Дневник Эмбер. С чистого листа

      Пару мгновений я, словно парализованная, не решаюсь повернуться, а затем просто начинаю обдумывать пути отхода. Но их просто нет. Единственный выход – железная сетчатая дверь, ведущая прочь из этого закоулка, закрыта на железный замок. Черт. Из жара меня резко кидает в холод. Липкий страх все крепче стягивает меня в своих объятьях, не давая сделать вдох. - Ну, как дела, Эмбер Дастин? Каково это – быть настоящей тварью и все же выйти сухой из воды? – за моей спиной раздаются уверенные шаги, а мерзкий голос слышится все ближе.       Словно ржавая рухлядь я неуклюже разворачиваюсь. Оказалось, мои уши меня не обманули – голос принадлежит именно тому человеку, которого я хотела бы видеть меньше всего. Это тот самый человек, которого я опасалась больше всего, тот самый человек, который, казалось бы, остался в стороне от школьного конфликта и не пострадал так же сильно, как Элис, тот человек, который всегда производил на меня впечатление настоящего подонка, скрытого за красивой обложкой. Роберт Грин с обезумевшим от гнева взглядом и хищной злобной улыбкой стоит в паре шагов от меня. - Роберт? – я попыталась изобразить искренне удивление и даже выдавить из себя улыбку, но дрогнувший голос выдал меня, а его глаза лишь сверкнули от удовольствия. Теперь мерзавец знает, что я боюсь его. - Я так долго ждал этого дня. Так долго искал подходящего момента, когда мог бы остаться с тобой наедине, - продолжает он и снова двигается навстречу мне, а я невольно отступаю назад. - Что? О чем ты, Роберт? – единственное, что приходит мне на ум, это продолжать делать вид, что я ничего не понимаю. - О чем я? – когда он оказывается ближе, я вижу его красные глаза, горящие ненормальным огнем. Черт, да ведь он нестабилен. Он либо пьян, либо… О нет, если он под наркотиками, то он, возможно, вообще не ведает, что творит, и сможет сделать что угодно, - Ты разрушила мою жизнь, дрянь. Столько лет ты прозябала на последних партах, мелкая уродливая серая мышь. Ты никому нахрен была не нужна. Если бы ты сдохла на одном из уроков, твой труп заметили бы только спустя неделю, - он заходится истеричным смехом, заставляя все мое тело содрогнуться, - Но не-е-е-е-т. Ты решила, что хватит с тебя этой стремной роли, да? Твои маленькие извилинки заработали и выдали гениальный план по разрушению моей жизни. Элла была бы моей. Рано или поздно была бы. Но ты! Ты! Как может такая, как ты, вообще кому-то понравиться? Надо быть слепым, чтобы испытать к тебе хотя бы подобие симпатии. - Послушай, - паника начинает словно снежный ком разрастаться внутри меня по мере того, как он подходит все ближе, - Давай успокоимся. - Заткнись! – рявкает он, - Это же еще не все. Элис. Что ты сделала с Элис? Из-за тебя ее снова закрыли в клинике. Из-за тебя! И из-за тебя же меня заставили сдать анализы, которые показали, что я не чист. Из-за тебя я не поступил в Оксфорд, из-за тебя путь в футбол мне теперь закрыт. Все. Это. Из-за. Тебя!       Он в считанные секунды оказывается совсем близко, хватает меня за волосы и тянет в самый темный угол этого переулка. Удивительно, но чувства возвращаются ко мне, запускают по моему телу миллион тревожных сигналов, и я наконец начинаю сопротивляться. Я уже почти успела ощутить вкус гордости за себя, а затем и поймать момент, чтобы успешно вырваться и сбежать. Меня останавливает яркая вспышка боли, перед глазами словно взорвалась петарда. Когда шок проходит, я чувствую разразившуюся адскую боль. Щека. Нос. Губа. И только теперь до меня доходит. Он ударил меня. Ударил кулаком в лицо.       