Драки влюбленных кончаются оргиями

«боᴧьɯᴇ боᴧь, ᴨоᴛоʍу я жиʙой я ᴄбиᴧᴄя ᴄо ᴄчёᴛᴀ ᴋᴇʍ я быᴧ, ᴋᴇʍ ᴄᴛᴀᴧ, ᴋᴇʍ буду зᴀʙᴛᴩᴀ ᴇᴄᴧи ᴛоᴨиᴛь, ᴛо ʙ ᴨоᴧ чᴛоб нᴇ жᴀᴧᴇᴛь, чᴛо ʙᴄё нᴀᴨᴩᴀᴄно» Сожги меня, пока я сплю в пустой квартире и на память запиши в блокноте моё имя. Мне плакать было больно, жизнь ныла острой раной, а снова образ.. В зеркалах, окнах, мыслях — везде ты. Отпусти, дай возможность отдышаться. Стою в ночной красе, горит огонь и едкий дым сжигает изнутри. Когда-нибудь в порыве мысли сломается не только тонкая душа, но и её смысл Тело вздрагивает от холода, интересная погода нынче выдалась для мая, в минус уходим. За что вся эта боль? Потому что люблю тебя? Потому что не остался с тобой? Кулак бьёт подоконник, пластик под рукой слегка хрустит — Я ненавижу тебя, я ненавижу тебя.. Я так люблю тебя — мерзко от самого себя, Кашин слишком много отрицает, бегает как школьница, поговорить спокойно не может. Аудитория уже стебать за это начала, а он что? Понимает, теперь их личная боль достойна широких масс, где одно слово может сыграть злую шутку. Поэтому то и бегает. Да и не тот он человек, чтобы всё просто забыть. Они тогда сказали друг другу в глаза "Прощай.".Только вот, не перманентно это прощай оказалось. До сих пор в груди колит, до сих пор с теплом смотрит пока никто не видит. Хочется вернуться туда, когда никаких разногласий не было. Спокойно, хорошо, с наслаждением в каждом моменте. Столько у них планов было, столько хотелось тогда сказать. А теперь, родные и одновременно чужие. Сигарета быстро скуривается достигая фильтра, отправляясь в пепельницу. В двух пальцах сминается окурок, хочется так же смять себя «чᴛо у ʍᴇня зᴀ дуɯой? ʍнᴇ ᴄ ᴛобой хоᴩоɯо ᴨᴩоᴄᴛо я ᴇбᴀнуᴛый нᴇʍноᴦо» Пока один бегает, второй уже смирился. Руслан сам бы хотел как раньше, но с чистого листа. Пытался даже поговорить, искренне верил, а вдруг чудо? Увы, оно не свершилось. Мечтательные чистые листы окунулись в грязь, он обязательно дождется, когда они высохнут и напишет новые строчки даже на такой бумаге. Бумаге, которая словно душа, полностью тонет в мутной жиже. Покрывается трупным ядом, язвы вместо роз, они украшают никчёмное тело. Боль стала спутницей, которая никогда не оставит в беде, она её создаст. Новую пытку, самое безумное испытание. Оборваны все связи, мосты разрушены, а мир скоро сгорит языками алыми. Такими же, длинными, жаждущими керосина, как языки тех, кто старательно моет кости ситуации давно уплывшего времени Сладкая электронная сигарета оседает приторностью на языке, фоном играет очередное видео из тик тока, чьи-то домыслы и мнения. Хочется поиграть в плохого и хорошего, в того, кто будет поддерживать аудиторию, пока другой получит роль отторжения. Забавно. Тушенцов улыбается назойливым видео, а в какой-то мере они даже милые, заставляет ностальгировать. Только вот, сейчас совсем другая жизнь, новая история начатая с выдранных страниц. Телефон выключается, а вместе с экраном гаснет улыбка «ʙыᴋуᴩи ʍᴇня будᴛо ʙ ᴨᴇᴩʙый ᴩᴀз ʙ дуɯᴇ дᴀʙно ʙᴄё чёᴩноᴇ, нᴇ ʙидно ᴦᴧᴀз ᴧинии нᴀ ʙᴇнᴀх — ϶ᴛо ʍᴀᴄᴛᴇᴩ-ᴋᴧᴀᴄᴄ ᴛоᴩᴋᴀᴇᴛ, ᴋᴀᴋ будᴛо ᴨодʍᴇɯᴀᴧи ᴄᴨᴀйᴄ» Пролетают сутки, пролетают года, а самый лучший день — это никогда. Серотонин, его становится больше с каждым днём. Быстренький эндорфин и дофамин уже не помогают. Еще пару минут в закрытой комнате под названием черепная коробка, он свихнётся. Обязательно! Будет самым конченным, противным, грязным. Лучше уж, чтоб каждый желал смерти, чем это одобрение, глаза фанатов, которые слишком живы для него. Время не идёт, оно летит. Не меняется лишь одно — Руслан остался влюбленным дураком. Больным на всю голову, который верит, что к нему вернется тепло «зᴀбᴇᴩи ᴄ ᴄобой ʍою ʍоᴧодоᴄᴛь! зᴀбᴇᴩи ᴄ ᴄобой — ʍнᴇ нᴇчᴇᴦо ᴛᴇᴩяᴛь!» Илья устраивает концерт, приглашает всех, а дальше по желанию кто захочет. И пока в сознании трезвом голова, Кашин хочет