Хроники Тэларии. Золотой сокол

      Вдоль изгороди у сада купца собиралась толпа любопытных ребятишек. Под пышными ветками яблонь разворачивалась захватывающая потасовка.       — Отстань от меня, жадюга! — звонко смеясь и ловко уворачиваясь от ударов длинной палки старого сторожа, повторяла девушка, на бегу соря вываливающимися из переполненных карманов краснобокими плодами.       — Чего так разошёлся? Обеднеешь ты что ли из-за пары яблок?!       Сторож, введённый в заблуждение мужской одеждой на стройной, худощавой фигуре и короткими волосами, принимал забравшегося в его вотчину вора за наглого мальчишку.       — Ах ты, негодник! Смеешь огрызаться! Вот я тебе покажу! — всё яростней замахивался распалённый старик, задевая тяжёлые ветки яблонь и сбивая с них больше плодов, чем было сорвано тем, кого он преследовал.       — Прекрати махать этой штукой, дядя, так ведь и попасть недолго! — пыталась урезонить старика девушка. — Ну хочешь, я дам тебе золотой? Только уймись! На твой ор вся округа сбежится!       — И пусть сбежится! Пусть люди посмотрят на бесстыжего вора, лазающего по чужим дворам! Пусть и стражей порядка захватят! Чтоб тебя колики замучили, безобразник!       Задыхаясь от смеха, Вереск ухватилась за живот и, не доглядев под ногами корягу, громко шмякнулась в густую траву. Падение вызвало у неё ещё больший приступ веселья и вместо того, чтобы вскочить, она продолжала, истерически хохоча, кататься по земле. Подоспевший старик напрасно метил по Вереск палкой, легко переворачиваясь с боку на бок, она уходила от ударов, словно гибкий угорь. Недоумевающий и уже начинающий уставать сторож спустя пару минут сдался, но желание наказать наглого воришку его не покинуло.       — Эй! Кто-нибудь, кликните же, наконец, стражей! — завопил он охрипшим голосом. — Тут преступник!       Со стороны въезда на улицу раздался приближающийся стук копыт. Дети, наслаждавшиеся зрелищем, испуганно отпрянули от забора и бросились врассыпную. Вереск без труда догадалась, кто направлялся к дому купца — только королевские стражники вселяли в местных жителей такой ужас.       — Ох и вредный же ты старик! — в сердцах бросила она, понимая, что время игр закончилось.       Стычка с блюстителями порядка последнее, чего сейчас недоставало. Резво подорвавшись на ноги, Вереск с лёгкостью молодой лани перемахнула через ближайшую ограду и скрылась в зелени соседнего двора. Поглядывая на льнущий к горизонту диск дневного светила и потирая ушибленный бок, она вспомнила, что опаздывает на условленную встречу. Продираясь сквозь колючие кусты роз и бормоча ругательства, Вереск сердито отметила, что новый камзол, купленный на рынке утром, безнадёжно испорчен.       Едва выбравшись на открытое пространство, беглянке пришлось снова ринуться в гущу цветочных насаждений, потому что она оказалась на площадке перед чьим-то весьма респектабельным домом, а значит, где-то поблизости наверняка находилась слуги, личная охрана или сам владелец. Позади раздавались раздражённые мужские голоса и хруст кустарника под напором штурмующих его тел.       — Не везёт, так везёт! Старикашка всё-таки меня сдал! — проворчала Вереск, вообразив, как несладко ей безоружной придётся в стычке с дюжиной верзил из королевской стражи.       Отбросив опасения быть замеченной хозяевами дома, Вереск торопливо покинула укрытие. Держась в тени стен величественного белокаменного строения, она решила попробовать его обогнуть и незаметно улизнуть с заднего двора, но судьба распорядилась иначе. Прямо перед ней из-за угла дома показались неясные тени. Вереск небеспочвенно предположила, что на неё движутся посланные сторожем ей наперерез стражи порядка.       Сноровка опытного воина не подвела. Беглянка прогулялась глазами вверх по стене в поисках пути к спасению и заметила, что этажом выше открыто окно. Лоза винограда, плотно прилегающая к дому, поднималась до подоконника и выше. Вереск, не раздумывая, бросилась к ней. Положившись на удачу и потребность обойти встречу со стражниками, она с кошачьей грацией взобралась по оплетшему стену живому узору виноградных стеблей на окно и провалилась в его спасительное лоно ровно в миг, когда силуэты королевских мундиров выплыли из-за угла.

