Вместе мы едины 2: На пути друг к другу

Тилль зажал Рихарда у стены. Рихард вскрикнул, выставив руки вперед, чтобы удержаться на ногах. — Штаны. Быстро, — рыкнул Тилль и начал раздеваться. Рихард пошатнулся, но послушался. Он почти сразу запутался и потерял баланс. Комната закружилась. Они почти прикончили весь виски. Обычно, одной бутылки хватало, чтобы снести с ног взрослого мужчину, но Рихард и Тилль были профессионалами в том, что касалось алкоголя. Флаке проверял их несколько раз и пытался назвать Тилля глухим ослом, за что тот выпроводил его за дверь и продолжил наслаждаться петтингом с Рихардом, под крики актеров из черно-белого ужастика. Позже, когда они стали восхитительно пьяны, Тилль прижал Рихарда к стене и начал вылизывать его шею. Рихард застонал, и это сорвало последние гайки. Тилль крепко сжал его в руках, бездумно царапая и впиваясь в бледную кожу. Он прижался к спине грудью: для баланса и для удовольствия. — Я трахну тебя. Жестко, — рыкнул он ему на ухо. — Буду ебать тебя, пока не кончу в твою задницу. А ты послушно примешь, ясно? У Рихарда закружилась голова. Он почти не мог стоять на ногах, но благодаря тому, как Тилль прижимал к стене, оставался в вертикальном положении. С губ срывались мягкие и нежные звуки, чередуясь с тяжелым и растерянным дыханием. Рихард не мог вспомнить, когда невинная романтичность вечера переросла в жесткий секс. Более того, ему было плевать. Тело требовало секса здесь и сейчас, и Рихард сдался своим желаниям. Тилль рухнул на колени перед Рихардом, впился в его ягодицы, развел их в стороны и ткнулся лицом аккурат между ними. Рихард захныкал, сгорая от ощущения языка, и пошатнулся, собираясь упасть. Тилль не остался внизу надолго. Вскоре он поднялся на ноги и снова прижался к спине Рихарда всем телом. Он обвил его обеими руками, одной придерживая внизу живота, а второй — накрывая шею. Тилль толкнулся бедрами вперед, потираясь о его ягодицы. Рихард опустил руку вниз, чтобы обхватить свой член, и начал подрачивать себе, наслаждаясь толчками, даже не смотря на то, что проникновения не было. Он понятия не имел, сколько прошло времени, но вдруг Тилль начал ругаться. Рихард оглянулся через плечо, возвращая ладони на стену, чтобы не упасть. Тилль тоже дрочил себе. Вернее, пытался. Его член опал и стал мягким. Внезапно вспомнилось словосочетание «пьяный член», и Рихард хохотнул, подумав о том, что мягкий член и впрямь был похож на пьяного. — Хули смеешься? — Тилль зло ругнулся. Рихард попытался остановиться, понимая, что своей реакцией, возможно, задевал Тилля, но алкоголь требовал смеяться, и он снова хохотнул. Тилль пихнул его в плечо, Рихард снова пошатнулся, и за ним — вся комната. — Вялый член твоего парня — это смешно по-твоему? Рихард покачал головой, и сразу понял, что это было ошибкой. Комната закружилась сильнее. Живот сжался, и у него было только несколько секунд, чтобы сориентироваться. Он попытался подать Тиллю сигнал, но тот был настолько зол, что даже не смотрел в его сторону. Рихард закрутился в поисках ведра, прекрасно понимая, что это было бесполезной затеей. Колени ослабли, и он упал на пол, с трудом держась на руках. Живот стиснуло невидимыми тисками, как будто кто-то пнул его ногой, и Рихарда вырвало. Он задрожал и вздрогнул второй раз, избавляясь от непринятого телом алкоголя. Рихард понятия не имел, как долго он провел на полу, пока его рвало, но по ощущениям прошла вечность. Когда все закончилось, он вытер рот рукавом и выпрямился, тяжело дыша. Ему было отвратительно. Живот болел, голова болела, и несмотря на то, что только что произошло, комната все еще вращалась. Рихард оглянулся туда, где видел Тилля в последний раз. — Тилль! — он застонал. — Ты х-де? — Отъебись, — буркнул Тилль. Тогда Рихард заметил, что тот сидел в углу, прижимаясь лбом к стене. — Тилль-ль, — он попытался подняться и даже успешно. Комната пошатнулась, но каким-то чудом Рихард удержал баланс. Он дошел до Тилля, ощущая неконтролируемую нужду обнять его. Тот был очень грустным. — Я серьезно ск-зал, Риш, — Тилль даже не обернулся. Он звучал так, будто задыхался. Рихард, наконец, добрался до Тилля и упал рядом с ним, вместо того, чтобы сесть. Его сознание вдруг стало кристально чистым на секунду, и он удивился тому, что затуманенный алкоголем мозг позволил ему увидеть, что Тилль плакал. — Отъебись, черт возьми! — повторил Тилль, но не двинулся с места. Рихард подтянулся и обвился вокруг него руками. Он увидел, что слезы потекли еще сильнее. Как у Тилля получалось плакать так тихо? — У меня не получилось, — пробормотал он. — Я так не могу. Я пытался. Но я не смог. Рихард понятия не имел, о чем Тилль говорил, но он звучал о ч е н ь грустно. — Все хорошо, — Рихард прижался головой к его плечу, пытаясь успокоить его. Тилль не двинулся, продолжая свой самокритичный монолог: — Флаке прав. Я мудак. Не могу быть нормальным. Могу только манипулировать тобой. — Я не чувствую, что ты мной манипулируешь, — Рихард зевнул. Комната перестала кружиться, но на смену пришла дикая усталость. Он не очень понимал, что Тилль пытался донести до него, хоть и чувствовал, что не соглашался ни с одним его словом. Рихард никогда не соглашался, если Тилль начинал ругаться на самого себя. Он ненавидел, когда тот так делал: — Перестань, — так и сказал Рихард Тилль, наконец, повернулся к нему. Его глаза покраснели, и щеки стали мокрыми от слез. Он посмотрел в сонные глаза Рихарда, и не наткнулся на осуждение — только на доброту и нежность. — Иди в кр-вать, — Тилль шмыгнул носом и вытер лицо о свое плечо, закрываясь от изучающего взгляда. Он понятия не имел, как Рихард все еще держался на ногах, но был благодарен за то, что у него хватало сил оставаться рядом. Пусть Тилль и не хотел, чтобы он видел его слез. Тилль поднялся на ноги. Рихард пошатнулся и привалился к стене. Тогда Тилль опустился и, словно тот был ребенком, поднял его на руки. Он едва не упал несколько раз по дороге к кровати, но дошел без единого инцидента и опустил Рихарда поверх простыней. — Спи, — сказал Тилль. Рихард уже почти уснул, когда услышал шум рядом с собой. Тилль поставил рядом с ним ведро, на всякий случай. После того, как Рихард отрубился, Тилль продолжал стоять рядом с кроватью и смотреть на него. Тот начал сладко похрапывать, и сердце вдруг сдавило болью от этого звука. — Бля-я-я-я-я, — пробормотал он поднос, осознавая, что натворил. — Прости, пожалуйста… Риш… Ему хотелось сбежать на край света и никогда больше не возвращаться, и единственное, что останавливало, так это осознание того, что Флаке найдет его и достанет из-под земли, лишь бы прибить за идиотизм. К тому же, он был слишком пьян, чтобы дойти до двери. Пришлось ограничиться кроватью Оливера. Тилль плюхнулся на нее и повернулся к Рихарду спиной.