Подарок судьбы, в виде непослушных мальчишек.

      – Кто этот «Старейшина Илин»?! – крикнул кто-то из толпы. – Мы будем здесь сидеть и просто смотреть на чью-то жизнь?! – Да-да! Зачем нам смотреть на какие-то "трагичные моменты" из жизни неизвестного Старейшины?! Услышав последний крик, многие не могли не согласиться. Они ведь хотели устроить соревнование по стрельбе из лука, так какого дьявола, тут происходит эта чертовщина? Многие ученики хотели показать свои способности, но Шар Времени и эти глупые мальчишки из будущего, как гром среди ясного неба. Большинство людей кричали нецензурные слова в сторону Старейшины Илина и шара. И они либо не замечали, либо не обращали внимания на детей. А главы орденов лишь совещались, не зная, что делать дальше. Юношей из будущего окружили люди, что задавали вопросы, на которые адепты не могли ответить: "Мой отец будет жив?", "Я умру?", "Я стану главой клана?" И тому подобное. Везде были слышны крики, брань, возмущения и совершенно новые сплетни. И, кстати, самые популярные слухи были про Цзинь Цзысюаня и его невесту Цзян Яньли. Дочь главы ордена Цзян ведь простая простушка! А вот Цзинь Цзысюань – другое дело, ведь он наследник ордена ЛаньЛинь Цзинь, занимает третье место в рейтинге самых красивых молодых господ, хорош в стрельбе из лука, фехтовании, умеет писать и читать! Яньли его не достойна! А вот её братья кидали очень яростные взгляды, в глазах читается: "Извинись!" Цзинь Лин тоже присоединился к ним, когда прям за его спиной кто-то начал говорить об этом. А адепты ЛаньЛина кружились вокруг наследника, спрашивая: "Так вы всё же её любите?", "Серьёзно?!", "Это правда?" И тому подобное. Но ответа не следовало. В общем, вся эта тема насчёт отношений Цзинь Цзысюаня и Цзян Яньли была шокированной, если мягко выразиться. – Тишина! – вдруг крикнул Вэнь Жохань и поднялся со своего места. Все тут же закрыли свои рты, сели обратно. – Кхм-кхм. Итак, мы посовещались со всеми главами орденов и пришли к такому выводу: раз уж этот артефакт говорит, что мы сможем предотвратить ужасные события будущего, то мы должны это сделать. Ну и следовательно, чтобы узнать сами события – нужно посмотреть на эти трагичные моменты из жизни Старейшины Илина. – Что, кстати, должно быть личным. Но раз уж моменты связаны с тем ужасным будущем, то мы должны сделать это, – также встал Лань Цижэнь, поглаживая бородку. Все не смогли ничего сказать в ответ. Идти против самих глав орденов? Нет уж спасибо. И всё же потом заговорил Шар Времени: – Приветствую снова. До начала остаётся десять минут. После этих слов, люди тут же начали болтать, пока есть время. Ведь ровно через десять минут они будут заняты просмотром, но они не думают, что будут плакать, ведь в конце концов, они здесь для информации насчёт будущего, на не для рыданий и сочувствий. – Хм, интересно, кто же этот "Старейшина Илин"?.. – Ой, шимэй, не знаю.. – Братец Жо, а как ты думаешь? – Хм.. Раз уж это старейшина, то думаю это какой-нибудь опытный и мудрый заклинатель. Орден Цишань Вэнь переглянулись. Илин?.. Очень интересно, однако. Илин небольшой, но у них много имущества. Но не они одни знали о курганах. В ЮньМэне много слышали про ту самую гору: Чёрную гору, гору трупов, гору Луаньцзан, поглебальные холмы! У неё много названий, но эти самые популярные. В ней очень много тёмной энергии, сколько бы заклинатели не пытались очистить её, все попытки тщетны. После древней битвы, гора обрела такое название – гора трупов.