Три Капитана. Зарисовки из жизни

      Три капитана сидели на диване и совершенно не походили на свой памятник.       Ну, хотя бы потому, что были живыми…       – И все же я совершенно не понимаю, зачем им нужен был галактий, – сказал Селезнев.       Будучи ученым, пусть даже и презираемой в научных рядах космозоологии, он прекрасно осознавал сколько трудностей стоит за разработкой нового топлива и внедрения его в жизнь.       – Честно говоря я этого тоже не могу понять, – сказал Ким. – Конструктивно это полная бессмысленность не имеющая логического обоснования. Они не могли даже рационально обосновать необходимость получения формулы именно ими…       Простите, что?       Селезнев в полном обалдении покосился на Первого и Третьего капитана, у которых был крайне смиренный вид.       – Э-э? – опасливо уточнил Игорь. – То есть если бы они обосновали… вы бы открыли им секрет галактия?       Ким задумался на секунду.       – Даже гипотетически это допущение невозможно. Их ай-кью ниже… ниже нижней границы. Оксюморон. Ха-ха.       Команда «Пегаса» окончательно зависла, почти с ужасом взирая на Бурана и Норна Иильса.       – К Киму надо привыкнуть, – сказал Буран. – Боже, на что я опять подписался…       – Начинаю скучать по Крысу, – обреченно сказал Третий. И повернулся к напряженно обдумывающего слова друзей Второму:       – Наверно, они сильно тебе надоели.       – Да, пожалуй, – согласился тот.       – И они мешали тебе сосредоточиться на теории струн.       – Совершенно верно! – с жаром согласился Ким. – У меня оставалось вот столечко чтобы доказать ее! Но каждый раз, когда я был в шаге от решения эти инфантильные имбецилы отрицательного диапазона сбивали мои расчеты!       – А что, есть положительный диапазон? – тихо-тихо спросил Полосков.       – Это был сарказм? – уточнил Ким. – Ха-ха, все верно.       – Я понимаю, это было очень обидно, – сказал Третий.       – Определенно точно! – подтвердил Ким.       – Понимаю… но полагаю за четыре года ты нашел несколько интересных зацепок начала расчетов, которые могут привести…       – Третий… – с ужасом прошипел Буран.       – … к решению теории.       – Да… у меня получилось структурировать расчеты, – воодушевился Ким.       – Почему бы тебе не найти свои записи?       – Ты же знаешь, расчеты я провожу в голове! И мне надо было экономить энергию корабля!       – Слава тебе боже… – истово сказал Буран.       – О, ну я рассчитывал, что ты проведешь нам небольшую лекцию этим вечером…       – … ты чокнулся?! – одними губами, изобразив страшные глаза, прошипел Буран другу.       Второй подозрительно уставился на Третьего.       – … в последний раз это меня так воодушевило, что я легко преодолел перелет в другую Галактику, – невозмутимо сказал Третий. – И профессору Селезнёву это тоже будет интересно.       – Я не физик, – поспешно открестился Игорь, но поймав многозначительный взгляд Третьего капитана, все же поддержал его: – Да… это может быть интересно…       Ким задумался и воодушевленно улыбнулся.       – Я так по вам соскучился! Все, бегу за бумагой! Я набросаю черновой план, чтобы объяснить основные проблемы струн для самого ограниченного разума! Мне нужен всего часик!       И Второй капитан воодушевленно встал и покинул кают-компанию «Пегаса».       – Это что сейчас было?! – возмущенно спросил Буран, разворачиваясь к Норну.       – О, перестань, это займет его хотя бы на пару часов.       – И отнимет у нас несколько часов жизни!       – У тебя, а не у меня!       – Это еще почему?!       – Потому как профессор Селезнев любезно согласился поддержать легенду о моем страшном состоянии! Так что я залягу в медблоке, и притворюсь спящим! Главное пережить эти сутки, а потом он полетит на своей чайке и мы будем связаны только радио.       – Он способен достать до печенок даже по связи, – буркнул Буран. – Но после него даже мои сыновья ангелы.       – Не сомневаюсь.       Полосков хмыкнул.       – Кажется я понял, почему вы перестали летать вместе.       – Ну… вообще то Ким не так плох… к нему просто надо привыкнуть, – вздохнул Третий. – Он ученый и гений, но… уровень эмоционального развития остановился на возрасте ребенка пяти лет.       – Да, – согласился Буран. – К сожалению, я забыл книгу – помнишь того автора? – «Как справиться с ребенком от нуля до пяти».       – Рано или поздно ему стукнет шесть.       Буран пожал плечами.       – Отправим его в другую Галактику и испортим навигатор. Пару лет себе обеспечим.       – Согласен.       – Я нашел дневник первого года! Там все выкладки! – послышался радостный вопль Второго капитана.       – О нет, – сбледнул Буран.       – Что-то мне с сердцем нехорошо… профессор, поможете? – страдальчески сполз по спинке дивана Третий.       Уже в медблоке, Третий капитан, с удобством устроившись на койке и выпросив у Игоря книгу по человеческой психологии и культуре («для легкого чтения и отдыха»), решился на еще одну просьбу:       – А вы не могли бы организовать связь медблока с камерой Крыса?       – Зачем? – искренне спросил Игорь. – Разве вы не ненавидите своего тюремщика?       Третий замялся.       – Видите ли… на самом деле все было не совсем так, как вы думаете.       – Ваши травмы…       – Я их получил при падении. Четыре года назад. Крыс не рассчитывал, что Ким вытряхнет меня из амортизирующих ремней, когда открывал крышку базы. А тот это сделал, перед тем как побежать за лекарствами от космической лихорадки на свой корабль… надо заметить я сильно пополнил свой словарь нецензурной лексики на космолингве. Крыс очень импрессивно выражался во время моего лечения. Полгода гипса никому не пожелаю! Так что… ни он, ни Весельчак меня не пытали… хотя харт-металл, который любит последний это действительно пытка для разума!       – Но четыре года… и вы были так… худы.       – А это… он требовал, чтобы я исполнил свое обещание и женился на его матери! Это такая женщина… в общем, это я не из-за Кима в другую Галактику улетел.       – О! – сказал понимающе Селезнев.       – Да… а он сказал, что не отпустит, пока я не соглашусь. Он очень любит маму! И та бы не простила, если бы он мне навредил… ну, а галактий был второй причиной. Но тут вы правы, смысла говорить о нем не было. Так что четыре года были вполне терпимы… месяц с лишним назад, когда Крыс улетал с Весельчаком, они говорили, что будут отсутствовать неделю не больше… но в погоне за вами, кажется… просто про меня здесь забыли. Так что вес сбросил… но не волнуйтесь, для нашей расы это не критично. Хотя и приятного мало.       Селезнев почувствовал себя виноватым.       – Извините. Если хотите… конечно, я включу вам связь с ним.       – Спасибо, – искренне поблагодарил его Норн. – Он довольно интересный собеседник. Он увлекается историей планет и законов. В частности коллекционирует способы наказаний и пыток, которые существовали в старые времена на планетах.       – И вам приятно об этом говорить с ним?       – Это забавно. Учитывая, что он искренне сожалеет, что некоторые из них ушли в прошлое, и ратует за их возвращение, хотя сам нарушив некоторые законы мог пасть их жертвой. Думаю, и сам судебный процесс на Блуке его порадует. Его еще ни разу не судили.       Селезнев покивал головой и решил больше не вникать в сложности отношения пиратов и самих капитанов между собой...