***
Оставив машину в тёмном переулке, Калеб пробирался вдоль оттеснённых неоном улиц ночного Альт Сити. Город не спал - не в такое неспокойное время, поэтому брюнет старался придерживаться тени. Благо слышать и видеть он мог куда лучше простого человека, спасибо работе. Завернув в очередной переулок, в полумраке Калеб заметил знакомую низкую фигуру. Бывший наблюдатель его тоже заметил и поманил в неприметную улочку. Одет он был на удивление просто - шорты и водолазка, а на плече висела увесистая спортивная сумка. - Ну вот другое дело, - улыбнулся Кавински, осматривая секретаря, - теперь ты не выглядишь как побитая кляча. Не смотри на меня так, ты знаешь что я прав. Подавив недовольное бурчание, Калеб следовал по петляющим закоулкам, всё глубже и глубже уводивших их в неоновое безумие. - Кавински, ты так и не сказал чем мы будем заниматься, - заметил Калеб, проходя под очередной вывеской низкосортного кабака. Музыка и крики оттуда резали уши. - Покатаемся. Признаю, надо было предупредить тебя, но я взял полотенца и сменную одежду по размеру, так что не пропадёшь, - бросил через плечо Кавински, взбираясь по откуда то появившейся винтовой лестнице. - На чём? - спросил Калеб, нехотя взбираясь по скрипучей, ржавой лестнице. - А увидишь, - парировал блондин, затаскивая парня на крышу. После небольшой пробежки по пожарным ходам они наконец вышли к небольшому мосту, перекинутому через канал. Кавински ловко перемахнул через ограду и поманил секретаря за ним. Под мостом, среди водорослей и вонючих тряпок стояли дорогие водные мотоциклы. Красный и белый, они были искусно украшены разнообразными наклейками. Калеб заметил что на белом гидроцикле наклейки странным образом по цветам походили на привычный костюм Кавински - видимо, это была его любимая игрушка. - Спёр? - саркастично спросил Калеб, сгибаясь под мостом. Ожидая очередную шутку, секретарь внезапно столкнулся с недовольным взглядом красных глаз. - Купил. Они были подержанными, я сам их отремонтировал, - ответил Винс тихо, напряжённо, совершенно ему не свойственно, - Я не занимаюсь мелким воровством ради своего развлечения, у меня есть принципы. Мужчины замолчали на секунду, и Калеб понял что сказал что-то не то. Напряжённая тишина давила на уши пока Кавински что то крутил у руля гидроцикла. Калеб мялся, топтался на месте не знаю толком что делать. - Кавински, я... извини, - только и смог выдавить из себя секретарь. Наблюдатель, закрепляющий сумку на машине, махнул рукой и вздохнул. - Проехали. Просто... Просто не делай так больше. - пробурчал он, - давай, чего стоишь, глазами хлопаешь? Снимай куртку и полезай на гидроцикл. Кинув потертую кожанку и перепрыгнув через канал, Калеб осторожно провёл пальцами по чёрному сидению. Привычно перекинув ногу, Калеб сдавленно охнул когда гидроцикл качнулся на грязной воде. Сидеть на нём было привычно - казалось, закрой глаза, Калеб снова окажется на длинном шоссе, готовящихся к очередной бесонной ночи на дороге. Инспектор Войд хлопал бы его по спине, то ли поддерживая, то ли предупреждая. Они тоже ездили вдвоём, долго, очень долго, вдыхая пыль под жёлтыми уличным лампами. Такие ночи были самыми спокойными, во время которых секретарь ненадолго забывал обо всём на свете. Обо всём, кроме своего отца. - Калеб! Ты уснуть уже успел, - крикливый голос и рёв мотора вырвал брюнета из воспоминаний. Кавински, смотрящийся немного смешно на широком гидроцикле, протягивал ему ключ на длинном шнуре. - Конец привяжи на руку. И не смотри так на меня, я просто не хочу гоняться за машиной посреди моря если ты где-то навернёшься. Машина завелась охотно, пробуждаясь ото сна с жадным до скорости рыком. Она бросилась вслед за Кавински по узким улочкам, утопая в неоне и городской