Табак и крепкий чай

      Неприятный запах табака у открытой настежь форточки и крепко заваренный чай в кружке. За окном казалось полностью чёрное небо, покрывающие своей тьмой каждый угол улицы, едва освещённой старыми фонарями. Осаму, стоя спиной, опирался локтем на пластиковый подоконник и не спеша выпускал тучки серого дыма. Несмотря на сидящего за столом Достоевского, что так терпеливо дожидался, пока его чай остынет, Осаму всё-же пару раз поглядывал на него через отражение в стекле. Яркий свет горящей свечи ровно тянулся вверх. Свет, падающий с оранжевого огня на умиротворённое выражение лица Фёдора, добавлял атмосферы к миниатюрной кухни.       Затушив выкуренный до фильтра бычок в треснувшую пепельницу Дазай, смотря через своё плечо, молча понимает посыл кратенького взгляда в его сторону.       Отвернувшись от окна, шатен в шаг подходит к Достоевскому и без слов и возражений берёт его чашку. Не спеша подойдя к раковине, он включает холодную воду и подставляет кружку. Дождавшись, пока большая часть воды замениться на холодную и сделает напиток необходимой температуры, Осаму, выключает кран и ставит обратно стакан перед Фёдором.       Подперев руки под подбородок, брюнет, гордо ухмыльнувшись, кивает благодарностью. Взявшись за керамическую ручку, он осторожно делает глоток. Горечь, оседая на языке, вызывала гору мурашек в икрах ног.       Вернувшись на своё изначальное место, Осаму опять тянется за пачкой сигарет. Достав последнюю, финальную мягкую трубочку, Дазай, дотянувшись до свечи, поджигает её и автоматически засовывает в рот. Слегка затянув пар в лёгкие, выдыхает дым в открытую форточку.       В горле встаёт сухой ком и, ударив кулаком пару раз по груди Осаму откашливается.       Повернувшись лицом к Дазаю, Достоевский, продолжая легко улыбаясь, ехидно щурит глаза, наблюдая за тем, как оппонент, держась свободной рукой за шею, делает новую затяжку.       Внимательно рассматривая растрёпанные каштановые волосы и заметные синяки под глазами, Фёдор довольно отпивает залпом треть своего напитка.       Им не нужно слов, не нужен тактильный контакт и ни у кого из них нет необходимости в постоянном внимание и времяпровождении.       Интеллект и общее молчание.       Одним взглядом, другой способен понять мысль, продолжить фразу или действие.       И это всё, что им нужно для «счастья».       Поставив чашку на стол, Фёдор облокачивается на стену и закидывает ногу на ногу. Смотря в окно, он на мгновение замечает выключение света в квартире напротив. Бережно прикрыв ладонью свою достаточно долгую по времени улыбку, Достоевский едва улавливает дёргающийся пару раз об подоконник вытянутый палец Осаму.       Подняв взгляд выше, Фёдор видит слегка нахмуренное выражение лица в свою сторону.       — Как скажешь, мой дар Божий. - Плавно, не спеша и тем самым в некоторой степени дразня Дазая, убирая ладонь от лица, шёпотом, впервые за вечер проговаривает Достоевский.       Честно признать, ему нравилось дразнить его. Также забавляла эта глупая попытка не показывать сердитое выражение лица.       Осаму же, в свою очередь, терпеть не мог Фёдора. Практически абсолютно всё в нём, за исключением ухмылки этими едкими, тонкими, бледными и исскусаными губами с его интересным и скрытым складом ума.       Интеллект. Единственная схожесть в них.       Безусловно, Дазай признавал способности Эдогавы Рампо в подобном, но с Достоевским он мог чётко ощутить связь.       Тонкую нить, закрученную у обоих на шеи.       Они знают, что в конечном итоге рано или поздно они должны разойтись.       Их цели, мотивы и желания — чертовски противоречат друг другу.