¹ Взять лопату и куда бы не воткни – выкопаешь труп. А ещё там брошены многие безымянные трупы, просто завернутые в ткань². – А я слышал про те курганы.. – громче, чем положено сказал своей шимэй один из учеников ЮньМэн. – А ну тихо! – прошептал его шиди. Госпожа Юй недовольно на них посмотрела, но говорить ничего не стала, потому что на тренировках она заставит их побегать знатно.. Юноши из будущего говорили о своём наказании, когда вернуться в своё время. Посчитав все правила, которые они нарушили, они пришли к выводу, что их будут бить ферýлами³. Цзинь Лину особенно не нравились телесные наказание, для него это был самый настоящий ад. Переписать правила? Хорошо! Стоя на руках? Ам, ладно. Но вот бить ферулами точно нет! Лицо Жуланя побледнело, будто он уже чувствовал удары по спине и рукам. Оуян Цзычжэнь понимающе хлопнул по плечу. – Как вы думаете сколько раз нас ударят? – спросил с горечью наследник Оуян. – Больше пятидесяти точно! – ответил Лань Цзинъи. – Ну, может быть около семидесяти.. Или.. – Прекрати! Мне уже плохо.. Трое тут же посмотрели на Цзинь Лина, что спрятал лицо в ладонях. Глупый Лань Цзинъи! Виноват он, а разгребать всем! Хотя, это была идея Жуланя пойти без спроса в мастерскую.. Ладно, виноваты оба, но если бы не любопытство Лань Цзинъи!.. Бурчал Цзинь Лин, проклиная всех. Вот просто всех. Ладно, может быть родителей он оставил в покое.. – Ой, мальчики, что у вас случилось? – вдруг подошёл к ним Вэй Усянь. Четверо вздрогнули, закричав. – Ой-ой! Да это же я, ну чего вы? Адепты взглянули друг на друга, после чего сели, как подобает. Они начали изучать лицо Вэй Ина, ведь сейчас он в своём теле, так ещё и в таком молодом! А вот интересно, он их ровесник или тут ему уже старше пятнадцати? Ну, лицо у него и впрямь тянет на четвёртое место в рейтинге красивых господ. Но адепты не могли не заметить всё же схожесть Мо Сюаньюя и Вэй Усяня. Глаза были всё те же серые, всё те же красивые, будто омут⁴. Да и губы, нос, брови были схоже.. Назревает вопрос "Почему?" – Кхм, учитель Вэй.. – Ой, да называй меня просто Вэй Усянь! Я же ещё не учитель, – махнул рукой тот. – Да, хорошо! Понимаете-ли, Вэй.. Усянь.. Кхм, мы попали сюда случайно, нарушив несколько правил. И теперь мы думаем о нашем наказании, – Лань Сычжуй зачесал затылок. – Нам очень стыдно за то, как мы поступили. Нам не следовало поступать так безответственно. Вэй Усянь всё выслушал, кивнул головой. Он немного подумал, а потом закинул обе руки себе за голову, сказав: – Не переживайте так, меня всё время наказывали, а потом, спустя три месяца, меня и вовсе выгнали. Жизнь на то и жизнь, чтобы ей жить. Оуян Цзычжэнь постарался сдержать смешки, ведь теперь на ругань учителя Вэя можно ответить тем, что его в своё время тоже часто наказывали и даже выгнали! Ох, язык твой враг, Вэй Усянь.. – Прошу, сядьте на свои места, просмотр начнётся через пять.. – всех заставил замолчать Шар Времени. Все тут же начали бегать на своё место. – Четыре.. Многие начали шептаться. – Три!.. Они задержали дыхание. – Два!.. Они замерли. – Один!.. Все внимательно слушали и смотрели на центр. – Просмотр начинается, – оповестил шар. Из верхушки шара начала подниматься вверх белая палка, а когда остановилась, то пискнула. Теперь там был чёрный экран, на котором светились иероглифы: "Старейшина Илин". Все смотрели на эту надпись, ничего не говоря. Но позже появились новые иероглифы: "Старейшина Илин – Вэй Усянь!" Тут же по полю послышались непонимающие крики, шёпоты, ругань. Но самый громкий крик был от самого Вэй Усяня: "Что?!" – Успокойтесь, со временем вы всё поймёте, а сейчас попрошу вашего внимания, – заговорил шар. Через несколько минут на поле было более менее тихо, поэтому шар продолжил просмотр. Иероглифы медленно начали исчезать, а темнота пропадать, вместо неё зрители увидели Пристань Лотоса. Сами её жители улыбнулись, смотря на родные земли. – Мы начнём с предыстории, чтобы вам было легче понять с чего всё началось. Также иногда я буду озвучивать некоторые ситуации, действия и тому подобное, – остальные лишь кивнули, смотря на пейзажи. – Орден Цишань Вэнь разослал гонцов во все концы и, под предлогом неумелого обучения прочими орденами своего младшего поколения и растрачивания их талантов впустую, потребовал, как минимум, по двадцать учеников с каждого клана. Молодым людям надлежало прибыть в Ци Шань в течение трех дней и пройти курс перевоспитания под руководством наставников из Ордена Ци Шань Вэнь. – начал шар, другие отвлеклись от пейзажов, слушая шар. Значит, всё начинается от воспитательного лагеря.. Некоторые люди посмотрели на Вэней, но ничего не сказали. На экране был показан громадный зал, в котором находились лишь пять человек. Перед каждым из них стоял небольшой квадратный столик с несколькими мисками, полными различных яств. Вэй Усянь, опустив голову, принялся за еду, но тут кто-то дернул его за рукав. Повернувшись, он увидел Цзян Яньли, передающую ему маленькое блюдо с дюжиной очищенных от кожуры семян лотоса: сочных, мягких и свежих. Вэй Усянь вполголоса поблагодарил ее: «Спасибо, шицзе». Эти люди тут же улыбнулись друг другу. Остальные же рассматривали зал, а также людей там: Юй Цзыюань, Цзян Фэнмянь, Цзян Ваньинь, Вэй Усянь и Цзян Яньли сидели и кушали. На экране Юй Цзыюань ледяным тоном спросила: «Есть? Через несколько дней они окажутся в Цишане, а мы даже не знаем, будут ли их там кормить. Так что пусть пропустят пару обедов, пусть заранее приучаются голодать!» Многие опешили, удивлёно посмотрев на будущую Госпожу Юй, но никто не осмелился сказать что-либо. А Юй Цзыюань кивнула словам самой себе. – Они никак не могли ослушаться требования Ордена Цишань Вэнь. Несчетное множество их предшественников на собственном примере доказали, что если какой-либо клан осмеливался возражать его приказам, то ему тут же ставили в вину «мятежный дух», «опасные настроения» и прочие неясные «преступления». В итоге, опираясь на эти выводы, Орден Цишань Вэнь в открытую стирал клан с лица земли, будучи абсолютно уверенным в правомерности своих действий, – сказал шар. Многие попытались скрыть смешки, а кто-то пытался сдержаться, лишь бы не активно закивать. Вэням не очень понравились эти слова, но правда такова. Цзян Фэнмянь бесцветным голосом ответил: «К чему ты так горячишься? Что бы ни ждало их в будущем, сегодняшнюю пищу все равно необходимо вкусить». Многие тут же закивали, полностью соглашаясь с главой ордена Цзян. На это Мадам Юй неодобрительно хмыкнула. Мадам Юй окончательно потеряла терпение и стукнула кулаком по столу: «Я горячусь? Разумеется, я горячусь! А вот как ты можешь оставаться столь спокойным?! Ты разве не слышал, в каком тоне говорил гонец из Ордена Цишань Вэнь? Простая девка на побегушках осмеливается смотреть мне в глаза и важничать в моем присутствии! Кроме того, в число тех двадцати учеников ордена обязательно должен входить отпрыск из главенствующего клана. Ты понимаешь, что значит «отпрыск из