Снова этот сон

      — А, снова этот сон.       Маринетт могла не пользоваться женским календарем — в дни овуляции, а точнее, ночи каждый раз без исключения ей снился Кот. И нет, это были не те сны, в которых они вместе спасали Париж.       Вот и сейчас, зачем бы настоящему Коту стоять в ее спальне, — Маринетт кинула мимолетный взгляд на часы, — в полвторого ночи?       — Моя прекрасная мурцесса грезит обо мне?       А за столько месяцев эти сны стали гораздо более реалистичными. Идиотская манера заигрывания и нахальная улыбка переданы едва ли не с ювелирной точностью.       — Меньше слов, больше дела, — цокнула Маринетт, едва Кот снова открыл рот, по всей видимости собираясь оправдать свой визит. Терять время, выслушивая «логические» обоснования явно бессюжетного порно совершенно не хотелось.       Маринетт встала из-за стола, за которым, кажется, и уснула. Практика у Габриэля отнимала все время и почти все силы, которые надо было еще найти и на учебу и на патрулирование, поэтому в последние недели она где только не засыпала. Стол в собственной спальне — не самый худший вариант.       Тело затекло почти натурально. Маринетт сладко потянулась. Ткань топа натянулась, и взгляд Кота невольно метнулся к ее груди. Узкие зрачки в тот же миг расширились. Маринетт даже не пыталась скрыть довольную ухмылку — Кот из ее снов всегда заводился с пол-оборота.       — И чего же эта принцесса желает от своего рыцаря? — с трудом подняв взгляд и сглотнув, спросил он.       — Эта принцесса… — медленно ступая по мягкому ковру и постукивая указательным пальцем по губам, задумчиво начала Маринетт. В голове стремительно рождался сценарий. Обычно в ее снах был незамысловатый секс — у стены, на полу, на улице, в Лувре и так далее. О нет, она не жаловалась: секс с Котом во сне, пусть и самый простой, был гораздо ярче всего, что она испытала с немногими партнерами. Но ведь, если представляется такая возможность, стоит разнообразить свою личную жизнь, не так ли?       Пусть даже это будет только во сне.       — Эта принцесса… желает сесть своему рыцарю на лицо... — последние слова она почти прошептала ему в губы.       Вмиг остекленевший взгляд Кота подсказал, что за долю секунды он проиграл у себя в голове множество фантазий. И они ему явно понравились.       Маринетт провела пальчиком по его груди вниз и слегка сжала твердый член.       — М-маринетт… — как можно ахнуть, произнося первую букву ее имени, Маринетт не имела ни малейшего понятия, и тем не менее Коту это удалось. — Ты что делаеш-ш-шь? — Маринетт сжала член сильнее.       «Ах, это, видимо, тот, где он стеснительный девственник», — подумала Маринетт и, не теряя времени, схватила его за пояс и потянула к кровати (не то чтобы он хоть как-то сопротивлялся). Пару раз споткнувшись о беспорядочно раскиданные вещи и сдавленно ругнувшись, Кот послушно растянулся на покрывале.       Он вмиг потерял свое буйное красноречие. И хотя, конечно, она бы и так вскоре закрыла ему рот, но смотреть, как он, раскрасневшийся, от ее вида только и может, что хватать воздух ртом, тоже было приятно.       Маринетт сняла и отбросила шорты, и Кот перестал пытаться что-либо сказать. Теперь он просто лежал, пожирая взглядом ее обнаженные участки кожи и время от времени сжимая в кулаке покрывало.       Неожиданно Маринетт тоже стало не хватать воздуха. И пусть, — она по себе знала, — волшебная ткань костюма не давала замерзнуть в самый лютый холод и запариться в жару, она что угодно могла поставить, — Коту сейчас было так же жарко, как и ей. Маринетт стало его почти жаль. Но она быстро отбросила неприятное чувство — это ведь, в конце концов, ее сон.       Топик последовал за шортами. У Кота вырвался слабый стон, и это не могло не польстить самолюбию Маринетт.       — Нравится, мой котенок? — кокетливо спросила она, медленно поворачиваясь в разные стороны и проводя ладонью по своей груди. Соски стали гиперчувствительны, и она сама едва не застонала, когда коснулась их кончиками пальцев.       — Ты даже не представляешь насколько, — едва слышно отозвался он, не сводя жадного взгляда с ее тела.       