«Расскажи Богу о своих планах и он посмеётся над ними.»
Этот день изначально не мог закончиться хорошо. Ниган никогда не был суеверным человеком, но после всего произошедшего с ним за утро призадумался о приобретении кроличьей лапки. Началось всё с противного куска мыла. Он выскользнул из рук мужчины и укатился куда-то под ванну, в которой лидер Святилища иногда позволял себе отдохнуть после тяжелого дня. Опустившись на колени, Ниган заглянул в угол, куда, по его мнению, он мог отлететь. Попытки достать не увенчались успехом, но зато мужчина приобрёл себе новую шишку на затылке, ударившись о край ванной. Проклиная чёртов обмылок и свою идею побриться именно сегодня, Смит, потирая ушибленную голову, покинул ванную комнату. Следующим, что заставило его задуматься о собственном несчастье, стало разбитое в комнате жён зеркало. Подумаешь, какой-то кусок стекла, но девочки подняли такой шум, словно в их комнаты ввалилась толпа мертвецов. «Это к несчастью!» или «Не смотри в него! Семь лет удачи не будет!», но больше всего его поразила фраза, сказанная бывшей женой Дуайта — Шерри. «Беда никогда не приходит одна, а приводит двух подруг.» — Господи, женщины, вам бы лишь в приметы и гороскопы верить. Это полная хрень, так что завязывайте с этой хуйней, найдем вам новое и всё. Ниган был полностью уверен в своей правоте, но стоило ему увидеть столб черного дыма, возвышающегося над Александрией, как он вспомнил и мыло, и зеркало, и слова Шерри. Беда не приходит одна. Открытые настежь ворота и стадо мертвецов, бродящих между светлыми зданиями, как у себя дома — вот что встретило Спасителей, приехавших в очередной день в Александрию за припасами. Лужи крови, что яркими пятнами мелькали на дорожках, и детский плачь, что звучал песней отчаяния в месте, где Бога больше нет. На земле Ниган заметил чернокожую девушку с дредами и катаной, что лежала рядом с ней. Её живот представлял собой месиво из плоти и крови, а пустой взгляд был устремлен в небо, которое она больше никогда не сможет увидеть. На крыльце дома, который, как помнил Ниган, принадлежал Рику, лежал длинноволосый мужчина, над ним склонилась одна из тварей и с аппетитом откусывала куски от его шеи, в руке он все еще сжимал арбалет, так и не отпустив пальцев с курка. Подчиненные Нигана уже разбирались с ходячими, привлекая их к металлическому забору и пробивая им головы. Внимание мужчины вновь привлек детский плач, раздававшийся со второго этажа. Пройдя в дом, он обратил внимание на трупы мертвецов, что лежали на полу в гостиной и кухне. Помимо мертвецов, от входа и на второй этаж тянулся след из свежих пятен крови. Всё это нравилось Нигану меньше и меньше. Крепче сжав рукоятку Люсиль, мужчина, осторожно ступая, поднимался наверх вместе с подчинёнными. В коридоре между спальнями валялся небольшой прикроватный столик, осколки ваз и обломки картинных рам покрывали весь пол. С десяток ходячих валялось на полу в спальнях и коридоре. Внимание Нигана привлекла светлая дверь со следами кровавых отпечатков по поверхности, на ней висел альбомный лист с детским рисунком и именем, выписанным разными цветными карандашами. «Джудит» —гласила записка. Только сейчас, прислушавшись, он смог различить среди плача чужой голос, в комнате был кто-то еще. Попытка открыть дверь не увенчалась успехом, её подпёрли с обратной стороны. Послав одного из ребят к грузовику за топором, Ниган стал прислушиваться к голосу за дверью. Находящийся внутри человек точно был мужчиной, но говорил так тихо, невнятно, с большими перерывами между словами, что разобрать хоть что-то было трудно. Внимание также привлекали пули, застрявшие в стенах коридора и пробитые головы мертвецов. Исходя