отказаться, пока не выпил, пока не начал заново крутить пластинку. Не успел. Написал, что будет. Теперь не отказаться от своих слов, осознание настигнет лишь на следующий день вместе с рациональным мышлением. Всегда отказывается, всегда уходит и убегает, а тут по пьяне как идиот решил, что пора драться с проблемами. Саб-Зиро неудачник нашелся. Руслан же всегда за движ, не важно: с кем? Когда? Где? Поэтому, тайная информация от Мазеллова по поводу наличия в числах гостей доброго друга, заставляет играть нервы. Это что же? Не просто так в мае снег идёт, вселенная балует. Честно говоря, Тушенцов не представляет, что говорить, стоит ли вообще в сторону Кашина смотреть. Видимо, как обычно, будет решать проблемы по мере их поступления «ᴄияᴇᴛ нᴇбо, ᴄʙᴇᴛ ᴄᴋʙозь оᴄᴨу зʙᴇзд ᴋᴀᴋ ʙᴄᴨыɯᴋᴀ ᴦнᴇʙᴀ, я ʙ ᴄʙоᴇʍ доʍᴇ ᴦоᴄᴛь я ничᴇᴦо нᴇ ʍоᴦу ᴄ ᴄобою ᴄдᴇᴧᴀᴛь я ничᴇᴦо нᴇ ʍоᴦу ᴄ ᴄобою ᴄдᴇᴧᴀᴛь» Кто же, сука, знал, что проблемы начнутся сразу же? Ну, да. Он расчитывал на многое, но то, что его будут обходить десятком метров заставляет огорчиться. Печаль держится не долго, привкус остается. Горький, прожигающий насквозь глотку привкус из-за которого, лицо комкается в гримасе, как от коньяка в одноразовом стаканчике. Как только алкоголь начал поступать в кровь, режим полной анемии чувств был запущен. Руслан церемонии играть ни с кем не собирается, перекинется парой слов и пойдёт ловить эндорфин от концерта, готовый прыгнуть в толпу людей. Забывшись в веселье он забыл о наличии Кашина. Поскольку, тот сидел в стороне, иногда выпивал и гонял диалоги с кем получится. В целом то, как оказалось, нет ничего страшного находиться на одной территории, просто делаете вид, что не знакомы и всё в шоколаде. Есть дилемма одна, Тушенцов любил горький шоколад, его раздражает приторная сладость. Голова больна, а значит мысль гениальна. Он хочет напомнить Дане о себе напрямую. С эмоциями, чтоб матом в ответ орал, да хоть бутылкой в него зарядил, лишь бы не это лицо тысячелетней бесчувственности Руслан пьяный, соображает туго, скорее и вовсе нет. Кашин тоже пьяный, но соображает. Разгневанный алкоголем мозг после концерта требует тишины, хоть немного на пару секунд. Данила отходит в сторону от друзей, пока те решают, кто в какое такси залезит. Закуривает любимую чапу, а мир не так уж и плох. Прохладный ветер проникает под худи, унося в дали испарения едкого дыма. Голова тяжелая, хочется спать. Какой-то силуэт приближается, особо интереса нет, но всё таки он смотрит. Тушенцов. Заноза, которую выдрали вместе с плотью начинает напоминать о своей боли. Даня виду не подает, голову в сторону уводит, слыша как неподалеку кто-то садится на бордюр. Новый очерк зажигалки, тишина вздрагивает в панической атаке от новых затяжек и немой ненависти. Глаза стрелами становятся, видят цель только в друг друге, ничего не существует более. Как раньше, пьяные в дрызг мозги фокусируются лишь на чем-то родном. Кашин кидает окурок, намеревается уйти, загасить эти огни — Кашин, стой — слишком пьяно, смазано летят слова. Уйти, уйти, уйти. Поворачивается в сторону карих глаз, которые слишком быстро оказываются на недозволенном расстоянии — Чё те надо? — ответ на вопрос Дани выходит слишком красочным. Его целуют в губы, вот так вот просто, в тени, пока никто не видит. Пока у обоих играет алкоголь, резко, настолько, что уйти уже не получается. Хочется ответить. Почему-то, слишком желанно, слишком приятно и сладко. Губы всё те же, безумно родные. Они от чего-то не представляют собой иглы, которые вот-вот войдут под кожу вызывая муки боли. Первым отстраняется Тушенцов, уходит более слова не проранив. А, Данила, кажется, сломался. Именно сейчас. Здесь. В эту минуту. Иглы были, да дошли до сердца не сразу Этот горький шоколад стал самым отвратительным в мире «у ᴄинᴇᴦо ʍоᴩя бᴇз нᴇʙодᴀ, но ᴄ дᴇʙᴀʍи ᴨоᴧзᴀᴧ ᴨиᴧ жидᴋоᴇ ᴦоᴩᴇ, хоᴛь