***
Их свидание проходит просто восхитительно: все время они вспоминают студенческие годы, делятся событиями, произошедшими за столь долгие десять лет разлуки, смеются и просто наслаждаются временем наедине друг с другом. Это здорово напоминает Чжун Ли о том, как они с Нёвиллетом гуляли после лекций, державшись за руки. Нёвиллет тогда ужасно смущался, но всегда тянутся к Чжун Ли первым, а Чжун Ли никогда не отказывал себе в удовольствии сплести их пальцы. От воспоминаний улыбка на губах Чжун Ли становится шире. — Ты так хитро улыбаешься. Следует ли мне спрашивать, о чем ты задумался? — с усмешкой спрашивает Нёвиллет. Они все еще сидят за столом в ресторане и доедают заказанные десерты. Скоро им предстоит распрощаться. От этого тянет в груди, а в голове вертятся однозначные мысли о том, как продлить это мгновение еще на чуть-чуть. — Я вспомнил, как мы гуляли после пар в студенчестве, — честно отвечает Чжун Ли, нервно сжимая салфетку пальцами. Ревностно хочется узнать больше — о том, как Нёвиллет жил все это, о том, с кем он жил и где… Исполнил ли он свои мечты, которые смущенно и сокровенно шептал Чжун Ли на ухо? — Ах. Это, — посмеивается Нёвиллет, улыбаясь официанту и прося принести им счет. — Чудесное было время. Хочешь повторить? Чжун Ли не верит своим ушам: — Мне проводить тебя до дома? Предположение рвется из него непроизвольно, случайно, просто по велению сердца. Слова вылетают из его рта, и сделать уже ничего нельзя — Чжун Ли лишь прикусывает губу, боясь по неосторожности разрушить хрупкую связь, которая только-только снова начала крепнуть. — Если хочешь, — кокетливо улыбается Нёвиллет, смущенно заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь. Чжун Ли провожает этот жест восхищенным и слегка завистливым взглядом. Тяжело держать руки при себе. — Если честно, я… Не готов расстаться так скоро. В груди словно распускаются цветы. Чжун Ли вздыхает, наслаждаясь прекрасным ощущением влюбленной очарованности, а после понимающе кивает: — С радостью составлю тебе компанию. Они решают немного прогуляться. Как нельзя кстати рядом с рестораном находится уютный скверик с бесконечными клумбами, и Чжун Ли смотрит на них слишком долго, чтобы вызвать у Нёвиллета легкий смешок. — Вспоминаю наше первое свидание, — улыбается мужчина, а Чжун Ли прикрывает глаза и пытается совладать с желанием спрятать лицо в ладони. — Ты тоже, м? — Не надо было признаваться, что я нарвал букет в клумбе, — выдыхает пристыженный Чжун Ли. — Брось, — смеется Нёвиллет, — это мило. Чжун Ли искренне старается оторвать взгляд от его сладкой улыбки, но получается далеко не с первого раза. Нёвиллет замечает его взгляд, но ничего не говорит — лишь тихо усмехается и позволяет оставить этот небольшой секрет неоговоренным. Они оба соскучились — это так очевидно. Тоска по времени, которое они проводили вместе, и боль от вынужденного расставания утихают, и остается только влюбленность. Нежная, неторопливая, аккуратная и тихая любовь. Кусая губы, Чжун Ли подходит к нему ближе и осторожно касается чужой руки, оглаживая ладонь пальцами. — Хорошо, что в этот раз мне не нужны клумбы, чтобы подарить тебе букет, — тихо смеется он, склоняясь к чужому уху. Нёвиллет тут же смущенно хмыкает, отворачиваясь от него, но позволяя Чжун Ли стоять непозволительно близко для просто старого друга. От его волос пахнет душистым ягодным бальзамом, а стойкий и густой парфюм ощущается яркими нотами бергамота и шалфея. Чжун Ли глубоко вдыхает, но не может надышаться им, не желая отстраняться и куда-то идти. Весь мир перестает существовать, когда Нёвиллет робко переплетает их пальцы. Совсем немножко, осторожно, невесомо, как первые капли дождя. Неуловимо. — Лучше комнатное растение. Букеты очень быстро вянут, — робко улыбается Нёвиллет, оглядываясь, и