Спаси меня

Отчаяние. Вот что носили в себе эти стены — отчаяние смешанное с безнадежностью на хороший исход. Женщина уже давно потеряла счет времени, сколько она здесь прибывала, лишь только малюсенький лучик солнца, который пробивался в окно через стальные прутья решетки дали понять, что наступило утро. Однако это мало ее волновало. Хаотичные мысли набатом били по голове так, что казалось, будто она сейчас сойдёт с ума. Держась за голову, в попытке унять себя, она истошно ревела. Хотя это вряд ли можно было назвать плачем — слез уже давно не осталось. Тело дрожало как осиновый лист, то ли от холода, то ли от дикого страха за свое будущее. Или не только свое? Трясущимися руками она укрыла низ живота, в попытках дать хоть какую-то призрачную безопасность своему не родившемуся ребенку. Хотя о каком ребенке может идти речь, если жизни его матери грозит серьезная опасность? Звук открывшейся двери вывел ее из раздумий. Ифакат резко встала с ледяной скамейки и подбежала к решетке, крепко цепляясь за нее, словно за спасательный круг. — Есть вести? — обратилась к пришедшему к ней адвокату, нервно захлебываясь во вновь выступивших слезах, — Только не говори, что меня посадят. Слишком долгая тишина. Мужчина будто издевался над ней. Казалось, что ему нравится смотреть на ее изможденное тело, которое еле держалось на ногах, готовое в любую секунду упасть на пол и больше никогда не очнуться. — Не молчи! Скажи хоть что-нибудь! — в истерике орала на него, пытаясь добиться правды. Не в силах выдерживать напряжения со всей силы, ударила ладонями о решетку, о чем сразу же пожалела. Боль распространилась по всему телу. — Госпожа Ифакат, успокойтесь. Новости хорошие. Есть свидетель, который докажет, что во время преступления вы находились в другом месте. Надежда. Это то, чего нужно остерегаться, ведь однажды понадеявшись, можно сильно обжечься, но в этот момент ей уже было все равно. Глубоко выдохнув, что самое страшное позади, Ифакат уткнулась лицом о холодные прутья тюремной решетки, пытаясь остудить свой воспалённый разум.