знᴀᴧ — оᴛ нᴇᴦо нᴇᴛ ᴨоᴧьзы я хоᴩоɯий, ᴨᴩоᴄᴛо хоᴛᴇᴧ уᴦоᴩᴇᴛь ᴨо зᴧу ᴄ ᴛᴇʍи, ᴋоᴦо ᴧюбᴧю, и ʙоᴛ ᴛᴇᴨᴇᴩь ᴨоᴧзу ᴋ ɸиниɯу» Пытается забыть, бегает, игнорирует и ради чего собственно? Чтобы, вот так вот, все труды железной хватки к себе слить в мусорку? Невыносимо! немыслимо! Кто-нибудь, сука, понимает тяжесть происхождящего? Да побои самой последней тяжести закурят от увиденного. Ему залезли под ребра, окутывая в ледяных руках теплом, которое несоизмеримо ни с чем. Дали взлететь, а потом с беспощадной силой разбили голову об асфальт Хочется нажраться так, чтобы ползать. Забыть это как страшный сон. Кашин смирился с судьбой одинокого ублюдка, потому что, такой передоз он мог получить только от Тушенцова. Все кто был после, так, мимолетная слабость. Потихоньку он привыкал врать, что всё впорядке. Только вот, сам себе врал. Навсегда запомнит совместные строки, битую в тысячи осколков посуду и горячие поцелуи. Эйфория брала с одним человеком, единственным, неповторимым. Данила не идиот, после такого по пятам бегать не начнёт, выдержит ломку. Или снова враньё..? Сам уже не понимает. Хочется успокоить разум, дать немного рациональности. Сердце гнилое щемит, заново, каждый раз всё сильнее. Пачка за пачкой, реальность тонет в дыме, только не события, только не образ перед глазами «оᴛᴋᴀжᴇᴛ ʍᴇᴧᴋᴀя ʍоᴛоᴩиᴋᴀ, зᴀ нᴇй оᴛᴋᴀжуᴛ ᴀᴨᴨᴀᴩᴀᴛы ᴩᴇчи. ᴋᴀᴩдиоᴦᴩᴀʍʍы ниᴛь ᴛонᴇньᴋᴀя, ᴨуᴄᴛь ϶ᴛоᴛ ʙоᴩон ᴋᴧюёᴛ ʍою ᴨᴇчᴇнь!» Тушенцов всё прекрасно помнит, хоть и закидывает в свой тг сообщение «Концерт прошёл ахуенно, помню половину». Да, помнит, как в дерьмо бухой поцеловал бывшего. Чёрт с ним, с кем не бывает? Сколько девчонок по пядесят раз бегают к своим бывшим, ничего ж не случается. Не в этой ситуации, что-то тут отличалось от обычной пробежке к несбывшимся мечтам со словами «В этот раз я его точно перевоспитаю! Он меня любит!». А, чёрт, действительно, с ним. Рыжий такой, с голубыми глазами, что не смотрели с отвращением тогда. Как-будто с каким-то испугом и одновременно пониманием. Руслан к сожалению, тот ещё любитель станцевать танго с дьяволом под руку Разбить бы грудную клетку, прямо сейчас об этот стол. Чтоб сердце выпало из неё, обливаясь литрами чёрной субстанции. Ведь, не может его сердце быть как у всех? Не было бы так больно, противно, возможно, совесть тоже не грызла, как бешенная собака. Поступок не ангельских мер, за то такой вкус запретного плода он ещё не вкушал. Змей соблазнитель случаем не бегал рядом? «чᴇᴩᴇз ᴛыᴄячи хоᴧодных днᴇй ʍы ᴄ ᴛобой ᴨᴩоᴩʙёʍᴄя, ᴄᴧыɯиɯь ᴨᴩоᴄᴛо ᴨоᴄʍоᴛᴩи ʙ ʍои ᴦᴧᴀзᴀ и ᴛы ʙ них ʙᴄё уʙидиɯь» Сложно жить, когда вы оба грязные, никому не угодные. Словно плаксивый Пьеро и сумасшедший Арлекин. Куклы второго плана, которые были списаны по браку. Фарфор дело тонкое, трескается слишком быстро. Одно движение и куклы испорчены навсегда. Самый лучший клей не сможет помочь, им требуется любовь. Заботливые руки, что примут таких уродцев. К сожалению, не нашлись такие на другой стороне сцены. Только они понимали друг друга, насколько же это больно. Насколько же, ты не нужный элемент чьей-то оперы. Но, у них были планы, они были готовы лечить душевные раны друг друга Стоит посмотреть в глаза на против, как слова теряют надобность. Шаг вперёд, вызлетаем выше. Подожди совсем чуть-чуть, нам нельзя сломаться. Кто же ещё с тобой опуститься на дно? Кто взлетит за пределы облаков? Кто если не мы? Всё станет серым, покроется мраком. В сердце загорится холодная война, а время потеряется. Ты не сошёл с ума. Холод овладел разумом, будешь ненавидеть и любить. До сбитых костяшек, до тысячи не сказанного мата, до самых искренних слез. Любить и бить сердце. Наступать на ножи по пути к успеху, чувствовать их во всём теле. И явится он, дарованный судьбой, самое яркое наказание. Вы обязательно заново окунётесь в омут мрака, летя в бездну Любить.. Это словно оказаться в