главенствующего клана»? Это значит, что либо А-Чэн, либо А-Ли – кому-то из них придется идти в Цишань! А знаешь, зачем нас вынуждают посылать их туда? На перевоспитание? То, как каждый орден обучает свое младшее поколение – лишь его дело, и с чего бы вдруг Ордену Цишань Вэнь прикладывать к этому руку?! Они заставляют отправлять наших детей им на забаву, просто-напросто беря в заложники!» Цзян Чэн сказал: «Матушка, не гневайся. Я пойду сам». Остальные не могли не улыбнуться и подумать, что этот ребёнок очень любит свою сестру и не хочет подвергать её опасности. Сама Яньли прикрыла улыбку рукавом, и погладила плечо брата, а тот улыбнулся. Юй Цзыюань изогнула бровь, продолжая смотреть на экран. Мадам Юй резко ответила: «Конечно же, ты пойдешь! Или позволишь идти своей сестре? Погляди-ка на нее, как она радостно чистит семена лотоса от кожуры. А-Ли, прекращай. Для кого ты их чистишь? Ты – госпожа, а не чья-то слуга!» На этих словах улыбка Вэй Усяня ни капельки не дрогнула, а вот улыбка Яньли исчезла, как и ладонь с плеча младшего брата. Остальные ничего не сказали, так как они смотрят на будущее лишь для информации, а не для семейных разборок. – Услышав слово «слуга», Вэй Усянь ничуть не смутился. Он уже успел запихать в рот все семена лотоса разом и теперь не спеша жевал их, наслаждаясь легкой, освежающей сладостью, – вновь заговорил шар. Многие не поняли слов, лишь орден ЮньМэн Цзян и сплетники переглянулись. Цзян Фэнмянь же, напротив, слегка поднял голову: «Моя госпожа» Мадам Юй ответила: «Что, разве я сказала что-то не то? Слуга? Не хочешь слышать этого слова? Цзян Фэнмянь, ответь мне на один вопрос: ты собираешься посылать его или нет?» Цзян Фэнмянь ответил: «Это ему решать. Если хочет – может идти». Вэй Усянь поднял руку: «Я пойду». Мадам Юй ядовито усмехнулась: «Прелестно. Он может пойти, если хочешь. А если нет — может преспокойно оставаться здесь. Почему А-Чэн должен идти, несмотря ни на что? Так заботиться о чужом ребенке — глава Ордена Цзян, а ты и впрямь хороший человек!» Все безоговорочно принялись молчать. Их не касаются семейные проблемы. Юй Цзыюань агрессивными движениями начала добавлять траву в чай. В душе ее бушевало негодование, и мадам Юй желала лишь излить свой гнев, порой неся нескладную бессмыслицу. Все остальные сидели тихо, ожидая, пока она выпустит пар. Цзян Фэнмянь сказал: «Моя госпожа, ты утомилась. Может быть, пойдешь к себе и немного отдохнешь?» Цзян Чэн, неподвижно сидя на своем месте, взглянул ее в лицо: «Матушка». Мадам Юй поднялась на ноги и насмешливо произнесла: «Что – «матушка»? Подобно твоему отцу, просишь меня поменьше болтать? Ты самый настоящий простофиля. Я давным-давно тебя предупреждала, что ты за всю жизнь не превзойдешь сидящего рядом с тобой. Ни в самосовершенствовании, ни в ночной охоте, ни даже в стрельбе по воздушным змеям – тебе не угнаться за ним! И тут уж ничего не попишешь: кто ж виноват, что твоя матушка оказалась хуже других матерей? Хуже, так хуже. Но матушка переживает за несправедливость по отношению к тебе, сотни раз говорит не слоняться с ним без дела – а ты по-прежнему заступаешься за него. И как только я породила такого сына?!» Некоторые ахнули от удивления, а брови полетели вверх. Все тут же начали шептаться о том, что орден ЮньМэн Цзян выглядит тёплым, но главная ветвь семьи самого ордена – вовсе не такие уж и тёплые, как могло показаться на первый взгляд. За дверьми дома лишь одна ругань, ссоры, сравнение детей, унижение и