сердце Чжун Ли пропускает удар. — Конечно, — выдыхает он и спешит покрепче ухватиться за чужую ладонь, которая тянет его к трамвайной остановке. Они оба приехали на ужин на такси, подозревая, что по итогу вечера в них точно окажется пара бокалов вина, но сейчас голова ощущается удивительно ясной. Легко настолько, что впору взлететь от ощущения невесомости под ногами, поэтому Чжун Ли старается держать Нёвиллета покрепче, помогая тому вбежать по ступеням в трамвай. Двери тут же закрываются в опасной близости от длинных волос, и Чжун Ли не думает, когда резко притягивает Нёвиллета вплотную. Мужчина успевает только пораженно приоткрыть рот, но после звонко смеется и прижимается в ответ, когда трамвай шатает на повороте. Они тихо переговариваются, не размыкая крепких объятий; обсуждая самые лучшие домашние цветы и то, насколько трамваи шустрые, ведь до нужной им остановки они добираются совсем скоро. Нёвиллет больше не живет в обшарпанной выделенной государством комнатке на краю города — теперь его квартира в самом центре. Он до безумия нежно улыбается, когда горделиво поднимает нос и указывает на окна своей квартиры, стоит им дойти до нужного дома. Чжун Ли кажется, что у него в сердце уже не весна, а жаркое изнуряющее лето. Как можно быть таким необыкновенным? Когда Чжун Ли провожает Нёвиллета прямо до дверей подъезда и увлекает в долгий поцелуй, ему кажется, будто они снова студенты — беззаботные, счастливые, полные любопытства и страсти. Все его тело начинает пылать от того, каким податливым оказываемся Нёвиллет в поцелуях. Как он сбивчиво выдыхает через нос и нетерпеливо прижимается к Чжун Ли всем своим телом. И вот они оказываются у ближайшей стены и… Все обрывается так же резко, как и началось. — Пожалуй, нам пора прощаться, — хрипло предлагает Нёвиллет. — Завтра все же… на работу. Чжун Ли же, любующийся его очаровательным румянцем на щеках, не согласен. Вот только сказать об этом не решается. Слишком многое сегодня произошло. — Конечно, — он мягко улыбается. — Доброй ночи. Нёвиллет выглядит прелестно, когда неловко оглядывается, смущенно опускает взгляд и делает осторожный шаг ближе. Чжун Ли улыбается — чувствует, что должен подойти, дабы помочь осуществить чужую идею — и терпеливо ждет. Возможно, каких-то слов, приглашения на чай, разрешения… Нёвиллет бегло целует его в щеку. А после опускает глаза и спешит из темной арки на свет — к подъезду, бросив последний довольный взгляд. — Да уж, — в тишину бормочет Чжун Ли, когда пальто Нёвиллета исчезает за тяжелой дверью в подъезд, — ночь будет долгой. Ему придется разобраться с тем, какой бардак этот прелестный вид Нёвиллета оставил в… сердце. Но дома.***
Чжун Ли не может найти себе места с того момента, как они с Нёвиллетом разошлись по домам прошлым вечером. Каждая его мысль возвращается лишь к нему одному: к его улыбке, к тихому смеху, к их поцелую перед расставанием. Особенно много Чжун Ли думает о последнем. Что было бы, пригласи Нёвиллет его к себе? Позволил бы он остаться Чжун Ли на ночь? Они бы продолжили болтать обо всем на свете и пить чай или занимались бы любовью до самого рассвета? Чжун Ли думает об этом половину ночи и засыпает только ближе к утру. Как жаль, что ему сегодня к первой паре. А ведь, будучи преподавателем, он даже не может прогулять. Действительно, как жаль. Сегодня у Чжун Ли четыре занятия по расписанию, и ближе к концу второго он постепенно начинает терять концентрацию, вновь возвращаясь мыслями к Нёвиллету. К его улыбке, мягким волосам и спокойному голосу. Интересно, он сегодня тоже в университете? Смогут ли они пересечься на обеденном перерыве? А может, Чжун Ли стоит сначала написать ему? Он настолько уходит в свои мысли, что не замечает, как звенит звонок, и студенты один за другим начинают