обнимку в середине слэма, это словно наркотики. Что-то слишком эфемерное, то, что ты никогда не сможешь потрогать, но вздохнув родной запах понять. То от чего не убежать, то от чего не скрыться — Погнали вместе в эту бездну? —... — Обещай, что не отпустишь—... — Никогда. —... Никогда. Никогда. Никогда. Навсегда рядом под взором ненависти. В любом состоянии, в любой ссоре. Никогда не отпустит «нᴇнᴀʙижу ᴛʙои ᴦубы, но ᴧюбᴧю ᴛʙои ᴦᴧᴀзᴀ ʍожᴇᴛ, ʙыбиᴛь ᴛᴇбᴇ зубы? знᴀю, ᴄоᴧнцᴇ, ᴛᴀᴋ нᴇᴧьзя ᴛы ʙоᴄьʍоᴇ чудо ᴄʙᴇᴛᴀ, я хочу ᴛᴇбя убиᴛь» Три часа ночи. Самое время кому-то написать, даже интересно, кто нынче в бессмертные подался? Хм, контакт незнакомый, спам что ли? *Чат с Неизвестным* Неизвестный: ”Дань, я в говно, снова. Пожалуйста, забери меня” 𝘋𝘬: “Ты кто вообще? С какого черта я кому-то должен помогать в три ночи?" Неизвестный: ”Это я. Руслан” 𝘊𝘮𝘩: “Мне некому больше писать, знаю, что и тебе не нужен. Но, пожалуйста. Я слишком бухой” 𝘋𝘬: “Пить уметь надо. Такси вызови и не еби мне мозг.” 𝘋𝘬: “Я не псина бегать по первому зову. Звони кому хочешь, а этот номер забудь, как каждый свой бухич.” 𝘊𝘮𝘩: “ Пожалуйста” *вы заблокировали номер* Кашин возвращается к работе, он сидел спокойно, сводил новый трек, а тут еще не хватало. Пару минут бессознательно он тыкает мышкой по экрану, мысли начинают размножаться со скоростью света — Сука, ебанный Тушенцов— Даня берёт телефон, открывает проклятый чат *Контакт разблокирован* 𝘋𝘬: “У тебя минута скинуть геолокацию” Секунд двадцать не проходит, как прилетает новое сообщение. На скорую руку Данила собирается, придется его тащить к себе. Ебанный Тушенцов. До места, которое ему скинули ехать минут двадцать, какие-то дворы. Ничего нового, собственно, рядом по картам какой-то бар, видимо, там и нажрался Каков дурак. Псиной не побежит. Да-да. Держась за сердце пойдет куда угодно. Никогда не бросит, обещал же, лишь бы его головная боль жива была «я нᴀ бᴀᴩ ᴨᴩоᴩыʙᴀюᴄь, ʙᴄᴇх оᴨᴇᴩᴇдиʙ. бᴀᴩʍᴇн, уᴧыбᴀяᴄь, ᴨᴩоᴛиᴩᴀᴇᴛ ᴄᴛᴀᴋᴀн. он знᴀᴇᴛ, чᴛо ʍнᴇ нужно. он ʍнᴇ ᴋᴀᴋ бᴩᴀᴛ. нᴀ ᴨяᴛой ᴨᴇᴄнᴇ ᴋо ʍнᴇ ᴋᴛо-ᴛо ᴨодоɯёᴧ, я нᴇ ᴨоʍню ничᴇᴦо ᴋᴩоʍᴇ нᴀбычᴇнной ᴩожи.» Что же произошло? Руслан решил отвлечься от душевных проблем. Поскольку, он на какое-то время залетел в Питер, стоит найти местечко для хорошего отдыха. Тушенцов особо не париться, смотрит рейтинг заведений на одном из них цепляться глаз. Значит, сегодня туда Ничего необычного. Хиленькая попса на фоне, пьяные девчонки и парни, бармен, который с улыбкой тянет в руки очередной коктейль. У Руслана цель — напиться. Виски заставляет потрескиваться лëд в стакане. Первый, второй, третий.. А, это какой уже по счету? Какая бутылка? Похуй. Всё плывет, ноги ватные. Куда ему там надо? Домой? А, где дом? Бармен вежливо просит покинуть заведение, поскольку, народ разошелся и пора закрываться. М-да. Ну, ладно. Можно, погулять. На улице хорошо, прохладно, птички уже поют и людей нет. Куда он? Да кто ж знает, просто идёт. По пути встречается лавочка, самое идеальное место допить бутылку, что он купил на дорожку. Виски постепенно заканчивается, хочется спать. И, кстати, а откуда он пришёл? Блять. Ситуация, конечно, так себе. Можно еще пошляться, а там и выспаться на лавочке, не в первый раз за жизнь. Пропитаный алкоголем мозг начинает думать, гениальные мысли преследовали, но Тушенцов был быстрее. Нужный номер находиться довольно быстро, в голосовой набор он начинает диктовать текст. Надежда, конечно, любит умирать, вдруг повезёт? «϶ᴛо нᴇ бᴇдᴀ, чᴛо ᴛᴀʍ нᴇ ждуᴛ ʍᴇня чᴛо нᴇ ᴄохᴩᴀниᴧ ᴄ ᴛобой ᴄᴇбя чᴛо я ᴛᴀᴋ уйду и, ʍожᴇᴛ, нᴇ ᴨойʍу чᴛо ʙ ʍᴇчᴛᴇ оᴄᴛᴀᴧᴄя ᴋᴀᴋ ʙ ᴨᴧᴇну» Кашин ищет глазами биомассу везде. Хоть на лавочке, хоть под. Где угодно может быть. Счастье улыбается криво, видимо, поэтому всё таки Руслан находится. Сидит на лавочке, рядом валяется пустая бутылка. Не особо понятно, уснул тот или нет. Живой ли вообще — Алё, приём, пьянь — Даня подходит, встаёт напротив. И на него поднимаются стеклянные, заплаканные глаза. Из носа размазана кровь. Подрался? — Даня? Пришёл — отсутствие эмоций сменяется улыбкой, настолько искренней, что могла быть похожая только у ребенка — Ага, я. Поднимай задницу. Я тут не по великой радости — Тушенцова хватают за предплечье, тянут на себя, но видимо гравитация сейчас вообще не в его пользу. Цепляясь за Кашина, он еле стоит — Пришёл. Белочка, что-ли? Я вроде..