл один демон. Демон, которого Михаил убил быстро и едва ли удосужился сохранить имя в памяти. Однако, каким бы гением не был Сэмюэль Кольт, его оружие всё же неявлялось совершенным настолько, чтобы убить архангела, поэтому с собственным копьём пришлось распрощаться — пули гораздо практичнее, хотя и эффект немного испортился, но да ладно. И этого хватит. И ещё, получается, раз не будет сражения, как такового, то ему вовсе необязательно всеми правдами добиваться согласия от истинного весселя, а, значит, можно и решением более насущным проблем заняться. И отослать подальше Захарию, пусть, к примеру, пытается получить более не нужное Михаилу согласие Дина Винчестера. Да, пожалуй, это будет хорошим вариантом и никто не узнает о смене планов, а значит у него самого будет преимущество неожиданности.

***

Всего три выстрела в область чужого живота и… что ж, Михаил сам не знал, чего ожидал. Отец не пришёл, в сути зияла странная отрешённая пустота, а на полу умирал, корчась в муках его младший брат. — Ну, что теперь доволен? Порадовал папочку? — в голосе Люцифера едва хватало сил, чтобы язвить, но скорее тот пытался скрыть то, как сильно боль раздирает саму суть. Михаил опустился на колени рядом, не зная, что ему теперь делать и как вообще вести себя, и, когда он наконец-то нашёлся со словами, голос его звучал тихо и надтреснуто: — Брат, мне так жаль. Люцифер посмотрел прямо на него, слабая улыбка тронула чужие губы: — Всё… хорошо, — прохрипел младший брат. — Всё закончилось. Михаил протянул руку и нежно коснулся лица Люцифера. Волна благодати медленно перетекала из его тела в тело брата, залечивая раны и облегчая боль того. — Я должен был послушать тебя, — прошептал Майкл. — Должен был поверить тебе. Люцифер покачал головой: — Это не твоя вина, я позволил гордости и тьме поглотить меня, — не договорил, закашлялся, а когда продолжил, то голос его был тих. — Я рад, что… всё закончилось… я рад… что это был ты. Сердце Михаила сжалось от боли. Он знал, что произойдёт. Люцифер умирал, благодать угасала, спасать брата было уже слишком поздно. — Не оставляй меня, — взмолился Михаил, его голос сорвался. Улыбка Люцифера была нежной: — Я всегда буду с тобой, брат. Брат растворился в золотистом свете, оставив после себя лишь три железные пули. Михаил крепко сжал их в руке, осознавая, что только что потерял и что остался совсем один. — Люцифер, — прошептал он, голос его был переполнен сожалением, печалью и любовью. По щекам быстрой рекой покатились слёзы.