подниматься со своих мест, чтобы сдать практическое задание и выйти. Если они и замечают растерянное состояние своего преподавателя, то тактично делают вид, что все в порядке. Чжун Ли приходит в себя, только когда последний человек покидает помещение, и кто-то стучит по косяку двери. — Можно? — подняв взгляд, Чжун Ли видит Нёвиллета. Отчего-то немного нервного и будто бы даже смущенного. Разве? Он ведь может лишь надумывать, верно? Это все влияние его фантазии, но сердце в груди у Чжун Ли тоже начинает биться чуть чаще. Найдя в себе силы лишь коротко кивнуть, он встает со своего места, наблюдая за тем, как Нёвиллет осторожно проходит в аудиторию, закрывая за собой дверь. Ключи от кабинета в его руках поблескивают яркой вспышкой. В голове от подобного жеста все путается, но Чжун Ли усердно старается держать себя в руках. — Знаешь, сейчас первокурсники так на меня глазели, будто я восьмое чудо света, — тихо хмыкает Нёвиллет, подходя ближе. — Ты нечасто захаживаешь в этот корпус. Тем более, ты ведешь у них, кажется, Основы фонтейнской государственности. Они часто рассказывают, что ты очень строгий преподаватель, — Чжун Ли улыбается уголками губ и облокачивается бедром о свой стол. Он скрещивает руки на груди, продолжая наблюдать за тем, как Нёвиллет идет прямиком к нему. Подбирается все ближе, словно крошечный зверек на ночной охоте. Это заставляет улыбку на его губах стать чуть шире. Неужели его скоро поймают? — Не такой уж я и строгий, — закатив глаза, Нёвиллет встает совсем близко к Чжун Ли, и тот не удерживается от желания положить руки к нему на бедра. Чжун Ли смотрит немного скептично, мол, кому ты это рассказываешь, и Нёвиллет издает тихий смешок. — Разве что чуть-чуть? Они стоят в этом шатком подобие близости еще какое-то время. Чжун Ли не знает: позволено ли ему сейчас поцеловать Нёвиллета? Может, следует подождать чуть дольше? Но когда тот сам придвигается ближе и, положив руки к Чжун Ли на плечи, целует его, податливо открывает рот, он больше не может ни о чем думать. Чжун Ли слышит: дыхание Нёвиллета сбивается, стоит ему углубить поцелуй и прижать его к себе крепче. Его совсем ведет — это чертовски заметно. Чжун Ли внимательно наблюдает за каждой реакцией мужчины, прижимая его к себе теснее. Тепло его тела распаляет что-то внизу: что-то, чему Чжун Ли не дал выход вчера вечером. И сейчас, оказавшись наедине с Нёвиллетом, теряющим самообладание с каждой секундой все сильнее, Чжун Ли больше не может терпеть. Кажется, сейчас они не смогут остановиться, даже если сильно захотят. Когда поцелуй становится все агрессивнее и в какой-то момент Чжун Ли прикусывает нижнюю губу Нёвиллета, заставляя того тихо простонать, оторваться все же приходится. В светлых глазах напротив читается полное возбуждения безумие, и у Чжун Ли все внутри сводит от зудящего желания завладеть. Насладиться этим ураганом, вкусить его, полностью распробовать все то, чего лишился на долгие годы. — Перерыв… — сбивчиво произносит Нёвиллет, и Чжун Ли слышит, как меняется тон его голоса. Ему кажется, словно еще немного, и у того совершенно сорвет планку. Судя по всему, не он один хотел вчера продолжения их свидания. И одна эта мысль заставляет Чжун Ли внутреннее взвыть. — Длится пятьдесят минут, — отвечает Чжун Ли, тут же понимая, о чем хочет спросить Нёвиллет. У того лишь на мгновение по лицу пробегает толика сомнения, которая, видимо, не выдержав аргументов, разбивается о стену непреодолимого возбуждения. Чжун Ли видит: Нёвиллету хочется рискнуть, поддаться их нежной страсти и забыть обо всем на свете. Большой перемены им бы хватило с головой. — Черт, — вздыхает Нёвиллет, явно метаясь. — Нам хватит времени на все, что ты пожелаешь, милый. Только скажи — я все сделаю. Тяжелый вздох срывается с зацелованных губ так красиво, что Чжун Ли едва удерживает себя от того, чтобы накинуться на него вновь. Позволить себе сорваться, забыть об этом неуместном разговоре, который служит лишь заботливой формальностью, дать волю желаниям. Очевидно, они оба возбуждены. Очевидно, Нёвиллет хочет его. Но отчего-то молчит. Трогательная стеснительность расцветает на его щеках нежным румянцем, когда он прикрывает глаза, пытаясь спрятать лицо где-то в плечо Чжун Ли. Сил едва хватает на очарованный вздох, и Чжун Ли совсем немного сдается — оглаживает чужую талию, касается пальцами тазобедренных косточек, которые до ужаса просто оказывается найти даже через одежду, лениво скользит ладонями к бедрам. Нёвиллет вздрагивает от каждого движения, вжимаясь в него всем телом еще плотнее. Разве можно быть настолько невинным и развратным одновременно? Чжун Ли сходит с ума от этой потрясающей его голову двойственности. В одну секунду мужчина в его руках отворачивается, пытаясь избежать терзающих поцелуев в шею, а в другую — потирается пахом и толкается бедрами. Сначала лишь сдержанно мычит, а после позволяет себе тихо постанывать, выдыхая горячий воздух куда-то в ухо Чжун Ли, вызывая табун мурашек по шее. Разве можно долго терпеть, когда перед тобой нечто настолько прекрасное? — Я безумно хочу тебя, — честно признается Чжун Ли, кусая губы, что не сорваться на неуместные признания, — прямо сейчас. Но если ты… не хочешь. То я… Нёвиллет хватает его так сильно, не позволяя от себя отстраниться, что в голове моментально пустеет. — Хочу. Пожалуйста, — шепчет Нёвиллет, держась за его рубашку и беспомощно прижимаясь. Вот бы это никогда не заканчивалось. Но Чжун Ли не может оставить это без внимания: — Пожалуйста что? В нем едва не прожигает аккуратную дыру чужой гневный взгляд, и он мягко смеется. Чжун Ли обожает его, обожает все чувства, которые вихрем в нем вызывает лишь вид Нёвиллета. Алые щеки, шальной блеск в глазах и трогательно поджатые губы. Его стеснение столь же явное, как и тогда, много лет назад, когда они лишь начинали невинно касаться друг друга. — Позаботиться о тебе? — поглаживая чужие острые лопатки, мурчит Чжун Ли, ведя носом по чужой шее к чувствительным ушам. Нёвиллет пахнет вкусным шалфеем и бергамотом, и этот запах проникает глубоко в легкие, пуская по коже мурашки. — Как… пошло, — мычит Нёвиллет, но сам откидывает голову назад, приглашает, испытывает. Внутри все раскаляется до предела и чуть-чуть стучит в висках. — Просто сделай уже хоть что-нибудь… Чжун Ли улыбается, сжимая тело в своих руках еще сильнее, пока Нёвиллет скребется, хватаясь на его плечи, нетерпеливо поддаваясь бедрами. Поцелуй выходит скомканным, тягучим, однако в следующую секунду становится агрессивным, страстным, кусачим. Они балансируют между нежностью и всепоглощающим пожаром, который разгорается внутри огромным кострищем, доходящим до самого неба. — Повернись, — севшим голосом командует Чжун Ли, отрываясь от сладких зализанных и обкусанных губ, и Нёвиллет тут же подчиняется, словно ждал лишь одного этого слова. Руки сами тянутся к чужому ремню, пока Чжун Ли прижимается к чужим ягодицам пахом, нарочно потираясь о него и вызывая лихорадочные, шумные вздохи. Раздеть его так просто, что возбуждение искрится в воздухе и покалывает на кончиках пальцев. Поцеловать под лопаткой так нежно, чтобы тот застонал. Провести языком по позвонку к шее, слизывая парфюм и легонько прикусывая выпирающие косточки. Вид на Нёвиллета сзади кажется Чжун Ли невообразимо прекрасным: упирающиеся в преподавательский стол локти, раскрасневшиеся уши, сбившаяся в коленях одежда. Бедные его идеально выглаженные брюки. Несчастный пиджак, брошенный куда-то на кресло. И чудесный, невероятно красивый Нёвиллет. Такой милый, тяжело дышащий, тихо стонущий от почти невинных