Призыв Вэй Усяня - третьего Высшего Посвящённого Тал'Даримов

Обычный ничем не примечательный солнечно яркий день летнего сезона. Люди суетились в городе, жизнь кипела в самый разгар дня полуденного часа. Вэй Усянь шёл и на ходу ел засахаренные фрукты, которые вне праздников почти невозможно найти, а готовить самому было лень. Липкие сладкие пальцы он позволял лизать Лань Чжаню и в такие моменты они останавливали своё шествие по широкой улице. Вэй Ин получал ни с чем не сравнимое удовольствие смотреть как в холодном, словно высеченном из мрамора, выражении лица в момент обсасывания пальцев, проявляется нотка желания и ярче всего она заметна в леденящих душу глазах цвета расплавленного янтаря. Ванцзи был податлив и послушен, даря истинное удовольствие его душе, поэтому Вэй Ин так ценил своего ручного заклинателя, лаская своё эго тем фактом, что именно его персона осквернила некогда праведного заклинателя, чистейшего нефрита Гусу Лань. Было в этом что-то такое, что будоражило кровь, отчего жар неизбежно приливал к паху. Сладкое томление внизу живота Вэй Ин иногда придерживал, а иногда не стесняясь приказывал Лань Чжаню сосать ему средь бела дня у всех на виду. И даже сейчас Вэй Усяня разрывала дилемма между тем, чтобы ещё немного потерпеть до нахождения более сокрытого и уютного места или немедля трахнуть жаркое нутро горла покорного альфы. Но миг этих глубоких раздумий прервал резкий толчок. О том, что его кто-то собирался толкнуть, Вэй Ин не узнал по двум причинам – слишком расслабился и перестал псионно прощупывать окружающих людей, а также Лань Чжань сосал его пальцы с закрытыми глазами, полностью отдавшись процессу. Повернув голову через плечо, Вэй Усянь смерил наглеца гневным взглядом, резко убирая пальцы изо рта Лань Чжаня. Нахалом оказался высокий широкоплечий по телосложению альфа в одеждах Ордена Цзинь. И он был не один, а в кампании ещё пятерых точно таких же сильных внешне мужчин, но если у лидера Вэй Ин ощущал хотя бы третий пси-индекс, то остальные были на втором с половиной. -Мерзкие обрезанные рукава, не стыдно вам средь бела дня стыдобой заниматься?! – первым рявкнул тот, кто толкнул. -Ох, ещё одно насекомое хочет пополнить ряды ходячих мертвецов, - с усмешкой промолвил Вэй Усянь, добавляя к словам своё агрессивное псионное давление, что проявлялось в алых псионных вспышках в районе глаз и на кончиках пальцев. -Позвольте мне, господин Вэй? – вмешался Лань Ванцзи, нагло выходя вперёд тёмного заклинателя, поднимая левой рукой меч, который ещё был в ножнах, но в любой момент в мгновение ока мог выйти из них. Цзини первые пару секунд опешили от такого поступка заклинателя в одеждах Гусу, но затем приняли боевое построение, воспринимая решимость Ханьгуан-цзюна вполне серьёзно. -Хм, тебя они тоже взбесили своей наглостью и безрассудно глупой смелостью? – удивился Вэй Усянь, просматривая мотивы своего послушного альфы и в них не было ни намёка на прежнюю праведность. -Непростительно подобное поведение! Они понесут наказание! – с холодным гневом в тоне ровно промолвил Лань Чжань. Пока они говорили, адепты ордена Цзинь достали что-то из мешочков цянькун и начали подготовку к чему-то масштабному. Что именно это было, пока трудно оценить, да и под-запамятовал Вэй Усянь обо всех практиках родного мира, тёмные ещё как-то помнил, а вот от светлых не осталось и следа в памяти. -Мне нравится твоя мрачная ярость. Что ж, отправь их к праотцам, - с довольной ухмылкой согласился третий высший посвящённый Тал*Даримов. Отпуская ручного заклинателя светлой Ци порезвится, Вэй Ин преследовал ещё несколько целей в подобном приказе – пусть у Лань Чжаня голова болит, что там враги собираются предпринять, а он сам подготовит сильный псионный удар, который от тел врагов оставит только кровавое месиво. И все детали вместе были не более чем запланированной тренировкой для самого себя. Успеет ли Лань Ванцзи убить их быстрее, чем его псионная атака. Если он не окажется впереди, то опозорит себя в своих же глазах, утешало что этот позор не увидят протоссы, иначе точно не только начнут высмеивать, но и ещё более рьяно бросать вызов на ритуальный поединок «рак-шир» сочтя его промедление за слабость. Лань Ванцзи в первую очередь атаковал адепта, чей поток Ци был сильнее