«Берен и Лютиен»: о странном (впечатления читателя)

Кеменкири (Ек.Ю. Лебедева) «Берен и Лютиен»: о странном (впечатления читателя)

В 2017 году, была издана, как это ни удивительно, еще одна новая книга Толкина – по крайней мере, не появлявшаяся ранее! Название ее, «Берен и Лютиен» читателю, знакомому с миром Арды хотя бы на уровне «Властелина Колец», уже может пояснить, о каком сюжете идет речь. А читателю, искушенному в историях, рассказанных в «Сильмариллионе» и других текстах о Первой Эпохе – показать, что это явно не первый случай, когда эта история рассказывается. Дотошные читатели могли видеть ее уже в стихах и в прозе, в различных версиях того и другого. Поэтому напрашивается вопрос – что же в таком случае обещает нам именно эта книга? В различных рецензиях и отзывах упоминался еще один вопрос – насколько такая книга может быть интересна читателю, знающему о мире Толкина мало или ничего – что после выхода двух трилогий фильмов гораздо сложнее. На этот вопрос я не могу ничего ответить по причине того, что знаю мало или ничего о подобных читателях и их восприятии (хотя они несомненно существуют!). А реальность к тому же убеждает меня в том, что подвид «читатель фендомский» - уже довольно многочисленная категория людей, так что имеет смысл говорить и о том, чем может стать (и не стать) такая книга именно для такого читателя. Прежде всего нужно сказать, чем книга «Берен и Лютиен» НЕ является: - полным собранием всех текстов, посвященных сюжету «Лэйтиан»; - однократным изложением лэйтианского сюжета от начала до конца. Впрочем, оно имеет некоторые признаки того и другого. Кроме того, книга «Берен и Лютиен» не включает в себя никаких новых, ранее не публиковавшихся текстов. У нее – в отличие от томов «Истории Средиземья» - исходно иной замысел. Кроме того, этиих текстов, по всей видимости, практически и нет – если мы крупных, более-менее цельных и при этом до сих пор не опубликованных текстах по сюжету «Лэйтиан». Что не исключает, конечно, наличия «у Кристофера в сундуке» каких-то весьма любопытных разрозненных заметок и других черновых материалов, где могут быть упомянуты лэйтианские события и персонажи (о некоторых из них даже проскальзывали упоминания в предыдущих публикациях!). Но никакой подробной новой версии событий, вовсе неведомой нам, явно не следует ожидать и в будущем. Но вернемся к самой книге. Ближе всего ее можно определить (в значительной ее части) как поочередное изложение истории Берена и Лютиен в прозаических и стихотворных отрывках, обрамленное для сравнения наиболее ранней версией сюжета, из «Утраченных сказаний». За прозаическую часть в остальном отвечают тексты 4 тома – «Набросок мифологии» (в силу краткости приведен однократно), а также «Квента Нолдоринва», текст аж 1930 года, при этом – последний по хронологии из текстов «традиции Сильмариллиона», написанный от начала и до конца (так что его применение здесь определенно имеет смысл); за стихотворные – конечно же «Лэйтиан». От «Утраченных сказаний» перед всеми этими текстами приводится целиком «Сказание о Тинувиель», а позже – некоторые фрагменты «Науглафринга», имеющие отношение к сражению Берена с гномами, а также к нападению на Дориат феанорингов. В приложении также приведен большой фрагмент поздней версии «Лэйтиан», которая, как известно, обрывается гораздо раньше ранней. Эту в целом вполне объяснимую структуру нарушают последние страниц 40 (из 250) – то есть все то, что располагается после конца основного поэтического текста Лэйтиан. Здесь прозаические отрывки, о которых я уже упоминала («Науглафринг» и «Квента» 4 тома) идут вперемешку с редакторским текстом о том, как развивался сюжет и тексты, в которых он изложен, а по этому поводу – и с другими отрывками, например, из печатного «Сильмариллиона». Таким образом получается что-то среднее между подборкой фрагментов из текстов и статьей на тему «как это все развивалось и что именно там было», где появление заголовков разделов выглядит несколько нерегулярным и случайным. Что, кроме все этой структуры, кажется мне странным? Прежде всего некоторые моменты «обрезки» текстов. Сам факт, что «Лэйтиан» здесь приведена в значительной своей части, но