The fondness of a few days apart

Глаза Ло Вэньчжоу распахиваются. Его взгляд сразу же останавливается на затылке Фэй Ду, который находится всего в паре дюймов от него. Свет городских огней, смешиваясь с лунными лучами, просачивается сквозь жалюзи спальни. Этот робкий блеск очерчивает светлый профиль Фэй Ду и украшает его кожу сиянием. У Ло Вэньчжоу возникает желание заменить поцелуй света лёгкими ласками пальцев, но такое зрелище слишком завораживает, чтобы рискнуть его испортить. Руки, обхватившие талию Фэй Ду, вдруг становятся более чувствительными, ощущая тепло живота, вздымание и опускание диафрагмы, мягкий бархат кожи, — даже сквозь ткань пижамной рубашки. Ло Вэньчжоу зарывается головой в изгиб любимой шеи и глубоко вдыхает этот запах. Фэй Ду олицетворяет собой идеал безмятежности, никак не реагируя на то, что его партнёр прижимается всё ближе. Словно заразительное, его спокойствие распространяется на атмосферу всей комнаты. Гул Яньчэня постепенно растворяется в ночной тишине, но Ло Вэньчжоу всё равно уже не может его услышать. Прямо сейчас он держит Фэй Ду в объятиях, и ничто другое не может его отвлечь. Даже душераздирающее мяуканье Ло Иго, запертого за дверью, не может помешать этому мгновению, наполненному абсолютным спокойствием. Ло Вэньчжоу хочет как можно лучше насладиться такими минутами близости. В последнее время они оба были очень заняты на работе: сначала он сам — сложным делом, которое казалось неразрешимым, а теперь Фэй Ду — завершением крупного проекта своей компании. Как следствие, возвращались домой либо слишком поздно, либо слишком уставшим — либо и то, и другое вместе, — перечёркивая всякие перспективы жаркой ночи. Каждый вечер на лице Фэй Ду читалась измождённость, и у Ло Вэньчжоу не хватало духу разрешить ему заниматься чем-либо, кроме отдыха. Хотя Фэй Ду ещё не спит, его дыхание медленное и ровное. Никто не разговаривает и не двигается, они просто нежатся в объятиях, ожидая, когда сон превратит ночь в день. Ло Вэньчжоу надеется, что умиротворённый облик Фэй Ду сможет унять его колотящееся сердце и жар, поселившийся в нижней части тела. Их нынешнее положение вполне комфортно, и он не хотел бы его нарушать, как не хотел бы тревожить сон Фэй Ду своей несдержанностью. При этом, особенно ненавистно то, что несколько минут объятий — это всё, что ему нужно для того, чтобы возбудиться. Воистину, он безумно соскучился по Фэй Ду. Ло Вэньчжоу пытается незаметно переместиться, как будто дело только в неудобной позе. Казалось бы, всё проходит удачно, но Фэй Ду вдруг хмыкает. Попытки придумать объяснение также не приводят к успеху, ведь парень повернулся лицом к Ло Вэньчжоу — скорее всего, чтобы приставать. — Я не знал, что моё очарование достигло такого уровня... — Заткнись. Уже поздно, спи. — О? Так быстро от меня отмахнулся... Ло Вэньчжоу успевает лишь нахмуриться, прежде чем чувствует, как чужая рука скользит вверх по его длине. Месть свершается, когда Фэй Ду на долю секунды теряет самодовольное выражение лица, а его глаза распахиваются в удивлении. Что бы он ни ожидал обнаружить, оказывается, Ло Вэньчжоу определённо уже более чем наполовину твёрд. Однако Фэй Ду быстро приходит в себя и продолжает свои соблазнительные телодвижения, всё настойчивее лаская промежность Ло Вэньчжоу. Почему этот парень каждый момент близости превращает во флирт? К сожалению для Фэй Ду, его маленький спектакль не прельщает Ло Вэньчжоу. Большая рука обхватывает тонкое запястье и отрывает его от паха. Юноша вздыхает довольно драматично, однако Ло Вэньчжоу чувствует, что его разочарование отчасти искреннее. Он и сам не хотел бы упускать возможность подразнить Фэй Ду, поиздеваться над его безупречным телом, заставить его болтливый рот издавать лишь бессвязные стоны... Но сегодня Ло Вэньчжоу намерен лишь крепко обнять своего