Оно того не стоило

Корн позвали своих друзей из Дефтоунс пооткисать вместе и записать фит! Казалось бы: что может пойти не так? Весело тут абсолютно всем до единого, кроме одного из гитаристов Корн, что устранившись на кухню, обнимался с бутылкой пива, думая о тяжелой судьбе. Постоянно поглядывал краем глаза на происходящее в зале и скрипел зубами от злости, пытаясь не смотреть даже. Глаза каждый раз сами возвращались туда снова. Видимо, чтобы помучать свой жалкий мозг, в котором всё ещё есть маленькие отголоски разума. Хэд вслушивается в разговоры в зале неподалеку и опускает голову от печали: Постоянно его «друг» хихикал вместе с приглашенным вокалистом Дефтоунс. Тот вечно травил шутки и рассказывал какие-то истории из жизни, из-за чего Дэвис заливался такиииим громким смехом, что Манки его уже толкал в бок, тыча пальцем в окно, куда-то на улицу. «Уже вечер, парни, не орите. Копов вызовут же» - обычно Шаффер вообще не влазил в такое и сам был не прочь очень громко посмеяться, но учитывая, что было в прошлый раз.. А что конкретно случилось - вспоминать не хотелось, как и повторять неудачный опыт, причем произошедший не так давно. Манки явно не тот человек, что постоянно пытается кого-то успокоить, однако это не тот случай. Он вообще тут на удивление самый трезвый, пока что. Хэд из кухни слегка усмехнулся - хоть кто-то наконец их остановил. Так противно было слушать этот звонкий смех после дурацких шуток Чино, с которых смеяться будет, разве что, школьник с половым созреванием. Сильверия на несколько секунд является на кухню, берет рюмки с верхней полки и таращится на гитариста из-под лба, поджав губу как-то озабоченно. — Чё киснешь? - Ответа он так и не получил, ему разве что рукой махнули, мол «не до тебя щас». Два раза повторять не пришлось. К сожалению, дурацкие шутки Морено не прекращаются, тут еще и к их диалогу подключается Чи, но вскоре оставляет их, пытаясь казаться менее неловким. Брайан вздыхает, смотрит вверх на часы, а цифры и стрелочка-то плывут в разные стороны, не разглядеть ничего от слова совсем. Который час и сколько он тут уже сидит? Минуту? Десять минут? Час? Парень сжал челюсть и отпил пива из банки, что стояла рядом с почти законченной бутылкой. Если бы не пиво - жизнь его была бы намного хуже. Единственный его товарищ, сопровождающий всю жизнь и ведущий тонкой ниточкой за собой. Наверное, пора либо заканчивать эту вечеринку, либо скрыться из виду. Именно поэтому он ушел с мерзотным, гадким чувством внутри, что убивало все нежные влечения к любимому человеку на ближайшее время. По всем параметрам отвратительное ощущение, хочется его отбросить подальше, чтобы этими ужасами не травить ни себя ни других, но по крайней мере сейчас, это точно представляется невозможным. Просто взять и перестать чувствовать - невозможно. До последнего теплилась в груди надежда, что Дэвис заметит, что его нет и прямо сейчас за ним увяжется, они просто закроются в комнате, будут смотреть телевизор и болтать о ерунде, а потом лягут спать. И Дэвис-таки заметил, но немного позже, чем стоило. Не заметил, скорее услышал. Стоило только двери захлопнуться - что-то за ней так громко загрохотало, будто где-то снаряд упал. Джонатан насторожился и всё-таки решил поднять тощую задницу с дивана, вальяжно под музыку, кружась по коридору, провожая взглядом своих новых друзей. Однако, открыв дверь, веселиться больше не хотелось. Представшая перед ним картина незамедлительно вызвала у него смутные воспоминания о том, что это он уже где-то точно видел. Наверное, неделю назад в отеле, за два города отсюда. И наверное, этот переполох тоже устроил Брайан. И наверное, как уже можно было догадаться, тоже из-за ерунды. Книги, кассеты и диски в упаковках были разбросаны по всеми полу около небольшого телевизора, где ютилось небольшое кресло. А Хэд, завидев гостя в дверном проеме, как можно скорее затащил его в комнату и спрятал у себя за спиной, когда на звук