не полностью – это еще в общем-то еще не странность. Жаль, конечно, первой песни, опущенной книге и в ее раннем, и в позднем варианте. Раннего, как ни странно, мне жалко больше – он менее конкретен, но более «волшебен», там не перечисляются деяния Нолдор, зато пролетают мимо в сумраке лошади с заплетенными гривами. Но в общем-то для сюжета его значение – ввести место действия и героев: «был такой Дориат, в нем жил Тингол, Лютиен и, кстати, Даэрон». Так что действительно для изложения сюжета первая песнь – это то, чем можно пожертвовать. И рассчитывать, что тот, кто заинтересовался, найдет все-таки ее в третьем томе «Истории Средиземья». Странновато, что начало истории Берена (гибель отряда Барахира) обрезано так, что начинается ровно с истории Горлима: перед этим пропущен не очень-то длинный в обеих версиях фрагмент про сам отряд Барахира в целом, с перечнем имен, спасением Финрода в топях Сереха, то есть с тем, как собственно сложилась та ситуация, в которой начинает свои роковые действия Горлим... Повторюсь, много объема книге бы он не прибавил. Но это еще цветочки. Дело в том, что в книге под названием «Берен и Лютиен» целиком отстутствует собственно дориатская часть «Лэйтиан»! То есть – уточню еще раз – здесь нет (в поэтической версии) ничего о приходе Берена в Дориат, о его почти годовом пребывании там, о состоявшейся в итоге встрече с Лютиен и развитии их отношений; наконец – ничего из скандала в королевском семействе; завершающегося тем, что Берен обещает добыть Сильмарил и уходит из земель Тингола. Так же как нет и истории дальнейших действий и бездействий Лютиен, завершившихся ее заключением на дереве, а затем – уже ее собственным уходом из Дориата. То есть – нет всей завязки сюжета. В прозаической версии она безусловно есть, но соответствующие события в поэтической Лэйтиан занимают 3 песни, на мой взгляд, не только важные, но и прекрасно написанные, со множеством интересных подробностей. Но в книге после ухода Берена из Дортониона возвращение к тексту Лэйтиан случается только где-то в середине исторического экскурса VI песни про события Исхода и Первую эпоху, после которого говорится о приходе Берена в Нарготронд. То, что и этот фрагмент приведен здесь не полностью – это тоже в принципе может быть объяснимо, опущена часть повествования о событиях, произошедших уже давно (6-ая – это та самая песнь, где клятва Феанора приводится 2 раза, один – в ретроспективе, другой – непосредственно на совете; так вот первый здесь отпал). Далее текст поэмы следует (двумя порциями) до самого своего конца, прямо-таки до последних написанных стихов, включая и отдельный, не входящий ни в какую песню небольшой отрывок, где речь идет про Мандос (но, увы, не далее его общего описания). Во всем этом очень значительном фрагменте текста поэмы, между прочим, не опущено ничего из последующих отступлений от основного сюжета – ни про валинорских псов, ни про поединок Финголфина (к нему даже иллюстрация есть!). Честно говоря, меня такой отбор текста очень озадачил. Может быть, для кого-то (для Кристофера? для предполагаемых им читателей?) история Берена и Лютиен – это про странствия и приключения, а для меня – вот в немалой степени про то, что пропущено – как именно два «заглавных» героя встретились и что из этого последовало. Особенно в смысле поэтической Лэйтиан. И дело даже не в сцене эпического посыла Берена за Сильмарилом (и не менее эпического побега Лютиен), то есть завязки и причины для всех дальнейших приключений. А (для меня опять же) в той самой третьей песне, в которой, казалось бы, не происходит ничего – Берен уже в Дориате, он уже видел Лютиен первый раз, а теперь иногда видит издали, и толком увидит через три четверти года, - а в основном там меняются времена года и эта смена довольно подробно описана.... В общем, обычная такая дориатская магия в действии, история о возвращении к жизни, зарождение любви (пока еще на расстоянии) и многое другое. И начало 4-й песни. Там есть красочный Даэрон, который многое знает, но об этом выразительно молчит – насколько выразительно, что Тингол начнет спрашивать о причине этого молчания – и так становится неизбежна роковая встреча беоринга