любимого, пока они засыпают, убаюканные тихим дыханием друг друга. Прошло немало времени с тех пор, как им довелось в последний раз разделить момент особой близости, но это не мешает ему игнорировать своё страстное влечение. Последнее, чего бы он хотел, — это чтобы Фэй Ду пожертвовал полноценным отдыхом только ради его удовольствия. Вот только тот полностью освобождается от объятий и переворачивается на спину. На его лице — намёк на притворную обиду, которую Ло Вэньчжоу счёл бы очаровательной, если бы не был знаком с ним лучше. Разумеется, Фэй Ду не спешит показывать свое истинное лицо: — Хорошо, шисюн. Раз уж всё так сложилось, не рассчитывай, что я приложу хоть какие-то усилия. Если хочешь получить удовольствие, тогда тебе придется хорошенько потрудиться самому. Ах. Так вот оно что. Вдобавок ко всему на лице молодого человека расцветает самодовольное выражение, поэтому мужчина быстро находит истинное значение этой Фэй Ду-подобной фразы. Ло Вэньчжоу даже не удивлён, а Фэй Ду знает, что его намерение было раскрыто, поэтому позволяет своему высокомерному взгляду задержаться на нём. Хотя поначалу мужчина немного колебался, но теперь забывает о своих прежних причинах. Раз уж Фэй Ду почти втянул его в собственную игру, то Ло Вэньчжоу не видит причин, почему нельзя угодить им обоим, и начинает действовать.  Сейчас его очередь перевернуться на другую сторону, прямо сверху на Фэй Ду, который тихонько хихикает, погружаясь в матрас под действием дополнительного веса. Ло Вэньчжоу наклоняется ещё ниже, чтобы поцеловать эту улыбку, и тут же замирает. — Шисюн, что такое? Кое-что упирается в его бедро. Фэй Ду уже полностью твёрд. — Фэй Ду, ты... Как вообще можно было даже на секунду подумать, что он принуждал бы себя к чему-то ради Ло Вэньчжоу, когда у этого сопляка с самого начала был план... Юноша улавливает его мысль и снова смеётся, на этот раз уже более отчётливо. Это не тот отработанный смех, который он использует, когда хочет казаться уверенным в себе, — что не более чем дерзкий смех наглеца. В этот раз это непринужденный смех, его смех, настоящий, лёгкий и весёлый, который, как полагает Ло Вэньчжоу, никому, кроме него, не дано услышать. Звук этого смеха в столь прекрасный момент проникает в его плоть и согревает сердце.  Как можно любить кого-то до такой степени? Как так получилось, что три ноты хохота Фэй Ду смогли покорить его сердце снова и навеки? Ло Вэньчжоу на секунду застывает в очаровании, потому что тот уже вытягивает шею, чтобы получить поцелуй. Его губы сначала немного прохладные, но вскоре их окутывает тепло. В таком положении Фэй Ду оказывается прижатым к Ло Вэньчжоу, и оба слышат, как неодобрительно скрипит кровать, когда два тела оказываются на одном месте. Телосложение Ло Вэньчжоу крупнее, и ему совсем не трудно обхватить юношу. Хотя со стороны может показаться, что более крепкий мужчина сейчас раздавит его, сладкие звуки во рту Ло Вэньчжоу и руки, притягивающие ближе, доказывают, что оба относятся к этому как к наиболее комфортным объятиям. Прижавшись к нему как можно сильнее, Ло Вэньчжоу действительно стремится быть поглощённым любимым телом под ним. Фэй Ду поощряет это стремление, обхватывая спину партнёра одной ногой и надавливая. Даже воздух не сможет протиснуться между их слившимися телами. Ло Вэньчжоу продолжает целовать Фэй Ду сонно-небрежно, не торопясь, заново открывая для себя каждый уголок рта, которого давно жаждет язык. Влажные звуки, издаваемые их губами, должны бы казаться непристойными, но звучат бесконечно сладко для Ло Вэньчжоу — так, что сердце его замирает. И правда, несколько дней мимолётных поцелуев и лёгких прикосновений могут превратить первые горячие искры в неугасаемую страсть. Несмотря на всю их нежность, поцелуи не могли не вызвать болезненных ощущений в определённой части тела Ло