пыли. Наконец они остановились у большого тоннеля, уходящего под мост. - Не уснул пока? - спросил блондин, вытягиваясь на сидении, - Давай устроим небольшую гонку, что скажешь? Обещаю, в первый раз я буду немного помягче. Калеб фыркнул, вторя зубоскалящему наблюдателю. Нашёл кого на слабо брать! - Тогда уж особо не огорчайся когда я оставлю тебя позади! - рявкнул брюнет, и гидроциклы взревели, ринувшись во тьму тоннеля. Калейдоскопом закружились огни в брызгах и вое ветра. Красный, жёлтый, белый, синий - всё смешалось в бесконечный водоворот, уносивший на эйфории в неведомую даль, где был только Калеб и дорога. Бесконечная, как и всегда. Проехав очередной поворот, огни внезапно померкли, и сзади тьму прорезал луч фонаря. - Куда гонишь, подожди! - раздалось сзади, но секретарь не слышал оклика. Сердце и рёв мотора несли его вперёд, и видел он всё так же ясно как и в светлую ночь. От чего он бежит? Почему он так хочет вынырнуть в синюю ночь, далеко далеко от огней? Он помнил одну тёмную ночь, подобной этому тоннелю. Его вёз Инспектор, такой же холодный как и всегда, но в тот день ещё более напряжённый. Его разговор был коротким, но он перевернул весь мир Калеба. Он заставил сорваться, забыть все дела и гнать, гнать что есть мочи в молодую ночь, хоть и зная что он ничего уже не сможет сделать. В ту ночь он впервые за двадцать лет обнял сестру. В ту ночь он впервые вышел за другой купол. В безлунной, тёмной ночи он впервые усомнился в своём пути. Темнота внезапно пропала. Полотно из звёзд и облаков раскинулось над головой, невероятно большое и грандиозное. Калеб остановился, смотря неотрывно на это великолепие, слушая как мерно плещется морская вода о борт гидроцикла. Новый рёв заставил брюнета моргнуть и обернуться на второй водный мотоцикл, медленно подъезжающий к нему. - Фух, ну ты и рванул! - выдохнул Винс, кружась вокруг своего товарища, - Там же темень была, я уж думал ты там в лепёшку разлетишься! Калеб закатил глаза, отмахнувшись - Кавински, я тебя прошу... - Ну, знаешь ли, я долго машинку под тобой восстанавливал! Не очень то хочется чтобы она превратилась в металлолом! - теперь напущено обиделся блондин, поджав губы. Но долго он не мог строить из себя недотрогу, и, поэтому, напялив непонятно откуда взявшиеся синие очки, медленно поплыв вдоль набережной. Калеб не мог наглядеться на открывшийся перед ним простор. Он толком не бывал на море - времени не было, да и Войд был не тем человеком что любил долгие прогулки - поэтому сейчас, в блеске луны, брюнета манил этот бесконечный горизонт. Хотелось вжать газ, развернуться и гнать, гнать на полной скорости куда то по этой длинной сверкающей тропе, подсвечивающийся луной. Ехать бездумно, безрассудно, привычно. - Красиво, правда? - послышался вопрос от Кавински, явно с некоторой издёвкой - Нечасто небось вот так в открытом море бываешь? Калеб ничего не ответил, продолжая рассматривать волны. - А мы можем искупаться? - внезапно спросил он, на удивление тихо, словно переданный секрет. Винс от такой смены тона даже обернулся, удивлённо посмотрев на своего попутчика. - Ну, можно? Только у маяка, ладно? Тут мусора много, небезопасно... О, глянь! - наблюдатель встрепенулся, указывая куда то в сторону города. Там, а обрамлении разбитой мостовой и неубранных баррикад стоял гигантский монумент, сделанный из проволоки, бетона и, к большому удивлению, цветов. Они были везде - привязанные, букетами, просто аккуратно разложенные у земли. Сверху монумент был украшен флагом с тремя голубыми треугольниками. Калебу не нужно было гадать чтобы понять кому предназначен этот монумент. - Поверить не могу что переломный моментом был фестиваль содовой... - пробормотал Кавински, вглядываясь с хмурым лицом в темноту