***

      Затаив дыхание и прижавшись к прохладной стене, Вереск не сразу поняла, что в комнате находится не одна. Лишь спустя пару мгновений её взгляд столкнулся с обращёнными к ней широко распахнутыми глазами цвета весенней травы. Они принадлежали прелестному созданию с чуть приоткрытыми в изумлении лепестками очаровательных губ и кудряшками медово-золотых волос. Юная красавица испуганно натягивала кружева одеяла на оголённые плечи. Ей достаточно было единожды вскрикнуть, чтобы комната в один момент наполнилась охраной. По её благородной осанке и роскошной обстановке вокруг было несложно догадаться, что она из знати.       Предостерегающе прижав к губам указательный палец, Вереск почти не надеялась, что это сработает, но в тишине истекло пару минут. Стало ясно, зеленоглазая не закричит, вместо этого её нежное личико расслабилось и приобрело приветливое выражение.       — Ты кто? — тихо проронила она, с любопытством разглядывая нежданного визитёра, похожего на вывалянного в листве и пыли исцарапанного оборванца.       Возня со сторожем в саду не прошла для любительницы краденых яблок даром — не считая многочисленных царапин на камзоле, чуть ниже бедра на штанине зияла приличная дыра, демонстрирующая содранную во время падения коленку во всей красе.       — Вереск, — настороженно отозвалась она, пребывая в невольном оцепенении.       — И зачем ты здесь? — спросила белокурая.       Взамен ответа Вереск машинально мотнула головой в сторону окна. Густые тёмные волосы взметнулись в воздух, накрывая длинной чёлкой красивые небесно-синие глаза. Напряжённый облик Вереск сообщал, что в ней холодным огнём кипит готовность в любой момент упорхнуть прочь тем же путём, которым она попала в комнату.       — Я — Лея, — донеслось с постели. — Не бойся. Я не собираюсь звать охрану.       Глаза Вереск просветлели и блеснули озорством.       — А, может, стоило бы? — подколола она, обнажая в хамоватой ухмылке ряд жемчужных зубов, словно вышедшая на охоту хищница.       Хозяйка комнаты тоже улыбнулась, но слабая улыбка быстро угасла. Лея устало опустилась на подушки позади себя и слегка прикрыла веки. Укрытое шелками и парчой тело внезапно вздрогнуло, будто пронзённое невидимыми стрелами. Тонкие пальцы с силой впились в простыню, сминая до скрипа ткань и вырывая из уст девушки стон боли.       В мыслях царила сумятица. Вереск попятилась, не зная, как поступить — скрыться или остаться, но в итоге совладала с удивлением и сделала шаг к постели.       — Что с тобой такое? — осторожно поинтересовалась она, более пристально оглядывая новую знакомую.       — Вереск — необычное имя, — отметила Лея, когда к ней снова вернулось самообладание после недолгого приступа, намерено пропуская вопрос о своём состоянии мимо ушей. — Ты похожа на чумазого мальчишку, которого преследовала целая свора злых собак.       — Почти угадала, — заносчиво усмехнулась Вереск. — Едва вырвалась.       — Тогда хорошо, что ты зашла именно в эти «двери», — подхватила Лея. — Твоё появление немного отвлекло меня от моего вынужденного заточения.       — Ты поправишься? — не теряла надежды узнать правду Вереск.       Лицо Леи помрачнело.       — Сомневаюсь, — ответила она.       — Болезнь неизлечима?       — Я не больна.       — Ранена?       — Тоже нет.       — Тогда, что с тобой?       — Магия, — пояснила Лея. — Полагаю, я под заклятием.       — Кто мог захотеть твоей смерти?! — искренне возмутилась Вереск, безотчётно опускаясь у края постели на колени.       Польщённая её искренним участием, Лея слегка коснулась горячей руки гостьи своей ледяной и тяжело вздохнула.       — Тебе надо уходить. Прислуга может наведаться в любой момент и тебя непременно схватят.       — Меня не так просто поймать, знаешь ли.       — Что ты натворила?       — Да сущий пустяк! Вот, держи, это тебе!       Вложив в ладонь Леи большое красное яблоко, извлечённое из кармана, Вереск невольно скользнула взглядом по её изысканному медальону в форме золотого сокола, расправившего в полёте крылья. В точности такой знак украшал все флаги королевства, монеты и даже мундиры городской стражи.       Лея воодушевлённо взглянула на яблоко, поднесла его к губам, но не откусила, а просто с наслаждением уткнулась в плод носом.       — Это и есть причина твоих неприятностей?       Вереск едва заметно кивнула. Мысли вертелись вокруг медальона. Прибыв в город, она первым делом услышала о несчастье, постигшем королевскую семью. Шестнадцатилетняя принцесса Леория — единственный ребёнок короля Адия Третьего и наследница престола Тэларии, стала жертвой тёмного колдовства. Совет Высших Магов королевства и лучшие лекари денно и нощно искали способ избавить её от неестественной хвори. В стенах дворца не стихали консилиумы, но все старания отыскать лекарство были тщетны — состояние Леории ухудшалось.       Его Величество обещал огромную награду любому, кто исцелит его дитя. Желающих проявить себя и получить благодарность короля оказалось, хоть отбавляй. Маги, их подмастерья, ученики и даже простые смертные шли к вратам дворца и выстраивались в длинную очередь, чтобы добиться аудиенции с больной и попытать свои силы, но и по сей день она оставалась прикована к постели.       Утратив надежду, королевская семья по просьбе самой Леории перестала пускать к ней кого бы то ни было из возможных врачевателей, храня её нынешнее местонахождение в тайне ото всех. Закравшееся в душу Вереск подозрение, что ей нежданно-негаданно довелось забрести в обитель отравленной принцессы, заставило занервничать. Лея поймала её взгляд на своём кулоне и подтвердила догадку скорбной улыбкой безысходности.       — Как, должно быть, весело воровать яблоки, — мечтательно произнесла она с предательской дрожью в голосе. — Жаль, что я никогда этого не делала и уже, судя по всему, не сделаю, как и много чего ещё. Я думала, все открытия, приключения, великие и малые дела ещё впереди, но оказалось, это не так, и боги вот-вот призовут меня к себе.       Вереск упрямо покачала головой.       — Не стоит заблаговременно себя хоронить. Ты поправишься. Король не допустит…       — Король не властен над уготованным мне, — слабым жестом руки прервала её Лея. — По самым оптимистичным прогнозам я протяну полгода, но, скорее всего, значительно меньше.       — Они могут ошибаться.       — Мои силы быстро иссякают. Смерть возвышается у меня за плечами, и я ощущаю на себе её хладное дыхание.       — Неужели нет никакой возможности тебя излечить?       — Теорий возможного спасения было даже слишком много, но ни один из способов не сработал.       Воцарилась тягостная тишина. Не в силах её выносить, Леория задумчиво пожала плечами.       — Кое-кто из врачевателей уверял отца, что убивающее меня заклятие сможет развеять только одна вещь на свете.       — Что?! — нетерпеливо выпалила Вереск.       Лея тускло усмехнулась, явно не воспринимая упомянутое средство всерьёз.       — Многие и я, пожалуй, соглашусь с ними, — пояснила она, — считают, эта вещь вымышленная. Слеза богини Шиу — мифический кристалл, упоминающийся в древних трактатах о жителях Верхнего Мира. Это артефакт, дарующий возможность перемещаться на большие расстояния лишь силой мысли, а также исцеление от любого естественного или неестественного недуга. Проблема в том, что богиня эта также известна в пантеоне божеств как собирательница душ — олицетворённая Смерть, что даёт повод усомниться, будто порождённый ею предмет имеет свойство созидания.       