Вэньчжоу. Его член стал полностью твёрдым и плотно зажат между их телами, Фэй Ду наверняка тоже это чувствует, но ни тот, ни другой не желают прерывать мгновение нежной близости. У Ло Вэньчжоу не осталось места даже для малейшего движения, всякий раз, стоит сдвинуться хоть на дюйм, как по позвоночнику пробегает дрожь. Лёгкая ткань боксеров кажется слишком грубой для члена, чувствительного как никогда. Если бы Ло Вэньчжоу не знал большего, он бы назвал это ощущение сверхстимуляцией. Чувство ошеломляет, и он не может удержаться от того, чтобы впиться в мягкие губы Фэй Ду. Удивленный вздох вырывается из тщательно расцелованных уст, а когда они отстраняются друг от друга настолько, чтобы увидеть лица, — взгляд Фэй Ду темнеет от желания. Словно опасаясь, что Ло Вэньчжоу не уловит этот знак, он изо всех сил вырывается из-под давящей тяжести. Мужчина едва сдерживает шипение, прежде чем повиноваться желанию президента Фэя. К этому времени тот уже вовсю изворачивается под ним, пытаясь снять свои пижамные штаны, а может, и штаны Ло Вэньчжоу, — они так близко, что едва различишь. Затем настает черёд мужчины смеяться при виде того, как Фэй Ду борется с их одеждой. На лице у того появляется восхитительное выражение недоумения, как у кошки, которую испугало странное поведение хозяина. Ло Вэньчжоу не может удержаться от осыпания поцелуями всего его лица и тянется к бутылочке со смазкой только тогда, когда убеждается, что парень под ним уже слишком возбуждён, чтобы сопротивляться. К счастью, гель хранится на ближайшей тумбочке, иначе Ло Вэньчжоу был бы огорчён необходимостью расставаться с положением сверху Фэй Ду. Обоим мужчинам всё же приходится на долю секунды отстраниться, чтобы сбросить мешающие штаны. Что касается верха, то Ло Вэньчжоу и так был обнажён, а с расстёгнутой ночной рубашкой Фэй Ду легко справиться, так что теперь оба могут возобновить свой замысел — раствориться друг в друге. На этот раз объятия становятся теснее: Ло Вэньчжоу чувствует каждую лёгкую дрожь Фэй Ду как свою собственную. Он не знает, где заканчивается его кожа и где начинается кожа любимого.  Ло Вэньчжоу мог бы наслаждаться великолепием Фэй Ду хоть всю ночь, но чувствует, как тот начинает проявлять нетерпение: его пальцы слегка поджимаются, и этого достаточно, чтобы понять, что к чему. Фэй Ду кладёт вторую ногу на спину партнёру, бутылочка с лубрикантом открывается, и щедрая порция выливается на ладонь. Ло Вэньчжоу хочет быть уверенным, что сегодня любимый не почувствует ни малейшего дискомфорта. Первый палец осторожно нащупывает вход Фэй Ду, и прохлада смазки заставляет того отпрянуть. Ло Вэньчжоу тут же извиняется и успокаивает поцелуем в висок. После нескольких секунд массирования, чтобы привыкнуть к температуре смазки, палец наконец проникает внутрь, — одна костяшка за другой, неторопливо и ласково. Второй — погружается вслед за первым, после чего Ло Вэньчжоу задаёт медленный, но не мучительный, темп и старается расслабить нежные стеночки. Через несколько мгновений к ним присоединяется и третий. Пока мужчина разрабатывает Фэй Ду, он хвалит его податливое тело, его кожу, благоухающую под губами, тепло под ним и вокруг его пальцев. Юноша нехарактерно вскрикивает, и Ло Вэньчжоу с жадностью отмечает насколько сильно того затрагивают подобные комплименты. Возможно, Фэй Ду слишком привык к более бурным ночам, к тому, что его называют сопляком, поэтому оказывается беспомощным перед нежной лаской. Три пальца продолжают подготавливать вход, а на ухо нашёптываются сладкие слова. Фэй Ду решает прикрыть глаза, чтобы сосредоточиться на хриплом голосе Ло Вэньчжоу, ставшим теперь всего лишь жарким дыханием в волосах. Весенние ночи порой бывают тёплыми с намёком на холод, будто отголосок предыдущего сезона. Температура в комнате не слишком высока, но от прижавшихся друг к другу тел, обменивающихся жаром, кожу слегка лихорадит. Спутанные пряди Фэй Ду липнут ко лбу, на нём уже появилась лёгкая испарина, хотя ночь ещё даже не началась. Заметив эту деталь, Ло Вэньчжоу целует кончики волос, а затем смахивает их с лица, словно подражая какому-то странному ритуалу. Именно так, каждый его жест наполнен благоговением.  — Шисюн, я думаю, достаточно... — Хм? Что ж, хорошо. Поцеловав Фэй Ду в щёку, Ло Вэньчжоу осторожно убирает пальцы, стараясь не оставить его с внезапным ощущением пустоты. Глаза юноши превратились в два полумесяца, рот приоткрыт, грудь тяжело вздымается. Во взгляде блестит не привычная для таких моментов похоть, а душевное тепло, отчего сердце Ло Вэньчжоу сжимается.  Бутылочка с лубрикантом лежит на тумбочке на расстоянии вытянутой руки, но на этот раз Ло Вэньчжоу поднимается с Фэй Ду. Разумеется, не забыв оставить утешительный поцелуй на его губах, прежде чем прервать крепкие объятия. Мужчина, честно говоря, почувствовал лёгкое оцепенение, хотя предпочитает думать, что всего лишь хотел получше рассмотреть Фэй Ду.  Рука, потянувшаяся за смазкой, замирает при виде него. Растянувшегося на кровати, с лицом, олицетворяющим нежность, нефритовой кожей, украшенной лунными лучами, и колотящимся сердцем; Ло Вэньчжоу не думает, что в этом мире может существовать более прекрасное зрелище. Его конечности расслаблены, а на губах всё ещё ощущается вкус Фэй Ду. Наконец он хватает бутылочку, но не раньше, чем насладится завораживающим видом достаточно долго, дабы запечатлеть его в своей памяти. — Шисюн... Фэй Ду даже не нужно чётко выражать свои мысли, потому что его нетерпение вполне очевидно. Ло Вэньчжоу не отвечает и только лишь улыбается, ласково глядя на него, после чего открывает бутылочку и принимается наносить гель на свою длину. Но даже после этого он всё ещё не спешит. Его член, из которого уже сочится смазка, и душа, жаждущая обладать Фэй Ду, игнорируются, — вместо этого Ло Вэньчжоу осыпает невесомыми поцелуями каждый сантиметр его упругой кожи. Чувствительное тело Фэй Ду вздрагивает от прикосновений губ. Ло Вэньчжоу восхищает то, как эта лёгкая дрожь распространяется на его собственные губы и превращается в электрические разряды, наполняющие жаром живот. Освободившиеся руки начинают блуждать по мягкому телу, всё ещё влажные кончики пальцев скользят по гладкой коже, точно ласковые пёрышки. Руки Фэй Ду, обхватившие плечи Ло Вэньчжоу, напрягаются, внезапно прижимая их близко друг к другу. Мужчина едва не падает на него со всей силы, но выражение удивления на его лице тут же сменяется нежностью.  Поцеловав напоследок приоткрытые губы, Ло Вэньчжоу возвращается к своему плану «стать единым целым с Фэй Ду». Он прижимается к юноше, располагаясь между ногами и руками, — они словно были созданы исключительно для таких тесных объятий. Нет ни малейшего намёка на дискомфорт или неловкость, оба тела идеально подходят друг другу. Ло Вэньчжоу не заставляет Фэй Ду ждать: одной рукой поддерживая тонкую поясницу, другой направляя свой член. Ноги юноши идеально раздвинуты, высоко подняты на спине Ло Вэньчжоу, а одна пятка рисует круги на мышцах. Мужчина пытается не растаять от этих ощущений и сосредоточивается на том, чтобы как можно мягче вставить свой член. Фэй Ду тщательно подготовлен, и количество смазки должно позволить избежать грубости, но Ло Вэньчжоу знает, что несмотря на его заботливые жесты сейчас, эта часть процесса деликатна всегда. Нежно и медленно, одновременно отвлекая Фэй Ду лёгкими поцелуями в шею, мужчина проникает глубже. При других обстоятельствах он бы с большим трудом боролся с безумным желанием войти немедленно. Однако на этот раз всё иначе. Ло Вэньчжоу слишком сосредоточен на юноше, а также на трепете в собственном сердце, чтобы обращать внимание на свою похоть. Кажется, будто