и короля и все, что за ней последовало. Но всего этого, повторюсь, в книге про Берена и Лютиен (как заявлено нам самим заглавием) нет. Есть только краткий прозаический пересказ. Такова одна из ее загадок. * Теперь же, возвращаясь к тем самым 40 последним страницам книги, повествующим о развитии разных текстов, я расскажу о следующей странности – а еще один пример «художественный обрезки» текста упомяну позже. Итак, что же мы узнаем после того, как повествование Лэйтиан доходит до момента выхода героев этой истории из Ангбанда? (Ведь даже до прилета орлов поэтический текст не доходит). Далее Кристофер под заготовком «Квента Сильмариллион» кратко рассказывает о том, как складывался текст под этим названием (известный нам по 5 тому «Истории Средиземья»). В предшествующей части книги за таким экскурсом обыкновенно следует отрывок из соответствующего текста. Я, кстати, надеялась исходно именно на книгу как сборку всех текстов, и потому думала, что мы наконец увидим тексты разных вариантов лэйтианской главы именно этого текста: в пятом томе их нет, там приведены только расхождения с текстом «Сильмариллиона» тех частей, которые для него использовались. Но этого не произошло. После этого следует небольшой фрагмент, касающийся как раз обратной дороги из Ангбанда и исцеления Берена после того (но еще без прихода обратно в Дориат!) – из «Сильмариллиона». И, судя по различию употребления в тексте названий The Silmarillion и Quenta Silmarillion - похоже, что именно этот фрагмент взят уже не из текстов времен 5 тома, а именно из Сильмариллиона-печатного! Куда не вошла, например, в исходном тексте наличная картина полета Торондора, вида сверху на Гондолин – и любопытнейшая подробность про источник, забивший в на гондолинской равнине там, где упали слезы пролетавшей над ней Лютиен. Именно поэтому мне в частности жаль, что в данную книгу не вошла в полной версии глава «Квенты Сильмариллион» 5 тома – потому, что всякие выпущенные из нее подробности остаются в нем же, в не самом доступном и читаемом формате комментария к тексту, опубликованному в другом месте. А этом и весьма значимая часть последних слов Финрода, и пресловутые золотые волосы Келегорма – и вот этот «источник слёз». В этом, собственно, и состоит вторая странность, которая меня заинтриговала и которая появляется ровно в последней части – цитирование Сильмариллиона-печатного как еще одного источника, равноправного с другими толкиновскими текстами. Притом, что именно в поздней части дориатского сюжета, которым посвящен данный раздел, судьба текста была наиболее непростой (о чем я много писала), и основана она порой, похоже – вообще не на текстах Профессора, а на попытках редакторов (Кристофер плюс Гай Кей) создать какой-то связный сюжет из имеющихся обрывков разных версий. * Что же происходит в книге «Берен и Лютиен» дальше? А дальше без заголовка, но после звездочки (как и у нас тут!) начинается фактически новый раздел, пока не излагающий дальнейшие события, а посвященный следующей теме: что именно изменяется в данном сюжете по сравнению с «Утраченными сказаниями», с особенным вниманием к теме выбора судьбы Береном и Лютиен после первой их смерти. Впрочем, обсуждаются и другие особенности сюжета (например, образ Тевильдо). По всем этим поводам цитируются и «Утраченные сказания» (в том числе глава «О приходе Валар», где говорится об участи умерших), и уже приводившиеся в самой книге тексты, и снова «Сильм»-печатный, - и даже собственно «Квента Сильмариллион» 5 тома (фрагмент той версии, где варианты посмертной судьбы героев отличаются от известных нам). После этого опять следует вторжение относительно четкой структуры изложения: сначала – разгром Дориата по версии «Квенты» 4 тома, затем тематические фрагменты из «Утраченных сказаний» (от битвы Берена с гномами до прихода Эльвинг в Гавани). После – история Гаваней и плавания Эарендиля опять-таки по «Квенте» 4 тома – неожиданно приведенная по обоим существующим вариантам этого текста, то есть – в том числе с ранней версией плавания Эарендиля в Валинор, без Эльвинг и Камня и без решающей роли в том, что произошла Война Гнева. И наконец – история от плавания Эарендиля до восхода