из того, что людям внутри пришло запереться — у них закончились патроны. Хорошо это или плохо пока не понятно. Призадумавшись, Ниган стал постукивать по дверной раме, отбивая один и тот же мотив из раза в раз. Внутри послышалось движение. Своим незатейливым действием мужчина смог привлечь чужое внимание. Однако, человек внутри был либо слишком осторожен, либо обессилен, но дверь так и не открылась. Взяв в руки топор, что принес один из Спасителей, мужчина замахнулся и всадил его в дверь, повторяя одно и то же действие из раза в раз. Щепки летели в разные стороны. Ниган обрубал деревянное полотно от петель. С грохотом дверь упала на пол, открывая перед присутствующими вид на детскую комнату. В кроватке сидела маленькая девочка, примерно двух или трёх лет отроду. Светлые кучерявые волосы обрамляли пухлое детское лицо, на щеках оставались полоски от слез. Отодвинув от входа комод, Ниган прошёл внутрь и только сейчас заметил мужчину, что был прикован одной рукой к батарее. На его бледной коже сильно выделялись синяки и красные из-за порвавшихся от напряжения капилляров глаза. Темные волосы с лёгкой проседью завились от пота, что стекал по лицу и шее. А вырванный кусок плоти на руке и следы от зубов не давали места для теорий. — Блядь, Рик… — как бы мужчина не желал смерти осточертевшему лидеру Александрии, но явно не такой. Тот должен был погибнуть от его руки или, на край, в бою с его людьми, но никак не от ебанного укуса. — Ха… Твоё чертово лицо, это последнее… что я хотел увидеть перед смерть… но это и к лучшему… — речь Рика была тихой и, похоже, давалась ему с большим трудом, — Ты и твои люди… зовёте себя Спасителями… — никто не смел прервать речь Граймса, лишь хриплый смех прорезал эту тишину, но ни о каком счастье в нём не могло быть и речи. Этот звук, наполненный отчаянием и болью, заставлял людей, что слышали его, ощутить всё то, что было в душе у умирающего, — так сделай то… в честь чего называешься… Спаси… — Мужик, ты же понимаешь, я не всесилен. Да и поздно уже… — Заткнись Бога ради… не меня… — взгляд мужчины переместился с лица Нигана за его спину, именно туда, где стояла детская кроватка, — она не должна… умереть… Речь мужчины была прервана кашлем, что раздирал его горло. Кровь брызнула на лицо Смита, что сел на корточки напротив Граймса. Алые капли стекали по подбородку самого Рика. — Я видел твоего дикого дружка и темнокожую красотку, мне жаль, правда жаль, Рик. Что с остальными? — Не знаю… Карл и Розита… Каньон… — Эй, эй! Блядь, Рик! Не вырубайся! Какой каньон? Куда? Мы еще успеем! Но крик Спасителя не нашел отклика. Расфокусированный взгляд голубых глаз был направлен на девочку, что сжимала маленькими ручками прутья кроватки. Малышка еще не понимала, что отец больше никогда не обнимет её, не поцелует в лобик и не расскажет сказку на ночь. Он уже не сможет носить её на руках, гуляя по светлым улицам, не назовёт «маленькой принцессой» и не прижмёт к своей крепкой груди, защищая девочку от всего на свете. Поднявшись на ноги, Ниган в последний раз посмотрел на Рика Граймса, мысленно прощаясь с лидером Александрии и отдавая ему дань уважения, ведь, несмотря на то, что мужчина был редкостной занозой в заднице, он стал одним из немногих, кого Смит действительно уважал, чей внутренний стержень гнулся, но не ломался. И теперь этот человек был мертв. Нож легко вошел в затылок Граймса, упокоив его окончательно. — Приберите здесь и вызовите несколько машин. Пусть проедутся по округе и поищут выживших. А сами соберите припасы, все же мы приехали за ними, — медленно подойдя к кроватке, мужчина опустил взгляд на малышку, что мгновение назад стала сиротой. Ниган слышал эту душещипательную