его ощущения приглушены, а вожделение бессильно. Существует только Фэй Ду: мягкий на ощупь, прекрасный для глаз, с солёным привкусом на губах, обольстительный для слуха, тёплый внутри. Ло Вэньчжоу следит за реакцией парня на каждый новый дюйм, подстраиваясь под любое незначительное выражение лица, именно потому, что прекрасно знает своего партнёра. Фэй Ду тонко чувствует разницу между болью и удовольствием, раздражением и наслаждением, но для Ло Вэньчжоу они почти неразличимы. Обычно юноша без колебаний напоминает ему о том, насколько тому приятно, когда грубость переплетается с удовольствием, дразнит его, чтобы возбудить, но сегодня — хранит молчание, уловив намерение партнёра выразить свою любовь с помощью тела. После того как Ло Вэньчжоу полностью входит, он даёт Фэй Ду несколько минут, чтобы тот как следует привык к его размеру. Со стороны юноши не слышно ни жалоб, ни провокационного призыва оттрахать его прямо сейчас. Слышны лишь тихие стоны и другие сладострастные звуки, так присущие Фэй Ду. Руки Ло Вэньчжоу поглаживают его талию, прежде чем он отстраняется и приступает к занятию любовью. Фэй Ду чувствует, как дыхание замирает в горле, когда Ло Вэньчжоу делает первые движения, и в ответ он прижимается ещё ближе. В этот момент они представляют собой сплетение конечностей, различить или просто разнять которые невозможно: пот Фэй Ду — пот Ло Вэньчжоу, сжимание рук Фэй Ду — эхо усиливающегося объятия Ло Вэньчжоу, стоны Фэй Ду — выдохи Ло Вэньчжоу. Хотя мужчина удобно расположился между ног юноши, угол наклона всё же не совсем удобен, особенно учитывая, что оба настаивают на самых тесных объятиях. Впрочем, это ничуть не мешает им, если судить по усиливающемуся румянцу и стонам Фэй Ду. Темп необычайно медленный, томительный, однако благодаря ему он чувствует каждый дюйм Ло Вэньчжоу внутри, при этом всякий раз тот проникает глубже, задерживается перед тем, как отстраниться, и так до бесконечности. Оба настолько разомлели, что при каждом толчке их кожа просто скользит друг по другу. Ло Вэньчжоу наваливается на Фэй Ду всем весом, настолько, что последний чувствует, как напрягаются его мышцы, когда тот входит в него и выходит. Зажатый между постельным бельём и Ло Вэньчжоу, Фэй Ду всё глубже погружается в матрас, когда его партнёр подаётся вперёд. Сам мужчина понимает это и целенаправленно давит вниз, чтобы посильнее его впечатать. Не удивительно, если впоследствии окажется, что фигура парня оставила свои очертания на кровати.   Внезапно Фэй Ду впивается всеми конечностями в тело Ло Вэньчжоу, поскольку член достигает его простаты глубоко внутри. Жаркие стоны разносятся по комнате вместе с криками. Ло Вэньчжоу меняет направление и бьёт точно в то место, что неизменно вызывает у Фэй Ду самые бурные реакции. Его отклик мгновенный, заметные импульсы удовольствия проходят по телу, лаская кожу самого Ло Вэньчжоу. Он чувствует, как перехватывает дыхание в ответ на это ощущение. Кожа Фэй Ду обжигает кожу Ло Вэньчжоу, создавая впечатление, что того мучает жар. Мужчину тоже лихорадит от чего-то более глубокого, чем желание, более тёплого, чем страсть, более искреннего, чем вожделение. Нечто, способное уничтожить оцепенение этой длительной позы, неудобной изначально. Нечто, позволяющее отодвинуть на второй план собственное удовольствие и сосредоточиться на том, чтобы заставить Фэй Ду почувствовать себя хорошо. Ведь когда в сердце пылает такое неистовое обожание, что Ло Вэньчжоу испытывает физическую тяжесть, — само понятие «любовь» кажется недостаточным.  Прижавшись вплотную к Фэй Ду, он может видеть и чувствовать кожей каждую его реакцию. Мужчину внезапно окатывает волна тепла. Она не похожа на возбуждение, скорее напоминает то спокойное чувство, когда Фэй Ду делает или произносит что-то очаровательное, а Ло Вэньчжоу в ответ смотрит на него с одной лишь нежностью.  