When I look out the window at you, I thank the snow

Они так и дрыхнули до того как Скарамушка не проснулся в девять утра по простой привычке, чего он в шесть утра то не вскочил. Он сел, насколько позволяло положение, и начал скидывать с себя чужие руки, правда особым успехом это не удалось и пацан принялся будить его, что бы его выпустили из так называемого «плена». Тортушка лишь поворочался, и стукнул пару пару зубами, чуть ли снова не завалив его обратно. — Слезь с меня, уже почти десять утра. — Для него видимо, десять утра — уже предел для сна, тем более если в такое время он уже обычно в кафешке кофе хуярит, но видимо он никак не может привыкнуть просыпаться и не бежать на работу как москвич. — Хаа.. Скарамуш ты такой хороший... — Он обхватил его еще сильнее, обняв и положив рядом с собой, быстро и ели касаясь чмокнул его в щеку, снова пристроившись в его волосах. Ели разлепив глаза, и глянув на его краснеющее хлебало, и недовольное выражение лица, Чайлд лишь улыбнулся, снова чмокнув его куда-то около глаза, смотря на его забавную реакцию. Он будто пытается не шевелиться, и вообще ничего не делать, но у него ужасно дрожат губы, будто щас заплачет. Но ему правда хотелось заплакать, он не понимал почему, хотя ему было просто обидно от осознания того, что к нему не относились так раньше, хотя могли, и то что этот придурок и вправду влюбляет себя в него, и то что он спит с ним в одной кровати, и он целует его, и вчера... — Скараму-уш, что такое? — Спросил он, снова закрывая глаза. Скарамуш на самом деле слишком побитый, и даже не выдержал оказанной любви к нему. Он общался с людьми, которым он нравился, они правда умоляли его остаться с ними, но они были не такие, они как будто манипулировали им. А Чайлд... А Чайлд вывел его из ресторана, поняв что ему плохо, позаботился о том что ему холодно, и вообще он улыбчивый, и добрый, и... Он будто бы правда любит его. Он так целует его, и смеётся с чужой реакции, и обнимает. Короче не выдержал наш брюнетик, добив себя собственными мыслями, и быстренько выскользнув с чужих рук, послешил в ванную, быстро ели слышно сказав «сейчас вернусь» Иш ты, такой расклад Тортушу вообще не устроил, и он резко поднвяшись, и чуть не грохнувшись обратно от потемнений в глазах, схватил его за руку. Он не оборачиваясь постарался выдернуть худое запястье из чужой хватки, но после конечно же неудачной попытки, услышав ужасно тихий звук похожий на всхлип, хватка мигом ослабла, и пацан воспользовавшись моментом нервно дёрнул руку. Постояв на месте, будто бы принимая решение, он все же проходиться пальцем по выключателю направленному в туалет, и успел только шаг сделать, как его снова схватили с новой силой. — Что? — Все также не оборачиваясь спросил он, явно недовольный что до него опять приебались. Может быть и не было слышно, но выглядел он и вправду плохо, он стоял склонив голову вниз, и на самом деле было очень видно что он дрожит. — Ох, я даже не представляю что с тобой в детстве творили, если ты даже просто не выдерживаешь моей любви. — Звучало как насмешка. Бедный слабый мальчик, а еще ужасно лицемерный, нахватался от матери, и стоит из себя гордого, самостоятельного парня. — Что? Все нормально, я просто иду в туалет... — Ты думаешь я в это поверю? Если остальные относились к тебе халатно, то почему мне нельзя делать иначе? — Боже мой, что он вообще творит, Скарамуша уже во всю накрыло, он правой рукой схватился со собственное лицо, уже там чуть ли не умирая. — Боже, какая тебе вообще разница? Т-ты не должен этого делать, просто лежи и спи. Конечно наш упёртый герой-спаситель ничего не сделал, дернул пацана за руку и усадил рядом на кровать. Этот конечно уже попытался встать, но ему не дали. Скукожовшись, он сидел лицом вниз, размазывая слезы по лицу. Он видит его глаз, но зато в глаза попадали красная щека, и дрожащие губы, которые он старательно закусил в попытке