всего и направлялся к множеству кусочков артефактов, которые понемногу складывались воедино, создавая фигуру священного колокола. Прервав концентрацию и вынудив перейти заклинателя в глухую оборону, следующим ударом мужчина успел отрубить руку стоящему справа недругу и уже перенаправлял меч на первую цель, как на него обрушился резкий выброс багровой жидкости, пачкая с головы до ног. Вздыхая как от досады, Лань Чжань убрал бичэнь в ножны и принялся очищать себя от крови врагов с помощью Ци. -Господин Вэй слишком жаден, - с обидчивой ноткой осуждения промолвил второй господин Лань. -А ты всё такой же медленный, - довольно усмехаясь промолвил Вэй Ин и помогал очищаться от крови, попутно собирая её, чтобы затем отфильтровать и поглотить очищенную часть. На вкус жидкость не была приятной и не вызывала никакого восторга, но телу было полезно время от времени впитывать «кровавый прикорм». -Интересно, что же это новому ордену Цзинь не сидится тише воды и ниже травы? – задумался подчас Вэй Усянь. Возродить его вздумали бродячие заклинатели, многие из которых были отпрысками Цзинь Гуаньшаня, до которых попросту никак не мог добраться Мэн Яо. И новый глава этой тени былого величия ордена велел ни при каких обстоятельствах не конфликтовать с тёмным заклинателем Вэй Усянем, но было вполне очевидно, что дисциплина хромала на все конечности. Да и по правде говоря Цзини были не единственные, кто не мог контролировать отдельных своих адептов, которые так бездумно шли на смерть. На пепле от ордена Цзян тоже появилась новая организация и назвались они Пурпурным Лотосом, отдавая дань уважения всему, что имело отношения к Цзянам, и всем говорили, что они были орденом поменьше, побочной ветвью, которая не хочет, чтобы слава Цзянов канула в лету. -Этот слуга, к сожалению, не имеет ни малейшего представления о причинах, - с горечью в тоне ответил Лань Ванцзи, и огорчался тот из-за того, что не мог дать правдивых объяснений столь безумным поступкам отдельных лиц заклинателей из уничтоженных орденов. -Ладно не бери пока в голову. Иногда мотивы настолько нелепы, что лучше о них не знать, а то недолго помереть от смеха. Лучше пойдём поищем удобный постоялый двор! Я обязательно хочу, чтобы там был хороший алкоголь, а не вода, разбавленная мочой ослов!... – с безразличием отмахнулся от ситуации Вэй Усянь и тут же переменился в настроении с недовольства на праздность. Их дальнейшая прогулка закончилась в стенах одного из самых популярных постоялых дворов города. Все места оказались заняты и в дешёвых комнатах уже ютились по трое, лишь бы остаться именно здесь, а не идти в другие гостиницы. Однако, с появлением тёмного заклинателя, хозяевам этого заведения пришлось пойти на крайнюю меру и попросить группу клиентов в самом лучшем номере понять и войти в положение сложившейся ситуации, а значит уйти тихо. В качестве компенсации пообещали заплатить за проживание в гостинице подешевле. Однако отдыхавшими в том номере оказались почтенные старшие адепты из Гусу Лань. Поэтому перед уходом они пожелали встретится с теми, кто оказался настолько влиятельным, чтобы их выселить. И увидев ни абы кого, а живую легенду в лице Хангуан-цзюня, а также мерзкого ненавистного Вэй Усяня, у троих мужчин больше не возникло вопросов. -Господин Хангуан-цзюнь, прошу вас вернитесь к нам в Гусу, - вежливо кланяясь до пояса, попросили адепты. -Ничего не напоминает, - с усмешкой промолвил Вэй Усянь. Лань Ванцзи скривился как от боли и с трудом вдохнул немного воздуха в грудь, чтобы ответить трём соученикам ордена. -Вас мой брат послал? – поинтересовался для начала Лань Чжань. -Нет, мы просто направляемся в земли Пурпурного Лотоса, чтобы помочь с очищением от озлобленных призраков, - ответил всё тот же заклинатель. -Но все ученики ордена всем сердцем желают, чтобы вы вернулись, господин Хангуан-цзюнь, - пылко добавил соученик, который был самым молодым из троицы. -Я больше не член семьи Лань и не принадлежу Гусу. Поэтому больше не называйте меня прошлым титулом. Оно принадлежало второму господину Лань, я же не он, - хмуро промолвил Лань Ванцзи, желая поставить точку в отношениях с кланом. -Неплохо сказано! Если хочешь, я даже дам тебе имя на манер протоссов. Моё к слову Инвэйраж, - аплодируя с улыбкой на