выходной.

Авантюрин не привык подскакивать рано, а "рано" в его понимании значит "до того, как прозвенит будильник Веритаса". он щурится, мычит, лицом тычется в крепкую грудь прямо под боком и трётся-трётся-трётся, растирая кожу до румянца на щеках и носу. с усилиями божественных масштабов принимает на кровати сидячее положение, тут же упираясь руками вперёд и чуть наклоняясь. поясница болит, бока под полурасстёгнутой пижамной рубашкой ещё пощипывают от царапин. Рацио, явно недовольный копошением рядом с ним, рукой проскальзывает вперёд и приобнимает Рина за торс, поглаживаниями от живота медленно переходя к груди, при том подтягивая к себе и заставляя плюхнуться на кровать обратно. — угомонись и спи. — коротко проговаривает доктор, всё так же не размыкая глаз, и Авантюрин уж никак не может противостоять соблазну мягкой кровати и уже крепкой бицухи поверх тела. да и вставать в такую рань, по факту, нет никакого смысла, раз уж у них обоих выпал выходной на этот день. Рацио, откровенно говоря, в будильнике вовсе не нуждался, потому как достаточно вытренировал в себе привычку к почти строгому режиму сна с подъёмом минута в минуту по своему внутреннему графику. Авантюрин сначала смеялся, мол, "ты вообще человек? слишком идеальным запрограммирован", но Веритас лаконично отвечал, что чью-то задницу даже с будильником на полную громкость не поднять, и пусть лучше Рин думает, что ему настолько хорошо спится с Рацио, чем знает, что док просто не хочет всякими звенелками и уведомлениями случайно разбудить и его. нехотя отпускает своего спящего красавца спустя минуту любований сопящим лицом и растрёпанными светлыми волосами, поднимается с кровати, — предварительно задержав стопы над полом, прощупывая возможное наличие чего-то мяукающего и мягкого, ибо горьким опытом уже оба научены, — накидывает на тело халат и уже начинает разминать суставы шеи и рук, пока идёт до ванной комнаты, хотя естественно, это только разогрев перед полноценной зарядкой. вообще, доктор Рацио даже слишком идеальный для Авантюрина. может, по этой же причине и более ментально стабилен. строго соблюдает режим сна, перестроил им всё меню и холодильник, тщательно следя за питанием; каждое утро проводит зарядку, во время которой успевает включить и робот-пылесос, и увлажнитель воздуха, и подогрев пола, и кондиционер, чтобы к пробуждению возлюбленного квартира находилась пусть не в идеальном, но хотя бы в приемлимом состоянии. да даже в зал ходит, и Рина приучил, только вот стабильно кроме ног авгин так ничего и не прорабатывает. — с тобой моим бёдрам выносливость лишней не будет, а всё, что не решат бёдра, могут решить мои умелые руки. — избавь меня от этого и подай шейкер. да, несомненно, доктор Рацио идеальный, и вперемешку с этой идеальностью внутренний хаос Авантюрина пусть не утих насовсем, но вполне себе органично нейтрализуется большую часть их совместного быта. сон наладился, питание тоже, волосы уже не выпадают от стресса, кошмары не снятся так часто и резко, да и убитое либидо со временем начало возвращаться в норму. ну ещё бы оно не возвращалось рядом с таким красивым, заботливым, нежным мужчиной, который вечер за вечером утягивал в предварительные ласки без очевидного продолжения, изучал его чувствительные места и просил изучать в ответ, долго-долго гладил везде до звёздочек перед глазами и целовал, и наконец, вдалбливал в светлую голову такие фразы, как "ты ещё не готов, тебе нужно окончательно расслабиться; я не наврежу тебе, Какавача, ты всегда сможешь сказать "нет" и мы тут же прекратим, твоё удовольствие не менее важно мне", прежде чем наконец вдолбить уже в их общую кровать самого Рина. питание, кстати, у них было такой же долгой и отдельной темой разговора. Авантюрин сам по себе привык есть то раз в сутки, то круглосуточно трапезничать неприлично дорогими и калорийными блюдами встречу за встречей, то посреди ночи с урчащим животом плёлся до холодильника, долго вглядываясь в полки и выхватывая себе что-нибудь максимально вредное, неправильное для рациона, но сытное и забитое ароматизаторами, лишь бы вкусовые рецепторы и мозг остались довольны. с появлением Рацио он узнал, как и когда есть правильно, что та же самая утренняя овсянка, которую Рин до последнего не понимал как какую-то сомнительную концепцию, на деле оказывается вкусной, если добавить фруктов или ягод, порезать на край тарелки очищенное яблоко маленькими полудольками или полить кашу тонкими полосками мёда через всю тарелку. вредные напитки в холодильнике заменились на натуральные соки, разные виды растительного молока, пусть даже где-то их рацион давал слабину и на полке оказывался тетрапак с шоколадным коктейлем; всякие жевательные вредности исчезли, вместо них — фруктовые мармелад и пастила, вместо хрустящей обжаренной дряни — всевозможные дегидрированные слайсы фруктов, да пусть даже щедро обсыпанные