не издавать лишних звуков. — Ты такая плакса, Скарамуш. — Тортуша просто обнял его, смотря как он сжимает свои штаны в кулаках, он весь ужасно затрясся будто в судорогах, он старательно пытался не издавать никаких звуков, но после пары всхлипов он напрочь забросил эту идею, и закрыв лицо ладонями, ухватившись на свою голову, он тихонько заревел, уже чуть ли не задыхаясь в истерике. Разве могло ли простое осознание, и боязнь чужой привязанности довести бедного парнишку до такого? Вполне, тем более это в очередной раз подтверждает что он подвергался ужасному моральному, а может и физическому насилию со стороны матери. Отца, насколько он помнит, у него не было, а точнее они развелись, потому что Эи закатила ужасный скандал, из-за того что ее муж увлекся алкоголем, хотя ему не подтвердили алкоголизм, он просто начал выпивать. Они развелись, сразу после рождения ребёнка. Девушка посчитала что требовать алименты будет слишком низко, и полностью отстранив малолетнего мальчика от собственного отца. Она воспитывала его одна, и тактильность особо не понимала. Первые три года она ели как понянчилась с ним, так и недоверив ребенка нянькам, а там уже и сдала его в детский сад, и забирала его только к вечеру. Ребенку явно не хватало материнский любви, но получая ругательства в свою сторону, он быстро смирился со своей жизненной позицией. В школе мать требовала от него максимум, водила на дополнительные занятия, проводила любую терапию в ужасно уставшим и замученным ребёнком. Этим, якобы «востребованным специалистам» тоже было глубоко плевать на все, они просто бубнили и всё, грубо относились к детям в группах, и ведь даже матери ничего не скажешь, ей самой похуй, что там думает ее сын. Там уж с лет восьми, и началась новая волна. Элитная горнолыжная школа, выращивающая лишь чемпионов. Дорогущее оборудование, всё, что нужно было. Сними на склоне каталась и другая школа, менее дорогая, но более востребованная. Тренера там ходили с улыбками, и вечно шутили, хоть и ругались, и преподавали не так эффективно. Как бы Скарамуш не мечтал попасть с желаемый коллектив, глядя на детей — его ровесников, которым тренер разрешил свободно покататься, пока на тебя орет дядька, потому что ты слишком рано закантовался. Из-за того, что в новых местах он вкл себя слишком молчаливо, и задумчиво, некоторые дети возомнили его странным, но особой роли это если честно не сыграло, в его сторону лишь иногда падали насмешки, но сразу пропадали, после пристального, сухого, и ледяного взгляда. Хотя он только на первый взгляд казался таким хмурым и злым, ему правда обидно. И вот сейчас, он сидит молча всхлипывая, уже проклиная все, и свою мать, и самого себя за такое дурное и позорное поведение, для него слезы — показатель слабости, никто не должен видеть его таким, но видимо уже поздновато. Хотя какая разница, Чайлд ему ничего не сделал, а даже наоборот. — Знаешь, с каждым днем я узнаю о тебе все больше и больше, я не говорил, что какое-то время подрабатывал психологом, а? — Не то чтобы он его особо слушал, но он покачал головой, значит все же каким-то двадцать пятым кадром он его слушает, что не могло не радовать. Пусть плачет, легче станет, тем более если он в детстве не наплакался, значит ему попросту запрещали, а чем это не еще одна травма? — Ну чего тебя так накрыло то, Скармуш... Он видно пытался успокоится, но у него это особо не получалось. На самом деле, у него наверняка разболелась голова, и поднялась температура, чтож, надо как-то прекращать этот слёзной водопад. — Иди умойся. — Он слегка постучал по его спине, и пошел к кухне, думая поставить чай, если у него дома есть хоть что-то, кроме вчерашних тортов, которые он убедил забрать. Он же как обиженная семиклассница быстренько убежал в ванную, все также не поднимая глаз и закрывая лицо руками. Ели слышные всхлипы перебились струей холодной воды, бьющейся об керамическую раковину. И