лице, радостно промолвил Вэй Усянь. -Если этот ничтожный достоин, то будет только рад, - с едва заметным волнением промолвил Лань Чжань и преклонился перед Вэй Ином. -Что ж, тогда надо внимательно подумать…м-м-м…эх, какой же блядь кхалани сложный язык! Так-с…вот! Думаю, тебе отлично подойдёт имя Ланцзиан! – ликующее промолвил третий высший посвящённый. Слушавшие и смотревшие на всё это адепты Гусу мягко говоря потеряли дар речи, им вообще казалось, что происходящее просто ужасный сон! Столь ужасный, что нужно попробовать воспользоваться духовными силами и очнуться от кошмара! -Не помешало бы ещё наделить тебя нейронными узлами, но к сожалению, такая вещь вне моих возможностей, а также вне моей власти. Таким правом наделён только Владыка или Бог Крови, - поразмыслил вслух от довольства Вэй Усянь. -Этому ничтожному Ланцзиану достаточно и такой награды от господина Вэя, - ясно выраженный довольный тон заклинателя в белом едва ли не мурлыкал. «Никак не привыкну к этому сладкому ощущению покорности своего нижнего! Наверное, дело в том, что это не абы кто, а Ванцзи. Он был всегда холодный, недоступный, а потом заноза нудная, которая не упускала возможность обвинить мой путь, который хотя бы работал! Но сейчас всё иначе, он наконец-то понял, что правила и прошла жизнь - это ничего не стоящая преграда, главное идти за сердцем. Чего оно хочет, ничто не должно стоять на его пути! Я хотел выжить в мире протоссов и выйти из низшего ранга, а он хочет быть со мной всегда. Мы, пожалуй, на девяносто процентов подходим друг другу» - в такт своим мыслям Вэй Ин немного покивал. -Так ладно, ребятки, у меня ну очень хорошее настроение. Свалите уже отсюда в другую гостиницу. Я хочу сегодня всласть отпраздновать имянаречение моего нижнего! – умиротворённо промолвил Вэй Усянь. Нейронные узлы помогли ему уловить эмоциональное недовольство и гнев троицы заклинателей, но Вэй Ин решил в этот раз не реагировать, ему просто не хотелось первым начинать конфликт. В любой другой ситуации в ответ на такие эмоции собеседников он бы уже давно применил псионное подавление и таким образом объяснил на более понятном языке, где место наглецов, что всю жизнь провели в колодце и не знают насколько велики небеса, причём сука в буквальном смысле. Но Вэй Усянь же уже привык к мысли о том, насколько мир за пределами синего неба и белых облаков просто безграничен. «А-Цзиан, они всё ещё надеяться на что-то. Припугни. Может поймут и уйдут, а иначе мне будет мало такого количества крови» - промолвил Вэй Ин. «Слушаюсь» - отозвался Лань Ванцзи. Мужчина встал с колен и обнажил клинок, сияющий белым духовным светом, Бичень звенел от янской Ци, словно предвкушал расправу над врагом. Хотя эта группа адептов считала себя опытными и сильными, но всё же не рискнули идти в бой, предпочтя отступить. Не только потому что не хотели вредить уважаемому человеку, но и из опасений, что тот настолько превосходит их во владении мечом и Ци, что даже втроём они будут не ровня ему. Немалую роль сыграла типичная для этого мира манера воспитания. Вэй Усянь давно понял, что в этом мире действуют схожие правила и законы что и в обществе Тал*Даримов, но протоссы были гораздо строже и суровей. Мир цзянху был просто разноцветной колыбелькой, в которой хоть адептов и заставляли почитать и всегда слушаться старших, но те всё же могли восстать и уйти живыми. Тогда как в Цепи Вознесения возможны два варианта, либо незамедлительная казнь, либо одно из самых жестоких наказаний – боевая яма. Уходя адепты между собой шушукались о том, что опять мерзкому тёмному заклинателю всё сошло с рук и что если бы не он, то почтенный Хангуань-цзюн не пал бы так низко, что тут точно замешаны тёмные чары! Вэй Усяня это неожиданно вместо гнева, развеселило. Третий высший посвящённый перестал отслеживать троицу ментально и молча направился в гостиничный номер. Сегодня нужно было всласть поиграть с нижним, чтобы не только вознаградить того за преданность, но и излить свою страсть неспешно. Так эффект от удовольствия будет продолжительным, тем более у него есть возможность себе это позволить. Он вдали от Тал*Даримов, относительно свободен и волен делать всё что пожелает, словно стал Владыкой. Это чувство свободы и власти лишь усиливало похоть и опьяняло.