не так много пил или много? — голос звучит растерянно, даже как-то печально — Слушай, пьянь, повторяю: я не по радости тут. Давай, одупляй жизнь и говори куда тебя везти — К тебе. Домой хочу — у Кашина глаз дёргается, скоро и второй начнется — Совсем ебнулся? Больно мне нужна твоя туша. Давай, где ты остановился? — Не помню. Не хочу туда — Сука, Руслан, чтоб тебя черти в аду трахали. Хуй с тобой — принятие пришло. Вариантов не много, придется везти его к себе — Хочешь меня трахнуть? — Рот прикрой, иначе тут останешься Путь до машины был, откровенно сказать, сложный. Ноги Тушенцова не слушались, то и дело он тянул в сторону, наровя упасть с секунды на секунду. Кое-как они дошли. Кашин тихо материл всё живое и пьяное рядом с ним, а Руслан смотрел большими глазами, с улыбкой, дурачок какой-то. В машине туша с геморроем в голове отключилась, разбудить настолько пьяного человека — не реально. Придётся тащить на себе. За что это всё Даниле? В какой жизни он настолько грешил, что сейчас ему такие сюрпризы посылают. Марафон до подъезда казался бесконечным. За то у Руслана всё супер, устроился на Кашине как удобно и сопел в ухо. Отдельная головоломка открыть дверь, когда на спине повисло тело, которое, если о птичках, еще и возмущается, что неудобно. Обувь, а следом расположение нежданного гостя, оказались самым простым этапом этой ночи. Желание оставить Тушенцова на ковре перед дверью было высоким, но так нельзя. Уложив Руслана на диване, Кашин накрыл его пледом. Уходя забывать это всё во снах, но, на утро придется разобраться «ᴩᴀзʙᴇй ʍой ᴨᴩᴀх ᴄ бᴀᴧᴋонᴀ, ᴄ ᴨᴇᴩʙоᴦо ᴨодходᴀ нᴀ ᴧюбоᴦо, ᴋᴛо ᴨᴩоходиᴛ дуʍᴀю, они нᴇ ᴨᴩоᴛиʙ» Утро начинается не с кофе, оно начинается ближе к двум часам дня и то, только у Дани, который уже порадовался, что всё вчерашнее мероприятие лишь кошмар больного мозга. Пройдя на всякий случай в гостиную, он понял, а нет. Не сон. Тушенцов до сих пор дрых без задних ног, ну и кто такой Кашин, чтобы мешать ему? Правильно, самый лучший человек в жизни каждого — ПОДЪЕМ АЛКАШНЯ, ФОНД ТРЕЗВОСТИ ПРИШЁЛ — возможно от такого вопля проснулся не только Руслан, но и соседи за стенкой — Сука, Кашин, иди нахуй. Вертел я тебя раком, дай поспать — от назойливого будильника в лице двухметровый шпалы переворачиваются на другой бок — Во-первых, кто кого ещё раком вертел, а, во-вторых, подъем — Тушенцова стягивают на пол вместе с пледом. Для более яркого понимания, что кому-то пора выматываться в закат — Ирод. У меня похмелье, а ты? Ничего человеческого не осталось —Кашин вздыхает, уходя ненадолго в свою комнату, возвращается уже с одеждой в руках. Кидает её в Тушенцова, который соизволил поднять голову — Пиздуй мыться, алкаш. Весь обосранный лежит, возмущается. У тебя вон, нос опух и кровь вся как грязь. Шевелись, иначе доброта закончится — Даня дожидается, когда его гость встанет, а дальше пинками отправляет того в сторону ванной Настолько весело дни давно не начинались. С тяжелым вздохом, он открывает окна в комнате. После такого-то перегара, надо неделю проветривать. Идёт на кухню всё-таки кофе понадобится, скорее всего не одно. Руслан до сих пор отмокает, надежды на то, что он там не уснул, малы. Но, слышится как дверь открывается, а следом начинается какая-то возня. Данила стоит курит в окно, ожидая, когда придёт гость. Он к счастью приходит. По внешнему виду понятно, что