пришел и Чино. Боже, как же уже надоело это его глупое лицо, на котором ничего кроме «я уведу твоего парня» не написано. Зачем ты притворяешься дебилом и скрываешь очевидное? Так и хотелось спросить это в лоб, но оставалось лишь вежливо и гостеприимно смириться. Вроде как Чино хотел узнать что случилось. В любом случае, переспрашивать что-то у людей, которые ну просто пиздец как бесят, Брайан уж точно не намерен. Пальцы пытаются нащупать замок на двери и натыкаются на что-то похожее, ногтями потыкал в расщелину и понял, что нашел, что искал. Хэд стаёт в дверях, уперевшись локтем в проем, ровным тоном отвечает Чино, пытаясь сдерживать своё бешенство: — Кореш, ты явно попутал что-то. Иди гуляй. У Джона температура поднялась немного. Ему надо отдохнуть. - Несмотря на то, как тот все слова проговорил со всем своим спокойствием, дверью всё равно хлопнул прямо перед носом у гостя, услышав за дверью глухое «какого хрена, чувак?!» Боже мой. — Да что он такого сделал-то? - пьяно посмеиваясь, спрашивает Дэвис, откидываясь в кресле. У него явно кружилась голова - встать не может и повсюду осматривается, пытаясь во что-то вцепиться. Голова тоже раскалывалась. — И так, мистер Джек Дэниелс фейс, а теперь расскажи мне, какого хрена здесь происходит? - Хэдли закатывает рукава своего синего свитера с надписью «дюрекс» на нём, скрещивает руки на груди и чувствует, как внутри загорелось то самое необъяснимое, когда очень хочется накричать на человека напротив, однакож ты не станешь этого делать, ведь причин, вроде как, нет. Может, всё-таки и есть. Хэд всё равно не стал бы искать себе оправдания - знал, что не прав, но сдавать назад не станет. В чём тогда был смысл начинать? Ужасно не хотелось переступать эту черту здоровых отношений и начинать все рушить. Опять… Однажды они оба посягались на эту черту, но вывести это в абсолют не удалось. Ведь даже ежу понятно, что после первого ограничения идёт второе, третье, а потом «с этим не общайся», «ей не пиши», «переписку с мамой покажи». Не хотелось становиться каким-то ебучим чудищем в глазах Дэвиса, но эмоции прямо сейчас брали верх - хотелось просто свернуться колачиком сесть в угол и начать плакать громко-громко. Еще больше хотелось прокричаться во все горло, хотя сил на крики не было. Силы закончились тогда, когда под успела за пятой банкой пива шестая. Прямо когда они с Джеймсом записывали дурацкое видео, где оба вместе передают привет своим мамашкам, которым, по правде говоря, и своих забот хватало. Спускать себя с цепи Хэдли точно не позволил бы, а Дэвис ему прямо-таки дает этот ошейник с цепями и шипами вовнутрь в руки с мольбой «надень, надень, надень его на меня» в глазах. Этому парню тяжело пришлось в детстве - всем было плевать, а любовь доказывалась побоями и постоянными «мы тебя не слушаем». Даже тот, как казалось, на кого можно было положиться, в итоге говорил людям на своей работе что не знает, кто этот мальчик в коротких шортах и с длинными волосами. «Педик забрел сюда какой-то. Бееез понятия, Джеффри, выгони его отсюда.» Ну и к черту их, зато теперь у Дэвиса есть Брайан, который точно защитит его от всего. Защитит же, да? А сможет ли Брайан защитить Джонатана от себя? Дело в том, что Хэдли под этой всей напыщенностью в такие моменты скрывал глубокую обиду и расстраивался. — В чем дело? Почему ты молчишь? Зато ты так громко хохотал над шутками Чино, а на твоем дурацком лице и грамма понимания происходящего не было! - Честно признаться: Хэд сейчас очень терялся в словах и сам путался в том, что говорит. До него смысл не доходил, наоборот - очень вальяжно уплывал куда-то в далекое путешествие. Дэвис в кресле молчит, опустив голову. Как виноватый ребенок. Чувство горечи внутри разъедало его. Пока фронтмен жалко цеплялся за подлокотник кресла, поджимая коленки, Брайан еле держал себя в руках чтобы не прижать его к стене и не вылить все свои эмоции в.. А впрочем неважно. — Ты косишь под дебила