Мгла

Нет. Этого просто не может быть. Девичье сознание застилает мутная пелена. Нина, что-то тараторит, но слова будто смешиваются в единый набор нечитаемых звуков. Голову пронзает пульсацией. Ангелина пришла, впервые отменив занятия к которым относилась со всей ответственностью, на радостях даже приобрела для обрученных, подарочный набор из белоснежной скатерти и таких же салфеток. И ради чего? Кажется, судьба принялась испытывать её на прочность. Ведь прямо сейчас, вместо жениха подруги она видит его. Возможно, это один из очередных кошмаров, что неизбежно преследовали её с той самой ночи? Похоже на то, ведь все выглядит соответствующе: окружающий мир в расфокусе, создается впечатление, будто вестибулярный апарат дал сбой, и лишь лик убийцы проглядывается четкой картиной, вызывающей дрожь во всем теле. Вновь этот взгляд, хищный и пронзающий. Острые черты, и ухмылка. Точно такая же, кривоватая и кричащая об опасности. — Скатерть улет! Где красоту такую откопала? — рыжая слегка тянет за руку, заставляя вынырнуть из этого оцепенения. — Лин, лекарства с тобой? Ты побледнела очень. — принимается осматривать Аксенову, переживательно приговаривая. Она молчит. Нет ни одного вразумительного ответа. Прерывает этот зрительный контакт, ей нужна минута дабы прийти в себя. А лучше, добрых десять. Маякова подводит девушку к свободному креслу, а ноги у брюнетки не иначе как ватные. Убедившись, что гостья в порядке, удаляется на свое место. Прямиком в его объятия. Синий взгляд устремлен в пол, она все теплит эфемерную надежду, что подняв взор через несколько мгновений увидит другого человека. Сейчас Аксеновой действительно хотелось стать сумасшедшей, лишь бы эта действительность не оказалась правдой. — Все нормально? По левую руку от нее располагалась девушка. Она хотела было отмахнуться, желание к знакомствам и приятному времяпровождению кануло в лету. Но заприметив за нордической красотой неподдельный интерес, не в силах проигнорировать. — Да-да, просто душно немного, — самая нелепая отговорка слетает с уст. Блондинка, кажись тоже не поверила, обвела ее хитрым, с прищуром взглядом. — Меня Кариной зовут, — протягивает миниатюрную ладонь в качестве приветствия. Брюнетка отвечает на эту вежливость, произнося в ответ: — Ангелина, или просто Лина. — А тебе подходит, — задерживается на еще несколько изучающих секунд, — что-же, за знакомство? Синеглазая в попытках пристроить куда-нибудь свое беспокойное внимание, неизбежно натыкается на Валеру. А он, кажись только и выжидал этого момента, и без того нахальная улыбка становится еще шире, напоминая бесчеловечный оскал. Звон рюмок эхом раздается в ушах и она стремительно возвращает свой взор к столу. Кара, приподняв две хрустальные рюмки, жестом предлагает поддаться алкогольному расслаблению. — Извини, я не пью, — каждый раз, такие отказы откликаются в ней неловкостью. — Хм, и впрямь Ангел. Аксенова хотела было возразить, хотя бы вскользь объяснить причину такого решения, но собеседницу отвлекает рядом сидящий мужчина. — Дорогая, не переживай, уж я то, всегда готов прийти на помощь, — полным юмора голосом произнес русоволосый, чокаясь об рюмку девушки. Та с довольным видом выпивает, негромко посмеиваясь. — Мой муженек, Владимир. — поясняет в ответ на недоумение брюнетки. Кивнув, Лина также невольно расплылась улыбкой. Смотрелась пара весьма гармонично. Новоиспеченная знакомая мельком перечисляет всех присутствующих по именам, на ушко добавляя язвительные комментарии. Небольшой диалог слегка притупил в ней тревогу, позволяя вдоволь осмотреться. Квартира действительно была дорого обставленной. Объемные кресла и широкий диван выполнены из натуральной кожи, современная мебель, стены окрашены в светло-бежевый, при свете алых торшеров, казалось наполняли комнату какой-то теплой дымкой. Музыкальная станция, наверняка одна из последних, такой чистоты звук можно услышать лишь в Доме Культуры. Взгляд скользит по собравшейся компании и на Лину вновь хлынет оглушающая реальность. Все это убранство, заработано явно не годами упорного труда на заводе. Почти в каждом лице из собравшихся она видит сквозящий налет, той самой опасности, возглавлением которой становится именно он, ее ночной кошмар. Знает ли Нина, чем промышляет ее будущий супруг? Наблюдая за искренним обожанием во взгляде, который она дарила прямо сейчас, приобнимая своего благоверного, казалось что — нет. Но разве возможно такое скрыть? Маловероятно, что так называемый Валера, оставил ее в неведении. Тысяча мыслей и столько же неотвеченных вопросов пролетают внутри, сметая трезвый рассудок количеством предположений. Выудив со стола такую дефицитную гроздь винограда, попыталась вкусить ягоду. Ничего в горло не лезет. Необходимо было освежиться, ощущение будто лицо горело, не иначе как при лихорадке. Быстро выскользнув из громогласной гостиной, находит ванную комнату. Не разобравшись с выключателем, зажигает лишь свет над широким зеркалом. Собственное отражение кажется незнакомым. К щекам прилила кровь, в голове кружилось вальсом, будто она и вправду выпила не одну порцию горячительного. Открыв кран, набирает в ладони порцию прохладной воды. Слегка пригнувшись, подносит долгожданное охлаждение к пылающему лицу. Проделав это еще несколько раз, получает мимолетное облегчение. Мысли упорядочились, группируясь в одну навязчивую идею — незамедлительно уйти из этого дома. Внимание вновь устремляется к зеркалу, взгляд слегка размыт, несколько секунд сосредоточенности и брюнетка вновь наблюдает свой лик. И не только. Прямо позади неё, в мутном отражении мелькает мужской силуэт в дверном проеме. Еще секунда уходит на то, чтобы распознать лицо в блеклом свете тусклой лампы. Кровь в венах стынет, а дыхание останавливается. Все, что она может — лишь хаотично хлопать мокрыми ресницами. Хриплый голос нарушает тишину ванной: — Избегаешь нашего общества, дорогая гостья?