ласк. Не сдержавшись, Чжун Ли проводит ладонью по его заднице, чуть оттягивая ягодицу в сторону. Растянутый. Какая прелесть. — Не смотри туда, — стыдливо шепчет Нёвиллет, оборачиваясь через плечо и понимая, куда направлено все внимание Чжун Ли. В светлых глазах плещется смущенная похоть, и он довольно усмехается. В его руках Нёвиллет становится восхитительно милым. Игривость и немного юношеского запала мелькает в голове Чжун Ли чудесной идеей. Ему всегда нравилось дразнить Нёвиллета. — Ты думал обо мне, когда делал это вчера? — спрашивает Чжун Ли неторопливо, отпуская ягодицу и ведя рукой ниже. Прикоснувшись подушечками пальцев к промежности, Чжун Ли чуть надавливает на мягкое колечко мышц, но не проникает, заставляя Нёвиллета резко выдохнуть. — Отвечай. — Да, — шумно втягивая воздух носом, жалостливо выдыхает Нёвиллет, изо всех сил цепляясь за края преподавательского стола. — Да, я думал! Умоляю, хватит, это так… — Грязно? — смеется Чжун Ли, оглаживая чужую грудь ладонями под тонкой рубашкой. — Ты все такой же пошляк, — сопит Нёвиллет, а после чуть виляет бедрами, располагаясь на столе чуть удобнее, — поразительно. Смазка и презерватив в кармане брюк. — А ты все такой же ответственный, — подтрунивает Чжун Ли, облизывая пересохшие губы, и ведет ладонями до талии, к бедрам, чуть ниже, сжимая пальцами накачанные ноги и мысленно подтирая слюни от чудесного, подтянутого тела, которое дрожит под ним в возбуждении. Небольшой тюбик находится быстро, а содержимое кажется обжигающе холодным на его пальцах — особенно по сравнению с пылающим Нёвиллетом. — Потерпи немного, может быть прохладно. Два пальца скользят внутрь легко и свободно, но Нёвиллет тут же скулит, бормоча под нос проклятья и обиженное «холодно». Чжун Ли сдерживает умилительный смешок и спешит поцеловать его везде, куда он только может дотянуться, чтобы хоть немного утешить. Небольшая запечатанная пачка с одним презервативом не поддается рукам, когда Чжун Ли пытается порвать ее, и ему едва удается справиться. Удивительно, что Нёвиллет вообще приносит нечто подобное на рабочее место. Или это разовая акция под идею, которая привела их к сексу в аудитории на перерыве? Некоторые студенты ведь точно не ушли в столовую, а остались ждать пары на диванчиках напротив аудитории. Если они будут хоть немного громче… — Не знал, что ты еще и нерешительный, — раздраженно подгоняет Нёвиллет, и внутри все сладко печет от его командного тона, которым он приказывает выебать его. — Не недооценивайте меня, профессор Нёвиллет, — смеется Чжун Ли, надавливая на чужую поясницу ладонью и вынуждая мужчину прогнуться сильнее, чтобы ему было удобнее. Несмотря на то, что он явно себя готовил, внутри у Нёвиллета приятно, узко, жарко, и Чжун Ли старается дышать ровнее, дабы не сбиваться раньше времени. Он погружается в Нёвиллета постепенно, сантиметр за сантиметром, и тот дышит все сбивчивее, сжимая руки в кулаки. Чжун Ли сказал бы, что им некуда спешить, но настенные часы отмеряют чуть больше получаса до конца перерыва. — Быстрее, Чжун Ли, — сипит Нёвиллет, стараясь вжаться в него бедрами, выгибаясь так красиво, что захватывает дыхание. Как ему отказаться? Чжун Ли позволяет себе вставить до упора, вжавшись бедрами в чужие ягодицы и насладиться хриплым стоном под собой, чтобы вытащить почти до конца и с силой толкнуться внутрь снова. Нёвиллет тут же вскрикивает, прижимая ладони ко рту, и в то же мгновение падает на стол, пока его отчаянно возит по нему с каждым новым неспешным толчком. Он пытается зацепиться за что-то, опереться, встать или сказать что-нибудь, но стоны сыпятся из него честными признаниями от каждого нового движения. Чжун Ли дуреет от вида перед собой, Нёвиллет — один сплошной беспорядок. Его аккуратная коса растрепалась, зацепившись за