Вереск озадаченно пожала плечами, выказывая незнание о подобном сокровище.       — Сказки всё это, — горько заключила Леория.       — Не отчаивайся, — твёрдо произнесла Вереск. — Дыма без огня не бывает. Какой смысл учёным мужам вводить в заблуждение будущие поколения и писать в книгах выдумки?       — Будь это правда, отец исколесил бы все Объединённые Королевства, но нашёл Слезу Шиу.       — На его месте я бы именно так и сделала, — не ожидая от самой себя, заявила Вереск.       — Одна лишь помеха — время, — с грустью напомнила Леория. — Отец только и делает, что пропадает в королевской библиотеке, стараясь найти зацепки, куда отправлять людей на поиски, а я предпочла бы, чтобы остаток моих дней он находился рядом.       — Пока есть хоть крошечная надежда спасти тебя, он будет прилагать все силы, — с сочувствием проронила Вереск. — Ты слишком молода, чтобы умирать.       С тоской взирая на яблоко, источающее соблазнительный аромат, Леория помолчала немного, а затем поднесла к медальону сокола руку и ласково провела по нему пальцами. В следующий миг он оказался на ладони, протянутой Вереск.       — Возьми сокола, — вдруг попросила Лея. — Прими в знак моего расположения.       Вереск в замешательстве отшатнулась.       — Что?.. Нет! Не могу! Ты даже не знаешь меня!       — Не перечь. Просто возьми.       Вереск продолжала отказываться.       — Не могу я принять такой подарок! Не вправе… Не заслуживаю… Ваше Величество!       Она слегка склонила голову, выражая почтение подданной своей королеве, но Леория настаивала.       — Мне будет отрадно знать, что я сама выбрала хозяина соколу. Он — символ воинской доблести и отваги, герб моего рода и принадлежал покойной матери — королеве Иризы. Думаю, тебе известно, что мой отец женился снова после её смерти. Мне недолго осталось, и я не желаю, чтобы дорогая моему сердцу вещь оказалась ещё одной безделицей в купе украшений этой вздорной и лицемерной женщины. Ты окажешь мне великую честь, приняв мой дар. Сердце подсказывает, ты хороший человек, Вереск, и я не пожалею о содеянном.       Брякнув цепочкой, медальон мягко лёг в руку новой владелицы, глубоко потрясённой поступком дочери короля. Холодный металл приятно утяжелял ладонь, поблескивая в ярких закатных лучах, проникающих в открытое окно. Ошеломлённая столь неожиданным решением Леории, Вереск совершенно растерялась, что происходило с ней нечасто. Она перевела взгляд с золотого сокола на лицо Леи, не зная, что сказать. Впечатлённая её добротой и кротким нравом, Вереск была готова перевернуть мир в поисках заветного лекарства, чтобы только продлить её дни, но сомневалась, что подобный подвиг ей по силам.       Со стороны входа в покои послышались торопливые шаги. Леория испуганно вздрогнула.       — Скорее, уходи, тебя не должны здесь видеть, — прошептала она, сжимая напоследок руку Вереск. — Обещай беречь сокола… Прощай!       — Обещаю, но не прощаюсь, — пробормотала Вереск и, поддавшись порыву, быстро коснулась её губ своими, оставив на них тёплый след преданности и уходя с твёрдым намерением помнить о состоявшейся встрече.       Прежде чем Леория успела отреагировать на поцелуй, Вереск уже скрылась, и только большое красное яблоко в руке наследницы престола и краска смущения на её бледных щеках подтверждали, что она в действительности побывала в этих стенах.