***

Блондинка уже как десять минут ходила по кабинету, лихорадочно наяривая круги в попытках снять с себя напряжение. Страх неизвестности перед ситуацией, в которой она оказалась, не давал ей спокойно жить. Одно она лишь знала наверняка — решение придет ей в облике рыжеволосой бестии, которая должна прийти с минуты на минуту. Надежда. В ней она видела ее. Лучик света озарил помещение, когда Гюльгюн увидела входящую в кабинет Ифакат. — Это ты меня вытащила? — в изумлении смотрела на стоящую перед ней блондинку. Она была словно растрепанный ангел, спустившийся с небес на землю, но в глубине души Ифакат понимала, что Гюльгюн совершенно противоположное ему. Демон, пришедший за ее грешной душой. — Ифакат, — со слезами на глазах младшая бросилась в ее объятия. Плач блондинки был настолько силен, что казалось, будто где-то прорвало плотину и ее было невозможно остановить. Шокированная данным действием, Ифакат словно окоченела, позволяя Гюльгюн сжимать ее до хруста костей. Когда слез уже совсем не осталось, блондинка медленно оторвала свое всхлипывающее тело от рыжеволосой, медленно изучая ее. Красный костюм был весьма помят, а на левом плече красовалось мокрое пятно от слез, которые она только что пролила. Лицо Ифакат все еще не выражало никаких эмоций. Она словно застыла во мгновении. Лишь только черные круги под глазами и потухший взгляд давали понять насколько тяжелой была сегодня ночь. — Ты почему сюда пришла? — разбила тишину своим хриплым голосом Ифакат. Сил не оставалось абсолютно ни на что. Хотелось просто поскорее отсюда сбежать куда-то далеко, где ее никто не найдет. Преданная абсолютно всеми, рыжеволосая до сих пор не верила своим глазам, что пришла именно она. Та, чье предательство она никогда не сможет забыть. Та, кто подобрался ближе всех, дав ей надежду. Та, кто выжгла ее сердце, оставляя после себя лишь пустырь. Теперь она здесь — стоит прямо перед ней. — Ты была во всем права, все зашло слишком далеко, — как провинившаяся бросила взгляд на Ифакат из под густых ресниц, — По этому вопросу я могу довериться лишь тебе. — Звучит слишком знакомо, — лицо рыжеволосой исказилось в грустной улыбке. Казалось, что она вспомнила что-то такое, от чего сердце сжималось от дикой боли. «Вы подходите к менопаузе. Если вы сейчас не родите, то уже никогда не познаете счастья материнства», — эти слова будто въелись в Ифакат. Они пронизывали каждую клеточку ее тела, доставляя невыносимую порцию горечи и разочарования. То, о чем она мечтала всю свою жизнь, ее собственное тело решило лишить раз и навсегда. Смысл жизни был потерян, оставляя женщину абсолютно ни с чем. Одна в этом мире. Но что самое страшное, окруженная бесчисленным количеством людей, смысл в которых терялся за их ненадобностью. Корхан. Эта фамилия была проклятьем — клеймо от которого невозможно избавиться. Главная невестка особняка. Но для чего все это было? Могла уже сто раз все бросить и уехать, завести новую семью. Но нет, осталась. Ради фамилии, которая дает мнимую свободу и вседозволенность, ради власти, которую получила в особняке, или ради любимого человека, который бы не ушел вслед за ней? Она устала. Пережитое за день буквально выбивало почву из под ног. Ифакат уже давно пожалела, что распустила охрану и направилась куда глаза глядят, скрываясь в узких улочках Стамбула. От кого пряталась не знала, от себя же не убежишь. Пошатываясь из стороны в сторону дошла до стены здания и, оперевшись о нее, стала медленно скатываться вниз, наплевав на свои дорогие одеяния. Голова раскалывать на мелкие осколки из-за предыдущей истерики. Рыжие локоны ниспадали вниз, закрывая опухшее лицо от заинтересованных прохожих. Все понимали, что эта женщина не так проста, ведь не может человек одетый по последнему писку моды просто так находиться в самом бедном районе Турции. У нее была беда. Противный звонок телефона, вывел Ифакат из своих мыслей. Дрожащие руки не с первой попытки достали мобильное устройство из клатча. Яркий экран на секунду ослепил рыжеволосую, отчего та зажмурилась, на автомате отвечая на звонок, так и не удосужившись проверить, кто был на другом конце провода. — Слушаю, — слегка пошмыгивая носом, ответила женщина. — Любимая, привет. У тебя все хорошо? — на той стороне зазвучал обеспокоенный голос. — Гюльгюн, я могу довериться лишь тебе. Спаси меня. Связь оборвалась. — Пожалуйста, не начинай, — умоляющее смотрела на рыжеволосую. Гюльгюн уже давно поняла, что ошиблась. Тысячу раз прокляла тот день, когда отвернулась от нее. Винила себя за недостаточную смелость поддержать тогда. Молила Аллаха, чтобы повернуть время вспять и вернуть все как было раньше. Медленно подошла к Ифакат, нежно беря ее руки в свои, скрепляя их в замок. Как же она скучала по этому. У старшей всегда были холодные руки, отчего обе шутили, что значит у нее горячее сердце. Гюльгюн знала, что Ифакат любила, когда ее нежно гладят по тыльной стороне ладони. Ее это успокаивало, хотя всем видом она показывала лишь полное безразличие или иногда демонстративно кривилась на данное действие, чем вызывала лишь легкую усмешку у младшей. Даже сейчас, отдавая такое необходимое тепло, Гюльгюн заметила, что Ифакат становилось легче. — Ты была права, — карие глаза встретились, проникая в самую душу, — Я не знаю когда и как это произойдет, но отец что-то хочет сделать с Орханом. Прошу тебя, помоги мне. Спаси Орхана. Ты должна вернуться домой. Ты обязана вернуться. Предательство. Очередное предательство. Как там говорят, самые глубокие раны нам приносят люди, которых мы подпустили ближе всего к себе. Любимые люди. — Ты в своем уме? — оторопев от услышанных только что слов, Ифакат выдернула руки и оттолкнула от себя Гюльгюн, — Да как ты смеешь подходить ко мне после всего что было и просить за Орхана? Как у тебя совести на это хватило? — Ифакат, послушай, — чуть ближе подошла к ней, чтобы не терять контакт с ее телом. Она потеряла это право уже довольно давно, но сейчас, когда данная возможность появилась, она не собиралась упускать этот шанс, — Халис угрожает не только Орхану. Мезиде поставила условие — жизнь за жизнь. Он может убить и меня. Прошу, спаси меня. Гюльгюн бросилась на пол, моля о помощи. Ифакат, потрясенная новостью, так и не заметила, как блондинка медленно подползла к ней на коленях и обняла за ноги. Воздуха катастрофически стало не хватать. Стены резко стали давить на Ифакат, от чего голова пошла кругом. Образовавшаяся пелена перед глазами, испугала рыжеволосую лишь на миг, потому что через секунду она уже обмякла в руках блондинки, падая в беспросветную тьму. — Ифакат!!! — истошный ор заполнил все отделение милиции, когда Гюльгюн увидела растекающееся по бедрам женщины пятно алой крови.