Стоны парня становятся всё громче и громче, полностью сменив прежние тихие хрипы. Он настолько плотно обхватывают Ло Вэньчжоу, что тот ускоряется, хотя темп остаётся сдержанным. Находясь внутри Фэй Ду, мужчина наслаждается тем, что может стать с ним единым целым и достичь той запредельной близости, к которой так стремился раньше. На этот раз вид искажённого от удовольствия лица Фэй Ду не столько возбуждает, сколько восхищает. На самом деле он настолько ошеломляющий, что Ло Вэньчжоу приходится на мгновение остановиться, прижимаясь к тому особому местечку внутри Фэй Ду. Его тихие вздохи мгновенно переходят в громкий стон от внезапного натиска. Ло Вэньчжоу чувствует, как дрожат ноги парня, и трепет охватывает его собственную плоть. — Ши-шисюн... Там... Прошу, ещё раз... Ло Вэньчжоу удивляется, как его сердце до сих пор ещё не выскочило из груди. Если было бы возможно снова влюбиться в человека, которого он беззаветно обожает последние несколько лет, то, возможно, мужчине пришлось бы признать, что это похоже на то, как если бы он впервые обнаружил, насколько привлекателен Фэй Ду. — Конечно, дорогой. Не дожидаясь мольбы Фэй Ду, Ло Вэньчжоу отстраняется и снова входит в него, максимально прижимая бёдра, пока прерывистое постанывание не сообщает ему, что этого достаточно. В такой ситуации можно было бы запросто дразнить Фэй Ду, вбиваясь в него ещё сильнее, или, наоборот, прекратить любые движения до тех пор, пока тот не попросил бы побаловать его снова. Но сегодня мужчина хочет отдать Фэй Ду всего себя, без вопросов и промедлений. Сегодня он всецело предан юноше, безраздельно и беспрекословно ему принадлежит. Так было всегда, но сегодня в груди Ло Вэньчжоу поселилась дополнительная нежная привязанность, которая натянула струны его сердца, намереваясь побудить отдаться Фэй Ду целиком и полностью. — Шисюн, я... я... ах...! Ло Вэньчжоу хмыкает в ответ на бессвязную речь Фэй Ду. Голова парня запрокидывается под напором толчка, а с губ срываются звуки, полные отчаяния. Ло Вэньчжоу улавливает эту реакцию и ещё глубже вгоняет свой член. Затем, совершенно неожиданно для себя, мужчина целует кончик подбородка Фэй Ду, всё ещё поднятого вверх, поскольку голова запрокинута.   — Ах! Шисюн... Подобные мелкие прикосновения — часть их повседневной жизни, но в данном контексте они, похоже, оказывают особое влияние на Фэй Ду. Как правило, Ло Вэньчжоу целует наугад именно макушку. Вряд ли ему когда-нибудь надоест целовать его голову. Когда тот сосредоточен, сидя с книгой в руках, когда они обнимаются, засыпая, Ло Вэньчжоу не может удержаться от того, чтобы не оставить лёгкий поцелуй в волосах Фэй Ду. Это один из тех жестов, которые слишком банальны, чтобы о них упоминать, но тем не менее, Ло Вэньчжоу считает, что может зачахнуть без них. Его охватывает новая волна нежности, потому жутко хочется повторить это ощущение мягкого поцелуя в голову. Фэй Ду, как всегда проницательный, замечает лёгкое изменение в мужчине, и следующий его стон заканчивается на высокой ноте, как бы задавая бессловесный вопрос. Ло Вэньчжоу отвечает улыбкой и глубоко вжимается в парня. Судя по тому, как Фэй Ду выгибается от толчка и беспомощно содрогается всем телом, он близок к кульминации. Мужчина наклоняется ещё больше, пока его губы не оказываются надо лбом юноши, после чего впивается в его макушку долгим поцелуем. Фэй Ду кончает, испытывая сильнейший спазм: его пальцы впиваются в спину Ло Вэньчжоу, а губы сами по себе повторяют имя возлюбленного. Парня даже не нужно было ласкать; возможно, оказалось достаточно трения их тел друг о друга. Удовлетворенно улыбаясь, Ло Вэньчжоу продолжает покрывать поцелуями лицо Фэй Ду, не прекращая трахать его до тех пор, пока не чувствует, что руки не выдерживают. Несмотря на разливающееся тепло