Глаза ( прилипли )

Для понимания этот фф по песне Комсомольска - Глаза ( прилипли) Привожу ниже ради удобства текст Здравствуйте, друзья, битые осколки Забытый сон, бесконечное вчера, аа-а Опять гудит бутылкой сердце Наждаком затертое до блеска Да здравствуйте, друзья Облака в зубах обиды Миллионы взаимных прощаний, аа-а Мне нежно и тревожно, мне так нежно и тревожно Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза опять к тебе прилипли Но пока, десятый, я была вам рада Между пальцев утекает отключенная вода Мечтанья и метанья, время — это дым между руками Глотают слезы фонари И впереди целая вечность без местоимения мы, аа-а Мне нежно и тревожно, мне так нежно и тревожно Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза Мои глаза прилипли, твои — блестят И все понятно становится резко Я готова за тобой хоть куда Ради этого странного блеска Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза опять к тебе прилипли Мои глаза опять к тебе прилипли Мне так нежно и тревожно, мне так нежно и тревожно Мне так нежно и тревожно, мне так нежно *** Македонский помог мне влезть на подоконник, и оттуда мы смотрели, как они пересекают двор. Было еще темно, но свадебное платье Спицы как будто светилось, и я отчетливо различал ее в толпе, ее и Лэри в белоснежной оперной рубашке. Почему-то из событий той ночи это мне запомнилось ярче всего, как все они шли через двор к воротам, с женихом и невестой во главе процессии. И кто-то тащил шлейф Спицы. Впереди, наверняка, шагал Черный, с сурово поджатыми губами и здоровенным рюкзаком, но его сверху было не различить, я только знал, что он тоже там. Он наконец отплыл к тем местам, где водятся Чёрные. А если не нет, то с его приходом станет так. Я смотрел на пару фонарей на территории, что слабо освещали процессию. Нас с Чёрным кажется ждёт целая вечность без местоимения мы. Попрощались с ним смазано. Он просто сёл рядом со мной, хлопнул по плечу и сказал, что ещё увидимся. И сразу ушёл. Словно это была необязательная формальность. Это заставляло тревожиться. Вдруг он не не смог выразить, то что чувствует, а просто не чувствует ничего? И мне всё время казалось, что между нами есть какая-то духовная связь, а Чёрный просто был Чёрным... Но в то же время меня грело это расставание.  Так прощаются вечерами товарищи, что на утро встретятся вновь. И он сказал, что увидимся. Значит Чёрному незачем было прощаться так, как это делали всё вокруг - как провожая в последний путь. Мне было нежно и тревожно. Наверное так можно это описать. Я пытался угомонить гудящее бутылкой сердце и думал, что стоит подождать всего нечего. Но мы с Чёрным не увиделись на утро. Ни через год. Ни через два. *** Время — это дым между руками, а не нечто похожее на календарь, как мне казалось раньше. Оно течёт витиеватыми загогулинами и кругам, тая в воздухе. Я давно не считаю сколько прошло с Выпуска. В последние разы мне сначала казалось, что слишком много, а потом, что ещё мало. Мне уже без разницы. Я живу бесконечным вчера. И меня это вдохновляет и пугает одновременно. Всё, что у меня осталось после Выпуска постепенно тает. Всё, что у меня осталось, это забытые сны и Чёрный на бумаге. Я ещё в первые дни в Четвёртой прилипал к нему глазами и рисовал его. Много - много раз. К Выпуску я мог рисовать Чёрного чуть ли не с закрытыми глазами, настолько привыкла к его изображению рука. И рисую до сих пор... Картины с ним я никому не показываю, а складываю в батарею в углу. Главное, что эта стопка однажды не упала и мне не пришлось смотреть на пару десятков Чёрных за раз... Я иногда забираюсь на подоконник по ночам. Частенько падаю с него. А если нет, то смотрю на мигающие фонари. Порой из-за этого кажется, что я вновь провожаю уехавших. После этого я обычно почти плачу. Так и не увиделись... Но перебирая свои старые блокноты и воспоминания, я задаюсь вопросом, а был ли Чёрный? Был ли тот Чёрный, которого я запомнил? Или же это бы лишь мечтания, систематически вырывавшиеся на бумагу? Или же между нами что-то всё-таки было на самом деле?  