Что-то пошло не так.

У него не получилось… он не выжил, и у меня были все шансы выйти победителем. Но не получилось. Отчаяния, которого я ожидал, даже не было. Моя рука дрожала над кнопкой голосования, когда я увидел свое собственное лицо на маленьком экране и имя, окруженное конфетти.: <b>Шуичи Сайхара признан виновным. Пришло время для наказания.</b> Я не осмеливался поднять лицо, но слышал ошеломляющее молчание тех, кто были моими друзьями… "были", потому что их определенно больше не будет. Кто захочет дружить с таким больным человеком, как я? Я сжал руки в кулаки до такой степени, что ногти начали впиваться в кожу. Это было то, чего я хотел. Это было то, о чем я сказал ему, что я хотел. И все же я не испытал той эмоции, которой ждал. То прославленное отчаяние, которое я так часто видел в оригинальных играх. Были другие, непохожие чувства, обнимавшие меня со спины и заставлявшие меня неудержимо дрожать: Страх. Одиночество. Огорчение. "Это был несчастный случай ..." Мой голос был слишком тихим, слишком запоздалым. Мои глаза были мокрыми от слез и причиняли боль из-за напряженной улыбки, которая не сходила с моего лица с момента моего признания. "Я не хотел, чтобы он умирал ..." Но какое оправдание я мог привести сейчас? Я сделал это. Я делал ужасные вещи, на которые даже я не думал, что способен. Я попал под давление поиска своего "настоящего я" и чувства ответственности, которое теперь нахожу совершенно нелогичным. Я думал, что отчаяние - это что-то хорошее! Что-то желанное! И я… Я даже не чувствую этого? Значит ли это, что все было напрасно? "Упупупу ~ Пришло время наказания". Толстый металлический ошейник сомкнулся на моей шее, и я, наконец, осмелился поднять глаза на всех присутствующих. Их взгляды, полные ужаса и разочарования, были тяжелее, чем цепь, стягивающая меня за шею. "Это был несчастный случай! Я не хотел убивать Оума-ку ...!" Резкий рывок, наконец, заставил меня упасть назад, и я почувствовал, что мое тело тащат, как тряпичную куклу. Все происходило так быстро, что головокружение вынудило меня на мгновение закрыть глаза, но к тому времени, как я открыл их снова, я уже никого не видел, только темноту. Это уже началось ...? Да, конечно. У меня под ногами был твердый пол, так что я смог встать. Пока мои глаза привыкали к темноте, я приблизился к тому, что казалось окном. Когда я увидел, что кто-то повторяет мои движения с другой стороны, я понял, что это зеркало. НЕТ… это не может быть зеркало. Это был я, но в то же время это… не было мной. Там у меня на лице была красная краска, имитирующая красный глаз Монокумы, моя одежда была необычной и ... самое главное, я не мог узнать выражение собственного лица. Когда я положил руку на стеклянную поверхность, другой я перестал "подражать" мне и просто ушел в странно знакомую комнату с той стороны. Это была спальня, полная фигурок и плакатов, но у меня не было времени рассматривать ее подробно, так как "я" начал рисовать что-то на листе бумаги. Я наклонился так близко, что мой лоб прижался к стеклу, и я мог разглядеть, что он рисовал. Это был черновик комикса? Пояснительная схема? Это выглядело как очень простой рисунок крупье, запертого в коробке, в то время как двухцветный медведь заглядывал внутрь через увеличительное стекло. Ниже были нарисованы какие-то бутылки и линии, которые я не смог толком разобрать. Свет, внезапно хлынувший с потолка, ослепил меня, и мне пришлось прикрыть лицо рукой. Между пальцами я смог увидеть гигантского Монокуму, выглядывающего из-за угла комнаты. Ужас сковал мое тело, и я ничего не мог поделать, пока он искал меня с огромной лупой. Пока мои глаза не встретились с глазами, увеличенными стеклом, ужас наконец позволил мне двигаться. Я побежал, пытаясь спастись, но бежать было некуда. Я стучал по зеркалу, но моя версия с той стороны просто повторяла мои движения, как истинное отражение, и издевательски смеялась. Ему нравилось на это смотреть? Понравилось бы это мне в другой момент? Я знал, что это заслуженное наказание, но я не мог удержаться от попыток сбежать, попыток выжить. Огромная тень накрыла меня, так что я осмелился снова поднять глаза. Монокума заносил мне на голову старую пипетку. Его лапа нажала на резиновый сосуд грушевидной формы, позволив одной большой капле упасть в мою сторону. Я немедленно побежал, вовремя отпрянув от зеркала, чтобы избежать первого удара, настолько непропорционального, что когда оно упало на пол, это было похоже на целое ведро воды, которое расплескалось вокруг и намочило мои ботинки. Сильный запах обжег мне горло и заставил слезиться глаза. Это была не вода! Я побежал на другую сторону, насколько позволяло ограниченное пространство, но следующая капля следовала за мной вместе с увеличительным стеклом. Хотя я и мог уклоняться от атак, яд скапливался в лужах, из-за чего я поскальзывался, а пары не позволяли мне дышать носом. Я больше не мог даже открыть глаза, жжение и слезы не позволяли мне, как я ни пытался прикрыть рот и дышать через ткань рукава. Наконец капля попала мне на голову и упала на лицо. Я открыл рот, чтобы закричать, но сильный кашель заглушил мой голос, и я упал на четвереньки. Мир уплывал прочь, и металлический привкус крови наполнял мой рот. Последнее, что я почувствовал, это как моя щека упала на мокрый, холодный пол и одобрительные крики сотен людей, которые наблюдали за происходящим без моего ведома.