Ослепший.

Фëдор снова остаëтся у Коли с ночëвкой. Он просится к нему как можно чаще, и мать блондина разрешает ему оставаться у них хоть на неделю, пока мальчику не надоест, с чем соглашалась и его мать тоже, радуясь возможности позаниматься собой и мужем. Но никто из родителей не знал, почему у них такая тяга к ночевкам. Хотите ли вы узнать? Ох, это вовсе не то, о чëм вы могли подумать, мои шальные. В этой истории им по 7-9 лет. Пожалуй, расскажу, что было этой ночью... *** — Коля, а давай ложиться спать уже, м..? Твоя мама будет ругаться, что долго сидели.. — Думаешь? — как-то расстроенно произнëс гетерохромик. — Мгх.. ладно.. давай.. — Не боись, можем снова построить небольшую крепость из одеял, — хмыкнул брюнет. — Ох! Ну ладно, другое дело! — закивал мальчик, после чего оба стали выстраивать из одеял небольшое ограждение от края скрипящей кровати. В эту "крепость" легли и несколько игрушек — плюшевый и старый бурый мишка, серый кот «Басик» в красном свитерочке, и огромная акула, которую оба использовали как подушку. — Всё? — спросил Достоевский, на что получил кивок. Оба аккуратно легли в обустроенную зону на кровати, притесняешь между игрушек и обнимая друг друга. Половину ночи они проспали спокойно, но где-то в два ночи, а, может, в два с половиной Коля очнулся. Ему дико хотелось пить, в горле пересохло от жары в комнате, а также хотелось и охладиться. Мальчик взял в руки первую попавшуюся игрушку, обнял еë и медленно встал с кровати, после чего поплëлся на кухню. Во всей квартире темно, и только свет Луны освещал места, до которых добирался. Блондина гложет страх. Вполне понятный детский страх того, что находится в темноте. Коля пожалел, что не накинул на себя хотя бы одно из одеял, как защиту, но в то же время не хотел рушить то, над чем Федя не особо сильно, но старался. Он аккуратно и тихо прошëл до кухни и налил воды, стараясь никого не разбудить шумом крана, после чего выпил еë. Крепко-накрепко прижимая игрушку, которой оказался маленький мишка, Николай вышел из кухни и стал аккуратно идти обратно, стараясь не скрипеть полом. Параллельно он боролся с желанием броситься в комнату на утëк из-за страха того, что может быть за его спиной. — Почему же ты нас бросил, Никошенька? Сердце мальчика упало в пятки, как только он услышал этот голос. Он был ему не знаком. Но блондин обернулся и увидел на полу игрушки. Свои игрушки, которые стоят у него в комнате. Они горящими глазами смотрели прямо на него. — Я.. й-я возвращаюсь.. — Нет. Сзади послышалось рычание, из-за которого мальчик замер в ужасе. — Ты не вернëшься. Внезапная хватка на плечах, и Коля рванул к дивану, после чего обернулся и увидел такое чудовище, которое даже не придумаешь сам. Глаза будто растекаются, внутри них всë чернó. Лишь белые и узкие зрачки смотрят на него. Рот и ртом не назовëшь. Даже пасть — ещë слишком мягко. Оскаленные и огромные зубы, что готовы уже загрызть мальчишку то ли руки, то ли слишком уродливые лапы тянутся к нему. — Н-нет.. Не трогай меня..! Это существо бросается на него, до боли прогрызает плечо, а Коля кричит в беспомощности, не способный связать и слóва от боли. — Б.. бо.. гха-арх.. Существо отстранилось. Исчезло вовсе. Кровь. Кровь.. Сколько же крови. Глаза мальчика бегают по комнате в страхе. Дико больно. Слишком, слишком больно. Руку прожигает просто адская боль, которую терпеть, кажется, невозможно. Он даже не заметил, как уже сидел на полу после этого укуса. Но боль прекратилась. Так резко и неожиданно.. — Коля.. Опять это, да? — Федя..? Посмотрев на друга, что сидел прямо над ним, беловласый всхлипнул и тут же обнял его. Очень крепко. Расплакался и стал утыкаться ему в плечо. — Федя, спасибо! — Коль, не плачь, — серьëзно