Смертельный яд.

-Это что? Завязал свой лисий хвост? - Акиба смотрит с насмешкой за тем, как Юмин завязывает свои рыжие волосы черной лентой. - Блядскую натуру это не исправит. Слова режут сердце, но Чо не реагирует, продолжает молчать и умело работает с лентой. Его губа дергается вниз всего на секунду, выдавая не то раздражение, не то еще что-то. Глаза смотрят прямо на отражение в зеркало, но всё равно замечают черноволосый силуэт позади. -Тебе нечем больше заняться? - устало интересуется старший и поворачивается к Масами. Их ожидало важное выступление, а японец снова начинал старую песню. Уже не было сил выдерживать весь этот негативный шквал. -Почему же? Но знаешь… наблюдать за твоими смешными попытками сделать образ более красивым - куда интереснее, - Акиба улыбается, сверкая белыми зубами. Чо пристально смотрит на выражение его лица и пожалуй сердце делает слишком сильный и неправильный удар. Снова. -Я хотя-бы делом занимаюсь, а не сквернословлю и стою без дела, - кажется, что старший начинал раздражаться. -Интересные у тебя дела, совершенно бессмысленные, - Масами проходит к столику, опирается о гладий край и смотрит прямо в глаза Юмину. - Красивее ты уж точно не станешь. Масами смеется, а Чо снова молчит, но дыхание сбивается, совсем затрудняется от того, что человек, который ему не безразличен говорит те слова, которые бьют сильнее по, и так разбитой, душе. -Не понимаю… Чего ты хочешь добиться своими словами? - Юмин сглатывает ком и надеется, что в его глазах не сверкают некрасивые бриллианты слёз. -Ничего. Просто напоминаю тебе очевидные вещи. -Понятно, - Чо опускает руки, в последний раз смотрит в глаза Акибе и не выдерживает. Уходит без слов, не показывая ни одной эмоции, а в спину ему прилетают смешки, которые сменяются тихими всхлипами, после закрывшейся двери. Юмин проходит в уборную и тяжело дышит. Яд разливается по венам и он хочет вырвать больное сердце. Продолжать любить Масами - было опасно для него же. Сам Масами был ядом - живым, колючим и невозможно смертельным. -Что случилось? - Чо не заметил Конхо, который был всё это же время в туалете. Почти докуренная сигарета в руке и уставшие глаза говорили о своём. - Снова Масами? -Да. А ты? Хёнбин? - лидер лишь кивнул на слова, открыл одну из кабинок и выкинул сигарету в унитаз. - Когда планируете поговорить? -Перебесится и поговорим, я уже не могу терпеть все его капризы, - Конхо трёт переносицу носа и смотрит на Чо. - Мне больше интересно, когда поговорите вы. Ты еле держишься. Юмин отрицательно кивает головой и шмыгает носом, смотрит вверх и смаргивает слёзы. -Справлюсь. Не первый год. -Не первый, но должен быть последним. Я понимаю вас и ваше желание разобраться во всём самим, но вы будто только ухудшаете ситуацию, да и другие из-за вас тоже на нервах. -Я поговорю с ним, но не сейчас. Я не готов. -Стафф заказали нам место в парке, сегодня будет барбекю и вечер с палатками. У вас одна палатка на двоих, удачи, - Ли кидает это и выходит из туалета. Юмин смотрит на собственное отражение в зеркале и жалеет, что трещины на стекле - лишь трещины на стекле. Чтобы это не значило. Подходит время их выхода и Юмин преображается, отпускает ситуацию с Масами и старается успокоить других разволновавшихся участников. Он не замечает на себе пристально взгляда, просто игнорирует его, но всё равно нервно дергается, и то и дело порывается посмотреть. Их выход. Танец, отточенные движения, слова сами вылетают в микрофон, а взгляды встречаются. Юмин ловит на себе взгляд Масами, а Масами получает ответ в виде всепожирающей черноты Чо. И они смотрят друг на друга взглядами, что наполнены ненавистью, но на самом деле лишь скрывают то, что грудь их разрывает от невыносимой и неположенной - для двух парней - любви. Выступление заканчивается, они возвращаются в гримерку, заканчивают со всеми делами и теперь им предстоит пикник. На самом деле почти никто не хотел никакого продолжения, вымотанные постоянными рабочими днями, парни лишь мечтали лечь в кровать и проспать долго-долго. *** Костёр греет душу и Юмин, сидя напротив всполохов огня, осознаёт, что пикник пошел на пользу. Душу отпустили все терзания, а взгляд блуждал по счастливым лицам мемберов. Хёнбин жался под бок лидеру и кажется, что они наконец-то разобрались в причине своей ссоры и всё разрешили. Миндже весело болтал с Масами, что выглядел слишком загадочно и притягательно в ночном освещении и всполохах костра. Макнэ и Джейден сидели в обнимку и пели какую-то популярную песню. Один был только Юмин. Тоска обязательно проникла бы в его сердце, если бы он не привык. Руки греются о горячий воздух, а лента в волосах щекочет шею. Хочется убрать её подальше, может быть даже выбросить, но воспоминания не дают. Лента, которую ему когда-то подарил Масами, когда-то, когда он еще не ненавидел Чо. Мысли - колючий тёрн. Погрузишься и не сможешь