или что? Нахуй ты молчишь сейчас? - Мата так много. Мата всегда было безусловно много в его речи, но сейчас это было особенно тяжело слушать, еще и учитывая к кому конкретно это относится. — Не знаю. Мы просто шутили. - Джон еле промямлил эти несчастные слова, прижав колено в груди обеими руками. Глаза все так же не поднимал, лишь бы не видеть разъяренного лица своего разочарованного партнёра. — Ты даже не понял ту шутку о Штирлице, о чем речь? Вы флиртовали друг с другом! - Началось. В комнате заметно нагрелся воздух и хотелось просто спрятаться куда-то, закрыть уши подушкой и никогда больше не вылазить из этого укромного местечка. Дэвис ткнулся носом в колено, чувствуя внутри какую-то неприятную горечь, которая сковывала его сердце как прутья. Желудок тоже. Кишки просто выворачивало наружу от обиды. Он даже не понимал, за что его так ругают, из-за этого рта он больше не открывал. Сидел думал над своим поведением. Это так несправедливо и нечестно. В такой ситуации ты не докажешь что не виноват. — Ты и дальше молчать будешь? - Две минуты молчания дают о себе знать. Они были гораздо громче любой тишины. Хэд потер виски и отвернулся к окну, чтобы немного подышать и слишком сильно не злиться. Всё без толку. Фу, как это было похоже на мыльную оперу! Сколько бы они не пытались разговаривать ещё ближайшие минут десять - первый так и слова не проронил, просто виновато таращился второму в глаза, а второй так и не смог обуздать свой гнев. Какой-то животный страх поселился внутри фронтмена сегодня. И вот они снова разговаривают. Дэвис пытается открыть рот и что-то выдавить из себя через ком в горле впервые за это время, но Уэлч хватает его за запястье и стягивает с кресла, безжалостно бросая тело возлюбленного на кровать, не встречая никаких сопротивлений. — Просто закройся. - Тон Уэлча был грубый, но чистый. Их взгляды пересеклись и застыли друг на друге. Хэдли упирается коленом в матрас и сжимает челюсть хнычущего Дэвиса, по щекам которого уже стекали слёзы. Проводит пальцем по губам и надавливает на язык большим пальцем, опять же - не встречая никакого сопротивления. Что вообще сейчас происходит? Давление повысилось. Эгоизм сжирал внутри все остатки нравственности, и хотелось тут же либо придушить фронтмена, либо уйти навсегда и не возвращаться. Но одно из двух зол не выберешь - оба варианта как белая смерть. Хэд хватает его за волосы и потянув, заставляет слегка поднять голову и приоткрыть рот пошире, после чего он шумит ремнем. Элемент одежды отлетает на пол с звонким ударом. Дэвис выглядел сейчас ужасно жалко, будто ползал и собирал все эти свои осколки вины по полу на коленях, прося прощения. Зрачки предательски бегали, не позволяя удержать взгляд на взгляде того, перед кем он был так виноват. Глаза Джонатана такие же ничтожные сейчас, как и его попытки усесться поудобнее. Ладонь постоянно скользила по кровати в попытках нащупать это самое удобное место, но из-за слегка измененного состояния сознания вся постель казалась жутко твердой и неуютной, всё было будто на иголках и будто все внутренности внезапно покрылись шипами изнутри, раня его и заставляя кровоточить. Хэд не собирался слишком церемониться, ведь знал, что Джон любил, когда берут без разрешения, внезапно, настойчиво, не оставляя выбора. Но не было ранее таких моментов, когда хотелось так жестоко вести себя с ним, всегда хотелось обхаживать и делать приятно, очаровывать и заставлять улыбаться даже в такие моменты. А сегодняшний день - будто гром среди ясного неба. Во всех его движениях была спешка. Джинсы, куда в каждую из штанин вмещалось ноги три, отлетают в сторону, на нем остается только висящая футболка, которую снимать не пришлось. Дэвис сглатывает нервно, наблюдая за всем процессом со стороны и пытался не вмешиваться, лишь бы сильнее не злить. Брайан смотрел все это время ему прямо в глаза, немного загоняя в угол всей этой ситуацией. Такой неловкой. От этого даже кровь