Шрамы - отдельный вид искусства.

Шрамы - отдельный вид искусства. Они имеют разные формы, по-разному изгибаются на человеческих телах, а самое главное - рассказывают историю. Историю каждой отдельной личности. Становление определённого человека таким, каким он является сейчас. Шрамы не обязательно должны быть физическими. Они могут быть и на душе, и на сердце. И такие шрамы тоже будут проявляться. Единственное, как и всё моральное, душевное, увидит их не каждый. Увидит их лишь тот, кто умеет смотреть. Шрамы бывают получены при разных обстоятельствах. Бывают шрамы болезненные, полученные в тяжёлой ситуации, переломавшей (или наоборот, спасшей) человека. Бывают шрамы нелепые, полученные совершенно дурным способом. Например, от ожога чаем. Но суть-то одна: любой шрам хранит в себе воспоминания, опыт и, безусловно, боль. К примеру, ожог от чая может послужить хорошим напоминанием (если посмотреть на него с философской точки зрения) о том, что иногда стоит быть аккуратнее, даже с тем, что кажется тебе понятным на сотню процентов. Душевные шрамы, как правило, гораздо сильнее влияют на становление личности, они больнее и сокровеннее физических. Но, тем не менее, разумеется, бывают и исключения. Бывает, когда душевные шрамы находят себе отпечаток и на теле. Это вдвойне печально, и, одновременно, восхитительно - это же получается ещё больше истории, боли и опыта. Бывает напротив - телесные шрамы находят себе место и на душе. У Сириуса шрамов любого вида, размера и формы - просто завались. "Любимая" семейка, война, грёбанные навязчивые мысли и куча всякого такого по мелочи не оставили его тело и душу без следа. Он помнит историю каждого своего телесного шрама. С душевными дела обстоят гораздо сложнее - он даже не знает, сколько их. -четырнадцать, - Сириус снова загибает палец, пытаясь вспомнить все свои шрамы - пятнадцать... шестнадцать... вроде всё. Шестнадцать шрамов - прямо столько же, сколько мне лет, - усмехается Блэк. Он не жалеет себя. Нет-нет, не жалеет. И никогда не жалел. Он лишь пытается извлекать из всего смысл, чтобы понять, как устроена жизнь, и что нужно делать дальше, дабы жить стало чуть легче. Сейчас он пересчитывает свои шрамы лишь для того, чтобы вспомнить их историю, и, если получится, извлечь новые уроки из старых отметин. К сожалению, не познав душевных шрамов, сложно найти что-то новое в физических. Сириус сидит на полу, облокотившись об стену. В комнате он один. Массивные, серые, каменные стены ещё сильнее меняют восприятие мира именно в этот момент. Да и сама по себе эта комната отнюдь не уютная - она очень большая; в ней почти нет мебели - лишь четыре расшатанные кровати, расставленные по углам; голые стены и пол; высокий потолок. Хоть немного уютнее её могут сделать только весёлые голоса друзей и однокурсников, или большой рыжий кот Ремуса. Но сейчас он абсолютно один. Или почти один. Ведь навязчивые мысли всегда с ним, словно верные товарищи. "Ни черта они мне не товарищи, - думает Сириус - только жизнь всю перепортили. Семь шрамов, между прочим, у меня из-за них." Также в комнате есть панорамное окно, подоконник которого Джеймс и Ремус сделали, должно быть, самым уютным местом в комнате. Да что там в комнате? - в общежитии. По подоконнику расстелено бордовое покрывало, сложенное втрое для тепла, поскольку оконная рама совсем ненадёжная и продувает. Стены и само окно проложены кучей цветастых подушек. Сверху, над окном, висит гирлянда, светящаяся тёплым жёлтым. Этот подоконник, как не сложно догадаться, довольно широкий. Соответственно, стены рядом с ним - тоже. Поэтому на одной из стен прибита маленькая книжная полочка. На ней стоит "Портрет Дориана Грея", "Смерть - дело одинокое¹" и "Кладбище для безумцев²" Ремуса, а также толстый фотоальбом, который они собирают всем курсом с самого начала обучения. Сириус медленно встаёт, подходит к окну, и залазит на подоконник. Примерно минуту он смотрит на студентов, бегающих туда-сюда. Куда-то торопящихся и напротив, размеренно шагающих, смотря по сторонам. "Интересно, - думает Сириус - у всех из них есть шрамы? Если да, то сколько? Только физические? Или душевные тоже? Или наоборот, только душевные? А если у них всё же есть шрамы, то как они были получены? Так много вопросов, но так мало ответов..." В кармане чёрных пижамных штанов спрятана пачка сигарет и зажигалка. Несмотря на юный возраст, зависимость от курения у Блэка довольно давно - четыре года (да-да, с двенадцати лет). Но сейчас не об этом. Сириус открывает форточкой окно, дабы выветрить едкий запах из комнаты, достаёт одну сигарету, и поджигает её. Он продолжает смотреть на людей, шныряющих по улице, словно муравьи. Сириус всё ещё думает, какие испытания пришлось перенести всем им - казалось бы, абсолютно беззаботным людям. Да и пришлось ли вообще переносить им какие-либо испытания? Хотя... тут и говорить-то особо не о чем. Конечно, им пришлось перенести какие-никакие испытания. Просто кому-то досталось больше, а кому-то меньше. Вот и всё. А то, что они кажутся беззаботными - вполне себе нормальное явление. Сириус же тоже не киснет, не зацикливается на своих шрамах. Они же уже в прошлом. Да и вообще, в чём смысл жить прошлым или будущем? Жить надо настоящим. Если будешь всё время смотреть назад - никогда не пройдёшь больше двух шагов вперёд, ведь впереди может быть овраг, обрыв - да что угодно! - которые ты не заметишь, и упадёшь. Если будешь смотреть только вперёд, в будущее, игнорируя настоящее - будет то же самое, что и если смотреть назад. Ты будешь смотреть вперёд, не замечая оврагов и обрывов, находящихся прямо у тебя под носом. А если ты ещё и напрочь забудешь про прошлое - придётся заново набивать все шишки. В общем, вывод понятен: иди вперёд, смотри себе под ноги и никогда не забывай о прошлом окончательно. Задумавшись (и полностью забывшись), Сириус расслабил руку, в которой держал сигарету. Сигарета выпала, и, пока Сириус пытался понять, что произошло, обожгла ему лодыжку. Сириус быстро потушил сигарету, и размял её по подоконнику. Обожжённый участок кожи невыносимо болел. Блэк кинул взгляд на свою ногу. Пяти минутами ранее идеально чистая кожа покраснела, а в самом центре, куда упала сигарета, образовался волдырь. -ну, - с ухмылкой выдохнул Сириус - новый шрам, так новый шрам. Будет напоминать мне о том, что никогда нельзя забывать про что-то близкое, что-то, кажущееся абсолютно безопасным. Он встал, и пошёл замыливать ожог. Вернувшись обратно в комнату, Бродяга совершенно случайно заметил свой магнитофон. Не то, чтобы он когда-то про него забывал, просто сейчас он не воспроизводил никакой музыки. Конечно же, это было нужно срочно исправить! Сириус залез под свою кровать - именно там он хранил виниловые пластинки, кассеты, книги и краски - и достал диск группы Queen. Queen были одной из его любимых групп (помимо этой группы он любил The Beatles, Pink floyd и Black Sabbath). Он вставил пластинку в магнитофон, и комнату залили звуки песни "Don't stop me now". Нога ещё болела, но толку-то зацикливаться на ней? Душа вон, у него тоже болит. Ничего, живёт же. Поэтому с мыслями было покончено - по крайней мере на ближайшие три с половиной минуты - и он пустился в пляс, закрыв глаза. "Жить можно со всем: с любыми шрамами, проблемами и прочим. Главное, никогда долго об этом не думать, и ни в коем случае не жалеть себя. И тогда, когда-нибудь - не сегодня - всё станет хорошо." - решил Сириус.