Я оседаю на землю, но он не дает мне этого сделать, подхватывает меня и прижимает к стене. Боль настолько сильная, что я даже не могу разлепить глаза. - Я же сказал, заткнись, - рычит он прямо над моим ухом, - Мы еще не закончили.       Меня обдает его дыханием, и нос начинает щипать от зловонного перегара. - Не надо, - хрипло шепчу я, - Не бей. - Ты за все ответишь, - он сжимает мои волосы в кулаке и прижимает к стене, - За все ответишь. Мерзкая лесбуха. Посмотри на меня! Открой свои гадкие глаза и посмотри на меня!       Страх одерживает верх над болью, и я огромным усилием разлепляю глаза. Когда картинка становится четче, я попадаю в ловушку гневного взгляда, который теперь кажется мне не просто страшным, а жутким. - Роберт, - дрожащим голосом начинаю я, - Умоляю, успокойся. Давай поговорим. Прости меня. Мне очень жаль, что у тебя все так сложилось. - Жаль, говоришь? Жаль?! Да ты и понятия не имеешь о том, в каком дерьме я оказался из-за тебя. Но скоро поймешь. Обязательно.       Я вздрагиваю от прикосновения его руки, которая ложится мне на талию, а затем начинает медленно спускаться к бедру. Меня охватывает животный ужас, чувство, которое наверняка испытывает загнанная жертва перед первым и последним смертельным укусом хищника. Тело против воли начинает извиваться, красный сигнал в мозгу достигает своего предела, и я начинаю брыкаться изо всех сил. А затем меня поражает новая вспышка. Новый хлесткий удар снова выбивает меня из реальности.       Против моего страха восстает огонь сопротивления. Я распахиваю глаза и со всей твердостью, что у меня есть, обращаю на него взгляд, а затем, набрав в легкие воздух, издаю вопль. - Помогите! – неистовый крик вырывается у меня из груди.       Одно его резкое движение, и я замолкаю в оцепенении. Холодное дуло пистолета обжигает мой лоб, и мне кажется, что теперь я точно вот-вот потеряю сознание. - Ну? Поиграем по-взрослому, тварь? – с усмешкой произносит он, - Знаешь, тебя было несложно найти. Это не составило мне труда. Так же легко было тебя запугать. Я знал, что все мои послания превратят тебя в жалкую шизофреничку с паранойей. Ты, наверное, даже сейчас думаешь, что я плод твоего воображения.       Черт. Откуда у этого отморозка пистолет. Слезы вырываются из моих глаз, и словно бурный поток, покрывают мое лицо. - О. Ты плачешь? – он делает наигранную гримасу сожаления, - Прибереги слезы. Они тебе еще понадобятся.       Резким движением он задирает мою юбку. Его отвратительные руки скользят по моим ногам и бедрам, а затем я чувствую его прикосновения между моих ног. - Пожалуйста, - сдавленным тоном, прерываемым рыданиями, говорю я, - Прошу… - Да ладно, - шепчет он мне на ухо, - Ты еще будешь умолять меня не останавливаться. Ты маленькая, паршивая су…       Раздается удар, не давший ему договорить, я зажмуриваюсь и чувствую осколки чего-то острого на своем лице. Затем раздается еще удар и еще, а я в ужасе, затаив дыхание, жду, когда раздастся выстрел, но этого не случается, и вдруг становится очень тихо. Я с опаской открываю глаза, и не вижу перед собой Роберта, а когда опускаю взгляд вниз, замечаю, что он распластался вниз лицом на земле, а в паре шагов от него лежит его пистолет. На его макушке виднеются следы крови. Его крови, потому что она капает на землю из раны на его голове. Я вскидываю голову. Тяжело дыша, словно разъяренная тигрица, передо мной стоит Ким. Я перемещаю взгляд на горлышко разбитой бутылки, крепко зажатое в ее руке. - Ты как? – запыхавшись, спрашивает она, не глядя на меня, - Испугалась?       