слегка стыла в жилах, очень было интересно, что будет дальше и чем все это закончится. От этого горели ладони и шея, сердце очень шумно билось о наружности. Кусает губу. Брайан предупреждающе надавил ему на язык и толкнулся членом в рот фронтмена, уперевшись в глотку головкой, что не было безрезультатным: вызвать рвотный рефлекс и Дэвиса получилось очень быстро. Также быстро как и подавить его. На его красных глазах выступили слёзы и подводка растеклась, а волосы были взъерошенными. Это выглядело ужасно грязно, что ещё сильнее «подпитывало» этот волчий безумный голод. Хэд не давал ему слишком долго времени на привыкание - сразу начал толкаться рывками и очень грубо, пытаясь сквозь белый шум в голове улавливать отвратительно-возбуждающие омерзительные чавканья и хлюпанья. Боже, как же это было противно. Однако, это все еще оставалось причиной холодка, что дрожью пробивал его позвоночник после каждого такого звука. Как же сносит крышу от такого. Брайану казалось, что пока он нагло толкался в рот Дэвиса, что пачкал все вокруг своей слюной, он видел звёзды. Настолько сейчас было хорошо. В воздухе слегка пахнет чем-то пряным и потом, тошнотворный запах алкоголя ещё не выветрился. В этом явно было что-то. И Хэд точно спустил бы ему в рот прямо сейчас, если бы не хотел отъебать его в задницу по самое «хватит, я не смогу завтра стоять на репетиции!». Последний толчок, самый глубокий, фронтмен носом касается кожи Брайана, еле ловя носом воздух и когда его освобождают от члена во рту(маленькая победа!), отворачивается и не упускает возможности наблевать себе под ноги на ковралин. — Твою ж мать! Господи… - Брайан явно был недоволен этим, но понимал, что тут уж ничего не сделаешь. Сам довел до такого состояния. — Можно я теперь просто пойду посижу с ребятами..? - Дэвис очень усердно пытался встать, но не смог из-за головокружения. — Ох, нет, ты прямо сейчас выучишь свой урок. - Хэдли разворачивает очень горячо любимого, давит рукой на спину, заставляя опуститься полностью на кровать всем телом, оставив только задницу торчать кверху. Под ним, он тяжело дышал и надеялся, что гнев его уйдет как можно скорее. И немного радовался, что возможно, его отъебут в жопу прямо сейчас и он получит долгожданную разрядку. Зато как же крепко потом он будет спать… Заёбанный Брайан вытягивает из-под подушки массажное масло и разливает по телам обоих. Смазки не было. Отмывать друг друга придётся долго. Но сейчас это волновало меньше всего. Брайан хватает его за волосы и наматывает на кулак, но входит всё ещё осторожно, ведь нам не нужны травмы, верно? Он всего лишь пару секунд ждет и сразу начинает толкаться, причем с каждым толчком сильнее и настойчивее, с каждым шлепком выбивая из Дэвиса очень громкие, пошлые звуки. Правильно: пускай все знают, что здесь происходит. Пускай все знают, что они тут вдвоём делают. А главное, что они вместе. Всё ужасно сильно болело и горело внутри, хотя сказав, что ему неприятно - ДжэйДи соврёт, ведь его партнёр каждый раз удачно попадал по простате. Сжав простыни, он кусал свои пальцы, пытаясь не сойти с ума от смешанных обиды, боли и наслаждения. Это всё намоталось в один момент и свернулось в такой огромный, запутанный клубок, и каждая из нитей, если её распутать, не сможет существовать друг без друга по отдельности. Они как иголка и булавка с нитью. Дэвис без рук смог кончить, так ещё и достаточно быстро. Толчки были быстрыми и очень непристойные звуки исходили от их тел, когда те соприкасались. Синяя простыня испачкана. Все испачкалось. Шумное дыхание и сейчас кое-как доносилось до Брайана, который шлепал его по бёдрам с такой силой, что удары по коже звенели в ушах Дэвиса, а следы от ногтей в виде полумесяца останутся там ещё надолго. Даже футболка Брайана - она теперь тоже испачкана. Хэдли очень самодовольно и уставше улыбается, вытирая пот с виска. — Ты выучил свой урок? Больше так не делай. - Теперь у обоих звенело в ушах.