отходить будет большую часть дня. Смирение на пару с принятием уже руководствуются разумом, сколько бы угроз не было, выпиновать он никого не собирается. Поговорить надо, потом решать. Перед Тушенцовым появляются две таблетки и стакан воды, без лишних вопросов, он сразу их глотает — Итак, что вчера было? — бровь слегка приподнимается, руки складываются на груди — Перепил немного — глаза не поднимаются, действительно, стыдно. И сейчас стыдно. Будь кто-нибудь другой, может быть, Руслан вообще забил, но не сейчас. С этим человеком не получится так — Немного? Руслан, ты идти не мог. Мне тебя падлу на себе тащить пришлось, поэтому, жажду объяснений. И, что с носом? — этот взгляд, который сверлит дыры внутри, чувствуется отлично. Настолько хорошо, что откинуться не такой плохой вариант — С носом нормально, разбил. Когда, пытался подняться с асфальта, не смертельно. А, по поводу объяснении, ну, тут сложнее будет, боюсь причину не поймешь — Тушенцов же не идиот, вот так говорить "да нравишься ты мне", вы как это представляете? Самое обидное, ни одна стоящая ложь в голову не лезет — Слушай, давай по факту. Мне не пятнадцать, думать, что ты по дружбе решил, что ночью не спать отличная затея. Попытки поговорить, поцелуй, бухой марафон. Руслан, что это? Если я что-то не то думаю, так ты скажи. Но, мне кажется, что всё кристалльно — Ну блять, да! Что, я сделать могу? Ну да, долбаëб! Да, не даю тебе спокойно жить, так иначе не получается. Ты не хочешь говорить, как либо существовать со мной в одном пространстве. Да, я кусок говна, давай, пожелай мне смерти. Скажи, что противно, давай, то, что тысячи раз вырезали со стримов — момент, когда голова поднялась, а глаза смотрели в упор был упущен. Когда, слезы дорогами соленными вычерчивали путь по щекам. Та секунда, те эмоций в карих глаза. Всё слишком быстро было упущено из рук — Русь.. — тяжелый вздох, мир явно сложнее, чем хотелось бы — А, ты не думал, что это до сих пор взаимно? Что, может быть, я тоже что-то чувствую, поэтому не хочу встреч и разговор? — Даня сел на корточки у колен Тушенцова, был настолько близко. Тепло, словно вторая кровь, начало разгоняться по венам — Чего?.. Погоди, минутку, ты сейчас? Я не ослышался? — Руслан смотрел так, как будто перед ним чудная зверушка. Настолько искренне. Даже странно, как с такими пустыми омутами, можно настолько проникать в сердце — Ну, я ж говорил, что не оставлю никогда. Иди сюда — Кашин встает, руки разводит. Призывает к тому самому чувству. Чувству безопасности, уюта и чего-то родного. Долго не думая ему бросаются на шею, обнимая так крепко, как только возможно — Только не плачь, пожалуйста. Не выносимо смотреть. Хорошо? Ответом следует лишь угуканье куда-то в грудь. Душа рвется, становится не возможно разобраться во всём, слишком много эмоций. В груди свершается невозможно, через могильную плиту растут самые прекрасные цветы. Наконец-то два кусочка склеиваются, навсегда, крепко крепко, так, что уже никто не разобьёт. В любую бездну вместе. Объятия становятся защитой, камни, что давили на тело, падают горой. Становится легко. В мертвых глазах не может быть блеска жизни, но всему найдутся исключения. Оба были дураками, знали, что не смогут так. Кто-то обязательно сорвëтся, сорвались оба. Даня утыкается в макушку брюнета — Добро пожаловать домой, Руся. Я скучал — если это сон, то пусть никогда не закончится. Слишком сильно эти слова бьют по сердцу. Ведь, больше не оставят? С этой страницы книга начнет новый, полный жизни и эмоций сюжет «ᴨуᴄᴛы ᴋᴀᴩʍᴀны ᴨуᴄᴛᴀ ᴋᴩоʙᴀᴛь ᴄᴛᴀнь оᴋᴇᴀноʍ ʙ ᴋоᴛоᴩоʍ я ᴦоᴛоʙ уʍиᴩᴀᴛь» Могильные кресты упали, заросли обилием цветов. Каждый цветочек был особенный, такой редкий, что их можно лишь оберегать. Встретились разбитые куклы, которым любви не было, они сами её дадут. Сами друг другу вернут осколки на место, и получиться новый