От резко навалившегося на меня чувства облегчения я не могу выдавить из себя ни звука. Ким, наконец, переводит на меня горящие огнем ярости глаза и вмиг меняется в лице. - Эмбер…, - она спешит ко мне, - Что он с тобой сделал? – она утирает рукавом своей фланелевой рубашки мое лицо, я морщусь от боли, а затем вижу следы крови на ее рубашке, - Подожди, постой здесь. - Нет! Не уходи, - выкрикиваю я. - Все хорошо, я рядом.       Она пытается отойти от меня, но я мертвой хваткой вцепляюсь в ее руку. - Ладно, ладно, не бойся, я никуда не уйду.       Дверь снова открывается, и я вижу знакомый силуэт Сары, а затем и ее испуганные глаза. - Эй, Сара! – кричит Ким, - Быстрее! Позови на помощь! Живее!       Сара, не говоря ни слова, лишь быстро кивнув, срывается с места и исчезает за дверью. Я с опаской смотрю на ублюдка, который только что угрожал мне пистолетом и лез под юбку, и меня захлестывает волна эмоций. Я всеми силами пытаюсь подавить приступы рыданий, но проигрываю в этой битве и заливаюсь слезами. - Тише, тише, - Ким хватает меня и прижимает к себе, - Все уже позади. Слышишь? – она гладит меня по голове, и я чувствую дрожь ее рук. - Как ты… как ты…, - слова застревают в глотке. - Тебя не было слишком долго, и я пошла искать тебя. Потом увидела Эллу, она стояла в коридоре у туалетов. Одна. Так я поняла, что ты не с нами и не с ней. Я испугалась. А когда проходила мимо этой двери, услышала крик. Мне показалось, что это твой голос. Я выбежала и… Ну дальше ты знаешь. Этому уроду не сдобровать, поверь мне.       Неожиданно быстро дверь снова распахивается, и оттуда выбегают два здоровенных парня, кажется, охрана бара, а за ними и Сара. - Черт, твою мать, что здесь произошло? Кевин, вызывай полицию! – говорит один другому, а затем обращается ко мне, пока второй парень быстро выполняет просьбу, - Ты ранена? Что произошло? Можешь рассказать?       Я пытаюсь успокоиться, но все мои попытки оказываются тщетными. - Он напал на нее, - твердым тоном заявляет Ким.       Парень, нахмурившись, осматривает мое лицо, и, похоже, у него не остается сомнений в словах Ким. - Кев, черт возьми, у него была пушка.       Роберт вяло приходит в себя, но парни не медлят. Они быстро скручивают его и держат в таком положении до приезда полиции, несмотря на все его жалобы и слезные мольбы по поводу того, что ему плохо. Ким, заметив, что меня снова охватывает паника, отводит меня подальше от него. - Эй, оставайтесь на месте до прибытия полиции, ладно? – оповещает нас сотрудник охраны. - Хорошо, чувак, не беспокойся об этом, мы будем здесь, - отвечает Ким, - Присядь.       Я опускаюсь на ступеньки, а затем чувствую, как кто-то аккуратно кладет руку на мое плечо. - Я принесла воды, - тихо говорит Сара и протягивает мне бутылку с водой, - Черт, Эмбер, когда уже я перестану видеть тебя в крови? – пытается пошутить она, чтобы немного успокоить меня. - Просто… тусовки… не мой конек, - произношу я и нервно хихикаю. - Эмбер! – знакомый голос заполняет собой тишину закоулка, - Боже мой.       Я едва успеваю повернуть голову, как к моим ногам бросается Элла. Не понимаю, что вдруг начинает со мной происходить, но я вижу ее блестящие, шелковистые русые волосы на своих разбитых коленках, я чувствую, как она сжимает меня, а затем резко отрывается от меня, видимо, побоявшись сделать мне больно. Ее теплые пальцы касаются моего лица, а некогда ярко-изумрудные глаза становятся для меня… серыми с еле заметным зеленым оттенком. Когда-то они затмевали своим светом все вокруг, а теперь все вокруг затмевает их. Я не хочу на нее смотреть, я просто не вынесу смотреть сейчас на ее казавшееся мне прежде прекрасным лицо. Сейчас оно для меня пытка. - Уйди, - шепчу я, отвернувшись. - Милая, что с тобой, - пронзительно говорит она, и мое сердце начинает трещать по швам. Такой любимый голос, такой нежный, так теплый… Не хочу его слышать. - Уходи, - снова повторяю я. - Что происходит?! – Элла срывается на грозный крик, обращаясь к Ким, - Что ты сделала? Я убью тебя.       