***

Казалось бы, глаза не могут стать еще больше. Но эта девушка в своем оцепенении доказывает обратное. Розовые щеки, еще сильнее оттеняют синеву удивленного взора. Его это забавляет. Определенно, забавляет, провоцируя очередную усмешку. По спине рассыпаются крупные локоны, что поблескивали золотыми бликами, даже при мерклом освещении. Сейчас ему хочется в деталях рассмотреть ту самую, хоть и мнимую, но угрозу, что намеревалась столкнуть его с правосудием. Лицо было мягким, даже юным, если бы не узнал десять минут назад, что она бывшая однокурсница Нинки, вероятно принял бы за первогодку. Внешность не была яркой, броской, такой что цепляла взгляды, как у его невесты. Но какая-то утонченная женственность сопровождала каждую черту, от линии пухлых губ, до изгиба кукольных ресниц. Однако, все это не умаляло того факта, что она чертова помеха. Маленькая мошка, что возомнила себя вершительницей судеб и образцом нравственности, эти качества вызывали в нем одно лишь раздражение. Некий ступор, никак не отступал от напуганной девушки. Она сохраняла продолжительное молчание, параллельно сжимая ладони на ледяной раковине. — Что, даже не почтишь меня своим голосом, Ангел? — прозвучавшее прозвище заставляет её ощутимо вздрогнуть. Сократив и без того тесное расстояние небольшой ванной, приближается к брюнетке, чуть-ли не задевая грудью вмиг напрягшуюся спину. Несколько секунд просверлив взглядом девичье отражение, склоняется ниже, прямо над её ухом. — Вот и славно. Молчание тебе к лицу. Эта реплика вынуждает Аксенову поднять взор. Он пытается ей угрожать? Несмотря на подавляющий страх, гнев присоединяется, затмевая собственным всплеском другие эмоции. — Молись о моем молчании. — смело, хоть и шепотом. Девушка попыталась выскользнуть, избегая столкновения тел, но рука, сильной хваткой удерживает ее предплечье, тем самым припечатав к месту. От точки соприкосновения моментально разбегается табун колючих мурашек по всему телу. — Молится будешь ты. Еще одно заявление, и ты в этом убедишься. Его тон тихий, а взгляд зеленых глаз всепоглощающе уверенный. Солнечное сплетение утопает в судорожных приливах тревоги. Он знает, что она была в отделении. Гребанная страна, в которой правят лишь сокрушительная сила власти и грязных денег. Давление на тонком запястье усиливается, глаза стекленеют от непролитых слез. Слов у Лины не находится. Пока что она может только проглотить свое безмолвное негодование. Превозмогая нарастающую боль, освобождается из цепкого захвата. Невпопад перебирая ногами, хватает с массивной вешалки пальто, и наспех обувшись, вылетает из квартиры. Сердце заходится в оглушительном ритме, напоминая о невыпитой порции лекарств. Больше она этого не допустит.