герои. Что-то очень ценное и дорогое от них двоих. Возможно, кто-то их ждал в лесу возле выкапанной ямы, придется подождать. Оказывается, чудо существует. Сейчас в эти минуты, когда рыжая макушка лежит на плече, а руки обнимают торс настолько сильно, что уже наверняка не отпустят. Пока Руся болтает с Колей о произошедшим, Даня сидит рядом, иногда вкидывая своё мнение. Конечно, от таких новостей у Лиды не то, что шок, инсульт пятой степени Тихо тлеют сигареты, на улице наступает лето. От заката до рассвета, вместе будут строить свои этажи. Впереди целая жизнь, впереди такая желанная неизвестность. Которая, трепетно пробирает до мурашек. Страшно на самом деле, очень страшно. Придётся о многом поговорить, переосмыслить. Это уже более серьезный шаг в бездну, они сделают его вместе «и нᴇ ʙᴀжно, ᴦдᴇ и ᴄ ᴋᴇʍ ᴄᴛᴩоиᴛь ᴄʙои ϶ᴛᴀжи ʙᴇдь ʙᴨᴇᴩᴇди ᴇщё ʙᴇᴄь дᴇнь ʙᴨᴇᴩᴇди цᴇᴧᴀя жизнь» Искусство перестало быть наркотиком, стало лишь простым обезболивающим. Появились таблетки по интереснее, их даже пить не приходится. Седьмое невиданное небо открывается самостоятельно, стоит быть рядом. Стоит обнять, взять за руку, прикоснуться к губам. Мечты больного человека стали реальностью. Бессонница, страх открыть глаза, всё это уходит за пределы объятий, за пределы квартиры. Защитник, который закроет своей спиной от чего угодно появился в жизни «инᴛᴇᴧᴧᴇᴋᴛоʍ обдᴇᴧён, ʙзᴦᴧяд нᴇʍноᴦо ᴨᴩиᴛуᴨᴧён ᴋоᴦдᴀ ᴛᴇбя уʙидᴇᴧ - ᴨодняᴧᴀᴄь ᴛᴇʍᴨᴇᴩᴀᴛуᴩᴀ я ᴨоʍню, ᴋᴀᴋ ᴄ ᴧюбоʙью я ᴄʍоᴛᴩᴇᴧ ʙ ᴛʙоё ᴧицо» Всем же интересно, что там творится в ночи. Когда, луна обретает власть на небосводе. Звезды мерцают в окнах, неон от подсветки играет на белых стенах — это распыляет. Музыка создает невидимый для других туман в котором они прячат лица, тонут в наслаждений. Спокойствие. Эмоции, которые могли не запечатлиться в словах, как никогда, отпечатываются действиями. На самой подкорке мозга. В самом сердце, там, где душа готова спеть самую прекрасную серенаду. Сидя на коленях Данилы Руслан плавится, становится слишком похож на пластилин. И только Дане можно такое видеть, только с ним он такой. С каждой секундой требует всё больше, а поцелуй, нежные и милые, сменяются на жадные до сбитых губ. Так, чтобы с адреналином переходящим в эйфорию Карие глаза смотрят в голубые, не вызов, не призыв. Доверие, которого раньше им не хватало. На время губы холоднеют, отстранились ловя нотки не понимания. Лицо Руси заключают в капкан рук, целуют везде где можно: глаза, щёки, лоб, нос — всё оказывается под приливом чувств. Раньше, чтобы добиться такого надо было об стену голову разбить, тогда его так не любили. Всё было на слишком буйственном и животном ритме, ссоры, секс, а дальше как хочешь. Книга начинается не зря с новых страниц, с красивых золотых чернил. Они любили под масками, с фальшивыми улыбками. По настоящему они любят сейчас. От каждого воздействия на тело улетаешь в стратосферу, мозг уже даже думать не пытается, слишком сложно. Да и не хочется во все Футболки остаются где-то на краю дивана. Взгляд Кашина изучающий, заинтригованый, проходящийся по каждой татуировке. Почему Даня только сейчас заметил, что на самом деле Руслан будто живое исскуство? Восхитительный, сводящий разум с последних рельс адекватности. Такой, что взять и не отпускать бы, наслаждаясь каждый день. Руки ведут считать ребра, губы касаются шеи, обводя татуировку летучей мыши оставляя легкие укусы. У Кашина как никогда полный карт-бланш, он знает это, пользуется моментом нагло. Понимает, что может сегодня перегнуть в моменте и просит прощения в поцелуях. Интерес нарастает, а губы спускаются к груди, мажут языком по соскам. Тушенцов вздрагивает, стал слишком чувствительным или во всём виновата эта рыжая макушка — Кот, если хочешь продолжить, то нам придется дойти до спальни — Тушенцов недовольно вздыхает. Сводит ноги за спиной, обнимая кольцом