Звезды – опять же по версии Сильма-печатного (со внезапным заголовком «Утренняя и вечерняя звезда»), а после нее – один коротенький абзац, с фразой Сильмариллиона же о второй смерти Берена и Лютиен: «Никто не видел, как Берен и Лютиен покинули мир» и не знает, где лежат их тела. (Этим заканчивается основной текст, за них следует, как приложение, поздняя версия поэтической Лэйтиан – в ней также опущено начало по топи Сереха включительно, а вот в конце именно этой версии обрыв на моменте ухода Берена из Дортониона обоснован – от следующей песни было написано только самое начало.) У финальной части, излагающей истории Диора и Эльвинг, есть две частных странности, которые я хочу отметить отдельно. Первая снова относится к вопросу о Сильме-печатном. И о тех фрагментах, где в особенности в свое время было много редакторской работы – не без причины, и не без логики в том, что получилось. Но почему-то об этом Кристофер Толкин традиционно молчит, точнее выражается очень осторожно, и если не знать этих подробностей, можно подумать, что речь идет еще об одной авторской версии старшего Толкина., одной из многих. Именно так осторожно он упоминает, в примечании к версии «Квенты» 4 тома, об истории Наугламира: «Поздняя версия истории, относящейся к Наугламиру, говорит, что он был сделан мастерами из гномов задолго до того [как в него был вставлен Сильмарил – К.] для Фелагунда, и что это было единственное сокровище, которое Хурин принес из Нарготронда и отдал Тинголу. Задача, которую Тингол поставил перед гномами, была переделать Наугламир и поместить в него Сильмарил, которым он теперь владел. Такова форма истории в опубликованном «Сильмариллионе». («Берен и Лютиен», с. 234). Из этого ювелирного в своих формулировках примечания, читатель, не копавшийся во всех доступных версиях, едва ли поймет, что версия эта и вправду совсем поздняя, судя по всему, появившаяся при подготовке «Сильмариллиона» к печати , и ни в каком ином тексте, созданном самим профессором Толкином, мы не сумеем ее встретить. А затем, после версии событий в Дориате по «Квенте» 4 тома (едва ли не позднейшего связного и относительно подробного текста на эту тему), цитируется эпизод с попаданием Сильмарила к Диору – снова именно в версии «Сильмариллиона»-печатного, где, похоже, из нескольких отрывочных фраз был создан целый абзац с добавкой многих подробностей, исходящих от редакторов. Напомню этот отрывок, составляющий, на мой взгляд, достойную пару анекдоту про перевод фразы «Боромир улыбнулся»: «Был осенний вечер, и когда стало поздно, некто пришел и постучал в двери Менегрота, требуя встречи с королем. Он был лордом Зеленых эльфов и пришел, спеша, из Оссирианда, и стражи дверей привели его туда, где Диор один сидел в своем чертоге; и в молчании отдал он королю шкатулку, и ушел. В той шкатулке лежало Ожерелье Гномов, в которое был вставлен Сильмарил, и Диор, взглянув на него, увидел в нем знак того, что Берен Эрхамион и Лютиен Тинувиэль действительно умерли, и ушли туда, куда уходит род Людей, к судьбе за пределами мира. Долго смотрел Диор на Сильмарил, который его отец и мать добыли за пределами всякой надежды из ужаса (земель) Моргота, и велика была его скорбь о том, что смерть их пришла так скоро». (с. 237). Наиболее подробный прототип этого текста среди собственно толкиновских звучит так: «Тогда Берен и Лютиен исчезли из ведения людей, и день их смерти неизвестен, кроме (того), что (однажды) вечером вестник принес ожерелье к Диору в Дориат, и эльфы сказали: «Лютиен и Берен умерли, как судил Мандос». (Анналы Белерианда, IV том) (И еще один более поздний, но более краткий текст (Повесть лет) добавляет, что это произошло осенью). Но у читателя книги «Берен и Лютиен» нет возможности узнать, что все это красочное (приведенное даже немного не до конца) описание скорее всего принадлежит редакторам Сильмариллиона. * И наконец, еще один момент, относящийся к странностям художественной обрезки. Текст, как я говорила, завершается (за вычетом мелкого абзаца-комментария) восходом звезды Эарендиля. И обращением Маэдроса к Маглору по этому поводу: «А ведь это Сильмарил сияет теперь на Западе?» (с. 254) Этому эпизоду в книге