что по его принципам не позорно? Походу быть собой. Почему ему так важен статус и вообще мнение окружающих. Он убивает так себя, ему главное выглядеть гордо, чтобы люди думали о нем хорошо, а на самом деле он представляет из себя поломанного плаксу, зависшего от общества. Ему нужен кто-то такой, как Чайлд, он просто не принимает своей нужды. Тортушка тоже тот еще квест, хоть его и не хуячили в детстве, да и особых проблем у него не было, но там блтяь тоже залупень какая-то. Он более такой типо «спасательный круг» и вообще добряш, который светился и вообще короче. Именно поэтому Скарамуш был удивлен, когда он не на шутку прилип к нему, красавчик при деньгах, так еще и улыбчивый. Роясь в его кухоньке пытаясь найти чай, он довольно быстро понял что еды у него маловато. В холодильнике у него много йогуртов, питьевых и обычных, один лоток яйц, бутылка молока, и всякая хуйня — мармелад, конфеты, дошираки, открытые пачки чипсов и.. Вино? Прикол. Он видимо когда то купил его по акции, а сейчас оно стоит у него в холодильнике уже несколько лет, видно дорогое какое-то. Облазив все шкафы, он все равно не нашёл даже одного чайного пакетика, и нехотя отпустил идею напоит дружка чаем. Только вот что-то он там долговато умывается, хотя он там по-любому щас утопиться в раковине от позора. Пока он не зашел в туалет, он краем глаза заметил на этажерке, что? Правильно, пакетик чая, и подхватив его между двух пальцев как сигару. Он заглянул в туалет, этот стоит как шизофреник, и глядит на льющуюся воду, совсем не замечая чужого присутствия, будто его вообще в квартире нет. — Скарамуш, тебе налить чаю? — Он снова завыл, схватившись за свою голову, чуть ли не грохнувшись на пол, снова всхлипывая дрожащим голосом протянув: — Какое позо-орище..! — Он будто реально с ума сходит, будто он сейчас начнет бошкой биться об стену. — Зачем ты успокаиваешь меня? Я чувствую себя еще более жалким. Сказал он, перед тем как грохнуться коленями на кафельную плитку, блять, это уже начинает пугать. Видимо этого бро лучше не трогать, но кому не похуй. Он вышел, поставив чайник, и мигом вернувшись назад. Пацан так и сидел не шолохнувшись, чуть подрагивая, вроде уже не ревёт. — Встань с пола, Скарамуш. — Он снова не двинулся, будто и вовсе не слушая его. Конечно, мальчишка прекрасно его слышал, вперемешку с писком в своей бестолковой башке, чужой обеспокоенный голос прорезался в самые недры чужой головы, выбив его из бессмысленных обрывков памяти, заставляя снова почувствовать землю под ногами. Тем более встать, если он сам этого не захочет, у него не получится, грохнувшись на плитку в слезах, он даже не почувствовал боли, отдающая в его конечностях, но если ему сейчас шевельнуть ногами, то он наверняка закряхтит пуще прежнего. — У меня ноги болят. Я не встану сам. — Пробубнил он, явно намекая чтоб этот недоумок поднял его с пола. Он явно спокоен, главное не сморозить ничего лишнего, что может снова спровоцировать чужие слезы. Конечно, тут все понятно, пацан считающий слезы показателем слабости, внезапно был пойман обмякнув в чужой заботе, и словив истерику из-за какого глупого осознания, разнылся уже и из-за, как он называет «позора» ну короче чел ебанулся. Хмыкнув, и все же подойдя к пацану, который видимо даже не планировал поднять глаза, и подхватив его под руки, поднял. Он ели слышно стонет и кряхтит себе под нос, видимо пизда его ногам. — Блять, у меня как будто ноги отказали, что за пиздец тут вообще творится... — Он схватился чуть мокрыми от воды руками за чужие плечи, чуть приподняв глаза. Волосы чуть налипли на лоб, и вообще, он снова выглядит уставшим, у него глаза опухшие. Пацан глянул на него, одним глазом, он смотрел на него прожигая взглядом, взором прям кричал ему, но сам ничего не делал. Правда просто кричал ему, смотрел и кричал, пацан правда выглядел жалко сейчас, будто бы он снова заплачет. — Ха-ха, Скараму-уш! — Тортушка