пирса, - Несуразно, а ведь об этом в учебниках напишут. Это толком даже не памятник а так, хлам мостовой с именами погибших - и смешно, и грустно. Калеб помнит тот день, хоть тогда и не был в городе. Тогда, шагая в лихорадочном бреду от боли и жары, он хотел только выжить. Выжить и увидеть сестру и свой мир. Этой новой надежды хватило, чтобы он попался Войду. Они знали что это произойдёт, рано или поздно. Точнее, отец скорее всего знал, Калеб старался это отрицать. И продолжал это делать, когда он полез рыться в документах инспектора, и продолжал когда острая сталь рассекла его грудь. Когда он понял что отец готов был его убить? Там, в квартире? Когда они встретились у заставы? Или раньше, когда он приносил смертельный приговор его сестре? Но ведь он всё это делал ради безопасности, ради спокойствия города. Иронично. Столетия работы развалились за пару недель. И ни Калеб, ни Рая, никто на этом белом свете не сможет это починить. Рёв мотора и резкий разворот. Бежать, бежать, не смотреть назад. Закрыться от стука сердца, он слёз, наворачиваются на глаза. Снова уехать в горизонт от своих эмоций. Лунная дорога слилась в бесконечный гул, потом был хлопок, а потом холодная вода сомкнулась над головой секретаря. Пузыри воздуха быстро устремились наверх, в тёмное небо. Они были похожи на звездопад, кружащийся в бесконечности. Калеб видел это, чётче чем любой человек мог. Он выпустил последние пузырьки воздуха вверх, наблюдая как они устремляются за остальными. Эта революция оставила шрамы на всех - на городе, его людях, его осторожно распланированных системах и алгоритмах. Как Калеб может их вылечить? Один человек, неполноценная копия другого, такая же машина, работающее на благо Империи, но уже другой, чужой, побитой и напуганной. Пальцы невольно коснулись искусственных жабр, прошлись вдоль обитой сталью щеки. Мышцы и сухожилия сжимались, но они тоже были искусственные, сделанные из полимера и резины, скрытые под толщей искусственной кожи. Войд вырезал и уничтожил почти всё что делало Калеба человеком, но он не смог извлечь его эмоции. Тоску, что сжимала его сердце, гнев, что сковывал его руки, безысходность, что заставляла его кричать и биться в бессильной агонии. Калеб закрыл глаза, устремляясь всё глубже и глубже в черноту, не желая видеть вновь звёзд и одинокой луны. Пусть он ляжет на дно и уснёт, пусть новый мир забудет о сломанном пережитке прошлого. Так бы поступил Войд, так было бы лучше. Далёкий крик поначалу показался сном, но потом Калеб слышал его всё чётче и чётче. Его искали, даже в кромешной темноте он знал что его искали. Его искал этот белобрысый придурок, эта самовлюблённая крыса, этот бестолковый палач. И почему то именно его крик заставил Калеба оттолкнуться от песчаного дна и ринуться наверх, к серебряной лунной дороге. Сначала он увидел свои руки, затем услышал рёв мотора и крики. А затем с всплеском он вынырнул. - Калеб!? Святая Терра, помоги мне... - Выглянув из за своего гидроцикла, брюнет столкнулся взглядом с напуганным Кавински, что то быстро набирающего на своём телефоне со своего гидроцикла. Всегда собранный, лоснящийся от собственного самомнения, сейчас наблюдатель больше походил на мокрого кота - мокрые волосы свисали с клочьями с головы, одежда прилипла к телу, глаза лихорадочно смотрели на всплывшего парня. Калеб было приготовился услышать гневную тираду, но вместо этого Винс шумно выдохнул, положив руку на сердце. - Калеб! Я думал ты утонул! Ты в порядке? - внезапно ласково расспросил Кавински, заставил Калеба очень глупо улыбнуться. Он одним рывком влез на гидроцикл, откинув с плеча мокрый хвостик. - Я, да, я в порядке, я могу дышать под водой. Я... давай до маяка доплывём, я всё там расскажу.***