Я не успеваю сказать и слова, как Элла в один миг вцепляется в Ким. Один из парней из охраны быстро оказывается около нас и легко разнимает их. - Да что вы устроили? – растерявшись, говорит он. - Уведите ее отсюда, - вкрадчиво говорю я ему. - Она угрожает вашей безопасности? -… Да. - Нет, нет. Эмбер, что ты такое говоришь? - Мисс, идемте, - здоровяк встает между нами с ней и пытается сопроводить ее прочь, но Элла словно с цепи срывается.       Мой мозг отказывается воспринимать ее крики, и они доносятся до меня чем-то наподобие отдаленного эхо. Я тону в болоте собственной боли и страха, я чувствую, как мое тело содрогается от рыданий, но ничем не могу помочь себе.       Так продолжается, пока переулок не наполняется пронзительным воем сирен.

***

      Я не помню, что происходило дальше, мозг словно отказался воспринимать все происходящее и решил уйти на покой, забрав с собой и органы чувств, и сердце. Я наблюдала за всем происходящим так, словно я смотрю какой-то скучный фильм - зависаю в телефоне и изредка смотрю на экран, чтобы убедиться, что ничего интересного не случилось. Меня отвезли в больницу. Женщина в белом халате хлопотала надо мной, задавала какие-то вопросы, но я ощущала такую слабость, опустошенность и усталость, что не могла ответить ей даже тогда, когда она просила кивнуть или покачать головой в случае положительного или отрицательного ответа.       Я ощущала, что Ким все это время находится рядом. Я слышала в отдалении ее голос, чувствовала, как она аккуратно касается меня. Но потом доктор, кажется, попросила оставить меня в покое. Как только я легла на больничную койку, я сразу же потеряла связь с реальностью, все завертелось в один блестящий и красочный водоворот, наполненный воспоминаниями прошедших двух недель, моими эмоциями и чувствами, а затем исчез, будто кто-то смыл его в унитаз, и я уснула.       Из тревожных, серых сновидений меня вытянул голос мамы. Она отчаянно ругалась со всем персоналом так, словно готова пойти на них войной. - Немедленно пустите меня! Это моя дочь! - кричит она, и ее голос срывается на истерические высокие ноты, - Я вам не верю! Дайте мне взглянуть на нее.       Через пару минут кто-то, кто так стойко удерживал ее, сдался, и дверь палаты, в которой я все это время отдыхала, распахнулась, и я услышала быстро приближающиеся шаги. - Милая! - наполненный горечью голос мамы прозвучал совсем близко, и уже в следующий момент я ощутила ее руки.       Титаническим усилием воли я открыла глаза. Состояние было такое, словно я не спала сто лет, а сейчас мне дали немного поспать, а потом разбудили, но организм дает отпор и требует срочного возвращения в мир снов. - Детка, что случилось? О, Боже, - я фокусируюсь на лице мамы и вижу, как по ее щекам струятся слезы, затем мое внимание привлекает застывшая у койки Хейли, - Мне позвонила какая-то девчонка по имени Сара, сказала, что она твоя подруга и что с тобой случилось кое-что плохое. Мы домчались сюда так быстро, как только могли. О, Боже, милая...       Мама прижимается ко мне и заливается слезами. - Я... настолько хреново выгляжу? - хриплым голосом выдаю я. - Твое лицо..., - без тени улыбки произносит Хейли.       