просто положил его на себя, как беспомощного ребёнка, хотя таковым он и являлся, хотя бы сейчас. Он ничего не сказал, остался висеть положив подбородок на чужое плечо, уставши уже покрывая все матом, не чувствуя свои ноги. Когда его усадили на кровать, пацан залез под одеяло, явно не желая поддерживать разговора с ним, даже не обращая внимания что он там возиться на кухне с чаем. Слегка открыв глаза, и заметив на маленьком столе две кружки чая, в очередной раз выдохнул, пиздив свои принципы. Тортушка тоже ведь зачем-то привязался к нему, его видимо вообще не смущает истерия и вообще хуйня которая тут творится. — Пей давай. — Он слегка погладил его по волосам, садясь рядом на кровать. Усадив его, брюнет принялся рассматривать свои ноги, пиздец еще тот. Не смотря на то, что у него ужасно худые бедра, они еще и все в каких то синяках, а голени эта вообще отдельная тема, все содранные, с синяками и непонятными ссадинами. Он ели щипнул себя за бедро, тихо прошипел, даже не заметив что за ним пристально смотрит пара голубых глаз. Он мигом отдернулся от своей затеи, натянув штанину обратно, небось снова нашел что-то стыдливое? Все же Скарамуш взял кружку предложенного чая, и начал в него дуть. Тортушка сидел уже чуть ли не отпив всю чашку полностью, а этот что-то там надув как хлебнул глоток обжигая язык, чуть поморщился, и решил что все таки дождеться остывания. — Меня напрягает тишина, давай о чем нибудь поговорим. Ты любишь мороженое? — Он слегка нагнулся к нему, подползая ближе. Пацан же лишь глянул на него, но снова спустив куда-то взгляд, спокойно заговорил. — А, да, я ел его когда мне было лет пять, мы еще тогда в Казани жили. — Как-то необдуманно выдал он, грея руки об стакан, и чуть улыбаясь глядя как витает пар под стаканом и бьется прямо в лицо обжигая. — Ты из Казани? — Чет он походу вообще ахуел, хлебая чай из кружки, и будто бы все приближался и приближался к нему. Почему то захотелось укусить его за нос, извините я сама хз почему. — Ну да, я думал по мне видно. — Возможно, но Тортушка никогда не думал именно об этом. А еще его удивило, что мороженое он ел в пять лет? — Возможно, и ты получается, больше не ел его чтоли? — Да нет, когда мы переехали сюда, она мне запретила, типо холодно, заболеешь, а если заболею то мне пизда. Ну я вот что-то как-то и отвык. Тем более из мало в магазинах, да и денег у меня особо нет. — Тортуша улыбнулся, и снова начал глядеть на него. — Только не говори что ты опять накупишь всего и... — Неужели я настолько предсказуем? — Тут грустно сказал он, подставив руку под голову, и чуть повернув голову набок. Конечно предсказуем, мажор йопанный. Отвечать он не стал, лишь выдохнул, и поднес кружку к губам. Они еще посидели, и допив свой чай, Скарамуш снова заполз под одеяло, и снова укутавшись в нем с головой, видимо решил поспать. Чайлд против не был, и тоже лёг рядом. Он подметил, что Скарамуш засыпает ну о-очень быстро, и во сне тоже ворочается. Пока рыжий валялся на кровати, глядя в потолок, прошло пару минут, пацан заворочался, чето в итоге закрутился, и улегся где то на его плече, тихо сопя. Он на самом деле милый и хороший, если о нем заботиться, главное чтобы он просто принял его заботу и привык. Лишний раз усмехнувшись, и улыбаясь прикрыл глаза засыпая. Примерно до трех часов они проспали, проснувшись, Скарамуш вообще обленился, и валяясь на кровати, ели поднялся без слов, и поплелся к холодильнику, в надежде что-то поесть. Постояв пару секунд перед холодильником, окидывая взглядом не особо радовавшие его полки, он достал контейнер, в который ему вчера положили Павлова. Десерт хороший, не спорю, но он ели отлепил его от дна контейнера пытаясь переложить его в тарелку. Ели как отковыряв его вилкой, он облокотившись на гарнитур, начал стоя уплетать торт, эх, вот бы сейчас выебать вот на столе. Довольно громко усмехнувшись, рыжий поднялся с