Или мне так просто казалось? Задал бы эти вопросы, да кто ответит в пустой квартире? Да и кто на них ответит, кроме Чёрного? Нежно и тревожно гоняю одни и те же мысли и воспоминания, словно боясь их потерять. Не замечаю, как начинаю мечтать и вплетать мечтанья в воспоминания. И вот мы уже не скомкано прощаемся, а долго сидим говоря о важном, о том, что не успели сказать. И он обещает мне, что мы встретимся и будем вместе дальше. Мы даже целуемся. Вот только этого не было. Даже обидно. Поэтому о выдуманности этих событий я специально не думаю. Надеюсь, что хоть что-то из моих воспоминаний правда. Хотя бы перемиги фонариком в темном коридоре. Хотя бы то, как он мне позировал. Хотя бы встречи в тёмных классах. Хотя бы то, как мы, заперевшись... А вот это я точно выдумал. Не могло такого быть... Наверное. Тогда почему я так скучаю? Скучаю по тому, чего могло не быть. Но Черный был... Ведь есть Сфинкс, то есть и Чёрный, верно? Только не рядом со мной. Где-то, где водятся Чёрные...  Наверное так и надо. Складываю блокноты с Чёрным в ящик стола. Долго гляжу на ещё один портрет Чёрного, что вышел из-под моей руки.  Всматриваюсь в блестящие свежей краской глаза. Нарисованные глаза смотрят куда-то сквозь меня, пока мои намертво прилипли к картине. Я всегда так сижу и смотрю, когда заканчиваю очередного "Чёрного", словно он снова рядом, а я пытаюсь подобрать слова, что ему сказать после внезапной встречи. Сколько прошло с первой такой картины? По ощущениям пару недель. По календарю почти семь лет. Оставляю холст сохнуть и еду курить. Смотрю как дым исчезает в темноту окна. Внизу блестят отражённым светом фонарей осколки. Как будто ещё одно звёздное небо. Ближе к полуночи ложусь, чтоб провалился в месиво из ярких размытых пятен сна. Там мелькает нечто светлоголовое и широкоплечие в окружении осыпающихся надписей и рисунков. Впрочем, как и всегда. Приятно, но тревожно. Это уже настолько привычно, что ночами меня словно что-то зовет, что я расстроюсь, если это исчезнет. Это, как и всё свои чувства я перерабатываю в картины.  Как и весь беспорядок вокруг меня. Как и всегда, повинуясь неписанным законам, наступило утро. Солнечные лучи бьют в глаза, а в уши визги стрижей из открытого окна. Поднимаюсь на постели. Может выбраться прогуляться? Погода хорошая, а я давно не выезжал из квартиры.  Спуск даже со третьего этажа в моём положении довольно сложен. Пересаживаюсь в коляску и еду на кухню, пить кофе и курить. Но до неё не доезжаю. Меня останавливает звонок в дверь. Не совсем обычный. Сначала длинный, а сразу потом короткий. Отмахиваюсь от назойливой ассоциации и качу к двери. Ковыряюсь в замке и с открытой дверью мои глаза намертво прилипают. *** Ты больше не смог выносить общину. Никак. Ещё и Рыжий действовал на нервы.  Кажется, можно вытащить человека из Дома, но не Дом из человека. И ты таким образом находясь рядом с  ними даже после конца Дома оставался в нём. Но больше не мог так. Ты собрал немногочисленные вещи и уехал в никуда. Сначала гордой птицей переезжал с одной общаги на другую, с одной работы на другую. Но денег катастрофически не хватало. Ты наткнулся на Сфинкса совершенно случайно. Но про Курильщика спросил совершенно специально. Не хотел, но чертовски по нему скучал. Теперь ты почти бегом поднимаешься по лестнице в указанном адресом доме, проигнорировав старый лифт. Ты не знаешь, что ему сказать. Просто хочешь его увидеть. И спросить, помнит ли он. Надеешься, что помнит и придаёт хоть какое-то значение. Нажимаешь на звонок. Сначала длинно, потом коротко. Так вы перемигивались вы в коридорах. Сначала длинно. "Э". Потом коротко. "Рик". Э-рик. Тебе отвечали двумя короткими мигами. Может он вспомнит... За дверью копошатся. Она открывается. Слегка вьющиеся волосы. Светло карие глаза. Тонкие пальцы слегка теребят край футболки с пятнами краски. Он почти такой же, как и был, только пропали юношеские щеки и лицо чуть вытянулось. И глаза...  Бывшие сначала слегка мутными прояснились. Начали блестеть. Как раньше. Ради этого странного блеска ты тогда был готов сделать многое. И все резко становится понятно. Помнит. Хранит всей душой, уже перестал верить, но помнит. Ты так и не придумал, что лучше сказать и поэтому просто подхватываешь его с коляски и прижимаешь к себе. Он тянется и обнимает тебя за шею. Теперь всё будет хорошо. Как раньше ***