Блаженство

      Ночная атмосфера нежно щекочет душу. Лёгкий ветерок просачивается сквозь приоткрытое окно, даря свежесть. Свет в комнате тусклый, голубоватого оттенка, образовывает вокруг влюблённых ту самую идиллию душевности и откровенности. Простынь под телами сбуровленая, а вещи слетают на пол одна за другой.       Сегодня будет очень нежно и томительно медленно, но настолько приятно и с атмосферой невинной влюблённости.       Руки ЧиМина аккуратно прикованы нежного фиолетового цвета наручниками к металлическим прутьями на спинке кровати, а на глазах голубая лента, связанная на несколько узлов на затылке. Его тело принимает чужие ласки, поцелуи, прикосновения, от чего сердце набирает темп, а в мыслях лишь сладкий туман от возбуждения. Руки ХоСока плавно и совсем без стеснения блуждают по чужому торсу, нежно касаясь каждого миллиметра. Очерчивая каждый изгиб податливого тела, которое так и льнёт на встречу ласкам.       Навалившись сверху Чон наклоняет голову к лицу обездвиженного ЧиМина, что ёрзает от желанных действий натренированных пальцев, проводит языком по его губам и слишком аккуратно и нежно вцепляется в них своими. Поцелуй влажный, медленный и полностью пропитанный любовью двух сердец. В тишине, лишь иногда нарушаемой шумом ночного города за окном, слышны приглушённые стоны и причмокивания губами во время уже рванных поцелуев, и сбитое с ритма дыхание.       Поцелуи плавно покрывают шею ЧиМина, ключицы. Влажная дорожка от них продолжается до паха. Остановившись, ХоСок обхватывает член парня левой рукой, начиная двигать вдоль его длины. Движения то медленные и плавные, то быстрые и напористые. Губы касаются головки, оставляя мимолетный поцелуй, а язык начинает ласкать столь возбуждённую плоть. Ласки божественные. Заставляют лежащее тело вздрагивать, извиваться, а с уст срываются те самые стоны, просящие не останавливаться.       Чон крепкой хваткой впивается в бёдра своего малыша, а движения ртом становятся более оживлёнными, ритмичными и слишком трепетными. Запрокинув голову назад, ЧиМин непроизвольно дёргает бёдрами от удовольствия, а ХоСок от этих движений чувствует чужой член слишком глубоко в горле. Ему безумно приятно, хоть и на мгновение доступ к кислороду блокируется. Пара глубоких вдохов через нос. Слюна стекает по подбородку, а глаза закатываются, выплёскивая с уголков брызги слезинок. Довольное мычание ХоСока расходится по комнате, и уже во всю ублажает слух Пака, что сильно прогибается в спине. Словно заряд тока пробил позвончник резко. Руки, скованные лентой, хватаются за металлические прутья. Ноги сводит, а ступни становятся ватными от переизбытка оргазма, что хлещет по телу накаленными розгами. Тот самый пик, когда перед глазами пелена с яркими пятнами, тело вздрагивает от неимоверного удовлетворения. Пик оргазма, потряхивание тела и полное блаженство застаёт чиминово тело. Ему так хочется сейчас увидеть то, как глаза возлюбленного закатываются до предела от желанного удовольствия; то, как с уголков губ тонкой струёй стекает его же сперма. Так хочется впиться в опухшие губы, слизать собственное же семя с подбородка. Но его глаза так и остаются завязанными, а руки прикованными к спинке кровати. Нечестно! Пак ЧиМина лишают сладкой услады.       На миг Чон отстраняется от столь желанного тела, проводя языком по своим губам, собирая остатки семени. Ему безумно хочется заурчать, как кот при виде лакомства. Он наблюдает за тем, как тело его «пленника» до сих пор подрагивает от настигшей бури оргазма. Наблюдать с Паком не просто удовольствие, а невыносимое блаженство. Сердце содрогается, разум так и шепчет: «Только тебе позволено лицезреть это булочное чудо. Только тебе дозволено слышать столь волшебные стоны. Всё твоё.»       Выдавив на руку прозрачную, как кристалл, жидкость, резким движением размазывая вдоль своего члена. Перевернув ЧиМина на живот, ХоСок прижимается своим телом к его спине. Разводит чужие ноги. Ласково касается низа живота, тем самым прося чуть приподнять бёдра. Обеими руками опирается чуть поодаль от головы Пака с обеих сторон, начиная неспешно своим половым органом тереться меж его ягодиц. ЧиМин громко стонет. Его стоны энергичные, молящие, настойчивые. Хочется безумно сильно, до одури невыносимо хочется.       Размеренные толчки, смазанные поцелуи по всей спине, дарят ощущения умиротворения, похоти, близости. Той близости, которой можно насладиться только от любимого человека. Аура в спальне заполнена пошлостью и звуками любовных утех. Она успокаивает и придаёт энергии, словно утренний кофе. Бабочки, что должны порхать в животе и дарить приятный дискомфорт, вырвались наружу и парят в атмосфере уединения, стряхивая со своих крыльев пыльцу, которая заставляет купаться в эйфории.       Движения бёдрами набирают темп. ХоСок прирыкивает на ухо своего мальчишки, мягко прикусывая мочку. Толчок. Ещё толчок… и ещё. Последний… тот самый, от которого тела содрогаются. ХоСок изливается на чужую поясницу. Валится на ЧиМина, судорожно вздыхая, наполняя свои лёгкие столь необходимым кислородом. Чувствует благостное урчание Пака и понимает, что полностью угодил. Оба тела настигает сладкая усталость. Тела дрожат, липнут друг к другу. Чон обессиленно отстегивает наручники, стягивает с глаз любимого ленту, откидывая на край кровати.       Глубокие хриплые вздохи, дрожащие от усталости выдохи. В глазах до сих пор поблёскивают искры от судорожного оргазма, а биение сердец, кажется, происходит в унисон. В воздухе витает терпкий аромат близости, удовлетворения и нежного секса. Данный ароман может исходить только от любящих людей. Такого при случайной или спонтанной близости незнакомцев не учуять. Отсутствие эмоциональной связи между партнёрами не даст такого райского наслаждения и бурных эмоций.       — ХоСок…       — Тсс-с, — старший прикладывает указательный палец к столь мягким и пухлым губам Пака, переворачиваясь на бок. Их взгляды пересеклись, зрачки расширены и, кажется, в них взрываются искры той самой настоящей любви и преданности. — Ничего не говори. Сейчас слова будут лишними.       Уставшая, но столь бархатная, улыбка, от которой можно сойти с ума, касается губ ХоСока, а ЧиМин, как небесный ангел, смотрит в глаза напротив слишком интимно и тянется за поцелуем.