прочее. – Что?! Вы сравнивайте своих детей? – неверующе спросил старейшина Лань. – Он не мой ребёнок! Да и даже если сравниваю, то какое вам дело?! Вас это не должно волновать! – прокричала Юй Цзыюань. Цзян Чэн сжимал свои кулаки, закусив губу до крови. Его сестра тут же взяла платок, попыталась помочь. Вэй Усянь с другой его стороны попытался поднять его настроение: хлопки по плечу и поглаживание по спине. Ваньнинь отвёл взгляд, чтобы смотреть лишь на свои колени. Цзинь Лин обеспокоенно посмотрел на своего дядю, не зная чем помочь. Не Хуайсан начал махать своим веером, понимая, что в семье Цзян не всё в порядке. Она в одиночестве вышла из залы, оставив Цзян Чэна сидеть то с краснеющим, то с белеющим лицом. Цзян Яньли неслышно поставила ему на стол миску с чищенными семенами лотоса. Через некоторое время Цзян Фэмянь подал голос: «Сегодня я подберу еще восемнадцать человек. Завтра вы отправляетесь в путь». – Ха! Ты просто всё это проигнорировал? Ты и впрямь слишком любишь чужого и не родного ребёнка, – каждое слово было пропитано ядом. – Но послушай! А-Чэн – вот твой кровный ребёнок, который хочет твоей любви! Хоть на мгновение забудь про этого парщивца! Многие попытались отвести взгляд от публичной ссоры супругов. Хотя, супругами они были лишь на словах. – Моя Госпожа, поговорим об этом дома, – прикрыл глаза Цзян Фэнмянь. – Что? Больно в глаза смотреть, Фэнмянь?! – Моя Госпожа! – До следующего перерыва ещё много времени. Пожалуйста, потерпите, – произнёс шар. Юй Цзыюань лишь снова выпила чай, а Цзян Фэнмянь вздохнул. Остальные неловко смотрели на экран, моля, чтобы они уже начали смотреть. Цзян Чэн молча кивнул, раздумывая, стоит ли ему еще что-то сказать. Он никогда не понимал, как общаться с собственным отцом, но зато Вэй Усянь, слывший большим знатоком по этой части, прикончил свой суп и ответил: «Дядя Цзян, ты ничего не дашь нам в дорогу?» Цзян Фэнмянь мягко улыбнулся: «Я уже давно дал вам все: мечи на ваших поясах, девиз в ваших сердцах». Вэй Усянь воскликнул: «Ага! «Стремись достичь невозможного», да?» Цзян Чэн немедленно пригрозил ему: «Но это не значит, что ты должен стремиться творить безобразия, прекрасно понимая, что навлекаешь на себя беду!» Напряжение в воздухе наконец-то спало. Вэй Ин надул губы, но лишь для образа. Он рад, что Цзян Чэн больше не загоняется насчёт слов Мадам Юй. Остальные не смогли скрыть смешки. Приятная атмосфера наполнило поле. Экран снова стал тёмным, а после они услышали голос Шара Времени: – На следующей день, – многие понимающе кивнули. – Цзян Яньли провожала их поворот за поворотом, и все никак не могла отпустить. Она до отказа набила пазуху каждого различными припасами, всерьез опасаясь, что в Цишане юношей не будут кормить вдоволь. Двадцать молодых людей, еле волоча ноги от съестной ноши, покинули Пристань Лотоса и ко времени, установленному Орденом Цишань Вэнь, прибыли на место, где его адепты назначили общий сбор и инструктаж. Яньли покраснела, а её братья улыбнулись. Их щицзе / цзе-цзе самая лучшая! По неизвестным причинам ученики Ордена ГуСу Лань стояли с несколько изможденным видом, а Лань Ванцзи был бледнее всех, хотя по-прежнему сохранял холодное и равнодушное выражение лица, заставляющее держаться от него на расстоянии. Он в полном одиночестве стоял в стороне от всех, а за спиной его по-прежнему висел Бичэнь. Вэй Усянь вознамерился подойти к нему и поздороваться, но Цзян Чэн одернул его: «Не ввязывайся в неприятности!» И Вэй Усяню