кровати, и подошел к Скарамушу, который весь его путь сопровождал пристальным взглядом. Он уже не выглядел таким суровым, как при первой встрече, по крайней мере для него. Пацан поставил уже пустую тарелку на стол, все также пристально глядя на медленно шагающего к нему Тортушке, он подошел, взяв его за запястье, и встав нависая над ним, правой рукой слегка приподнял чужой подбородок. Он так и стоял, держав его, и пристально узучая будто любуясь, Скарамуш улыбнулся, и вскинув брови дернул головой в бок, якобы наклоняя, всем своим видом говоря «Ну?» Чайлд медленно но верно прикидывается к его губам, прозодясь языком по чужим губам, ощущая острый вкус вишни, приторной и одновременно кислой. Скарамуш видно специально ели стонул в поцелуй, проглатывая звук. Пацан проскальзывает языком в полость рта, внимательно ее изучая. Брюнет походу вообще ничего делать не собирается, оставляя всю работу на Тортушу, но зато давая полное разрешение абсолютно на все. Правда, ему будто бы вечно скучно, хотя видимо жаловаться он не привык. Ноо... Он первый начал слегка покусывать чужие губы, скорчив ехидное лицо, и высвободив правую руку, пополз ей по чужому паху, вот это нихуя себе, видимо недавнее желание вполне может воплотиться, не так ли? Все же, пацан делает это играючи, по нему видно. Но вот незадача, видимо когда дело вышло из под его контроля, и когда его нагло начали наваливать на столешницу, он явно потерял власть, открыв глаза и ошарашенно глядя на рыжие волосы, и надвищающим над ним Чайлдом, он резко отвернулся, закрывая чужой рот ладонью. — Чего такое Скарамуш? Потерял контроль и сразу отказываешься, аа? — Издеваючи протянул он в чужую ладонь, Скарамуш молчал, недовольно валяясь под ним. Тортуша в очередной раз хихикнул, и оторвав руку от стола, ели касаясь взял его за руку, и начал легонько касаться губами кончиков пальцем якобы целуя. — Мне очень нравится твои руки, очень. — Он перехватывая запястье, прислоняя к своим щекам и ластясь к ним словно кот, лукаво улыбаясь. Скарамуш шутливо хмыкнул, понимая к нему он клонит и разнимая губы произносит: — Я не думаю, что должен трахаться с тобой сейчас. — Тортушка усмехнулся, опустив свою ладонь, все еще держа чужое запястье в кольце, и словно вор медлительно переплетал их пальца, будто гипнотизируя пацана воображаемыми гляделками, либо он просто не возражал, либо и вправду не заметил что его ладонь теперь крепко держали. — Правда? И что же мы можем делать еще? У тебя есть какие-то планы? — Он будто все ближе и ближе прижимается к нему, скоро они будут дышать друг другу в лицо, старший будто специально выбивал из него что-то, уже даже не откинув идею перепиха. — Мне надо на работу в шесть.— Все также спокойно ответил он, принимая выдуманную борьбу между ними — Правда? И куда же? — Они оба просто издевались друг над другом, Скарамуш сбито задышал, будто бы ему уже плохо от лежащей на нем туши, он больше, выше, но он ведь специально наваливается на него, будто бы показывая своё превосходство, но и этот отступал. — Я консультант, шоурума, который около «Труда». — Спасибо за откровенности, я обязательно прийду к тебе сегодня. — Скарамуш издал тихое «пф», выкарабкиваясь из под чужого тела, что давалось ему довольно проблематично из-за Тортушки, видимо удобно расположившись меж его ног своим пахом. Чайлд снова рассмеялся, обняв его за талию, ложась куда-то в живот, пока он ели сидел опираясь на стену. Он и сам уже не знал что ему делать, по крайней мере спихнуть с себя это рыжое недоумение, и проветрить комнату. — Ааа.. Скараму-уш, ты такой классный, я хочу целовать тебя и целовать... Мне нравятся твои руки. Иногда он кажется слишком прямолинейный, хотя таковым и является, и пока Скарамушка там пытался как-то скрывать свое смущение, и пытаясь не помирать от передоза любви оказанной к нему. Он правда слишком любезен к нему, но видимо Тортушка считался иначе. — Хах, ладно, всё, слезь