что-то, рубашка скомкалась на животе, обнажая часть спины, а ноги чуть дрожат от напряжения, когда он встает на носочки, выпрашивая себе больше внимания от Чжун Ли. Конечно, тот щедро делится с Нёвиллетом всей своей лаской и нежностью. Мужчина лишь скулит в ладони, всхлипывая, когда становится совсем невыносимо — Чжун Ли замечает, как болезненно возит его мокрый член от толчков по шероховатой поверхности стола. Он чертовски мило пытается избежать этого, вытягиваясь и дрожа, когда становится тяжело стоять в напряжении так долго, выстанывая просьбы в свои ладони и изо всех сил приглушая отчаянный вой. Чжун Ли улыбается, смотря на это очарование, а после подтягивает его к себе, перехватывая под животом и избавляя от мучительных ощущений. — Потрясающе милый, — шепчет он, пока искринки тлеют внизу живота, — самый чудесный, невероятный. — Чжун Ли, — стонет Нёвиллет, пока его изламывает от очередного глубокого толчка. Член восхитительно растягивает его, помещается в нем целиком, задевает все нужные точки и изводит, доводя до умопомешательства. Дыхание сбивается лишь от его голоса. Вся любовь и очарование закипают желанием растерзать эту нежную шею перед его глазами, украсить алым молочные мягкие ягодицы, оставить следы своих пальцев на бедрах. Чжун Ли старается глубоко дышать, чтобы не сорваться, но его позорно ведет. Распутная бестия перед ним сама поддается, насаживаясь на член и неловко скребется короткими ноготками по столу. — Да? — прочищая горло, все-таки отзывается Чжун Ли, вспоминая, как его отчаянно звали. — Еще, — слезно требует Нёвиллет, которому не хватает еще совсем немного, совсем чуть-чуть, — глубже… Куда еще больше? Чжун Ли выдыхает, стараясь сфокусироваться, но от томящего возбуждения перед глазами все немного смазывается, а в висках набатом стучит отчетливое желание. В погоне за собственным удовольствием можно потерять слишком многое, поэтому он пытается контролировать дыхание, но это все лишь сильнее усугубляет положение. Глубоко вдохнув, Чжун Ли наваливается на Нёвиллета всем телом, прижимая его к столу и слыша смесь стонов и скулежа, а после хватает его руки и заводит те за спину, не позволяя тому отвлекаться на расцарапывание собственности университета. Тяжело в таком положении выпрямляться обратно, но Чжун Ли, одной рукой держа чужие запястья, а второй приподнимая бедра Нёвиллета, с силой толкается внутрь, замирая на несколько долгих секунд. Дыхание восстановить не получается, в мыслях все мешается, пока Нёвиллет вжимается в стол мокрой щекой и стеклянными глазами смотрит на Чжун Ли: в его взгляде читается отчаянная мольба. Это невыносимо. Терпеть, сдерживать себя, пока он так смотрит, как просит слабым шепотом, как выгибается, словно податливая к рукам, размоченная в воде глина. Толчок за толчком, и в какой-то момент становится все равно на резкие и чрезмерно громкие стоны: Чжун Ли отпускает себя, бешеным темпом втрахивая уважаемого преподавателя в стол, тем самым устраивая совершенный бардак. — Идеальный, — выдыхает Чжун Ли в чужую шею, чувствуя, как плотно на нем сжимается Нёвиллет, дрожащий и кончающий прямо на стол, истошно воющий от накрывшего его оргазма. Просто идеальный. И его. Чжун Ли теряет момент, когда жар обдает все тело, а использованный презерватив оказывается завязан трясущимися руками и выкинут в мусорку. Архонты, да простит его уборщица.***
— Добрый день, преподаватель Чжун Ли! — здороваются студенты, спеша в открытую аудиторию. — Неужели у нас будет какой-то проект по ОФГ? Преподаватель Нёвиллет сказал, что вы весь перерыв обсуждали дела… Значит, не успел сбежать до того, как пришли студенты? Ему, должно быть, сейчас очень стыдно. Довольная улыбка сама расползается на лице, но запуганным первокурсникам он отвечает лишь лаконичное: — Узнаете.