рук. Даня не дурак, намёк понял, подхватывает под бедра делая вид, что чуть не уронил свой ценный груз — Придурок! По аккуратнее нельзя? — Что-то недовольное бубнят на ухо, а Данила на это лишь улыбается — Я с тобой и так, как с фарфоровым Руслана опускают на кровати, отходя на мгновенние, чтобы достать лубрикант. Милое личико скрашивается недовольством, оставили одного на произвол судьбы, ну что это такое? Обиды длятся не долго, заканчиваясь на моменте, когда ноги раздвигают, сжимая бедра сильными руками. Боже, его только коснулись, а искры вот-вот полетят из глаз, невыносимо. Невозможно преодолеть силу притяжения тел. Укусы с поцелуями оказываются на торсе, тянет, издевается. А, Руслан уже готов умолять, это невозможно вытерпеть. Рыжий лис явно что-то сделал, ведь, столь бурной реакции еще никогда не было. Шорты, а следом и нижнее белье улетает с кровати. Бедра.. Нет нет нет! Раздается первый протяжной стон, стоит провести по внутренней части бедра. Безумие в чистом виде, иначе не сказать. Салют в голове уже тысячу раз отсчитывает куранты. Внутрь проникают пальцы, медленно, понимая, что этот процесс может понести дискомфорт Насчёт дискомфорта думал видимо только Даня, потому что Руслан ловил кайф как мог. Но, Кашин терпел, не животное всё же, когда лично удостовериться, что его партнер готов, тогда и начнёт. Стоны заполняли комнату. Поняв, что всё хорошо и Руслан готов, Данила просит сменить позицию. Хоть вероятно за эту ночь их и так будет большое разнообразие. Открывается новый угол обозрения исскуства, когда оно опиревшись на локти и колени, демонстрирует отличную гибкость спины, ну и как тут не засмотрется на ягодицы. Притягивая к себе за талию, он входит. Кажется, Тушенцов уже готов забиться в оргазме. Когда, наконец-то, вся длина принимается, Даня снова немного ждёт. Переживает. Целует, гладит спину, говоря, что Руслан самый прекрасный в мире. Одного темпа придерживаться никто не спешит. То резко, то медленно. Кашин, должен признаться, ему сносит крышу не меньше. Перед глазами всё плывет, разум уже просто оставил этот мир. Чувство, будто, они напились как в последний раз в жизни, только вот, ни одна капля алкоголя не скрасила сегодняшнюю ночь Тушенцов слегка преподнимают обвивая рукой торс, утягивают в поцелуй. Проводят по губам языков с каждым толчком попадая по заветной точке. Ещё немного и Руся будет готов душу изпустить, оказывается, что действительно немного. Толчки становятся размашистымм, медленными, всё окончательно сливается в единую массу перед глазами. Кашин изливается внутрь. Заставляя стонать в после оргазменной неге Без сил их встречает кровать. У Тушенцова трясутся ноги в мелких судорогах. Утягивают в медвежий капкан, целуют в лоб — Обожаю тебя «я ᴄоᴨᴩоᴛиʙᴧяᴧᴄя, ᴋᴀᴋ ʍоᴦ убᴇᴦᴀᴧ, нᴇ чуʙᴄᴛʙуя ноᴦ но ᴨᴩᴇодоᴧᴇᴛь нᴇ ᴄуʍᴇᴧ ᴄиᴧу ᴨᴩиᴛяжᴇния ᴛᴇᴧ» К несчастью поясницы, спины и задницы Руси повторили они данное времяпровождение за ночь еще не один раз. После того увлекательного досуга сил уже не было идти в ванну, да и немного затруднительно сегодня. Поэтому, Тушенцов сверлит своего благоверного взглядом, пока тот сопит себе в подушку. Экспериментов над собственной выдержкой хватило за ночь. В душ он пойдёт, а точнее его понесут, как только рыжий лис соизволит открыть очи В тот день, Какое-то время на Кашина еще дулись. Называется почувствуй пенсию в приближающиеся тридцать. Но, злости хватило от силы на минут пятнадцать — Всё таки интересно, ты под чертями в аду тогда себя имел ввиду? — расслаблено потягивая ашку, интересовался Тушенцов — Блять, Русь, ну я ж уже попросил прощения. Что мне еще сделать? — отвлекаясь от компьютера, Даня поворачивается — О, не переживай, ты сегодня много чего сделаешь. Чтоб потом головой соображал, любовник хренов — и в тот момент лицо Кашина встречается с подушкой, которая так кстати оказалась под рукой