Маринетт представила, как выглядит эта сцена со стороны: она, полностью обнаженная, с растрепанными волосами, стоит напротив с ног до головы одетого Кота, который, судя по его ошалелому виду, готов в любой момент сорваться и трахнуть ее на полу, у стены и что там еще в ее обычном сценарии. Его член неслабо натягивал ткань костюма, и воображению мало что оставалось. Маринетт закусила губу. Она чувствовала, как из нее буквально вытекает смазка и уже готова была просто разорвать костюм и сесть ему на член — черт бы побрал эту овуляцию!       У нее был план, и она должна была его придерживаться.       Маринетт забралась на кровать и приблизилась к лицу Кота.       — Ты готов послужить своей принцессе? — спросила она, изогнув бровь.       Кот промолчал, но то, как он порочно облизнул губы, Маринетт приняла за согласие. В этом девственнике определенно был потенциал.       Маринетт перекинула через него одну ногу и уперлась коленями в матрас. В тот же миг Кот обхватил ее бедра и притянул к своему лицу. Прохладный язык мягко коснулся внешних половых губ и словно на пробу прошелся по ним. Маринетт тихо застонала. Даже такое легкое прикосновение еще больше разожгло в ней и без того бушующее либидо. Кот вторил ее стонам, и от этого ощущения становились еще лучше. Ярче. Если бы он стонал и мычал постоянно, его можно было бы использовать вместо вибратора.       Маринетт растворилась в его властных руках, сжимающих ее бедра, тяжелом горячем дыхании и, ох, очень старательном языке.       На секунду Кот скользнул глубже и выше, мимолетно задев клитор. Маринетт тихо заскулила. Ей сразу же захотелось вжаться ему в лицо, возможно, поглотить эту наглую морду своей вагиной… Но усилием воли она сдержалась и позволила Коту вести.       Пока.       Он почти зафиксировал ее своими ладонями, удивительно умело выводил на ее губах, казалось, весь французский алфавит, жестко проходился по клитору, сосал его и сам почти что вдавливал Маринетт в себя. Если бы она не слышала под собой стоны и тяжелое сопение, она бы подумала, что так он скоро задохнется.       Хотелось, чтобы он отрастил еще одну пару рук, но приходилось довольствоваться своими. Маринетт сжимала грудь, тянула соски, вторила стонам Кота и выгибалась, насколько позволял крепкий захват его ладоней.       Она оторвала взгляд от затуманенных эйфорией полузакрытых век Кота и обернулась на зеркало. Вид открывался потрясающий. Впрочем, в ее фантазиях иначе и быть и не могло. Маринетт отчетливо видела, как сильно чужие пальцы впиваются в ее белую кожу. Она представила, как завтра утром на том месте, где сейчас находились пальцы Кота, могли бы появиться синяки и еще неделю служить ей напоминанием не о бесконечных сражениях (в кои-то веки!), а о чем-то намного более приятном…       Она видела, как сильно напряжен член Кота. Маринетт казалось, что тонкий материал спандекса почти рельефно повторяет его контуры. Она даже вскользь подумала, что в такой отчаянной ситуации даже порыв сквозняка способен довести его до оргазма.       Маринетт и сама была близка к краю, но весь этот вид; контраст ее полной наготы и его абсолютно одетого и напряженного сверх меры тела под ней поставили точку. Она в последний раз легко качнулась, сжала грудь и с тихим стоном скатилась с Кота.       Несколько секунд он просто молчал и тяжело дышал. Маринетт тоже не спешила говорить — она залипла на его мокрый рот и припухшие губы — Кот никогда еще не казался ей более привлекательным. Оказывается, послушание ему очень идет. Маринетт жадно всматривалась в его лицо, запоминая каждую деталь, чтобы потом пополнить свою коллекцию зарисовок, которую не показывала никому. Это продолжалось, наверное, меньше минуты — ровно до тех пор, пока Кот не потянулся к паху. Она подумала о том, чтобы самой подрочить ему, но оказалось, что смотреть, как это делает он, было гораздо приятнее.       Хватило нескольких рваных движений прямо по спандексу, его веки затрепетали, и через секунду тело полностью расслабилось. Наверняка ему было жутко неудобно сейчас и особенно потом, когда придется прыгать по крышам ночного города в душном костюме, как круассан с начинкой из спермы. Но это были не ее проблемы.       Ее отчего-то все сильнее клонило в сон, но сделать по этому поводу какие-то выводы она не успела.       А дико довольный и несколько удивленный Кот, накрыв ее одеялом, совершил и правда не очень удобное путешествие по крышам, на ходу размышляя о том, чем бы ещё полезным он мог бы пригодиться своей принцессе в следующий раз.