И только сейчас я понимаю, насколько ужасно я, скорее всего, выгляжу после тех ударов по лицу. - Нам сказали, что ты вроде как в порядке, - подавленно продолжает Хейли, - Что отделалась парой ссадин, тяжелых травм нет. Ты сама как себя чувствуешь? - Как в тумане, - говорю я, поглаживая маму по волосам, которая все еще не может прийти в себя. - Сказали, что на тебя кто-то напал. И что он был вооружен, - осторожно говорит сестра, - Это так?       Я лишь киваю. - Он просто так не отделается, - всхлипывая, говорит мама, - Я лично, своими руками, затащу его в ад. - Мам, все позади, - говорю я. - Нет. Чертов сукин сын понесет свое наказание. Если ты считаешь, что я это оставлю просто так, ты ошибаешься. Никто. Никто не смеет поднимать руку на мою дочь. - Он уже арестован, - добавляет Хейли, - Теперь дело за нами. Ты должна будешь заявить на него. Иначе он действительно останется безнаказанным. - Я..., - все мысли в голове путаются, образуя собой кашу, из которой выудить что-то нужное не представляется возможным, пока не остается лишь одна четкая мысль, которую я и озвучиваю, - Я хочу домой. Сейчас. Немедленно увезите меня отсюда.       Мама встает, и в ее взгляде появляется решительность. Хейли отправляется в мое общежитие, чтобы забрать самые необходимые мои вещи, а мама, бережно обняв меня и поцеловав в макушку, уходит, чтобы поговорить с врачами.       Я остаюсь одна. Наедине с собой. Я всегда так боюсь этого, и одновременно так жажду. Страшно копаться в собственным мыслях, догадках, опасениях, но пройдя этот нелегкий путь, я всегда, несомненно, находила выход, ну или хотя бы план действий. Я пытаюсь сосредоточиться хотя бы на чем-нибудь, но у меня это не выходит, идеи разбегаются от меня, словно тараканы от света.       Вот тебе и хэппи-энд, вот и сказка, наполненная любовью, цветочками и бабочками. Чушь собачья. Моя сказка быстро превратилась в хоррор, а моя принцесса, мое сокровище, стала горсткой пепла. - Эмбер, - раздается тихий взволнованный голос, быстро вырывающий меня из оцепенения.       Я узнаю его, я узнала бы его из тысячи, даже сейчас, когда вместо него лучше бы несколько часов подряд слушала металлический скрежет вперемешку с ультразвуком. - Как ты сюда попала? Моей семье с трудом удалось прорвать оборону, - устало говорю я, стараясь не смотреть в ее сторону. - Если сильно захотеть и хорошенько постараться, можно свернуть горы, - говорит она, и ее голос звучит уже ближе, - Я хотела узнать, все ли с тобой в порядке. Я просто не могла не узнать. Ты можешь сколько хочешь прогонять меня, но я никогда не оставлю тебя, крошка.       Каждое сказанное ей слово отдается болью в моем сердце, и я по-прежнему хотела бы, чтобы она замолчала, а еще лучше - ушла. - Я должна была понять... Понять, что что-то пошло не так, что что-то не в порядке. Но вместо этого я стояла и ждала тебя, я думала, что ты прощаешься с друзьями. Я даже представить себе не могла, что с тобой может что-то произойти, - она подходит совсем близко, и мои нервы начинают сходить с ума, хочется снова позвать кого-то, кто смог бы вывести ее отсюда, - Роберт... Я обо всем узнала. Можешь мне поверить, мой отец поможет сделать так, чтобы этот подонок тысячу раз пожалел о содеянном. Милая.       