с меня. — Сказал он на выдохе, чуть ёрзая на столешнице, пытаясь спихнуть с себя этот рыжий репейник. — Скарамуш пошли на каток. — Он поднял глаза на пацана, он в ответ лишь хлопал ресницами, он выглядел немного растерянным, и смущённым, хз. — Ох, ладно, только встань ты с меня уже, дай напишу что я не прийду. — Разве это так работает? — Не то что бы, это вообще наверное как подработка, да и тем более меня там любой подменить сможет. — Ели как вытащив свои ноги из под чужих рук, и спрыгнув со столешницы, хвативши взяв телефон с зарядки и быстро заходя в мессенджеры, быстро настукивая текст кому-то. — А почему ты не можешь сходить и туда и туда? Ты разве не успеешь? Я бы уехал. — Говорил он бубня на всю квартиру, метнув на него не особо приветливый взгляд, он стоял оперевшись на гарнир, но что-то повисла между ними тишина. — А ты разве не уедешь? Мне завтра на работу. — Хочешь уеду, хочешь нет. — Улыбыбнулся он, то ли шутя то ли флиртуя, все так же глядя на него. Скарамуш выдохнул, снова не понимая почему ему опять противоречат, и так и не ответив, снова заперся в ванной. Сначала, он видимо намывал свое лицо и зубы чистил, а потом что-то звуки притихли, не то чтобы он специально прислушивался к чужим действиям, просто как-то это, ну, получилось так. Через какие-то время папнегок что-то ели слышно пискнул, но все равно вышел через какое-то время, с прямыми волосами, слегка почесывая за ухом. И вправду, с прямыми волосами он выглядит совсем по другому, не то чтобы это как меняло его восприятие, совсем нет, он все тот же милашный Скарамуш, только не такой.. Домашний чтоли? Сразу же полез рыться в своем напиханном шкафу, вытаскивая оттуда какую-то черную худюшку с принтом, и сумку. Он говорил, что кататься не умеет, хотя по нему видно что таким он не особо интересовался, но учитывая что у него на брелоке хоккейная команда, то я даже не знаю как можно устоять перед соблазном пойти на лёд. Все же, какая разница, научиться, тем более с таким инструктором как Тортилья. Он как то быстро оделся, даже очень, и кинул на кровать его шмотки, якобы призывая одеваться. Пока Тортушка что-то там снова возился с бедными футболками, Скарамуш распихвал что-то по карманам своей сумки, и что-то там перебирая на полках. Надо вызвать такси. Застегнув джинсы, и хватившись за телефон, старший мигом натыкал в привычном приложении адрес, чуть косо поглядывая на ценник, такси нынче дорогое... — На закрытый получается? — Резкий возглас вонзился в тишину, Скарамуш краем глаза глянул на него, будто презирая в чем то, но вернув взгляд к безделушкам на полках, ответил. — Да получается, там просто меня все знают, и как то не очень... — Тортушка хмыкнул, заказывая такси, и подходя к входной двери, и ероша свои волосы, прихорашиваюсь перед зеркалом, он никогда особо не следил за собой, ну типо во первых кому не похуй, а во вторых, ну он и так типо топ красавец ваще природка наградила. Весь такой рыжий чуть лохматый, глаза синючие капееец ваще, и будто ему на лицо насрали, ладно шучу, его веснушки не так уж и сильно заметны, так типо, дополнение. Скарамушка натягивал кроссовки, бережно их шнуруя, на самом деле, другой никогда не понимал особой бережности к обуви, а там оказывается всякие серии, коллекции, так и еще и стоят дохуя. Достав из под обувницы чужие Нью Беласы, и снова приглаживая свою волосню, одновременно снимая к крючка ключи, и накидывая на себя куртку. Мне лень писать короче. В лифте они так же молча ехали, играя в импровизированные гляделки, в такси ехали молча, Скарамуш сидел смотря в окно, не обращая внимания что рыжиц смотрит на него добрую часть поездки, а когда все таки перевел взгляд не отрывая голову от своей руки. Снова слегка посмеиваясь, надо же, ему очень идет этот шарф, даже не смотря на то что он ужасно вырвиглазный, и на первый взгляд вообще не подходить к его повседневной одежде, но нет.