Что-то уже не смешно

Седьмой урок закончился. Все поставили стулья и вышли из кабинета. Но Максим так и не понял тему по алгебре, сложив голову на парту. –Ты идëшь? Мне кабинет нужно закрыть. – раздался голос из-за дверного проëма, но парень не остался там и прошëл в конец кабинета, присаживаясь рядом в ожидании ответа. Тяжëлый вздох вырывается из лëгких русого парня, и он поднимает голову. – Эта училка вообще нифига не объясняет, – голос разносился по пустому кабинету математики, отзываясь эхом. – Давай я тебе помогу. Тут ничего сложного. –Ага, невероятно легко, – иронично произнëс Семериков, – особенно когда ты понимаешь всë с одного объяснения, – пробурчал тот, – но было бы очень хорошо. – Да ладно тебе. – усмехается Хусаинов и достаëт учебник с зелëной тетрадью на парту. Они склонили головы над учебником, рука Саши бегала с карандашом от одних строк к другим, делая маленькие пометки и направляя взгляд в нужную точку. Он показывает, как решать и теперь предлагает попробовать Максу самому, вставая из-за парты и заходя за спину друга. Для лучшего обзора. Максим пытался соображать, иногда делал ошибки и тут же исправлял. Он уже почти дописал решение, как до плеча дотронулась чужая ладонь – Вот здесь ты неправильно посчитал, – палец другой руки указал на одну из строчек в тетради. – Да это невозможно, объясни ещё раз, – Максим оборачивается через плечо, смотря Саше прямо в глаза, – пожалуйста. – Кажется, ты просто устал, давай я помогу тебе расслабиться, – две руки легли на худые напряжëнные плечи, начав массажировать их и разминая шейные позвонки. Провëл всей ладонью по спине, слегка надавливая. Мышцы под тëплыми руками начали расслабляться, разливая по телу приятные согревающие ощущения. Руки скользили вниз, по предплечью, переходя к кистям, которые лежат на коленях. Хусаинов растирает их круговыми движениями, разминает пальцы. Кладëт кисти обратно, непроизвольно дотрагивается до колена, заставляя Макса вздрогнуть. Дальше лишь лëгкое движение по бедру и слышен тихий стон. – Что ты собираешься делать? – голова снова поворачивается к другу, только уже с вопросительной гримасой. Без лишних слов Хусаинов усаживает Семерикова на парту, наконец посмотрев в карие глаза. Такие же, как у него. – Просто расслабься. Пожалуйста, – ладонь ложится на щеку, большой палец касается розовых губ, – Просто дай мне сделать это. Доверься мне, – Саша поддался вперëд, сам того не осознавая коснулся таких манящих губ напротив. Он сам не знал зачем он это делает. Ведь раньше он и представить себе такое не мог. Пытаться оправдываться было уже поздно. Да и Семериков не отталкивает, лишь проявляет инициативу, углубляя поцелуй. Рука в порыве снова коснулась худого бедра, слегка сжав его. Поднялась выше и оказалась под кофтой, приподнимая ту и открывая оголëнный торс. Вторая же, легла на щеку, и нежным движением переместилась на волосы, поправив их. Взгляды снова встретились. Саша пытался понять, нравится ли это только ему или же им обоим. Но тот лишь продолжал молчать. Надо продолжать. Саша тянет край кофты вверх, помогая Максиму снять его, – Зачем.. – Ч-ш-ш, – перебивает шатен. Его взору открылось худощавое тело. На вид такое хрупкое, словно способно разрушиться от малейшего касания. Кожа бархатная и светлая. В некоторых местах виднелись родинки. До каждой из них хотелось дотронуться губами, задержаться, оставляя мокрый след, и перейти к другой. Губы младшего припали к выпирающим ключицам, опаляя горячим дыханием. Сама мысль, что он у Максима первый ещё больше будоражила его, разнося мурашки по коже. Главное, не кончить прямо в штаны с позором. Саша отстранился, взгляд упал ниже, замечая бугор в штанах русого парня. – Могу ли я снять твои штаны? – рука уже лежит на ширинке джинс, как бы говоря, что выбора уже нет. – Нас же могут увидеть, – Семериков в смущении сжал ремень, пытаясь остановить этот беспредел. – Уже поздно об этом думать, – тот сдаëтся, и брюки уже лежат где-то в стороне, – Вместе с ними твоë нижнее бельë, – ухмыляется шатен, видя как его другу уже не терпится, чтобы тот докоснулся до налитого кровью органа, провëл вверх-вниз, коснулся головки. Но вместо этого рука вновь проскальзывает по бедру, развивая ещё большую интригу внутри тела напротив. Теперь перед Сашей полностью голый парень. Такой смущëнный и красный. От ушей до самых щек и плеч. – То, как твоë тело дрожит и как выглядит. Просто вызывает во мне необъяснимое чувство, – ладонь Саши легла на ноющий орган. Максим бросает взгляд на руку, которая скользит по члену, – Тебе приятно? – Макс кивает, он не может произнести ни слова. Слишком стыдно. Хусаинов смотрит в эти карие глаза, полные страсти и возбуждения, наклоняется к вздымающейся груди и по-очереди облизывает соски, обводит их пальцами. Ладони проскальзывают по рëбрам, пересчитывая их, – Скажи мне чего ты хочешь. Не стесняйся. Пальцем он дотрагивается до головки, растирая предэякулят, от чего старший стонет, поддаваясь бëдрами навстречу. – Ох, чëрт, зачем ты это делаешь.. – Ты прав, извини. Но знаешь, всë-таки... – небольшая пауза, и взгляд скользит по худому телу – я могу сделать намного больше, – Саша опустил голову к члену