Я чувствую, как она присаживается на край койки. Я заставляю себя развернуться к ней, чтобы не позволить ей меня коснуться, и вижу перед собой вовсе не Эллу, а призрака Эллы, подобие Эллы - бледную девушку, черты лица и глаза которой покинули все признаки жизни и энергии. В глазах застыло лишь чувство вины и горечь. - Любимая, просто скажи мне, как я могу тебе помочь. - Помочь? Да..., - задумавшись, говорю я, - Ты можешь помочь, Элла. Гляди, во что превратилась моя жизнь с твоим появлением. Смотри, в каком положении я оказалась только лишь потому, что когда-то по уши влюбилась в тебя. Я готова была смириться и простить тебя, но так страдать и рисковать собой я, увы, не готова. Любить тебя значит постоянно ходить по острию ножа. Ты так и не дала мне того, чего я так хотела бы. Счастья, - я замолкаю, не в силах продолжить, словно какая-то неведомая сила затыкает мне рот, мешая высказать все то, что так давно вертелось на языке. - Так ты была не счастлива? - тихо произносит она. - Редко. Слишком редко. Я устала падать, Элла, я устала подниматься на крыльях счастья и любви к тебе так высоко, чтобы потом с треском провалиться в пучину страха, боли и отчаянья. Каждый счастливый день, прожитый с тобой, окупается потом миллионом слез, месяцами страданий, новым шрамом на сердце. Я так больше не хочу. Я любила тебя, Элла. Но видит Бог, нам с тобой и вправду не по пути. - Ты не можешь так со мной поступить, - с мольбой в голосе говорит она. - А ты? Ты можешь так поступать? Ты можешь постоянно рисковать мной? Сколько еще боли я должна пережить, чтобы ты поняла, что наши пути должны разойтись? Отпусти меня, Элла. Я счастлива, что когда-то встретила тебя, я не жалею, что когда-то влюбилась в тебя, в каждую черточку твоего лица, в каждый отблеск твоего сердца и в каждый уголочек твоей души. Я не жалею, что ты подарила мне самые лучшие моменты моей жизни, и я никогда их не забуду, ты навсегда останешься в моем сердце и в моем разуме. Спасибо, что дала мне шанс узнать, что такое любить и быть любимой.       Мой голос обрывается слезами, и последнюю фразу я еле выдавливаю из себя шепотом. - Прошу тебя, Эмбер. Прошу. Не делай этого, - всхлипывая, говорит она, уже не держа внутри поток слез. - Пора. Пора, Элла. Хватит мучить друг друга. Я хочу, чтобы ты была счастлива, я и сама хочу быть счастливой. Но это счастье, кажется, мы обе когда-нибудь найдем в других людях. Прошу прости меня. Прости за все и не держи зла, но я прошу тебя - уходи.       Она вцепляется в мою ладонь и между всхлипами неистово покрывает ее поцелуями. Я чувствую привкус крови во рту, и вдруг понимаю, что слишком сильно прикусываю губу, чтобы не разрыдаться. - Не делай этого. Эмбер, я люблю тебя. Я так тебя люблю. Ты ошибаешься, у меня нет сердца. Потому что ты мое сердце. Я никогда не полюблю другую, потому что ты навсегда останешься моим сердцем. Давай, - она вдруг утирает слезы и пристально заглядывает в мои глаза, - Скажи мне, что ты меня не любишь.       Эта фраза словно удар под дых выбивает из меня воздух. Я собираю остатки сил, встречаю ее взгляд твердостью, на какую только была способна в этот момент. Маленький, затаившийся в ее глазах, огонек надежды своим светом прожигает мне душу, терзает мое сердце, и целый шквал сомнений восстает внутри меня, крича о новом шансе, шансе на счастье и свободу. Но усталость, боль и подавленность оказываются куда сильнее. - Нет. - Что нет? - сипло спрашивает она. - Я больше тебя не люблю.       Кажется, тот маленький огонек в ее глазах становится ярче, пока не превращается во вспышку, а затем все окончательно угасает, ее глаза при тусклом освещении палаты теперь и вовсе кажутся черными. Она молчит, а затем так же молча встает, и ни разу не обернувшись, уходит.       И мы остаемся вдвоем. Только мы вдвоем. Я и моя боль.