посвящена даже цветная иллюстрация, впечатляющая, хотя странная по паре значимых деталей (так, феаноринги на ней, похоже, находятся на берегу моря). Так что момент вроде бы не проходной. Вы помните, что отвечает брату Маглор? Так вот, вспомните хорошенько или посмотрите в книге – только в другой, потому что в этой приведена только первая из двух реплик диалога, а второй почему-то нет. И это опять-таки не случай, когда последовала бы сильная прибавка объема текста, не влезающая в какой-то заданный объем, речь идет буквально об одном предложении. Тем более, текст на следующей странице заканчивается буквально через несколько первых строк, оставляя места для такой добавки даже с учетом данной там иллюстрации. Поэтому случай весьма и весьма загадочный... * Итак, я рассказала о деталях, которые в книге есть – и показались мне странными. Хочу продолжить еще и тему того, чего в книге нет – и это отсутствие, как и в случае с частью «Лэйтиан», кажется мне странным. Как мы видели, вводя это финальное изложение и некоторые более ранние заметки о появлении и изменении разных толкиновских текстов, включая довольно ранние и краткие, Кристофер не боится, если можно так сказать, напугать массового читателя какими-то элементами текстологии (в разумных пределах) или недостаточно художественными текстами (например, довольно конспективным «Наброском мифологии»). Но прочитав все эти заметки о развитии текстов, читатель, скорее всего, останется во впечатлении, что развитие истории Берена и Лютиен после тех лет, когда были написаны «Хоббит» и «Властелин колец» практические не возобновлялось – за вычетом попытки переписать заново поэтическую «Лэйтиан» Кристофер пишет, что с началом работы над «Властелином колец» «длительная и развивающаяся традиция Сильмариллиона»… приходит к концу» (с. 221). Вскоре после этого, перед тем как изложить события в Дориате по возвращении Берена и Лютиен по версии «Утраченных сказаний», он говорит, что «во время, следующее за завершением «Властелина колец», нет нового нарратива» (с. 232). Мало того, это его достаточно давнее мнение – в обоих случаях он ссылается на свои более ранние комментарии к этому вопросу, при издании 11 тома «Истории Средиземья» и в «Детях Хурина». Таким образом получается, что из поля зрения читателя (и составителя книги?) выпадает текст – поздний, вполне развернутый, хотя, как и многие другие, не законченный – «Серые Анналы» (из того же 11 тома, между прочим!). Да, по названию и построению он принадлежит к «традиции Анналов», а не к «традиции Сильмариллиона», однако по факту представляют собой гибрид этих двух традиций, поскольку многие эпизоды выписаны в нем подробно, с диалогами и мыслями персонажей. И если сами события Лэйтиан, пожалуй, - не самые подробные сцены этого текста, но именно в «Анналах» содержится линия, напрямую касающаяся Дориата, а также вопроса о Сильмариле и Людях там. Мало того, отчасти она нам знакома: это разговоры о судьбе тех и других с участием Мелиан с одной стороны, а с другой – Галадриэль и Тингола. Они относятся к более ранним годам Белерианда, но напрямую связаны с дальнейшими событиями – и с отношением к ним Мелиан, которая предсказывает: с Сильмарилами связаны судьбы Арды; смертный человек все равно придет в Дориат, хотя бы Тингол запретил им здесь появляться… Часть этих предсказаний попала и в печатный Сильмариллион, но в смеси с более ранними текстами, так что там, пожалуй, не видно, что в «Серых Анналах» закладывается совершенно новая версия отношения майа Мелиан к событиям, которые начнут происходить в сюжете «Лэйтиан». До в более ранних текстах рассыпаны упоминания Мелиан о том, что Наугламир - прОклятая вещь и ее не следует носить, что Сильмарил стоило отдать феанорингам, а Тингол, отправив Берена за камнем, сделал неизбежными гибельные для Дориата и себя события. Здесь же Мелиан видит грядущие события как неизбежные, несущие при этом в себе некий смысл (хотя и небезопасные для Дориата) – и, когда дело доходит до самих событий, практически вдохновляет Берена на окончательное решение (своим взглядом, после которого он соглашается на гибельное, казалось бы, требование). Нет в этом тексте и истории о послании