натуральными специями мясные чипсы, если уж так хочется, но опять же, намного более полезные. и всё же, иногда даже Веритас давал слабину, когда намешивал невыносимый для него, но такой привычный для Авантюрина растворимый кофе: ложка кофе, две ложки сахара, четверть кружки воды, тщательно размешать. влить на три четвёртых той же кружки холодное молоко жирностью максимум до трёх процентов, вновь перемешать, а затем вбросить в это безобразие три крупных кубика льда. давал слабину, когда на сковороде обжаривал сначала несколько полосок пахучего бекона, затем откладывал на тарелку и на той же сковороде жарил два с половиной яйца. почему два с половиной? потому что Авантюрину иногда нравилось действовать и жить абсолютно иррационально, особенно с таким возлюбленным, даже если иррациональность заключалась в том, что вторая половина третьего яйца ему не сдалась, и пусть Рацио делает с ней что хочет, пусть хоть горло этим прополоскает, но доедать Рин не будет. он и второе не всегда доедает, закидывает на квадратный кусочек свежего хлеба сначала бекон, затем одно жареное яйцо (исключительно с жидким желтком!), смачно откусывает, а потом облизывает пальцы, как довольный кот, капая всем этим над подставленной под лицо тарелкой. невообразимо, но ему так вкуснее. а значит и Рацио не зря старался. вообще, ещё сонному Авантюрину за столом всё кажется вкуснее, когда рядом Веритас. полки и даже стол со стульями становятся чуточку выше, когда на кухне хозяйствует Веритас, поэтому Рин сидит на стуле, поджав одну ногу к груди, а вторую свесив вниз и лениво болтая ею, до прогретого пола дотягиваясь самыми кончиками пальцев ног. ему и сам Веритас кажется огромным, во всех смыслах, человеком, когда поворачивается к нему спиной, тщательно вымывает посуду после готовки на их совместной кухне и их совместного завтрака (посудомойке он вполне доверяет, но руками уже быстрее будет). Авантюрин тихо, почти бесшумно вторую ногу на пол спускает и поднимается со стула. жмётся со спины и обнимает Рацио за талию, тянется вверх, встаёт на носочки, даже чуть подпрыгивает пару раз, лишь бы выглянуть из-за плеча на то, чем он там занимается. хотя, очевидно, моет посуду, а не устраивает геноцид какой-нибудь микроскопической цивилизации, поселившейся в том самом омлете с беконом. — сбоку выглянуть не судьба? — Рацио никак не противится чужим действиям, действительно искренне интересуется, на что авгин лишь громко зевает, щурясь аж до слёз в уголках сонных глаз, а затем раскрытым ртом жмётся к лопатке возлюбленного, зубами стискивая ткань халата, но кожу под ней особо никак не задевая. вообще, если оба в настроении, то им действительно всегда есть, о чём поговорить. Веритас Рацио привык искать истину в диалогах и обсуждениях. Авантюрин привык заворожённо хлопать глазами, сидя напротив него всё за тем же кухонным столом, и продолжать их беседу. уже даже не суть важно, общее или раздельное у них мнение касательно того или иного вопроса. Рин любит, когда Рацио увлечён обсуждением. Рин что-то переспрашивает, просит объяснить, демонстрируя искренний интерес к диалогу и запоминая все детальки, даже если сам без необходимости об этом даже не вспомнит. а ещё Рин умеет менять темы. даже если сам не планировал. обсуждали "эрудитов" с Сяньчжоу, которые настолько должным воспринимают долголетие, что до раздражения и абсурда неприлично долго растягивают все работы и исследования, ведь им некуда спешить по жизни, и великие открытия никуда от них не денутся? о, кстати, Яшма предлагала отправиться на Сяньчжоу как-нибудь на недельку, отдохнуть вдвоём и проникнуться местной культурой и историей, заодно решив парочку рабочих моментов. точно, работа. почему кмм нанимает в свои ряды таких недалёких солдат и охранников? естественно, для вышек их жизни ничего не стоят ровным счётом, но хоть бы не позорились, давали бы какой-нибудь там тест на айкью, когда брали б на работу. шатаются там по углам и коридорам, пользы от них почти нет в штабе. к слову, хотя бы про их тайные места эти олухи не знают. ну, понимаете, даже в штаб-квартире вооружённой до зубов кмм есть такие углы, повороты, даже целые комнатки, где камеры или прослушка достать не могут. о эоны, как же Авантюрин любит посреди работы выдёргивать Веритаса в одно из таких мест, лишь бы целоваться и обжиматься вместе, а потом расходиться обратно по местам с припухлыми и покрасневшими губами, в небрежно подтянутой по бокам одежде, желая поскорее закончить эту самую работу и вернуться домой, где уж точно никто не помешает продолжить начатое. да, им точно всегда было, о чём поговорить. темы могли сменяться постоянно, кто-то мог даже забыть, с чего именно началось обсуждение, но в такие моменты они ощущали связь друг с другом не менее тесно. заканчивали вместе предложения или одновременно начинали говорить одно и то же слово, слышали и слушали, успевали даже