нижнего, проведя языком по всей длине, погрузил головку в рот. Макс вздрогнул, громко застонав, – Ты чувствуешь как твоë тело напрягается и удовольствие растëт, – на лице Хусаинова появилась самодовольная улыбка. Кончиком языка он дотронулся до уретры, причиняя ещё больше наслаждения. В кабинете по ощущениям стало жарче. Из звуков лишь разносилось сбивчивое дыхание и прерывистые стоны, что не удавалось сдержать, – Будь тише. – Слишком приятно, – Хусаинов ненадолго замер, услышав эту фразу. В глазах появилась решительность, сменившая страх. Теперь он точно знал, что делать. Он притянул Макса ближе к краю стола, заставляя его опуститься на локти. – Раздвинь ножки, – он поцеловал внутреннюю часть бедра и подхватил ногу, устраивая еë себе на плечо. Теперь взгляд зацепила пульсирующая дырочка. Ладонь легла на одну из ягодиц, оттягивая и раскрывая лучший обзор. Указательный палец проскальзывает внутрь, от чего Максим вздрагивает от боли. – Потерпи немного, скоро станет снова приятно. Внутри так узко и жарко. Через пару минут старший снова стал стонать от удовольствия. Внутрь входит второй палец, причиняя новую резкую боль. Пальцы растягивают розовые стенки, надавливая на них. Другая ладонь водит по члену вверх-вниз, приближая к разрядке. – Тебе хорошо? Длинные пальцы снова и снова врываются в горячее нутро. Парень теперь не может сдержать стоны, что становились только громче. Семериков уже приближался к кульминации, но младший медленно вытаскивает пальцы из узкого отверстия, оставляя его с ощущением пустоты внутри. – Нет, не останавливайся, мне очень приятно, я никогда не испытывал что-то подобное, – простонал Максим, от чего член в штанах Саши начал болезненно давить на ширинку, заставляя того издать сдавленный стон. Старший заметил это, протягивая руки к брюкам, наконец спуская их вместе с боксерами и высвобождая налитый кровью орган. Максим как бы «случайно» дотрагивается до него, вызывая электрический импульс в теле, что заставляет вздрогнуть. – Ох, чëрт, ты прекрасен, – склонившись, шепчет ему почти в губы – Мне продолжать? – Да, пожалуйста, – на выдохе выдаëт русый. Саша приставил член к пульсирующей дырочке и начал аккуратно вставлять его. Семериков издал сладкий стон как бы говоря, что тот может продолжать. Член внутри уже наполовину, но не может протолкнуться дальше. Стенки сжимают слишком сильно. – Расслабься, – рука проводит по низу живота, растирая круговыми движениями, что стимулирует приток крови к половым органам, усиливая ощущения и приближая оргазм. Меж частых и громких выдохов проскакивали несдержанные стоны. Внутри так горячо, что Хусаинов шипит сквозь зубы и входит до конца. На удивление он не кончил от одного толчка, ведь на самом деле у него это тоже впервые. Он наклоняется к лицу, снова накрывает губы напротив своими. Слегка кусает верхнюю губу, заставляя того слегка раскрыть рот, проскальзывая внутрь языком и сплетая их вместе. Семериков начал ëрзать в нетерпении. – Я начну двигаться, – младший стал двигать бëдрами, задавая медленный темп, чтобы растянуть удовольствие, иногда ускоряясь. На что второй стал двигаться навстречу, насаживаясь всë больше, –Ты всë ещё чувствуешь какую-нибудь боль? – Максим отрицательно покачал головой. В этот момент член попадает по комочку мышц, заставляя издать громкий стон. – Сделай это ещё раз, прошу. – Тебе нравится это, не так ли? – он опустил голову, снова касаясь языком розовых затвердевших бусинок, одновременно толкаясь и задевая заветную точку. От чего в глазах нижнего начинают бегать искры, зрение становится мутным, – Ты снова близок, я чувствую как ты становишься туже вокруг меня, – тело всё напряжено, по рукам и ногам пробегает судорога, – Не своди с меня глаз, – в самый кульминационный момент, грудь сама выгибается вперёд и спину приятно поламывает. Дрожь пробегает по всему телу, а потом наступает резкое расслабление. Горячая белëсая жидкость разливается на живот. Саша прекращает вбиваться и выдыхает. – Чëрт, я чуть не кончил вместе с тобой, – он слегка отдышался. – Ты готов продолжать? – Нет, я только кончил. – Я не хочу чтобы это заканчивалось прямо сейчас, – не слушая Семерикова, Хусаинов резко начал толкаться, сразу переходя к быстрому темпу. Парта начинает поскрипывать. Яйца шлëпаются об кожу при каждом толчке. – Ты так сжимаешь мой член внутри, – он провёл рукой по члену нижнего, – Ты готов кончить снова? Рука скользит по члену ровно в ритм толчкам. Семериков снова издаëт сладкие стоны, что слышно даже в коридоре. – Я хочу довести тебя до самого пика наслаждения, – движения стали более резкими. – Прошу, быстрее. – Вот так... Я почти, – последний толчок и Саша забивает глубже обычного, что заставляет старшего громко застонать, почувствовать это наслаждение. Ничего не видно, глаза затуманены. Чувствуется как внутри растекается горячая вязкая жидкость. Саша кончил внутрь, не успев вытащить. – Прости, – на выдохе произносит младший, – Это было слишком приятно. Саша наклоняется, оставляя последний поцелуй на шее. Эйфория проходит, дыхание выравнивается. Тишину нарушает уставший голос Хусаинова: – Ебутся как-то два клоуна. И один другому говорит... – Что-то уже не смешно.