в груди, Ло Вэньчжоу не может не обращать внимания на пульсирующий член, ведь он и сам уже близок к оргазму, и уж тем более не может оставаться равнодушным к тому, как дрожит и сжимается Фэй Ду. Кажется, что парня покинули силы, хотя он и протягивает руку, чтобы погладить волосы Ло Вэньчжоу. Его губы всё ещё слегка приоткрыты, а глаза, несмотря на измождённый вид, напоминают два полумесяца, когда он улыбается любимому. От этого восхитительного зрелища ритм Ло Вэньчжоу становится немного беспорядочным, но Фэй Ду, если и чувствует себя перевозбуждённым, то не подаёт виду. Напротив, его лицо — идеальное воплощение безмятежности. Во взгляде нет и тени того измученного состояния, что обычно бывает после кульминации. В этот раз на лице Фэй Ду нет и эротичного выражения похотливого блаженства, напротив, его расслабленное довольное состояние становится последней каплей, подтолкнувшей Ло Вэньчжоу к краю. — Ах, Фэй Ду... Сила разрядки Ло Вэньчжоу настолько контрастирует с его прежней осторожностью, что Фэй Ду вздрагивает и стонет, чувствуя, как горячая жидкость ударяется о его простату. Он смотрит на мужчину расфокусированным взглядом и получает поцелуй. Их губы медленно прижимаются друг к другу, помогая прийти в себя. Фэй Ду запускает тонкие пальцы в волосы Ло Вэньчжоу и отстраняется от поцелуя, но не слишком сильно — губы обоих мужчин всё ещё касаются друг друга, когда парень произносит: — Спасибо. Я даже не подозревал, что это было мне нужно, но оказалось, — необходимо. Теперь могу быть уверен, что буду спать спокойно... — Я приведу нас в порядок, и тогда ты сможешь уснуть, дорогой. Ло Вэньчжоу в последний раз чмокает губы Фэй Ду, прежде чем решиться встать. Сама перспектива покинуть тепло его тела и так разбивает сердце, а теперь ему ещё и приходится вставать с постели. Однако оставлять Фэй Ду в его нынешнем состоянии и лишать возможности окончательно уснуть — просто немыслимо; этого достаточно, чтобы заставить Ло Вэньчжоу двигаться. Вздохнув, он медленно выходит из Фэй Ду и извиняюще целует его в лоб, чувствуя, как парень вздрагивает от внезапной пустоты. Нехотя мужчина поднимается на ноги и чуть ли не дрожит: без объятий Фэй Ду в комнате становится прохладно. — Ах, наконец-то! Я могу дышать! — Ты...! Фэй Ду только смеется и слабо уворачивается от руки, собравшейся ущипнуть его за бедро. С этим смехом, по-прежнему звучащим в голове и в сердце, Ло Вэньчжоу находит в себе силы заняться делами. Сейчас нужно позаботиться о парне, и Ло Вэньчжоу, в любом случае, не желал бы ничего другого. Сейчас, завтра, всю жизнь он будет с радостью заботиться о Фэй Ду.

_______________________

— Что такое? — Пустяк, просто я люблю тебя. Очень, очень сильно... — Ах, разве это пустяк... Возможно, Ло Вэньчжоу не слишком одарён в умении читать людей, но после нескольких лет, проведённых с Фэй Ду, он понял, что самоуверенный президент Фэй на самом деле жутко боится потерять их отношения. Иногда, а может быть, и чаще, чем кажется Ло Вэньчжоу, юноша не считает себя достойным любви. Каким бы немыслимым ни казалось такое мнение, мужчина не может перестать переживать за него. Естественно, Ло Вэньчжоу не устаёт повторять, как сильно он его обожает, поскольку для него Фэй Ду — самый любимый человек на свете.   Ощутив, как лицо обхватывает рука, Ло Вэньчжоу пристально смотрит на Фэй Ду. Усталость не может помешать красоте его облика. Когда тот размыкает губы, всё ещё припухшие от предыдущих занятий, Ло Вэньчжоу будто бы уже слышит голос юноши, шепчущий «спокойной ночи». Но вместо этого звучат более драгоценные слова. — Я тоже люблю тебя, шисюн. Нет нужды желать спокойной ночи, когда эти три слова значат гораздо больше. Ло Вэньжоу опасается того, что, возможно, ему больше никогда не удастся спокойно уснуть без Фэй Ду, шепчущего слова любви ему на ушко.