Карточный домик

      Их отношения похожи на карточный домик — одно дуновение и разлетятся в разные стороны и собрать уже невозможно. Она почти не кашляет, но когда кашляет, то всегда сгустками бардовой крови. Он очень надёжный. Всегда, в любой момент, даже в самой критичной и опасной ситуации, готов её спасти и никогда на долго не оставляет одну. Но иногда… Его так накрывает, что ей становится страшно. Она невольно вспоминает их первую встречу, будто бы он снова тот другой, совсем не милый, совсем не безобидный. Ей лишь чудом удаётся избежать нелогичных импульсных убийств.       Их отношения абсолютно бумажные. Их любовь, скорее страсть, пожар, что поджигает карты у основания и моментально сжигает всю конструкцию построенную в попыхах на гармонах. Они не думают о будущем, ведь им так хорошо сейчас. А ещё она больна, а он на голову поехавший псих. Но он же такой милый когда с ней. И слушает её. И любит сильнее чем кто либо позволял себе любить её. Ну, а он просто обожает её целовать, пусть она и уворачивается, и у них вообще-то конфетно-букетный период, и они ведь скоро пожениться. Он её вообще всю любит. Полностью. Даже когда она по глупости убегает, он больше не хочет её убить как прежде хотел. Запереть может быть конечно да, но прежде исполнить её мечту. И вроде бы они поженятся когда нибудь скоро. Шимпей не до конца уверен, но других мужей и мужчин он ей иметь не позволит никогда и ни за что.       Они не думают о том что будет завтра. Нет, конкретно на завтра у них есть планы: на ней стирка в публичном доме, а он следит за ней и тоже в общем-то не бездельничает. Но о том, что будет после того как они придут в дом Киригаи они не думают. Наверное поженятся.       Сатоко краснеет когда Шимпей хватает её за талию и запрыгивает на балку, что под крышей и тянет её дальше по туннелям известным только ему одному. Её телохранитель такой зевака, стоит за дверью охраняет вход в её покои и не думает, что мало кто нападает через главный проем. Он уверен — Сатоко спит. А Шимпей прикладывает палец к губам и улыбается хитренько, так заговорщески, что она ощущает причастность к чему-то, что будет только между ними и она молчит, держится за его шею и краснеет ему в плечо, потому что держит он её уж больно интимно. А он беззвучно прыгает с одного выступа на другой, лезет через узкий туннель полный паутины и радуется что она наконец-то в его руках и никто им не помешает. Он останавливается на корточках в маленьком пространстве без крыши, распаковывает какой-то мешочек бросает что-то на пол и не даёт Сатоко слезть с его коленей когда она пытается. — Стой, стой Сатоко-чан, ты можешь порезаться. Весь пол в осколках стекла и она смущенная остаётся неловко в его руках. Он же, явно желая её впечатлить, резко поворачивает небольшое разбитое зеркало в углу комнатки. И вдруг, словно тысяча огней в мгновение загорается сиянием зелёного, красного, синего, жёлтого, пронзительно фиолетовым светом и оранживыми бликами, и она ахает пораженная красотой чего-то неземного. Дух захватывает, сердце заходится в бешеном ритме. Её глаза сияют потому что видеть подобное ей приходится впервые, и пусть под ногами находятся осколки бутылок из-под сако, и пусть где-то шуршат и перебегают по коробка серые крысы, она по-настоящему наслаждается моментом, этим небольшим подарком, приготовленным специально для неё. Шимпей впивается в неё своими кошачьими глазами. Впритык. В её реакцию. В её румянец на щеках. Он чувствует как её руки сжимают ткань его юкаты, как её пальчики касаются его обнаженных плеч. Она поворачивается к нему чтобы выразить свой восторг, а он впивается в её губы. Ладонь его просачивается сквозь её волосы, притягивает ближе за светлые пряди. Язык его врывается в её приоткрытые губы и она не успевает за его жаром, лишь распахивает глаза. Он же ловко хватает её за пояс ночного платья, развязывает его и ткань сползает обножая то, что видеть ему пока не положено. Он опускает ладонь ниже, и тянет её на себя сильнее, и только силой воли она отрывает его от себя. — Шимпей стой! Он останавливается и весь красный, румяный, улыбается ей невинно-невинно. Будто не он только что её трогал, плавил под горячими руками и целовал как-то… Как-то неописуемо через чур. Но он её слушается. Он под её контролем, и она его исправит, и её папа его признает. — Сатоко-чан такая милая! Он чмокает её ещё раз в губы. Быстро. Поправляет её одежды, завязывать бантиком пояс. Возвращает в постель и поправляет края её одеяла с каждого бока.        Они не думают слишком далеко в будущее. Они не думают, что будет когда розовая пелена спадет с глаз. Она уверена он её никогда не ударит и не обидит, ведь он её так любит. Других к сожалению может, но точно не её. Он уверен, что никогда ей не надоест - это ведь его Сатоко.       Просто их карточный домик пока не загорелся.