историю о том, что Джудит не родная дочь Рика, а плод любви его жены и друга, но на самом деле ему было насрать. Дети. Вот что важно в их отвратительном мире. Как бы не желал сам Спаситель, но ни одна из его жён так и не смогла забеременеть. И вот теперь, на него свалился, как снег на голову, маленький ребёнок. — Пойдем, маленькая, — подхватив Джудит на руки так, чтобы она обхватила ручками его шею, — поехали в твой новый дом. Маленькие ладошки крепко вцепились в мужчину, Ниган не мог сказать, помнила ли она его, но плакать девочка перестала, лишь дрожащие плечи и шмыганье выдавали её состояние. Учитывая всё, через что пришлось пройти этой группе, девочка научилась быть тихой, ведь крик мог стать причиной большой беды не только для неё. Выходя из опустевшего дома, Смит не мог и представить, насколько изменится его жизнь.***
Уже вечерело, когда Ниган возвращался с собрания, отпустив своих лейтенантов на заслуженный отдых. С разгрома Александрии прошла неделя, за всё это время не было обнаружено ни одного выжившего. Либо они искали не там, либо… Даже представлять себе не хотелось. Мужчина прекрасно помнил всё, что связывало его с этой группой от самого момента их встречи и до смерти Рика. Всё же поверить в то, что все они мертвы, было трудно. Каждый из них был отменным бойцом, хоть и принять этот факт было неприятно. Проходя мимо общей комнаты своих жен, мужчина услышал весёлый смех, что так редко стал украшать собой серые стены Святилища. Тихонько приоткрыв дверь, мужчина стал с интересом наблюдать за происходящим, облокотившись о дверной косяк. Расстелив на полу одеяла и пледы, женщины болтали между собой и занимались новой жительницей, что озарила своим приездом их тесный мирок. Малышка сидела перед Шерри, пока та расчесывала её влажные после мытья волосы, что так и норовили скрутиться в кудряшки. На Джудит была красивая пижамка зеленого цвета с узором морского огурца. Кто и когда притащил её, было непонятно, но одежда очень полюбилась крошке. За прошедшую неделю мало кто слышал голос девочки. У Нигана напрашивалось несколько вариантов: либо на Джудит так сказалась смерть отца, либо она с младшего возраста приучена вести себя тихо, ну и вариант, к которому мужчина склонялся больше всего, малышку просто никто не учил говорить. Девочка уже была в том возрасте, когда дети, хотя бы частично, но могут разговаривать, копируя речь взрослых, но Джудит не произнесла ни слова, лишь несколько нечленораздельных звуков. Нужно было взяться за это дело. Тем временем девочка заметила присутствие ещё одного взрослого в комнате и с той самой детской непринуждённостью помахала ему маленькой ручкой. Улыбка осветила лицо юной мисс Граймс. Она уже привыкла к некоторым людям вокруг неё, но от незнакомцев бежала и пряталась. Первые несколько дней после её приезда в Святилище напоминали Нигану нескончаемую игру в прятки. Несмотря на то, что территория, где девочка могла передвигаться, была небольшой (этаж лидера и его жён), малышка умудрялась залезть в такие места, в которых её бы и не подумали искать. Помахав девочке рукой, мужчина зашел внутрь и сел рядом с Шерри, тем самым заставив женщину напрячься. Ниган никогда не причинял вреда своим дамам, физического так точно, но его боялись. С одной стороны это было хорошо, но, как и любому человеку, мужчине нужно было место, где он мог расслабиться и насладиться покоем. Таким островом покоя должна была стать эта общая комната, однако что-то с этим не срослось. И лишь с появлением ребёнка в ней появилось какое-то подобие семейной гостиной. — Как ваши дела, девочки? Кое-кто, вижу, уже искупался, да, маленькая мисс? — взяв с рук Шерри малышку, Ниган усадил её себе