пришлось оставить эту затею. Лань Цижэнь и Лань Сичэнь почуяли неладное. И не потому что Вэй Усянь захотел поговорить с Лань Ванцзи, а из-за лиц и само состояние учеников. А вот адепты ГуСу из будущего говорили глазами: – "Как думаешь, что с ними?" – "Цзинъи, возможно, это произошло когда сгорели Облачные Глубины.." – "Ох. Ох.." Теперь и они нервно сглотнули вязкую слюну, попытаясь успокоиться. Всё же догадка может быть неверной. Лань Ванцзи не понимал, что случилось. По его лицу он уже знал, что произошло что-то ужасное, но вот что?.. Внезапно перед юношами предстал человек, зычным голосом приказывающий всем встать в строй перед высоким помостом. По рядам прошлись несколько адептов Ордена Цишань Вэнь, зашипев: «Тишина! Всем молчать!» Многим захотелось закатить глаза. – На помосте стоял юноша, немногим старше собравшихся: около восемнадцати-девятнадцати лет на вид. Выпятив вперед грудь и высоко задрав нос, он важничал сверх меры, но при этом едва попадал под определение «красивый», – Все тут же прыснули, Вэнь Цин сама еле сдерживалась, чтобы не изогнуть губы в улыбке. Вэнь Сюй рядом лучше не делал: он жмурился, пытаясь не засмеяться, а губы были поджаты, когда он открывал глаза, то брови поднимались вверх, а его плечи дрожали. Они переглянулись, девушка дала негромкий шлепок по плечу, чтобы тот успокоился, но тот лишь захотел ещё больше смеяться. – а его лицо и волосы почему-то казались присутствующим крайне засаленными. Это был младший сын главы Ордена Цишань Вэнь, Вэнь Чао. Тут уж Вэнь Сюй заливисто засмеялся, а Вэнь Цин присоединилась к нему, совершенно не обращая внимания на возмущения Вэнь Чао, что кипел от гнева. Да даже Вэнь Жохань кусал губы, лишь бы не смеяться. Заметив это, Вэнь Цин ещё больше засмеялась, а Вэнь Нин ограничивался лишь смешками, что сами по себе вылетели с его рта. Что говорить про остальных: даже некоторые Лани засмеялись, а Вэй Усянь и Цзян Чэн кажется упали со смеху, держась за живот. Гости из будущего тоже не сдерживались, хотя Сычжуй стал последним, кто засмеялся из их четвёрки. Цзинь Цзысюань злорадно смеялся, даже его кузен во всю хохочет. Взрослые попытались держать себя в руках, но такое точное описание заставило многих прыснуть. Четвёрка из арки "Зелень" попытались подавить смешки, а дети во всю хохотали. Они продолжили просмотр только после несколько минут. Вэнь Чао обожал выступать на людях и рисоваться перед другими. Он уже немало раз являл свою персону на различных сборищах, поэтому большинство людей знали, как он выглядит. Чуть позади Вэнь Чжао, по правую и левую стороны, стояло еще два человека. Слева находилась очаровательная и грациозная девушка с тонкой фигуркой, мягко очерченными бровями, миндалевидными глазами и огненно-красными губами. Ее красоту портила лишь черная родинка над верхней губой, засевшая на столь видном месте, что каждый невольно хотел выковырять ее ногтями. Справа же стоял высокий, широкоплечий мужчина неопределенного возраста, где-то от двадцати до тридцати лет. На лице его читалось равнодушие к происходящему, да и в целом от него веяло лишь холодной бесстрастностью. Многим стало уже не до смеху. Вэнь Чжулю.. Вэнь Чао находился на возвышении, сверху вниз поглядывая на всех, и, похоже, упивался собственным величием. Он вознес руку к небесам и провозгласил: «А сейчас всем сдать свои мечи!» Юй Цзыюань поднялась с места: – Я ведь была права! Многие не могли не согласиться с ней. Забирать меч?.. В толпе начались волнения. Кто-то