вздохнул Достоевский. — Всë нормально уже. — Оно чуть.. не.. сожрало меня.. — всхлипнув, произнëс Николай. — Ты сидел и плечом прямо горячую батарею трогал. Конечно.. — фыркнул брюнет, после чего стал гладить его по спине в попытках успокоить. «Так.. вот, что это за боль была..». — Страшное было? — О.. очень.. — Вы там что бродите? — внезапно послышался недовольный материнский голос из другой комнаты. — Мы попить, — бросил в ответ Фëдор, встав, и помог Коле подняться вслед. — Давайте быстрее.. Оба немного помолчали, после чего брюнет за руку повëл друга в комнату. — Ты злишься, Федь..? — Да, злюсь. Тебе стоило разбудить меня. Ты ведь знаешь, что такими темпами мать прознает о твоей проблеме. Либо узнает и тебя будут лечить, либо я помогаю тебе притворяться, что всë нормально. Тебе ведь со мной не страшно, ты сам говорил, — хмуро ответил брюнет, после чего подошëл к кровати и лëг ближе к краю. Коля же лëг у стенки и посмотрел в аметистовые глазëнки. — Я не хотел тебя будить ради того, чтобы я сходил попить.. — Даже от этого случилось такое, видишь? Мх.. Коль, я обшарил все статьи про подобное, но нигде не говорится о том, что у тебя.. Может.. — Нет..! — шикнул мальчик. — Я тебе уже кучу раз говорил: мне страшно рассказывать..! Да и.. мама мне не поверит.. Это ведь обычный детский страх.. Это пройдëт со временем.. Я в это верю.. *** Дождь льëт. Так долго.. Так долго ливень не шëл никогда.. Достоевский единственный тут без зонта. Стоит перед выгнутой земелькой. Его глаза направлены на надгробие. Он не чувствует никаких эмоций. Лишь снаружи. А внутри кипит такая обида, такая злоба и вместе с ними печаль.. Причина смерти: самоубийство. Чëрт, нет. Эти люди ничего не знают. Он хочет перемотать время на момент захоронения, рассказать всем, что произошло на самом деле. Но и это были лишь его догадки. Фëдору уже двадцать два года. А его другу до сих пор двадцать. Коля, по словам людей, совершил самоубийство, мол, всë указывает на это. Но Достоевский был не согласен. Это не так. Далеко не так. Он знал. Коля не избавился от этого. По ночам он продолжал бояться темноты. И продолжал мучаться. Его моральные мучения продолжались из ночи в ночь. Фëдор ничем не мог помочь, только лишь жить с ним и одаривать своей любовью, понимая, что за столько лет полюбил своего проблемного друга. Он старался оставлять свет включëнным на ночь как можно дольше, сидел до поздна, пока блондин не будет спать достаточно крепко. Но внезапно это всë зашло так далеко, что ночные существа оставили его без зрения, за две ночи отняв по глазу. Для Фëдора это было ужаснейшее зрелище. Он не видел того, как это происходило. Но видел то, что было после. Коля, на полу, в крови, с дырками вместо глаз и полумëртвый, полуживой. А затем внезапное ножевое ранение в самое сердце. Федя и сам поначалу думал, что Гоголь просто не выдержал мучений, но после те существа.. Он не видел их, но чувствовал. Они кричали. Кричали о том, каким наслаждением было мучать этого юношу и забирать его эмоциональные силы каждую ночь. Пожирать его светлые сны и мучать вечными страхами. Эти твари убили Николая. Но Фëдор даже не знал, как им отомстить. И вскоре позабыл об этой цели. Он приходил на могилу друга поначалу каждый день, а затем каждую неделю, иногда два раза. Рассказывал обо всëм том, что происходило с ним, изливал всю душу. Коля был тогда единственным его слушателем. Юноша общался с ним, угащал чаем, конфетами, приносил цветы. Они все были белыми. Такими белыми, будто могут очистить душу мертвеца от верных страданий. Фëдор поддерживал его даже на том свете, пытаясь изгнать все страдания из духа этого тела под землëй. Пытаясь изгнать всю дикую боль, что копилась все эти двадцать лет..