Секретарь пристроился на камне, аккуратно заплетая свои кудрявые влажные волосы в длинную косу. Он давно не практиковался, поэтому волосы постоянно норовили ускользнуть, но когда Калеб закончил и откинул свою работу на спину ему стало легче. В этот момент Винс с полотенцем на худых плечах подсел к нему, предлагая термос с тёплым чаем. - Так, в следующий раз мы берём с собой жилеты. Это не обсуждается, - строго пробормотал он вызвав у Калеба смешок. Они ещё некоторое время сидели на прибрежных камнях, наблюдая за медленно уходящей к горизонту луной. - Кавински... Спасибо тебе. За то что меня искал. И за то что спас от Войда тогда. И, кхм, извини что я постоянно на тебя огрызался, - сказал Калеб между глотками. Он очень надеялся что данные слова звучали искренне. Откровенные разговоры начинать откровенные разговоры он не любил. Кавински шутливо отмахнулся, оскалившись: - Да ну что ты, зачем то за это всё благодарить? Я просто делал то что надо было. И извинения принимаются, не волнуйся, - Голубые очки блестели в ночи как кошачьи глаза, но сами глаза смотрели беззлобно, - Коньяка не принёс, прости, для храбрости ничего нет. Но если не хочешь говорить в этот раз, не надо, просто посидеть тоже можно. Калеб кивнул, погрузившись в свои мысли. За эту ночь он узнал Винса с лучшей стороны, верно, но внутренняя гордость всё ещё нагло пищала, не давая его тёмным мыслям вырваться наружу. Наконец, кое как подавив своё достоинство, парень спросил. - Ты никогда не поступили ли мы правильно, устроив революцию? Мы убили стольких людей, устроили разруху, дестабилизировали всю систему вот так, по щелчку пальцев, - Калеб покрутил термос в руках, смотря в небо, - Совершили ли мы ошибку? Физиономия Винса сморщилась, и он нервно потёр переносицу. - Думал. Очень долго и с большим количеством спиртного. Не надо таким образом думать, мой тебе совет. - Блондин потянулся, зевая, и подобрал под себя ноги, скрючившись на камне, - но, мне всё же кажется что мы сделали правильный выбор. Мы дали людям возможность выбирать свою судьбу. Да, у нас под городом находиться машина которая может посчитать до часа твоей смерти, но каким то образом она позволила нам, плебеям, себя свергнуть. Значит какая никакая воля, у нас есть, и теперь мы можем ей распоряжаться без указки свыше. Тёплая рука легла на плечо Калеба, заставляя парня вздрогнуть. Красные глаза встретились с бурыми, усталость против неуверенности. - Пацан, я вижу что тебя беспокоит, ну, по большей части всё что случилось за пару месяцев. Но, знай - ты не один. Мы все готовы найти тебе помочь по первой просьбе, - наблюдатель отвёл взгляд, поджал губы, - Я это понял когда потерял самого дорогого человека в моей паскудной жизни. Хех, даже не могу представить что ты чувствовал когда потерял сестру которую только только нашёл. Но эти люди, из за которых мы злились и плакали - они нам дороги, и мы дороги им. Они всегда будут здесь, что бы не случилось. Помни это, ладно? Калеб отвёл взгляд, посмотрев на луну. На бесконечную дорогу, бегущую среди волн. Послышался тихий всхлип. Затем ещё один и ещё. Кавински осторожно приобнял рыдающего секретаря, начал гладить его по спине, покачиваясь. Брюнет всхлипывал, давился слезами, воем освобождая все накопившиеся за эту долгую ночь сомнения и страхи. Наконец, немного придя в себя и утерев слёзы полотенцем, товарищи снова обратились к морю. Калеб немного нагнулся, подбирая у мелководья небольшой плоский камушек. Хотелось взять с собой что то, напоминающее об этом вечере. Винс нагнулся назад, что то выискивая, а потом с удивлением глянул на спину брюнета. - Ого, не знал что ты умеешь волосы плести. Тебе идёт. Калеб моргнул, улыбнулся, и громко, совсем по детски, рассмеялся. - Согласен, мне идёт.