феанорингов и совете Мелиан отдать Сильмарил (хотя соответствующие годы вполне описаны и в них появляются новые события) – что в контексте предыдущего вполне логично. К сожалению, до истории падения Дориата «Серые анналы» дописаны не были – но в набросках к ним опять же вполне логично смотрятся варианты сюжета, где Мелиан, придя после гибели Тингола к Берену и Лютиен, не предостерегает их от того, чтобы носить Наугламир с Камнем, а сама приносит его к ним. Словом, история получается интересная, напрямую касающаяся «заглавных героев» книги – и во многом непохожая на другие версии. Почему же ее в книге нет? Возможно, сыграли роль: - отсутствие внятного финала Дориата в этой версии? - необходимость пространно излагать события в том числе до начала Лэйтиан? Я могу только делать предположения. Но в заключении еще раз скажу: Книга «Берен и Лютиен», в целом знакомя читателя с этим сюжетом в стихах и в прозе, ни в коем случае не является полным и исчерпывающим собранием текстов об этом сюжете. Мало того, нужно помнить, что отбор и осмысление текстов несет явный отпечаток индивидуального подхода к ним составителя книги - Кристофера Толкина. В этом есть по крайней мере один положительный момент. Читателю, который до знакомства с книгой знал об истории Берена и Лютиен мало или ничего, а прочитав, спросит: «неужели это все?» - можно будет ответить: нет, далеко не всё! И показать, где можно найти другие версии и детали этой истории. Примечание к публикации. Две другие книги из той явной, хоть и не объявленной серии «трех великих сказаний», которые издал Кристофер Толкин в последнее десятилетие своей жизни, устроены, как ни странно, куда проще. «Дети Хурина» - это то самое «однократное изложение сюжета» в самой поздней форме, прозаической. Это во многом то, что мы видели в «Нарн и-хин Хурин» в Неоконченных Сказаниях, дополненное теми частями, которые тогда были выпущены либо потому, что практически совпадали по тексту с соответствующими разделами «Сильмариллиона» (битва Бессчетных Слез) — потому что они или близкие им тексты были использованы для этого; либо наименее законченные части (Турин на Амон Руд и в Нарготронде). К сожалению, при этом, как отмечает сам Кристофер, были зачем-то выпущены две заметки, в тексте «Нарна» использованные — об истории Драконьего шлема и о дориатских Нандор («Дети Хурина», с. 258). Книга «Падение Гондолина» - это другой вариант, собрание практически всех доступных текстов на данный сюжет: соответствующая глава из Утраченных Сказаний, отдельно приведенный наиболее ранний набросок сюжета, тексты из 4 тома («Прозаические фрагменты», Набросок Мифологии, Квента) и наконец текст «О приходе Туора в Гондолин». За бортом таким образом осталась заброшенная на первых десятках стихов «Лэ о падении Гондолина». Возможно, можно было бы пожалеть об отсутствии здесь полной версии текста «О Маэглине», известного нам по Сильмариллиону. Ведь вначале он создавался именно для истории падения Гондолина, как и текст о Туоре, и при включении в Сильмариллион претерпел ряд сокращений — они приведены в 11 томе, но не в самой доступной и удобной для читателя форме. Затем в книге следует глава «Эволюция истории», но она не вводит каких-то иных значительных текстов на этот сюжет (их и нет). Кристофер размышляет том, почему поздняя версия была заброшена задолго до конца (как он полагает на основе писем отца — из-за отсутствия надежды на публикацию, как и другие тексты того времени), сравнивает элементы сюжета в ранних и поздней версии, и приводит поздние тексты об основании Гондолина — из Поздней Квенты Сильмариллион и Серых Анналов. Интересно, что после этого, заметив в кратком «Заключении», что «Утраченное Сказание об Эарендиле никогда не было написано», Кристофер вводит затем два раздела, содержащие наиболее цельные тексты, излагающие историю от прихода гондолниских беженцев в Гавани Сириона до конца Первой эпохи. Они как бы заменяют собой книгу об этом четвертом сказании, которая не может быть написана за отсутствием хоть каких-то более пространных текстов, хотя когда-то, в Утраченных Сказаниях, оно (вместе с сюжетом Падения Гондолина) предполагалось как самое длинное из трех.