выкрикнул с места: «Но ведь меч – неотступный спутник заклинателя. Зачем вы хотите забрать их?» Вэнь Чао спросил: «Кто это сказал? Из какого ты ордена? Выйди из строя и покажись мне!» Вэнь Чао ещё сильнее нахмурился, услышав. Человек, только что подавший голос, в испуге затих, не осмеливаясь продолжать. Толпа у помоста, наконец, замолчала, и Вэнь Чао удовлетворенно продолжил: «Вот именно потому, что в ваших рядах до сих пор есть люди, которые, подобно тебе, не признают ни правил приличия, ни иерархии, ни скромного послушания, – вот именно поэтому я здесь – здесь, чтобы перевоспитать вас и не позволить загнить изнутри. Вы уже ведете себя безрассудно дерзко, и если ваши манеры не привести в порядок сейчас, то в будущем обязательно появятся те, кто тщетно попытается бросить вызов сильным мира сего и вскарабкаться на голову Ордена Цишань Вэнь!» Казалось, Вэнь Чао был доволен собой, но лишь взглянув на отца, тот послушно смотрел на свои колени, ничего не сказав. Остальные опешили от такой дерзости. – Все понимали, что он требует их мечи отнюдь не с добрыми намерениями, но тем не менее, пока Орден Цишань Вэнь сиял, словно солнце в жаркий полдень, остальные ступали, словно по тонкому льду, поэтому никто не рисковал оказывать хоть малейшее сопротивление. Все присутствующие опасались вызвать недовольство Вэнь Чао, потому что любое ослушание обернулось бы обвинениями в сторону их собственных кланов. В итоге, молодым людям пришлось безропотно подчиниться. Вэнь Чао гордо сидел, полностью доволен этими словами. Вэнь Цин и Вэнь Нин смотрели лишь себе в колени, они часто стыдились своего клана. Где-то глава ордена Не пытался держать себя в руках, всё чаще и чаще пил расслабляющий чай. Остальные также были недовольны. Сяо Синчэнь подумал, что мир совсем не такой, как он ожидал..

☆ミ

      – Итак, смотрите! – Вэй Усянь положил куб на стол. Прошёл уже день после исчезновения мальчишек. – С его помощью мы сможем с ними связываться. Пока что ненадолго, около полминуты, я работаю над продолжительностью времени. Остальные внимательно его слушали, а Лань Цижэнь выпил уже половину специального чая, чтобы снова не упасть в обморок. – Вэй Усянь, ты же должен их вытащить! – закричал Цзян Чэн. Под его глазами виднелись фиолетовые мешки. – Так какого хрена ты сделал это?! Вэй Усянь лишь устало вздохнул. Лань Цижэнь сделал ему предупреждение, чтобы тот так больше не выражался. – Цзян Чэн, я уже говорил, что мне нужно много времени на всё это. Лучше этот куб, чем ничего, ведь с его помощью мы узнаем о их здоровье. Ещё вопросы? Лань Сичэнь помешкался, прежде чем спросить: – Вэй Усянь, ты не знаешь кто создатель этого артефакта?.. Этот вопрос застал всех врасплох. Вэй Усянь подумал ещё немного, прежде чем ответить: – К сожалению, нет. Но в нём есть и светлая ци и тёмная. Энергия очень мощная, так что заклинатель должен быть по-настоящему силён. Все просто кивнули. – Вэй Усянь, когда мы воспользуемся этим кубиком? – задал вопрос глава ордена Цзян. – Так, во-первых: это не кубик! А во-вторых: когда он разрешит – Вэй Ин указал на сам куб. На мгновение в зале была одна тишина, а глаз Лань Цижэня начал дёргаться. – Ты издеваешься?! – первым закричал Цзян Ваньинь. – Вовсе нет! Я уже пытался, он отказывается от моих духовных сил! Вот когда он станет белым, тогда можно! Цзян Чэн устало прикрыл глаза, Лань Цижэнь выпил остатки чая, два нефрита вздохнули. И когда совещания было почти закончено, куб начал светится белым.