на колени, — ну и чем занималась сегодня? Джудит улыбнулась и указала пальчиком на Шерри и вышедшую из своей спальни Эмбер. — О, играла с нашими прекрасными дамами? Какая молодец! Вот вырастешь и станешь такой же красавицей, да? — пощекотав малышку, Ниган и присутствующие женщины смогли насладиться звонким смехом, наполнившим комнату. Провозившись с девочкой ещё какое-то время, мужчина обратил внимание на то, что Джуд начало клонить в сон. Глазки уже слипались, ладошка прикрывала рот, широко открытый в зевке. — Ваш тонкий намёк понят, юная леди. Нужно идти спать, верно? Прижав девочку к своему плечу, мужчина поднялся с дивана и направился к выходу из комнаты. Крошка трогательно положила руку ему на шею, касаясь линии роста волос. Джудит ночевала в комнате Нигана. Для неё нашли мягкое одеяло и подушку, а часть её немногочисленных игрушек привезли из Александрии. Просторное помещение было освещено парой ламп: одна располагалась на тумбе, возле кровати Нигана, а вторая — на столике около дивана Джудит. Старый плюшевый заяц, у которого отсутствовал левый глаз и одна из лап, лежал возле подушки. Игрушка выглядела жутковато, даже в условиях происходящей вокруг дичи, но девочка его любила и спала только с ним. Уложив задремавшую девочку на постель и накрыв её одеялом, мужчина прилег на кровать, облокотившись на спинку. Спать не особо хотелось, так что нужно было себя чем-то занять. Взяв с прикроватной тумбочки книгу и очки, мужчина открыл её на оставленной закладке. Раньше Ниган не жаловался на зрение, но, как бы не бахвалился мужчина, время берёт своё. Сверчки стрекотали где-то на улице, аккомпанируя вступающей в свои права ночи. Дежурные переговаривались у ворот, обсуждая произошедшие за день события и стоя планы на завтрашний день. Всё это, а также тихое сопение со стороны дивана, создавало умиротворяющую обстановку, что убаюкала мужчину, погружая того в глубокий сон.***
Ночная тишина была нарушена детским плачем, заставившим Нигана резко проснуться. Не сразу придя в себя и осознав, что происходит, он увидел девочку, стоявшую возле его постели и сжимавшую крохотными ручками край одеяла. Полными слез глазами она смотрела на него. — Ох детка, что случилось? Плохой сон, да? Это дерьмово, знаю, — наклонившись, Смит подхватил малышку на руки и прижал к себе, уложив её сверху. Девочка лежала на крепкой мужской груди, уткнувшись лицом в сгиб шеи, и тихонько всхлипывала. Ниган нежно погладил девочку по спинке, пытаясь успокоить ее. Он понимал, что девочка просто испугалась ночной тьмы и одиночества. Тихонько покачиваясь, мужчина начал укачивать девочку, напевая незатейливую мелодию, состоящую из мычания и типичного «баюшки-баю». Но стоило Смиту уйти в свои мысли, погрузившись в состояние какой-то медитации, как все эти бессмысленные звуки стали складываться в до боли знакомую мелодию. — Завтра я полюблю тебя снова…- Ниган нежно погладил девочку по спинке, стараясь успокоить ее дрожащее тело, — у нас такая игра… Его прикосновения были ласковыми и давали ощущение защищённости, как будто он хотел передать ей всю свою теплоту и заботу. — Всё бесконечно ново… В мире, где ты и я… — Девочка слушала его, напевающего негромкую мелодию. — Падают с неба звёзды… Рушатся города… — Голос Нигана звучал тихо и нежно, словно призывая малышку забыть о страхе и погрузиться в мир мягких звуков. Каждая нота была пропитана заботой и напоминала ей о том, что она не одна. — Но не бывает поздно… В мире, где ты и я… Постепенно всхлипы девочки утихали, а ее дыхание становилось более спокойным. Ниган понимал, что он достигает цели, и продолжал петь, убаюкивая ее в своих крепких объятиях.«Я здесь с тобой, ты в безопасности».