Предатели

«Девятьсот девяносто девять бросят тебя, Не стерпев насмешек и злости, А Тысячный, бесконечно любя, Будет рядом у эшафота — и после!»

Лу смотрела, как по ту сторону стекла проходил допрос той, кого раньше она бы без малейших сомнений назвала бы подругой. Да и сейчас она продолжала ее так называть. Нет, не потому, что она простила. Нет. Просто очень сложно отказываться от родных людей, даже если те оказываются предателями. «Твою мать, хорошо Йонас не видит.» Допрос был долгим. Несколько часов точно. Марк успел спросить о детстве, учебе, знакомстве с Манифестантами и вступлении в их ряды. Ирма отвечала холодно и отстраненно, без единой эмоции она рассказала про жучок в подарке Лу, как она слушала ее разговоры. На этом моменте сдержать слезы все же не получилось. Неаккуратным и резким движением Лу растерла их по щекам. Рид продолжала сидеть и слушать. «Только на-хре-на?» — вопрос на который ответа не было, как и сил встать из-за стола и выйти. Воспоминания не давали сосредоточиться на рассказе подруги. В голове вертелись моменты совместных посиделок и пьянок, проделки в интернате и наказания за них, годы крепкой дружбы. Та Ирма, которую Лу знала с практически детства, никогда бы так не поступила, никогда. Перед ней сидел совсем другой человек, циничный и злой, готовый идти по головам близких. Становилось все труднее дышать, а руки не слушались. — Мы не фанатики и мы не хотели лишней крови, — Ирма покачала головой и, продолжила не отрываясь смотреть на Жонсьера. — Манифестанты первые открыли огонь на площади, — Инквизитор зло усмехнулся. — Нас спровоцировали, — на этой фразе брови Лу поползли вверх. «Охренеть, ты всегда такой была?» «Мог ли на нее так воздействовать Викарий? — ком в горле не давал нормально сглотнуть — Крэп, можно пытаться найти миллион еще более тупорылых оправданий, но это ничего не изменит.» Жонсьер терял терпение и начал угрожать «проблемам близким», но, казалось, Ирму это совсем не волновало. А может ей просто плевать на своих друзей? В момент когда Марк упомянул Лу, на лице подруги лишь появилась какая-то злая улыбка. Дальше начался рассказ о том, как они из-за сумки спалились перед друзьями и как они рассказали остальным Манифестантам, где живет мать Лу. — Это было лишь мерой защиты. — Ирма пожала плечами. «Ну ты и сука.» — Рид больно ударила кулаком по столу. Хотелось разворошить здесь все к хренам собачьим, пси рвались наружу. Оставалось лишь вытирать слезы горечи. Но Лу продолжала слушать, растворившись в своих мыслях и обхватив голову руками. Как такое может происходить с ней? Почему? Почему та, за кого она готова была порвать всех поступает так? Хотелось кричать. Громко и долго. — Нас казнят? — вопрос подруги вывел из состояния оцепенения, а стол с громким стуком упал на землю. — Нет, — отчеканил Марк, — Уводите. «Че, грустно тебе, что на виселицу не отправишь?» — грубая мысль вызвала усмешку. Допрос закончен. Лу сидела, откинувшись на спинку кресла, и отрешенно смотрела на свои руки. Марк, еще какое-то время сидел в допросной, листал какие-то свои записи и делал пометки. «Ты чувствовал то же самое?» Спустя пару секунд или пару минут, Лу сложно было сказать, Жонсьер вышел из допросной, положил папку с бумагами и сел в кресло напротив. Они пересеклись взглядами. Ее полный боли, горечи, отчаяния и его, совершенно пустой. — Я их не предавала. — Я знаю, Рид. «Только почему сука так больно?» — вопрос, который даже не понадобилось произносить вслух. Лу точно знала, он понял. Марк достал сигареты из кармана формы и протянул ей одну. В голове мелькнуло, скорее по привычке, чем от удивления: «Хорошие. Дорогие.» — Курите? — Бросила, — Лу поджала губы, нет, даже сейчас она не сорвется. — Похвально, — задумчиво кивнул Инквизитор. — Я тоже думал, что бросил. Лу вымученно улыбнулась, разглядывая усталое лицо Марка. Сейчас он не был грозным Инквизитором, готовым налево и направо раздавать смертные приговоры. Да и она сама не выглядела так, будто пару дней назад свергала самого Викария. Просто два глубоко несчастных и раненых человека. — Тот, кто предал Вас не заслуживает того, чтобы Вы о них переживали, Рид, они не стоят того. От неожиданности Лу вздрогнула. Невольно она вновь его сравнивала с собой. Такие разные, слишком. Между ними пропасть в статусе, образовании, возрасте, а боль одна. Преданные и предатели. Такая вот беспощадная ирония. — Вы еще молодая, — продолжал Марк, не смотря на нее. — Отпустите это, живите дальше, свободно. — Вы же сами знаете, что это невозможно. Марк выдохнул сигаретный дым и сжал пальцами стол. Смотря, как Лу вытирает слезы, взял папку и направился к выходу. В дверном проеме он, словно что-то вспомнил, резко обернулся и сказал: — Я хотя бы попытаюсь, попытайтесь и Вы тоже, Рид.