выбраться, обязательно поранишься. Улыбка касается уставшего лица и Юмин почти успевает расслабиться, пока рядом с ним не приземляется тело. Чо поворачивает голову и не верит глазам. Масами? Такой красивый… И невозможно далекий. Не спроста всё это. -Скажи, Юмин, тебе нравится быть одному? - голос японца без привычной издёвки - звучит незнакомо. -Если ты пришел доставать меня, то можешь уходить. -Ну, ладно, жаль, просто хотел поддержать изгоя группы. -Поддержал? Доволен? - Чо смотрит на Масами и кажется, что теперь он и есть, то треснувшее стекло. -Неа, - Акиба улыбается и устраивает свою руку на чужом бедре. Юмин дергается, но не скидывает наглую конечность - ждёт того, что будет дальше. - Знаешь… Я не могу понять, как ты смог стать айдолом? - Чо изгибает бровь и прыскает. Нелепо. - Вот тело у тебя вроде бы хорошее - тело танцора, а вот лицо… Такое противное, что удивляюсь как у тебя фанаты появились. -Достаточно, - спокойно прерывает Юмин. -Нет, ну правда. С таким лицом в айдолы не берут. -Я сказал достаточно, хубэ. Чо поднимается с места, отряхивает джинсы и идёт в палатку Миндже и Джейдена - он договорился с Миндже и поменялся спальными местами. Его никто не догоняет, потому что даже не замечают отсутствия одного из мемберов. Юмин проникает в темные внутренности, светит фонарем телефона и раскатывает спальник, выданный стаффом. Руки трясутся, губы сжимаются в одну линию, а в груди - черная дыра. Первая слеза стекает, когда парень накрывает себя одеялом, вторая, когда отворачивается к стене, а целый град - когда сжимается в комочек. Ему больно и он не знает, как ему выдерживать такого давления. Всхлипы глушатся острыми ранами на бедрах, оставленными ногтями.Отвлекает и помогает. Юмин лежит долго, пытаясь успокоиться. К тому времени, когда спазмы немного отпускают его, в палатку возвращаются макнэ и Шин. Они укладываются спать, еще долго щебечут и только потом засыпают. Чо вылезает из палатки, осматривается и с радостью подмечает, что все уже легли спать. Он бредёт босиком по мокрой траве и идёт туда, куда глядят глаза. Тяжесть в груди слишком мучает его. Шорты пропитались красным на бёдрах - видимо слишком сильно сжал кожу, раздирая. Он останавливается посреди леса и понимает, что не знает где он. Огней города не видно, место костра тоже не светиться. Вокруг только деревья, ночь и холод. Юмину не страшно, он пытается найти свои следы на траве, но их просто нет. Холод течет вверх по ступням, проникает в икры и бежит до самого сердца. Дышать нечем, кажется, что его настигает паническая атака, но он не может думать об этом. Ноги болят от холода, а легкие горят. Чо заходится в кашле, буквально давится воздухом и начинает задыхаться. Вот так просто и ни с чего. У него темнеет перед глазами, а воздуха всё нет и огней нет, лишь холод и пустота. Он оседает на землю, хватается за горло, оставляет на нём красные полосы ногтей и понимает, что сознание ускользает от него. -Юмин! -он слышит крик Масами, но понимает, что тот не успеет. Не найдёт - ведь Чо даже не может ответить. Голова встречается с мокрой росой, а взгляд устремляется в небо, что хочет обнять его, но не может. Он делает последний взмах ресниц и застывает, теряя тепло и погружаясь в холод. *** -Юмин? Юмин, ты меня слышишь? Юмин, хён, очнись пожалуйста, умоляю! Что происходит? Ответь? - Масами плачет и роняет слёзы на одежду старшего. Он обнимает тело, прижимает к себе и продолжает трясти. - Пожалуйста, проснись хён! А губы Чо уже синеют и Масами теряет рассудок. Тянется к ним, целует горячего и вдыхает в любимый рот воздух. Чувствуется слабое шевеление и Юмин крепко хватается за плечи младшего. Прижимает ближе к себе, отвечает на поцелуй и мычит в губы. -Юми, с тобой всё хорошо? - Масами отстраняется и заглядывает в лицо Чо. Он испугался, когда старший так резко ушел, а после слишком странно дышал во сне, заснув в палатке Масами. Точнее просто задыхался. - Ты очень напугал меня, - Акиба ревёт и прижимается к Юмину. -Теперь со мной всё хорошо, - Чо начал приходить в себя после кошмара. Дыхание дерет горло, а губы горят. - Я ненавижу тебя, Масами, но люблю. Кажется, что кошмары действовали на него неправильно. -Ты шутишь? - Масами отстраняется так резко, что Чо пугается немного. -Нет. -Я тоже люблю тебя, - звучит искренне и Юмин верит. - Правда, прости за то, что говорил тебе весь тот бред. Я хотел, чтобы ты обратил на меня своё внимание. Чо удивляется и смотрит на младшего снизу вверх. Приподнимается и целует. -Моё внимание и так всегда было приковано к тебе, глупый, - Юмин слишком мягок, чтобы не поверить и не простить. -Прости… - Масами тянется и тоже целует. - Моя лента в твоих волосах, выглядит самой прекрасной. Ты выглядишь самым прекрасным. Прости меня. -Ничего, всё хорошо. И Чо снова целует, а Масами плачет ещё сильнее - потому что он виноват. Потому что он - смертельный яд, отравляющий вены.