в привычной своей манере язвить или подшучивать, разбавляя обсуждения. не только как пара, как два разбирающихся в какой-то теме человека или как просто любители поболтать. как самые настоящие партнеры. а ещё настоящие партнёры хотя бы пытаются разделять увлечения друг друга. Рацио, например, начал ходить вместе со своим возлюбленным тренироваться в стрельбе чисто за компанию. Авантюрин же терпеливо соглашался на другие своеобразные авантюры (иронично). — ты ведь сам говоришь, что это всё не подтверждено и вообще чуть ли не лженаука. — Рин вздыхает, водя стилусом по экрану стоящего на столе планшета, пролистывая и вчитываясь в объёмный текстовый файл. — я и не отрицаю. но копание во всевозможных типологиях может оказаться полезным даже уверенному в себе и знающему о себе всё человеку. — и что тебе это даст вообще? — примерное понимание того, кто я и с чем это едят. — мне не нужно было узнавать твои типологии, чтобы начать понимать тебя, Рацио. а съесть тебя иногда хочется и без твоих букво-циферных наборов. — не отвлекайся, вчитывайся. спрашивай, если в чём-то сомневаешься. впереди ещё психософия. — последнее предложение Веритас тактично проигнорировал. хотя, конечно, и азарт у них иногда присутствует. в пределах дома явно никто не позволит Авантюрину повторить тот трюк с револьвером, да и доверие друг к другу у них намного выше, а вот карты под рукой можно нарыть почти всегда. естественно, никакого покера. исключительно "дурак". Веритас уже умело тасует карты, вытягивает одну и переворачивает, слегка высовывая снизу остальной колоды, обозначая козырную масть на этот заход. оба подтягивают к себе по пять карт и начинают размеренную игру. Рин и тут придумал тактику: скидывает сначала самые мелкие и бесполезные, подкидывает ещё, стоит только Рацио побить первую карту, бережно хранит козырные до самого окончания раунда. тем не менее, иногда даже с козырным тузом умудряется в последний ход выкинуть не ту карту, из-за чего удача оказывается на стороне доктора, и авгин смиренно перекладывает на другую сторону стола... мармеладку. да, они решили играть на мармелад, на тот самый натуральный фруктовый мармелад. слегка кисловатый, но приятный на вкус мармелад, который уже стал в этой квартире полноценной заменой чему-то вредному "чисто на пожевать". вообще, они долго думали, на что же можно играть, и это оказалось самым подходящим решением. не играть ни на что? не так интересно. деньги? а смысл, если никто из них в деньгах не нуждается? играть на поцелуи? они ведь не какие-то влюблённые сопливые школьники. да, влюблённые, но при желании целоваться можно и во время игры без каких-либо ограничений. хотя и выигрышей у них почти всегда было поровну, если только Рин уже не клевал носом в стол, когда игра затянулась аж до вечера, либо в целом до этого днём находился в слегка рассеянном состоянии. от рассеянности и "состояния несостояния" своего благоверного, впрочем, доктор лечил мастерски. набирал тёплую ванну с пеной, залезал туда вместе с Авантюрином, позволял откиснуть и расслабиться, пока кропотливо массировал влажные намыленные волосы, смывал с них шампунь и кондиционер чистой водой, осторожно растирал нежную кожу со старыми шрамами мочалкой умеренной жёсткости, а затем продолжал свой массаж уже по шее, плечам и спине. всё же, купить в квартиру ванну побольше на двоих — первое и самое лучшее решение после того, как они начали жить вместе. конечно, Рацио настаивал на правильном выборе объёма ванны аккурат по медицинским показаниям, но если ему в ванне по итогу сиделось идеально, то Рин, кажется, мог погрузиться под воду с головой, если ляжет на дно целиком. по этой же причине он предпочитал ложиться на грудь Рацио, прикрывая глаза и наслажлаясь монотонным чтением вслух. из тёплой ванны вылезать не хотелось, да и остаться спать здесь казалось не настолько глупой идеей, если забыть про то, что вода всё же остывает и холоднеет, а так можно и заболеть как минимум. Рацио тщательно вытирает его мягким полотенцем, подаёт бельё и чистую пижаму, протягивает зубную щётку с уже выдавленным на щетинки идеальным количеством зубной пасты. даже убирает с сонного лица влажные волосы свободной рукой, пока сам стоит рядом и уже готовится полоскать рот после собственной чистки. хотел было напомнить про всевозможные дорогостоящие уходовые средства для кожи лица, но понимает, что Рин уже не в состоянии, потому они вместе обходятся лишь пенкой для умывания, тонером и увлажняющим кремом, прежде чем Авантюрина подхватывают на руки и уже так доносят до кровати с новым, чистым постельным бельём. на стороне Рина очень много подушек. твёрдые, мягкие, круглые, декоративные или вытянутые — раньше он обкладывался ими, цеплялся во сне за каждую, просто не мог выспаться без подобного. на стороне Веритаса одна ортопедическая подушка и Авантюрин, который во сне теперь жмётся лишь к нему.